Хозяйка Его Виноградников-2

Глава 23

Глава 23

Замок и винодельня Сангедор-Луссильон пребывали в восторженном оживлении. Залы, галереи, внутренний двор и даже гравийная дорожка к усадьбе преобразились, отражая дух праздника. Последняя, к слову, украшенная гирляндами из виноградных листьев и гроздьев винограда сегодня несла двойную нагрузку, ибо к её обычным обязанностям «проводника», добавились еще и обязанности витрины, напоминающей гостям о том, что вино – это хорошо, но свежие плоды – тоже очень и очень неплохи! А потому не помешало бы закупиться также и киллограмчиком, а то и двумя или даже тремя вот этого божественно вкусного и настолько же ароматного безалкогольного продукта.

В залах под звуки легкой, будто сотканной из шелеста летнего ветра музыки мелодично звенели бокалы и журчало вино. Переливаясь из декантеров в бокалы, оно наполняло воздух тонкими ароматами спелых ягод, дубовых бочек и солнечного лета. Столы ломились от изысканных, восхитительно пахнущих разнообразных легких закусок.

Дэвид, стоя у заставленного бокалами с вином стола. Его взгляд блуждал по залу, фиксируя знакомые лица, а губы время от времени растягивались в лёгкой, но искренней улыбке. Гости подходили один за другим, пожимали его руку, говорили слова поздравлений, одобрения и восхищения.

Дэвид кивал и благодарил. И выглядел уверенным в себе, гостеприимным хозяином, но…

В душе его не покидала тревога.

Да, купаж Рэя, который он создал на основе забарренного «Туманного рассвета» с добавлением оригинального «Туманного рассвета», неожиданно оказался очень даже неплох! Нет, не просто неплох, на его вкус он был также хорош, как и «Туманный рассвет», просто он был неуловимо другим. Но… Этот новый купаж, как и совершенно шедевральное новое вино Виктории, которому, к слову, они все еще даже названия не придумали, пока еще не завоевал ни одной награды.

А виноделы народ консервативный. И большинство собравшихся сегодня ожидают уже знакомых ноток и подтвержденного наградами и премиями качества.

Спасет ли их предложенная Викторией «слепая» дегустация? Произведет ли новый купаж Рэя, и вино Виктории, настолько неизгладимое впечатление на гостей, которые сегодня будут не только ценителями, но вершителями дальнейшей судьбы Сангедор-Луссильон, что они решат довериться своему чутью и решатся вложиться в их новое вино?

– Дэвид! Чудесный праздник. Как, впрочем, и всегда.

– Спасибо, Энца. Я так рад, что ты всё же смогла приехать!

– Разве я могла поступить иначе, Дэвид? Сколько лет мы уже партнеры? Мы, Д’Альбассио, ценим старые связи!

«Твои рестораны и отели, – подумал Дэвид, издав несколько одобрительных звуков, – первыми аннулировали все заказы на вина «Торрестор-Кантьен», когда у них произошла схожая с моей проблема. А с ними тебя и вообще Д’Альбассио связывали куда более глубокие и старые связи».

Вслух, разумеется, он сказал совершенно другое.

– И именно поэтому твое присутствие столь ценно, – произнёс Дэвид с безукоризненно очаровательной улыбкой. – Быть достойным доверия самих Д’Альбассио – это уже само по себе достижение!

Энца безупречно-аристократично улыбнулась в ответ, её тонкие черты лица остались непроницаемыми, лишь в глазах мелькнула насмешливая искорка. Она ценила изысканные комплименты. Особенно, когда за ними скрывался более глубокий, приятный ей подтекст.

– Я слышала сегодня ты задумал шалость, – улыбнулась она.

– Шалость? – Дэвид сделал вид, что не понял, о чем она.

– Я о слепой дегустации? – насмешливо «объяснили» ему.

Дэвид выдержал короткую паузу, его улыбка стала чуть загадочной, словно он обдумывал слова собеседницы.

