Хозяйка Его Виноградников-2

Глава 31

Глава 31

«Лучшего момента, чтобы застать её в врасплох и увидеть её истинную реакцию, не придумаешь!» – наблюдая за принимающей поздравления Викторией, думал Кристиан.

Сейчас в мгновение триумфа, когда она принимала поздравления, когда зал гремел аплодисментами, когда её имя звучало на устах самых искушённых ценителей винодельческого мира, она наверняка чувствовала себя победительницей.

Расслабленной.

Уверенной в том, что держит ситуацию под контролем.

И именно это делает её уязвимой. Поскольку именно сейчас, когда она на пике триумфа, она меньше всего ожидает удара.

Он скользил по залу плавно, неспешно, делая вид, что, как и все, наслаждается вином, обществом и атмосферой этой незабываемой презентации. Но каждый его шаг был выверен, каждая пауза – рассчитана. Он не торопился, позволяя Виктории подольше оставаться в эйфории своего триумфа, позволяя ей думать, что этот вечер принадлежит только ей.

Он не сводил с неё глаз, наблюдая за тем, как она принимает поздравления с искренней, но чуть смущённой улыбкой – той, что появляется, когда не привык быть в центре всеобщего внимания, но не можешь скрыть радости от признания.

КАКОВА АКТРИСА!!!

Она отвечала на комплименты с лёгкой застенчивостью, иногда слегка кивая в знак благодарности, иногда чуть опуская взгляд, будто не зная, как правильно реагировать на такую бурю восхищения.

АХ, КАКОЕ ОЧАРОВАТЕЛЬНОЕ ПРИТВОРСТВО! ТАКОЙ ИЗЯЩНЫЙ БАЛАНС МЕЖДУ СКРОМНОСТЬЮ И РАДОСТЬЮ!

Виктория по-прежнему держала бокал в руке, но не играла им небрежно, а, напротив, словно искала в этом движении поддержку. Её пальцы чуть крепче, чем нужно, сжимали ножку бокала.

ТРОГАТЕЛЬНО. ДАЖЕ СЛИШКОМ. ПОЧТИ УБЕДИТЕЛЬНО. ПОЧТИ. НО ОН-ТО ЗНАЛ, ЧТО ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ СПЕКТАКЛЬ. ПУСТЬ ДАЖЕ ОНА САМА В НЕГО ВЕРИТ.

Он наблюдал, как она пригубливает вино. Именно пригубливает, а не пьёт. И, конечно же, по его мнению, не пила она не просто так. Пока все вокруг пили, радуясь её триумфу, она сохраняла ясный ум, наблюдая, запоминая, оценивая.

КАКАЯ ХИТРАЯ ИГРА! КАКАЯ МОЛОДЕЦ!

Но он и не таких уделывал!

Какое же разочарование её ждёт.

Он шагнул ближе.

Окружавшие её гости заметили его присутствие – кто-то машинально скользнул по нему взглядом, кто-то узнал его и едва заметно кивнул в знак приветствия. Но не она. Она не видела его. Пока.

Позволяя ей закончить очередную шаблонную фразу в ответ на очередной шаблонный комплимент, он предвкушающе усмехнулся.

Наконец, дождавшись, по его мнению, идеального момента – мгновения, когда её внимание на секунду переключилось с одного гостя на другого, – он заговорил.

– Великолепный вечер, Тори. Я бы даже сказал, триумфальный.

Виктория обернулась, как оборачивалась на каждый голос. Плавно и неспеша. Её взгляд скользнул по очередному, как она думала, почитателю её таланта – мимолётно, почти рассеянно и… невольно… замер.

Незнакомец был поразительно красив. В прямом смысле слова.

В представшем перед ней мужчине было то редкое сочетание совершенства черт лица и ореола опасности, которое не просто заставляет взгляд зацепиться чуть дольше, но оцепенеть на мгновение.

