Хозяйка Его Виноградников-2

Глава 4

Глава 4

– Рэй и Виктория! – как только толчки пошли на убыль, Лоренцо вскочил на ноги и побежал к винному погребу, в котором оставил молодых людей.

– Да твою ж мать! Ничего ж себе! – выругался он, увидев, что скальная порода, в которую был врезан вход, в результате землетрясения осела, и тяжелая металлическая дверь погреба почти полностью ушла под землю. – Ох! Надеюсь, внутри всё не так плохо! – обеспокоенно проговорил он, нервно проведя рукой по волосам.

– Винченцо! – окликнул он одного из своих работников. – Срочно пригони сюда народ с ломами и всем остальным, с помощью чего, можно будет взломать эту дверь!

Спустя несколько минут, которые показались Лоренцо вечностью, к погребу прибежали рабочие, вооруженные ломами, кирками и другими инструментами.

– Парни, ну что вы как сонные мухи! Поживее! – раздраженно гаркнул он, подгоняя их, хотя в этом и не было никакой необходимости, о чем громогласно сообщал разносящийся по округе пронзительный скрежет металла о металл.

Который не слышали только разве что находящиеся в самом дальнем зале расположенного в горе погреба Рэй и Виктория.

– Могло быть и хуже, – прошептала Виктория, окинув взглядом подвал.

– Куда уж хуже! – не согласился Рэй.

– Мы живы. Наши записи целы. И мы потеряли не так много бочек вина. И у нас есть ещё целых три дня, чтобы создать купаж, – возразила девушка, в очередной раз заставив его удивленно посмотреть на неё.

– Ты планируешь подождать? – округлив глаза, спросил он.

– Конечно! – уверенно ответили ему. – А почему нет?

– Я просто подумал, что ты побоишься вернуться в эту пещеру снова. После того, как тебя в пятнадцать лет застало землетрясение в погребе, ты категорически отказалась подходить даже близко не только к винным погребам, но и к винодельне. И так ни разу больше и не подошла.

– По-видимому, с тех пор я стала смелее, – усмехнулась Виктория.

– Да, ты определенно изменилась, – сделал вывод Рэй. И при этом он имел в виду не только то, что она стала смелее.

Внезапно до них донесся шум.

– Кажется, нас нашли, – предположила Виктория.

– Похоже на то, – согласился Рэй, продолжая думать над метаморфозой, которая произошла с его сводной сестрой. Возможно ли это, чтобы, потеряв память, человек настолько изменился?

Как ни серьёзно была настроена дверь никого не впускать и не выпускать, доводы в виде ломов и кирок, в руках трех мужчин, всё же сумели её убедить пересмотреть свою категорическую позицию и… уступить.

Эти же доводы заставили уступить и вторую упрямицу-дверь.

– Та твою ж мать! – были первые слова Лоренцо, как только он увидел открывшийся его взору погром.

– В точности мои мысли, – хмыкнул Рэй и тут же вскинул руку: – Стоп! Не говори мне имя того, кто ответственен за этот зал. Потому что, если я его узнаю, я его убью! А я не хочу из-за этого урода провести свои лучшие годы на каторге! Просто уволь его! Сегодня же!

– Просто уволь, – проворчал Лоренцо. – Легко сказать! Можно подумать я не человек! Я его, между прочим, тоже убить хочу!

– Ты старше и мудрее! И у тебя дети и жена, тебе легче сдержаться! – усмехнувшись, аргументировал Рэй. – Кроме того, я твой начальник! Так что, выполнять!

И Лоренцо выполнил.

И уже буквально через несколько минут упаковывающий свой чемодан Кристиан Эдгарсон получил от Фаба Корди телеграмму с текстом: «Мои хорошие друзья срочно нуждаются в келаре[1] с самыми лучшими из возможных рекомендациями».

– Келарь! Им требуется келарь! – усмехнулся Кристиан. Удача сама идет им в руки!

На виноградниках и винодельнях, передаваемых из поколения в поколение, работа не просто переходила от отца к сыну – она была образом жизни и предметом гордости для всей семьи. Виноделы и виноградари испытывали глубокую любовь к своему делу и просто не представляли себе другой работы, поэтому пристроить со стороны даже просто разнорабочего уже было большой удачей, а тут целый келарь!

И на его счастье, у него был на примете келарь! Келарь, который вот уже пять лет успешно обворовывал винодельню, на которой работал, оставаясь при этом на самом лучшем счету у владельца этой самой винодельни. Просто настоящий талант!

