Хозяйка Его Виноградников-2

Глава 19

Глава 19

Работники деловито сновали по двору, словно спешащие завершить все свои дела перед тем, как впасть в зимнюю спячку, муравьи. Кто-то нес корзины с виноградом, кто-то тщательно протирал огромные деревянные чаны, кто-то суетливо бегал туда-сюда с мисками, полотенцами и инструментами, создавая видимость бурной деятельности, дабы проявить себя наилучшим образом в глазах начальства и хозяев.

Огромные, в человеческий рост, корзины гудели от тяжести гроздьев, а сами гроздья, правда не все, а лишь те, коим выпала великая честь возлежать поверх других, поглядывая свысока на суетящихся людей и своих менее удачливых сотоварищей, чуть ли не лопались от гордости, демонстрируя свою спелость, сочность и цветовую палитру. И им было чем гордиться – их спелые, сочные ягоды от яркого золотистого, похожего на жидкое солнце, до густого фиолетового, напоминающего цвет ночного неба перед грозой, цвета были достойны, по их мнению, не просто самого почтительного отношения, но преклонения!

Чаны – круглые деревянные корытца с высокими бортами – были начищены до блеска. Установленными ровными рядами с такой точностью, словно здесь поработали не обычные работники, а мастера геометрии, они были расставлены так, чтобы между ними оставались достаточно широкие проходы, по которым можно было бы легко и беспрепятственно передвигаться с корзинами.

С видом полководца наблюдавший за подготовкой к выжимке сока «по старинке» Дэвид выглядел счастливым как ребенок. Его глаза сияли восторгом, лицо озаряла широчайшая, исполненная абсолютного блаженства, улыбка, ноги пританцовывали от нетерпения.

Разумеется, в его хозяйстве были прессы – мощные и эффективно справляющиеся с любой задачей. Они были практичны, удобны и могли передавить тонны винограда за считанные часы.

Но…

Во-первых, лучшие вина всё же получались из винограда, который «потоптали» ногами.

Ни один пресс не был способен обработать ягоды столь же «деликатно», как это делали человеческие ноги, тёплая кожа и мягкое давление которых работали как самый чуткий инструмент, способный оставить кожуру целой, лишь выпуская сок. Не говоря уже о том, чтобы раздавить косточки винограда… Что при изготовлении элитных вин допускать нельзя было ни в коем случае, поскольку раздавленные косточки были источником горечи, способной превратить самое благородное вину в нечто, больше напоминающее лекарственный настой, чем изысканное вино.

А во-вторых, Дэвид считал, что машины, какими бы полезными они ни были, никогда не смогут заменить душу и эмоции, которые вкладываются в процесс, когда работа делается руками… или, в данном случае, ногами. Выжимка сока ногами была для него не просто традицией. Это был особый ритуал, связывающий поколения виноделов, как если бы каждая капля сока впитывала в себя радость, смех и хорошее настроение тех, кто её создавал.

И наконец, в-третьих, он просто не представлял, как можно упустить возможность снова услышать, как хрустит под ногами виноград, как сияют глаза детей, впервые участвующих в этом процессе… Ощутить ту особую связь, которая возникает между людьми, когда они вместе топчут виноград в огромных деревянных чанах?

Для него выжимка сока из винограда «по старинке» была больше, чем изготовление вина – это был праздник души, живое напоминание о том, почему он выбрал этот путь.

А посему…

Прессы ждали своего часа, а вокруг чанов всё больше собиралось народу – кто-то хотел помочь, а кто-то просто посмотреть и поддержать морально.

Дэвид окинул взглядом суету, прочувствовал её энергетику и одобрительно кивнул.

– Вроде всё готово, – резюмировал он. И тут же заметил: – Всё, да не все! Не понял! Где этот бездельник? – нарочито грозно провозгласил он, подмигнув дочери, которая в отличие от бездельника уже успела переодеться и ждала приказа «к бою».

Увидев, как старый падроне нарочито грозно нахмурил брови и услышав, как он назвал младшего падроне, Алессия захихикала, глаза её зажглись искорками азарта.

– И в самом деле, где этот «бездельник»! – уперев руки в боки, повторила она и грозно пообещала: – Сейчас мы его найдем!

– Я первый найду! – тут же возразил ей брат и ринулся, собственно, искать.

– Нет я! – возразила ему сестра и, чисто из духа противоречия, побежала в другую сторону.

Алессия, придерживая подол своего платья, ловко маневрируя, побежала между чанами, заглядывая за каждый из них и то и дело незаметно поглядывая на работников, подозревая, что один из них мог оказаться пособником «бездельника».

Николо, тем временем, мчался к винодельне.

Дэвид усмехнулся, глядя им вслед. Детская энергия и желание проявить себя были, по его мнению, просто идеальным инструментом, дабы поймать сбежавшего под шумок «бездельника» в мгновение ока.

Но он ошибся. Да-а… и на старуху бывает проруха. Точнее, на старика.

Одних только энергии и желания проявить себя для того, чтобы поймать «бездельника» в мгновение ока оказалось мало, нужен был ещё и наблюдательный глаз! Коими в полной мере обладал, барабанный бой, да, он и только он вездесущий Михеле!

