Хозяйка Его Виноградников-2

Глава 20

Глава 20

Летнее солнце клонилось к закату, окрашивая всё вокруг в мягкие золотистые тона. В воздухе стояла лёгкая сладковатая дымка, напоенная смешанным с прохладой вечернего бриза ароматом созревших ягод. Всё вокруг дышало гармонией и пасторалью, будто само время решило замедлить шаг, дабы позволить весело суетящимся и улыбающимся друг другу людям насладиться этим счастливым моментом.

Который, однако, счастливым был не для всех…

Рэй стоял над массивным деревянным чаном, уставившись на наполнявшие его виноградные гроздья, переливавшиеся в предсумеречном солнечном свете, подобно россыпи янтаря, сапфиров, аметистов и рубинов, и…

Предчувствуя как холодная, склизкая масса подступит к пальцам его ног, мысленно уже содрогался от отвращения.

– Ну что, готов? – явно подначивая, поинтересовались у него.

Алессия и Николо стояли позади него, чуть склонив головы набок и глядя на него с лукавой улыбкой. Их лица, обрамлённые золотистыми прядками, которые трепал лёгкий ветерок, светились неподдельным энтузиазмом. Глаза сияли, на щеках горел румянец.

– Готов, – буркнул Рэй и тяжело вздохнул.

– И мы готовы! – уведомили его и с громким смехом и восторженным гигиканьем, словно два маленьких вихря, перепрыгнули через край чана.

– Уиииии! – завизжала Алессия, когда её босые ножки погрузились в мягкую, холодную массу. Виноград с хрустом лопался под её пятками, сок брызгал во все стороны, но у неё, в отличие от некоторых, не будем тыкать пальцами, никаких неприятных ощущений это не вызывало. – Топ-топ, виноград, скоро будет аромат! Сок брызги пускай! Будет вино – наливай! – поскальзываясь и спотыкаясь, продекламировала она и снова завизжала от восторга. – Уиииии! Просто супер! А смотрите, как я могу! – прокричала она и, словно крылья, поднимая руки, начала махать ими, издавая смешные «кря-кря». При каждом своем прыжке она нарочито смешно приседала, словно собиралась взлететь, и тут же взмахивала «крыльями». Её лицо вскоре полностью покрылось брызгами сока, однако при этом сияло таким неподдельным восторгом, что даже сам виноград, казалось, «заливался смехом» под её ногами.

– Уиииии! Супер! Супер! Супер! Топ-топ, виноград, скоро будет аромат! Сок брызги пускай! Будет вино – наливай! – снова речитативом запела она, делая круг «почета» по чану, естественно поскальзываясь и спотыкаясь, но каким-то чудом каждый раз избегая и падения, и столкновения с братом.

Которому подобный ползучий «захват» его территории не понравился. И потому он объявил:

– К-у-к-а-р-е-к-у! Я защищаю свою территорию! – согнув перед собой, словно крылья, руки и, громко топая ногами, принялся наступать на сестру, энергично похлопывая себя ладонями по бедрам. Вслед за чем подпрыгнул, взмахнув «крыльями» и с воинственным «к-у-к-а-р-е-к-у!» возвестил о своей победе над «захватчицей» его территории.

Что, однако, не только не расстроило «захватчицу», но и еще больше раззадорило: обхватив брата за талию, она принялась энергично прыгать вокруг него, напевая придуманную ею песенку: «Топ-топ, виноград, скоро будет аромат! Сок брызги пускай! Будет вино – наливай!»

Николо, не желая уступать сестре ни в чем, подхватил её песенку и добавил свои куплеты, стараясь, чтобы они звучали ещё веселее и смешнее:

– Топ-топ да сильней! Станет сок ещё вкусней! Лопай, виноград, быстрей! Сделаем вино скорей!

Вслед за чем поднял руки вверх, словно дирижируя невидимым оркестром, и, пританцовывая на месте, продолжил с ещё большим энтузиазмом:

– Шлёп-шлёп, не жалей! Сок разлейся веселей! Гроза вина идёт вперёд! Кто здесь главный – пусть поймёт!

Алессия заливисто рассмеялась, пнула его, опрокинув в чан, и весело продекламировала очередные строки её сочинения:

– Хлюп-хлюп, вот беда! Мы все мокрые слегка! Но зато, какой весёлый будет праздник до утра!

Вдохновленная примером детей Виктория, приподняла край юбки и мужественно даже не шагнула, а запрыгнула в чан.