Оливер, конечно, не очень будет счастлив оставить место работы, на котором для него всё так удачно складывалось, но у него не будет выбора.

Будь у Кристиана поблизости от Арканции на примете другой келарь, он бы и сам ни за что не стал бы трогать Оливера, который поставлял ему отменнейшие премиальные вина по цене ординарных.

Но, к сожалению, другого подходящего келаря у него на примете не было. А посему выбора не было: приходилось жертвовать Оливером.

Кристиан отложил чемодан в сторону и задумчиво взглянул в окно, за которым открывался вид на оживленную улицу, размышляя над тем, что, конечно же, правильнее было бы поговорить с Оливером лично, но на это не было времени. За те трое суток, которые у него заберет дорога, Сангедор-Луссильон успеют трижды закрыть вакансию.

– Придется телеграфировать, – пробормотал он. – А это след, который, если он проколется, может привести ко мне. Но по-другому никак.

В то время, как Кристиан Эдгарсон радовался своей удаче, Джулия фон Кастелло-Бьянки, наоборот, досадовала на несправедливость судьбы!

«Ну что стоило землетрясению начаться на полчаса позже, в то время, когда она уже была бы на винодельне! – думала она с раздражением. – В этом случае у неё был бы прекрасный повод случайно, например, подвернуть ногу, упасть и типа удариться головой, и остаться в замке не только на ночь, но и на неделю! Или, хотя бы, на полчаса раньше, когда она ещё не села в коляску!»

Но… проклятое землятресение началось, совершенно не подумав о ней! И о том, что её лошади могут взбеситься, свернуть с дороги и понестись с перепугу прямиком в озеро, в котором колеса коляски застрянут и она, истинная леди, не говоря уже о стоимости платья, окажется перед выбором: либо сидеть и ждать, пока кто-нибудь из тех, кому по силам будет донести её до берега, будет проезжать мимо, либо, поскольку её щупленькому вознице это явно был не по силам, выпрыгивать из коляски и добираться до берега самой.

Проклиная непредсказуемость стихии и собственное невезение, Джулия выбрала второе.

Сняла туфли и, подняв платье, с осторожностью выпрыгнула из коляски, чтобы провалиться в воду не по колени, как она предполагала, а по пояс!

Но, если уж лодка затонула, то латать её поздно. Поэтому мысленно отругав себя за то, что выпрыгнула с коляски с другой, а не с той же стороны, что и возница, побрела к берегу ещё более злая, чем изначально.

И только на берегу сообразила, что до поместья Сангедор-Луссильон примерно такое же расстояние, как и до её собственного. И если она скажет, что первая повозка, которую она встретила, выйдя на дорогу, направлялась в сторону поместья Сангедор-Луссильон, а не её собственного, и что она была в шоке, это её объяснение будет выглядеть вполне правдоподобно. Особенно если добавить немного драматичности, вставив в рассказ трогательные детали о том, как она дрожащая и растерянная после землетрясения не могла ясно соображать и действовала на автомате.

Никому даже и в голову не придет сомневаться в её искренности, ведь на её месте любой бы подсознательно искал бы укрытие и безопасность, а для любой влюбленной женщины, как известно, самое безопасное и комфортное место – рядом с её любимым.

Решив, что её план безупречен, с отвращением посмотрев на облепившую подол грязь, Джулия поправила платье и, высокомерно вскинув подбородок направилась в сторону дороги, продолжая мысленно отрабатывать детали будущего преставления. Лёгкая дрожь в голосе и едва сдерживаемые слёзы – должны были вызвать не только сочувствие, но и восхищение тем, как великолепно она держится.

Так как ей нужна была не любая повозка, а только та, которая двигалась бы в сторону поместья Сангедор-Луссильон, Джулия вышла не на саму дорогу, а спряталась за стволом одного из растущих на её обочине тополей.

Предосторожность эта, впрочем, была излишней: ей повезло. Первая же появившаяся на дороге повозка направлялась в нужную ей сторону.

Увидев её, она наморщила носик. Телега везла стог сена и была явно очень старой. Но, обстоятельства требовали жертв. Кроме того, то, что она согласилась на подобное транспортное средство, лишний раз продемонстрирует, что она явно была не в себе.

Представив, как она будет выглядеть после того, как вываляется в мокром и грязном платье ещё и в стогу сена, Джулия хихикнула и принялась действовать.

Как только повозка приблизилась, она, изобразив на лице смесь усталости и растерянности, вышла из-за дерева и махнула рукой, привлекая к себе внимание. Возница – добродушный пожилой крестьянин, с удивлением посмотрел на неожиданно появившуюся даму и остановил лошадь.