– Ах, вот ты о чем! Я бы не назвал это шалостью, скорее, небольшим экспериментом. Иногда, знаешь ли, полезно напомнить даже самым изысканным ценителям, что истинный вкус не знает предубеждений, – его тон был лёгким, непринуждённым и добродушным, но в глазах блеснула искорка вызова.

Энца, не теряя своей светской невозмутимости, слегка наклонила голову, её тонкие черты лица остались безмятежно-аристократичными, но в глазах мелькнуло едва уловимое хищное выражение. Как и у любой прожженной интриганки или интригана у неё был нюх на «двойное дно». Её глаза, внимательные и холодновато-лучистые многозначительно задержались на собеседнике. Она одновременно и искала подтверждение своим догадкам и предупреждала: «Я разгадала твой замысел, ну или по крайней мере, близка к этому».

– Любопытный подход, – наконец изрекла она, обводя взглядом собравшихся. – Хотя и рискованный. Согласись, – тонкая усмешка тронула её губы. – Ведь не все, кто громко аплодирует симфонии, отличают скрипку от альта. Надеюсь, ты готов к тому, что твоя затея может поставить некоторых из присутствующих тут ценителей в… неловкую ситуацию?

Дэвид тихо рассмеялся, оценив её «заботу» и с легким намеком на укоризну покачал головой.

– Энца, это всего лишь дегустация! Дегустация вина! То же, что она «слепая», просто вносит дополнительную интригу. Я не собираюсь никого смущать или ставить под удар. Это же не экзамен, а ДЕГУСТАЦИЯ, – повторил он еще раз с тонкой улыбкой. – В конце концов, хорошее вино должно говорить само за себя. Разве не так?

Энца чуть приподняла бровь, словно не вполне соглашалась, однако спорить она не стала. Её тон остался мягким, а улыбка – сияющей.

– А ты, оказывается, всё ещё идеалист, – с лёгкой иронией заметила она.

– Я просто верю в то, что делаю. И, если сегодня кто-то из моих гостей найдёт свой новый любимый вкус, просто потому что испил вина, не зная ни его имени, ни сколько он завоевал наград и получил регалий, разве это не будет самым честным признанием того, что то, что я делаю, чего-то да стоит?

Энца чуть склонила голову. В глазах её прыгали лукавые искорки. Мастерски заливаешь, говорили они, но я тебе все равно не верю. Ты определенно что-то задумал.

– Хммм… А ты не только идеалист, но и философ, – заметила она, слегка покачивая бокал. – Кстати, вот это вино я украла со стала «слепой» дегустации, – словно между прочим заметила она, испытующе глядя на старого винодела.

Дэвид внутренне напрягся. На «слепой» дегустационный стол пока только были выставлены бокалы с новыми купажами. Это не было упущением или недосмотром. Это было задумкой Виктории, с которой он и Рэй согласились. Они понимали, что стол «слепой дегустации» обязательно привлечет внимание и многие не удержатся, чтобы опробовать его ассортимент еще до презентации, что было отличным шансом для новых купажей произвести впечатление, так сказать, неотягощённое ни ожиданиями, ни ассоциациями, ни вообще какими-нибудь предубеждениями.

Понравилось ли ей вино? А что, если нет и поэтому она настолько подозрительно настроена? Что, однако, не помешало его улыбке стать еще шире. Он шутливо укоризненного покачал головой, как бы говоря: «Ай-йа-йа-й! Как тебе не стыдно, Энца! А с виду такая приличная сеньора!», вслух, впрочем, он сказал другое.

– Вот видишь! Когда бы ещё тебе пришла мысль спереть с дегустационного стола бокал вина? Поверить не могу, даже ты не удержалась! Вот именно для этого – это все и затевалось, чтобы уйти от рутины и обязаловки! Держу пари, ты уже голову сломала, пытаясь понять, что же такое ты пьёшь?

Энца загадочно улыбнулась.

– А я держу пари на то, что ты умираешь от желания спросить меня, что я думаю об этом новом вашем купаже, – проворковала она.