Проводив покровительственным взглядом умчавшихся в разные стороны брата и сестру, он неспешной, вальяжной походкой подошел к одной из створок амбара и столь же вальяжно и с достоинством хотел её распахнуть, но коварная створка все испортила!

Взяла и не открылась!

– Не понял! – нахмурил брови Михеле. – Ты чё? – и дернул створку еще раз, приложив чуть больше усилий.

С тем же результатом. То есть, без оного.

– Да ты чё?!! – возмутился Михеле. – Вообще страх потеряла?!

Кто-то другой ему бы как ответил! Но дверь амбара была слишком хорошо воспитана, а потому просто не снизошла до ответа, решив, что с грубиянами она не разговаривает!

«Грубиян» меж тем, сложив руки на груди, сделал шаг назад и задумчиво оглядел дверь. Ему казалось, что она смеялась над ним. Нет, она точно смеялась над ним, наглая деревяшка!

Михеле снял шляпу, вытер с лица пот и, глубоко вздохнув, вновь шагнул к двери, собираясь показать ей, кто здесь главный.

– Ну держись! – торжественно объявил он и, упираясь ногой в землю, схватился за массивную металлическую ручку и дернул изо всех своих сил…

Какого же было его удивление, когда результатом оказался все тем же! Створка, как стояла, так и стояла на своем месте!

И это было еще не самое худшее! Настоящие испытания ждали его впереди…

– Хи-хи-хи! Ты что, с дверью поссорился? – услышал он за спиной насмешливый голос своей младшей систры.

– Нет, не поссорился! Я просто её дрессирую, поняла малявка? – буркнул Михеле, поправляя шляпу и стараясь выглядеть как можно более невозмутимо. – А ты нашла младшего падроне? – «уколол» он её в ответ.

– Так как раз ищу! – усмехнувшись, известила «малявка» и, взявшись за ручку второй створки ворот, легко открыла двери амбара.

Это было так неожиданно-возмутительно-невероятно, что Михеле застыл, разинув рот.

И пока он, как истукан, дурак этакий (по его собственному мнению) стоял с раскрытым ртом, «малявка» нашла то, что должен был «найти» он.

– Нашла! Нашла! Нашла! – радостно объявила она и, схватив за руку смущенного Рэя, вывела его из-за массивных деревянных ворот и «сдала» в руки правосудия в лице старого падроне.

– Прятался? – несмешливо поинтересовалось правосудие.

– Прятался! – уверенно констатировала Алессия.

Рэй закатил глаза.

– Не прятался, а переодевался, – возразил он с кислой миной обреченного, даже не пытаясь скрыть, что то, в чем его принуждают участвовать ему не просто не нравится, он считает это совершенно неуместным.

Он был одет в светлую рубашку и чистый синий комбинезон, полы брюк которого были закатаны почти до колен. Однако, несмотря на практичность одежды, было видно, что мужчина чувствует себя в ней неловко, будто не видит в этом образе ничего, кроме насмешки над собой.

Он выглядел таким сконфуженно-раздражённым, что Виктория не удержалась и подколола:

– Какой чудный комбинезончик! Тебе идет!

В ответ её одарили таким хмурым взглядом, что она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос, хотя искорки веселья в её глазах выдали её с головой.

Дэвид усмехнулся и скомандовал.

– Моем ноги и по коням!

Рэй тяжело вздохнул.

Алессия, стоявшая рядом с ним и всё ещё сжимавшая его руку, захихикала.

– Да, перестань, Рэй! Это же весело! – воскликнула она, подпрыгивая от нетерпения. – Это ж так прикольно, когда виноград с треском лопается под ногами!

– Ага, прикольно, – возведя очи к небу, недовольно пробурчал Рэй, которого аж передернуло от воспоминания того, как это «прикольно».

– Пожалуйста, напомните мне, почему я каждый год соглашаюсь на это?..

– Потому что ты младший падроне? И у тебя нет выбора? – с усмешкой предположила Виктория.

– Да ладно! Вот только не делайте из меня тирана! – усмехнулся Дэвид. – Рэй, ты прекрасно знаешь, что наше лучшее вино получается именно из этих чанов, – кивнул он на приготовленные к топтанию наполненные виноградом деревянные кадки. – И еще выжимка винограда ногами отлично закаляет характер!

– Еще как закаляет! – мрачно согласился с ним Рэй.

– Неужели это так ужасно? – подойдя поближе к мужчине с опаской спросила Виктория.

– Это еще хуже, чем ужасно, – сообщил тот свое искреннее мнение. И настолько трагично это прозвучало, что Виктория, которая до сих пор не видела в топтании винограда ничего страшного, забеспокоилась: «А вдруг она чего-то не знает!»

– Пап, а это гигиенично? – решилась она все же озвучить то, что её волновало.

– Мы, я имею в виду, настоящие виноделы, – поправка-шпилька явно предназначалась приемному сыну, – делаем это испокон веков, – ответили ей.

– Что вовсе не означает, что это гигиенично, – перевел Рэй и, с какой-то почти детской мстительностью, тоном пятилетнего забияки уведомил: – И уж точно не означает, То-ооорри, что тебе позволят отпетлять!

«Ещё бы добавил «да, папа?!» и совсем бы ничем от Николо с Алессией не отличался!» – мысленно прокомментировала Виктория, закатив глаза.