Раздавленные под её ногами гроздья винограда тут же возмутились громким: «Чщчавк!» Она замерла на мгновение, явно удивившись неожиданному ощущению трясинообразной вязкости и липкости под ногами.

– Ой! Ой! Ойо-ой! Бррррр! Оно… же… холодное! – взвизгнула она. – И липкое! И оно… Ой! Там, кажется, что-то шевелится! Ой! Оно точно шевелится! Ой! Это что, паук?! Или… Ой, нет… фу-уух! Это хвостик винограда! Фу-ух! Ой! Там что-то еще! А если это оса?! Ой, Боже! Боженьки! Ай! – замахав руками, громче прежнего завизжала она и, поскользнувшись, неуклюже шлепнулась на пятую точку, больно ударившись спиной о борт чана и подняв вокруг себя настоящий фонтан виноградного сока, который обдал её с головы до ног.

Ошеломленная, она замерла на мгновение, затем перевела взгляд на козликом и козочкой скачущих Николо и Алессию и пробормотала:

– Вот тебе и топ-топ да сильней!

Рэй не смог на это смотреть и отвел глаза.

«И это потом люди покупают за бешеные деньги и пьют!» – подумал он и угрожающе объявил «россыпям аметистов, сапфиров, янтаря и рубинов» и, стиснув зубы, ступил в чан: – Ладно, я иду!

«Драгоценности», как и обычно, встретили его с мерзким «чавк-чавк», тут же затянув его ступни в не менее мерзкое, холодное, живое желе.

– Я думала, будет романтично… Солнце, виноград, танцы и песни… – поднявшись на ноги и принявшись с куда большей опаской, чем раньше топтать виноград, проворчала Виктория. Теперь липким у неё было все тело и это сводило её с ума… – А тут… – она тяжело вздохнула отдирая от груди липкую от сока блузу, – суп с живыми улитками и запах… практически бродильни. А ещё эти косточки! Такое ощущение, что они специально забиваются между пальцами, чтобы сделать процесс максимально неприятным.

– Да уж… Та еще древняя традиция пыток, – согласился с ней Рэй и успокоил: – И это только начало!

– Только начало? – Виктория подняла на Рэя полные ужаса глаза. – Что ты имеешь в виду?

– Чем дольше танцуешь на винограде, тем, во-первых, больше устаёшь, – пояснил Рэй, лениво переминаясь с ноги на ногу. – А, во-вторых, тем больше привлекаешь гостей!

– Гостей? – переспросила Виктория, инстинктивно обнимая себя руками и с опаской оглядываясь по сторонам.

– Угу, – усмехнулся Рэй. – Тех, которых привлекают запахи сладкого сока. И на сей раз, они тебе будут не просто казаться…

– Ты об осах? – голос Виктории дрогнул, и она сделала неуверенный шаг назад и ещё активнее заозиралась по сторонам.

– Не только, – покачал головой Рэй. Он огляделся вокруг, словно проверяя, не наблюдают ли за ними, затем наклонился к уху Виктории и, придав голосу зловещие нотки, как если бы он рассказывал страшную историю у костра, продолжил драматическим шепотом: – Осы, пчёлы… иногда шершни.

И переиграл.

Виктория закатила глаза. Её плечи мгновенно расслабились.

– Кончай заливать! – рассмеялась она. – Как все же обманчива внешность! Увидев тебя, я подумала, вот он настоящий брутальный деревенский мачо, а ты, оказывается… неженка!

– Ничего я не неженка! – оскорбился мужчина таким тоном, словно она только что оскорбили не только его, но и всех его предков до двенадцатого колена. – Просто, во-первых, я не вижу смысла тратить свое драгоценное время на то, с чем прекрасно справляются машины! Во-вторых, я считаю, что виноград заслуживает того, чтобы его обрабатывали с уважением, а не топтал кто попало плохо помытыми ногами! Не говоря уже о том, что последние негигиенично и, вообще, омерзительно.

– Неженка! – констатировала Виктория и принялась дразнить голосом пятилетней забияки: – Неженка! Неженка! Неженка!

– Ах, так? – Брови мужчины воинственно сдвинулись, взгляд стал сосредоточенным, а в голосе зазвучали драматические нотки. – Значит, я неженка? А ты нет?

– Я – нет! – уперла руки в боки Виктория. – Мне, между прочим, уже даже начинает нравиться!