– Как хорошо мы друг друга знаем! – рассмеялся старый винодел.

Энца тем временем чуть покачивая бокал, наблюдала за тем, как вино переливается в мягком свете солнечных лучей. Она тянула с ответом, не скрывая того, что наслаждается ситуацией.

– Возможно, ты не заметила, но я старый больной человек, – схватившись за сердце, театрально вздохнул Дэвид.

Ответом ему стал заливистый, веселый смех.

– Ты старый плут! А не старый больной человек! – сообщили ему подкорректированный диагноз и, смягчившись, все же открыли «страшную» тайну: – Вы с Рэем снова сделали это. Сумели меня удивить! Ваш новый купаж… Он словно… Я даже не знаю, как это выразить словами… Он… как соната или даже симфония: начинается легко и игриво, но заканчивается мощным и запоминающимся аккордом.

Дэвид понимающе улыбнулся. Для него не осталось незамеченным, что, несмотря на громкие и красивые слова, Энца ни слова не сказала о том, понравилось ли вино лично ей. И сделала она это намеренно. Ибо в этом была вся она. Вся её стервозная натура. И он не удержался. Решил удивить её еще больше.

– Приятно слышать. Вот только похвала несколько не по адресу, судя по цвету вина, ты держишь в руках бокал с купажом, который создала Виктория.

– Виктория? – переспросила Энца. Сказать, что она была удивлена. Значит, ничего не сказать. – Твоя дочь? Ты уверен?

Эх гулять, так гулять! Шалить, так шалить! Решил Дэвид и протянул руку к бокалу собеседницы.

– Позволишь?

И не дожидаясь позволения, практически выхватил его из ослабших пальцев ошарашенной женщины и пригубил.

– О да, я уверен! – подтвердил он, смакуя вкус вина и наслаждаясь выражением лица собеседницы. Ему таки это удалось, по-настоящему удивить эту привыкшую всегда быть на шаг впереди всех зубастую акулу. – Этот купаж создала моя невероятно талантливая дочь! И я прямо сейчас вас с ней познакомлю! – объявил он. И даже и не подумав озаботиться согласием жертвы своего настроения «шалить так шалить», схватил её за руку и потянул за собой сквозь толпу, уверенный в том, что Виктория где-то поблизости.

Ага! Размечтался!

Его невероятно талантливая дочь к тому времени так устала от круживших вокруг неё, подобно рою ос вокруг бочки с медом, женихов, которых он же на неё и натравил, что сбежала на… кухню! Потому как искренне надеялась, что здесь её высокосветские лощенные хлыщи никогда не найдут.

И поскольку «потайное» место, и в самом деле, было выбрано удачно, то да, слишком хорошо воспитанная, чтобы отказаться от любезного предложения хозяина Энца была обречена ходить за этим самым хозяином прицепом до тех пор, пока он, по наводке Эллы, не нашел-таки свою «блудную» дочь.

Искала Викторию и Джулия. Точнее, сначала она искала Рэя, который (сюрприз, сюрприз!) опять о ней забыл и вместо того, чтобы явиться с утра пораньше пред ее ясны очи, дабы вместе, как пара отправиться на презентацию, этот мерзавец занимался тем, что таскал ящики с бутылками вина, раздавал указания рабочим, лично проверял сервировку столов, ну и в целом следил за тем, что все было по высшему разряду.

Нет, ну не гад ли! Его страшно провинившегося ждут, чтобы так и быть принять его извинения и великодушно простить, а он…

Джулия настолько не могла поверить в то, что он опять о ней забыл, что прождала его до часу дня! То есть, целых ТРИ часа! Целых три часа она, КАК ДУРА, ждала его при полном параде, а он так и не явился!

Три дня до этого являлся каждое утро! Завалил её цветами и сладостями! А в тот день, когда она решила его таки великодушно простить – НЕ ЯВИЛСЯ!

Нет, ну не сволочь ли?!