Высокий, статный, с аристократически точёными чертами и той ленивой, кошачьей грацией, которая говорила об абсолютном владении своим телом и уверенности в себе.

Чуть волнистые волосы цвета воронового крыла ниспадали на высокий лоб, подчёркивая резкие скулы и прямой, чуть хищный нос. Безупречной формы рот придавал его облику странную двойственность – смесь невинности и порока, капризности и благородства, соблазна и угрозы.

Её взгляд замер на Кристиане лишь на одну-две секунды не более, но этого, оказалось, достаточно, чтобы он решил.

УЗНАЛА.

ПОЙМАЛАСЬ ПТИЧКА!

Глядя ей прямо в глаза, Кристиан, делая вид, что вытирает каплю вина, медленно скользнул подушечкой среднего пальца по своей пухлой нижней губе. При этом взгляд его иначе как страстным и горящим назвать нельзя было.

Виктории даже, в прямом смысле слово, жарко стало. Будь у неё в руках веер, она бы точно не сдержалась и начала бы нервно им обмахиваться. Но к счастью, в её руках был лишь бокал с вином.

Она отпила вина, сглотнула и светским тоном, хотя и слегка севшим голосом, поинтересовалась:

– Мы знакомы?

СВЯТАЯ ЭРЖИНА! КАК ЖЕ ОНА ПРЕДСКАЗУЕМА! Мысленно закатил глаза Кристиан. ЧТО Ж, ПОИГРАЕМ, ДОРОГАЯ!

Изображая, что её слова ранили его в самое сердце, Кристиан замер на мгновение. Глаза его широко распахнулись. Он несколько раз отрицательно качнул головой, как если бы он не мог поверить в услышанное.

– Так вот значит, как? Ты и меня тоже забыла?

Виктория нахмурилась, её брови едва заметно дрогнули, как у человека, который искренне хочет вспомнить, но не может. Её глаза потемнели – не от страха, не от смущения, а потому, что она вспомнила о том, что у неё было прошлое, о котором она ничего не знала.

– Прошу прощения… – растерянно проговорила она, принимая реакцию прекрасного незнакомца за чистую монету.

Она отвела в сторону взгляд, надеясь, что в глубинах её памяти всплывёт хоть какая-то зацепка. Всё же такие глаза. И губы. И взгляд! Он так смотрел, что её воображение тут же начинало рисовать сплетенные в страстных объятиях тела… А вот память… Память упорно молчала.

Она вновь перевела взгляд на незнакомца.

Он был не просто красив, он был воплощением соблазна, он излучал магнетизм, который одновременно завораживал и тревожил. Он излучал силу – не кричащую, не явную, а ту, что чувствуется в каждом движении, в каждом жесте, в каждом взгляде. Такого просто невозможно было бы забыть, и всё же она забыла.

– Возможно, если вы назовете мне своё имя, я… – предложила она.

– Кристиан, – не дав ей договорить, выдохнул мужчина. Каким-то образом он и в это, всего одно, слово смог вложить намек на то, что их связывают гораздо более глубокие, чем шапочное знакомство отношения.

Виктория нахмурилась.

И имя тоже не вызвало в ней никаких воспоминаний.

– Кристиан Эдгарсон, – добавил меж тем мужчина. – Мы познакомились пять лет назад на закрытой дегустации в доме Лоренцо д'Арманьяка.

– Вы знаете меня по работе? – уточнила Виктория, мгновенно ощутив тревогу, которая всегда её охватывала, стоило ей только задуматься о том, что осталось в закрытом от неё прошлом. Возможно, конечно, что тревога её была связана с кошмарным сном, в котором она от кого-то убегала по лесу, спасая свою жизнь. Но ей казалось, что было что-то ещё. Что-то, что пугало её ещё больше, чем кошмарный сон. Пугало настолько, что на самом деле она не хотела вспоминать.

Но и бегать от прошлого тоже был не вариант, поэтому она предложила:

– Пройдемте на террасу?