– Настолько начинает нравиться, что ты готова заниматься этим до утра? – произнес он с явным вызовом в голосе, поднимая бровь и пристально глядя на неё.

Виктория хмыкнула, скрестив руки на груди, словно собиралась разнести его аргументы в пух и прах.

– Да запросто! Если кто-то здесь и сдастся первым, то уж точно не я!

Рэй прищурился. Затем, нарочито медленно, сложил руки на груди и слегка наклонил голову.

– На что спорим? – поинтересовался он, лукаво сверкнув глазами и изогнув в улыбке лишь одни только уголки губ, словно предлагал не просто пари, а что-то более личное.

Глаза Виктории блеснули ответным вызовом. Она слегка наклонила голову, будто размышляя.

Алессия и Николо переглянулись и застыли статуями, навострив уши.

– Если выиграю я, то ты на неделю, нет, на две недели, освободишь меня от подъемов в пять утра и разрешишь приходить мне на виноградник к семи!

Рэй изогнул бровь и фыркнул.

– И кто после этого из нас неженка?

– Всего лишь? – разочарованно выдохнули Алессия и Николо и оба закатили глаза. Ну и скучные же эти взрослые.

– Я не неженка, а соня. А это две большие разницы! – невозмутимо проинформировали его.

Рэй кивнул.

– Хорошо. Принято. Теперь моя очередь. Если выиграю я, – задумчиво проговорил он, лукаво глядя на сводную сестру, – ты… – и замолчал.

Виктория ждала, насмешливо изогнув бровь.

– Ну говори уже! – не выдержала Алессия.

– Я думаю! – важно известили её.

– Если выиграю я, – повторил Рэй, покосившись на навостривших уши детей. Не заметив при этом, что за его спиной появились еще одни очень заинтересованные уши. – Ты…

– Я? – закивав, широко улыбаясь подсказала ему Виктория.

– Ты… – почёсывая затылок, вновь начал он.

– Рэй, да скажи ты уже это! Будь мужиком! – «подбодрили» его вдруг из-за спины. – Он хочет сказать, что если выиграет он, то с тебя поцелуй, Виктория! – «помог» высказаться своему падроне Михеле.

Николо захихикал, давая понять, что он тоже что-то подобное подозревал. Алессия ахнула, прикрыв рот ладошкой и прошептала с мечтательным придыханием:

– По-оцелуй!

Рэй замер на пару секунд с открытым ртом. Виктория закусила губу, чтобы не рассмеяться настолько обескураженным он выглядел.

Рэй тем временем медленно обернулся.

– Михеле, – начал он с деланной строгостью, – спасибо за помощь, но, просто на будущее. Уважающие себя и, главное, женщин мужчины поцелуи на спор не выигрывают. А я уважающий себя мужчина. И я слишком уважаю Викторию, чтобы ей подобное предложить!

Двенадцатилетний мальчишка, ничуть не смутившись, пожал плечами, а на его лице появилась лукавая, явно недоверчивая, улыбка.

– Ну ты так мялся… И мне показалось… И я решил помочь.

Виктория, чтобы не расхохотаться вслух, закусила нижнюю губу. Рэй бросил на неё мрачный взгляд и объявил:

– Если выиграю я, то ты неделю, нет две недели будешь вставать в четыре утра!

Виктория всё же не выдержала, прыснула со смеху. И вместе с ней залились безудержным смехом и дети.

– И каким образом ты проследишь за выполнением мною условий проигрыша? Будешь вставать на час раньше вместе со мной? – сквозь смех, поинтересовалась она.

– Да! – воинственно выпятив подбородок и грудь, пообещали ей.

– Хорошо, я принимаю пари, – заявила Виктория, протянув ему руку, чтобы скрепить соглашение.

Рэй взял её руку, и их взгляды встретились. Её насмешливый. Его настороженный.

– Учитывая, что светлеет сейчас только в пять, хотел бы я знать, что вы будете по темноте делать? – не смог не поинтересоваться Михеле.

– Ясно что, – подсказал ему младший брат. – Целоваться!

После этого комментария, лишнее и упоминать о том, что Рэй… позорно, по мнению малолетних свидетелей, проиграл пари!

По мнению же Рэя, его внезапно осенила гениальная идея, с реализацией которой он просто ну никак не мог подождать… Ну а то, что она осенила его, вдохновленная мыслью о том, что он заключил глупейшее в мире пари, было лишь очень-очень мелкой подробностью.