– Святой Августин! Госпожа! – воскликнул он, явно шокированный её внешним видом. – Вы в порядке? О боги!

– Ох, вроде да… – начала она, делая вид, что с трудом находит силы говорить. – Лошади испугались, когда началось землятресение и понесли… И моя коляска… – Она драматически вздохнула и махнула рукой на озеро. После чего снова вздохнула и со страдальческим видом прижала раскрытую ладонь ко лбу. Проследив глазами за её рукой, крестьянин понимающе кивнул. – Я едва выбралась! – продолжала тем временем Джулия. – Думала, уже всё… Ох! – она снова тяжело вздохнула, и, ожидая реакции собеседник, закрыла лицо руками.

– Может я как-то могу вам помочь, госпожа? – не разочаровал её добродушный владелец старой телеги. – Может вас подвезти?..

– Подвезти? – нарочито растерянно переспросила Джулия. – Да! Подвезите, пожалуйста! А куда вы едете?

– В сторону замка Сангедор-Луссильон, госпожа, – ответили ей, но на этом не остановились, а любезно продолжили: – Но…

– Это было бы великой любезностью с вашей стороны! – не дав договорить доброму крестьянину, поспешила заверить его Джулия. – Когда землетрясение меня застало, я как раз направлялась в замок Сангедор-Луссильон!

– Ох, – с явным облегчением выдохнул хозяин телеги. – Та какая любезность! Что вы, госпожа! Мне совсем не в тягость! Я буду только рад!

Джулия расплылась в слабой, благодарной улыбке.

– Вы очень добры и просто необыкновенно великодушны! – произнесла она с теплотой в голосе и, покачиваясь, словно едва держится на ногах и вот-вот рухнет в обморок, медленно пошла к телеге.

Крестьянин польщенно кивнул и, встретив её на полдороге к телеге.

– Ох, и крепко же вам досталось, бедняжке! Ох и крепко! – сокрушенно покачивая головой, сокрушался он, пока вел её к повозке и помогал ей на неё забраться.

Ухватившись за борт телеги и облокотившись на стог, Джулия вытянула ноги на сене и тяжело вздохнула. Она и в самом деле немного устала.

– Надеюсь не слишком жестко? – обеспокоился её спаситель.

– Нет-нет, всё в порядке, спасибо, – ответила она измученным голосом.

– Может воды? – заботливо предложили ей.

Пользуясь тем, что крестьянин не может видеть её лица, Джулия брезгливо поморщилась, что, естественно, никак не отразилось на её голосе. В нем звучала мягкость и благодарность.

– Нет спасибо! Мне просто нужно отдохнуть и немного прийти в себя.

Поняв намек, хозяин телеги до конца пути более не сказал ни слова.

Хотя Джулии показалось, что она тряслась по ухабам целую вечность, на самом деле, поездка не заняла много времени.

И довольно скоро, впереди показались величественные главные ворота поместья Сангедор-Луссильон.

– Почти приехали госпожа, – уведомил её возница, сворачивая на подъездную алею к воротам.

Джулия облегченно выдохнула и нетерпеливо обернулась. И, как раз вовремя, чтобы увидеть, как поместье через боковую калитку с возмущенным воплем покидает уволенный за халатность келарь.

Поскольку орал уволенный работник громко, а телега ехала медленно, Джулия услышала достаточно, чтобы понять, что келарь считает себя несправедливо уволенным.

«Несправедливо уволенный! Надо же какая удача! Пренебрежённый и униженный он наверняка будет готов на всё, чтобы отомстить своим обидчикам! – довольно улыбалась Джулия, провожая взглядом удаляющуюся фигуру бывшего работника поместья. – А я все ломала голову над тем, к кому бы из работников поместья подступиться, но так, чтобы при этом не попасть впросак. С тем, кто обижен, я точно не попаду впросак. Уверена, он с радостью подскажет мне, кто из замковой челяди нуждается в дополнительном заработке! И при этом я ещё и действовать смогу через него, не подставляясь сама! Не говоря уже о том, что нуждающиеся в дополнительном заработке к предложению заработать от хорошо знакомого им человека отнесутся с меньшей опаской.

[1] Келарь – историческое название отвечающего за погреба и хранилища человека. В обязанности келаря входило управление запасами продуктов и напитков, контроль за условиями хранения и распределение припасов. В контексте виноделия, келарь выполнял функции, схожие с современным мастером погреба, отвечая за размещение и уход за бочками с вином, контроль условий их хранения и обеспечение качества напитков.