– С удовольствием, – голос Кристиана звучал светски-вежливо, но в душе он торжествовал.

ПОЙМАЛАСЬ ПТИЧКА.

– Что же касается вашего вопроса, то да, мы, в том числе, знакомы и по работе тоже, – подыгрывая «птичке» перешел он на тоже на «вы».

Виктория напряглась.

– В том числе? – уточнила она, уже зная ответ.

– Мы были любовниками, Тори.

И всё же, услышав его, она задохнулась и на несколько мгновений потеряла дар речи. Да и что на подобное заявление, ответишь? Хотя…

– И я должна просто поверить вам на слово?

«Ага! Сейчас! Тут таких как ты, знаешь, сколько развелось бывших любовничков!» – мысленно фыркнула она.

«Так вот как ты, значит, заговорила!». Мысленно ухмыльнулись ей в ответ.

Кристиан склонил голову чуть набок и выдержал паузу, удерживая при этом её взгляд своим – испытывающим и насмешливым.

Вот только он был не первым, кто на неё так смотрел. Справедливости ради, всем остальным было далеко до его обёрнутой в бархат обаяния самоуверенности. Но всё же иммунитет у Виктории был, и он позволил ей ответить совершенно спокойным и даже слегка надменным взглядом.

– Почему же на слово? Почему же мне? Как насчет поверить своим трем родинкам в виде треугольника чуть ниже поясницы? – поинтересовались у неё. Голос мужчины при этом понизился до интимного шёпота, взгляд потемнел, а уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке змея-искусителя – медленной, лениво-томной, мечтательной.

Виктория вздрогнула. Нет. В памяти ничего не всплыло. Но три родинки в виде треугольника чуть ниже поясницы у неё определенно имелись. Щёки вспыхнули предательским румянцем. В горле пересохло.

– Понятно, – сузив глаза, сухо констатировала она.

Она не то, чтобы сразу же окончательно и безоговорочно поверила ему. Просто подумала, что не помешает сначала узнать о том, что ему от неё нужно.

– Предположим, мы действительно… гммм… знали друг друга достаточно близко, чтобы вы могли рассмотреть мои родинки, – сверля собеседника подозрительным, враждебным взглядом суженных глаз, продолжала она. – Могу я узнать, с какой целью вы напомнили мне о нашем… гммм… столько близком знакомстве?

Её собеседник буквально на полсекунды замер. Прищурился так, как если бы просчитывал что-то в уме. Насмешливая улыбка с его губ не исчезла, но в ней более не было ни томности, ни мечтательности. Кончики его пальцев до этого просто опиравшиеся на периллу террасы, принялись по ней постукивать.

– Хм! Искренне говоря, я ожидал, что ты будешь дольше отпираться, – задумчиво признался он.

– Прошу прощения, что разочаровала, – холодно отозвалась девушка и, сложив руки на груди, повторила вопрос: – Так с какой целью? Что вам от меня нужно?

Кристиан рассмеялся – не громко, но с явным удовольствием.

– Вот за что я тебя люблю, Тори! С тобой никогда не соскучишься!

– Давайте к сути, – проигнорировав «признание в любви», сухо предложила Виктория и в очередной раз повторила вопрос: – Что вам от меня нужно?

Ей ответили не сразу.

Сначала скользнули ласкающим взглядом по её лицу – нарочно медленно, настолько медленно, что это больше походило не на взгляд, а на дорожку медленных поцелуев. Затем шагнули ближе, так, что тёплый запах табака и чего-то терпкого, почти пряного, коснулся её кожи.

– Ты, Тори… – низким, обволакивающим голосом поставили её в известность.

Вслед за чем наклонились чуть вперёд, ещё не касаясь её, но лишь ещё

– Только ты, – слова легли ей прямо на кожу и обдали теплом.

В то время как взгляд, в котором горели голод, жажда и тягучая тоска, обжигал.

Виктория не знала, что думать. Чувства мужчины казались ей искренними. Причем не просто мужчины, а сногсшибательного, совершенно потрясающего мужчины.

Кожа её горела. Голова шла кругом. Сердце билось как сумасшедшее.

– В каком смысле? – срывающимся, резко севшим голосом уточнила она, понимая, что более глупого вопроса она просто не могла задать. Но уж на что оказалась горазда.

И, разумеется, Кристиан не растерялся, а сказал то, что, по мнению большинства мужчин, мечтает услышать каждая женщина.

– Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой. И матерью моих детей.

И будем откровенны. Он был частично прав. Ведь даже тем женщинам, которые не мечтают о замужестве и детях, услышать подобное от мужчины всегда приятно. Тем более, от мужчины, от одного взгляда, на которого подгибаются коленки и воображению рисует сплетенные на шелковых простынях обнаженные тела.

– Вот так сразу? – иронично уточнила девушка. – Но я вас совсем не знаю!

И снова ни одна из фраз не отличалась ни оригинальностью, ни интеллектуальным содержанием. Скорее, наоборот, они были избитыми до пошлости. Но Викторию это мало волновало, она говорила от души. Стоящий перед ней мужчина ей нравился. Больше, чем нравился. И она явно нравилась ему – это было видно по каждому его взгляду.

Так в чём же дело? Только ли в том, что он часть её прошлого? Того самого прошлого, которое почему-то внушает ей почти животный иррациональный страх? В том-то и дело, что именно ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ!

Почему она решила, что в её прошлом обязательно произошло что-то страшное. Из-за сна? Из-за погибшего мужа? Из-за неизвестных, которые приходили к ней в лекарню? Из-за детектива, который нашел её здесь? Из-за предупреждения целительницы?

Да, причин, чтобы опасаться, было более чем достаточно.

Но значит ли это, что в её прошлом не было ничего хорошего? Что в той её жизни не было счастья, не было любви. Нет, не значит.

И разве не могла эта любовь стоять сейчас перед ней, с горящими глазами и чуть кривой улыбкой на губах? Да, он был дерзок и самонадеян. Скорее, даже беспардонен и нагл, но, возможно, в нем говорит отчаяние? Отчаяние того, кто борется за своё счастье? За счастье, которое он уже почти потерял?

Виктория вздохнула, прикрыв на мгновение глаза. Разум требовал осторожности, память, сколько она её не пытала, упорно молчала, а сердце… сердце сжималось в предвкушении чуда…

– Хорошо, – выдохнула она, всё же сумев заставить себя прислушаться к голосу разума и, благодаря этому, поняв, что для того, чтобы прийти хоть к какому-нибудь более или менее определенному выводу у неё слишком мало информации, – расскажи мне о нас. Без туманных намёков, загадочных вздохов и красивых слов. О том, как мы познакомились? Как развивались наши отношения? Как мы стали любовниками? Как к этому относился мой муж? И имеют ли наши отношения какое-то отношение к его смерти?

Кристиан с трудом сдержал ухмылку.

ПОПАЛАСЬ ПТИЧКА! Теперь уже ОКОНЧАТЕЛЬНО И БЕСПОВОРОТНО! Теперь она от него УЖЕ НИКУДА НЕ ДЕНЕТСЯ!

Он шагнул ближе, провёл тыльной стороной пальцев правой руке по щеке девушки – бесконечно нежно, но при этом едва-едва касаясь, поймал своим взглядом её и прошептал:

– Ты хочешь знать, как всё было? Хорошо, я расскажу тебе. Только предупреждаю сразу – это не красивая сказка о любви. Это банальная история о деловых партнерах, которые…

Однако, что там он собирался сказать дальше Виктория так никогда и не узнала по двум причинам. Первой из которых была та, что её окликнул Рэй. Второй же – стало то, что к следующей их беседе Кристиан снова засомневался, а действительно ли она лишь изображает, что потеряла память, и поэтому изменил свою историю.