Жизнь во имя любви

Глава 7

Глафира, заметив мерцание открывающегося портала, в который раз окинула нас с Николаем Ивановичем критично-заботливым взглядом, кивнула одобрительно и ещё сильнее выпрямила спину.

– Почему они каждый раз открывают портал в гостиную, – проворчала я, ожидая, когда Абяз передаст служащему ханского дворца корзину с подарками. – Отправляли же в канцелярию новые координаты.

– Не рви сердце, душа моя, – улыбнулся граф. – Ты же знаешь, как они работают. У них срочные донесения могут годами пылиться, а тут изменение координат всего лишь.

Из прохода донесся громкое и торжественное объявление:

– Его Светлость граф Горонцов с супругой и княжной Верхосвятской.

На сей раз выход был сразу в зал приёма. Гости, успевшие поздравить хана с очередной годовщиной правления и сложить дары в специально отведённое место, фланировали вдоль стен, попивая безалкогольные напитки.

Мы втроём шествовали через зал к возвышению, на котором восседал Великолепнейший хан Кирим. По правую и левую руку наместника, а также за креслом его стояли сыновья и ближайшие сановники, но кто конкретно, было непонятно. Невместно пялиться незамужней девушке на мужчин, потому очи скромно опущены едва ли не в пол.

Подошли, мы с княгиней приседаем в низком реверансе, граф склоняется в почтительном поклоне.

– Друзья мои, – обратился к нам Кирим, тем самым давая разрешение выпрямиться, – я рад вас видеть на празднике. Тем более что хотел бы сегодня во всеуслышание объявить о помолвке моего сына Таира и княжны Роксаны. Вы же не передумали?

Казалось, что вопрос адресован нам всем, но смотрел при этом хан на меня. Поэтому и ответила я:

– Не передумала, Ваше Высочество.

А что я могла ещё сказать? «Простите, я забыла, что когда-то слово дала. Переписка в течение трёх лет? Это не то, что вы подумали. Мы по делам торговым отчётами обменивались». Конечно, наместник тот ещё… к-хм… мог бы предупредить, а не перед фактом ставить. Но я в этот кузовок запрыгнула почти девять лет назад, и обратного ходу нет. Хан жив, и осёл не умер…

– Вот и славно, – хлопнул ладонями по мягким подлокотникам кресла наместник. – Таир, ступай к невесте. Перед фейерверком объявим о помолвке, а пока можете гулять и веселиться.

После этих слов я попыталась взглядом отыскать суженого, но пока он сам не сделал шаг от трона отца, я его не узнавала. Неужели этот красивый молодой мужчина, спускавшийся к нам с возвышения, – мой жених? Конечно, за три года черты лица радикально измениться не могли, но красивая, ухоженная бородка слегка поправила овал. Разрез и цвет глаз те же, но уверенный взгляд сильно меняет впечатление. Даже пушистые ресницы не смягчают суровости. А ещё традиционная гиримская шапочка, которой я на нём никогда не видела, добавила ему роста.

Что ж, Таир может быть доволен – сюрприз удался.

– Ваша Светлость, могу ли я предложить вам руку? – галантно склонив голову, спросил он меня.

– Почту за честь, – отвечаю я, кладя ладонь на его рукав.

Глафира с графом, соблюдая приличия ­– молодые люди должны быть под присмотром, – молча шли следом. Наконец, нашли относительно спокойное место и остановились. Таир первым взял слово:

– Николай Иванович, Глафира Александровна, Роксана, поверьте, я шокирован не меньше вашего. Отец ни слова перед приёмом не сказал о своих планах, – он немного виновато посмотрел на нас, а потом широко и искренне улыбнулся и продолжил. – Но я счастлив, что Роксана не отказалась и я имею полное право открыто ухаживать за своей невестой.

Счастлив он, проворчала я про себя, сжимая веер обеими руками, и самым деловым тоном, на который была сейчас способна, сказала:

– Ваше Высочество, могли бы уже по нашим торговым делам понять, что я привыкла своё слово держать. – Милость Триединого, как я удержалась не показать ему язык после этого заявления?! Сжала покрепче губы, помолчала секунду, успокаиваясь, и продолжила тем же тоном: – Помолвку сегодня объявят, но свадьбу отпразднуем через год. К той поре я буду совершеннолетней, приму титул, и вот тогда…

И тут я совершила ошибку – посмотрела на своего невероятно красивого жениха. На том запас моей твёрдости закончился. Кажется, я покраснела, смущённо отвела глаза, прикусила губу… Короче, вела я себя в этот момент как нормальная влюблённая девушка.

– Хватит вам уже… – Глафира смотрела на нас с мягкой улыбкой. Должно быть, уже правнуками имена придумывает. – Таир, я верю, что вы сможете сделать мою внучку счастливой.

– Добро пожаловать в семью, сынок, – протянул открытую ладонь для рукопожатия граф.

И не нужны были какие-то слова, чтобы рассказать о чувствах и эмоциях. Мы, взявшись за руки, смотрели в глаза друг друга, не замечая людей, не слыша музыки и разговоров. Весь мир резко сократился до небольшого пространства, где были всего лишь мы вдвоём. Бабушка с дедом прикрывали нас от нескромных глаз своими спинами и отбивались от жаждущих пообщаться дежурными любезностями. Сколько мы так стояли, я не знаю. Но подбежал церемониймейстер и прошипел:

– Быстро! Быстро идём к Его Великолепному Высочеству.

Так и не расцепляя рук, мы двинулись к помосту. Собираясь на приём, я боялась, того, что меня будут рассматривать и обсуждать, но вот сейчас, идя через зал, поймала себя на том, что все посторонние взгляды и слова отскакивают от меня, никоим образом не влияя на моё настроение. Будто я накрыта защитным куполом.

Вдруг Таир притормозил и спросил:

– Выйдешь за меня?

– Выйду, – просто ответила я своему принцу.

К объявлению нашей помолвки приготовились основательно. Учли даже наше с Таиром разное вероисповедание. Для принятия предварительной клятвы привезли жреца из храма Всевышнего. Того самого, где я прошла вторую инициацию.

Старичок был настолько стар, что я удивилась, как он добрался до ханского дворца и не рассыпался по дороге. Но ясный взгляд ярко-голубых глаз был таким пронзительным, что, показалось, рассмотрел саму душу. Рассмотрел и улыбнулся.

– Дайте руки, дети мои, – прошелестел он, и мы вложили правые руки в его дрожащую ладонь.

Второй жрец, немногим моложе того, что проводил обряд, накрыл наши длани рушником, вышитым по краям широкой нарядной каймой. Мне захотелось рассмотреть рисунок, но он был таким сложным, что только и смогла разобрать мужской и женский силуэты, какие-то растения, и больше ничего не поняла.

– Обещаешь? – требовательный вопрос вдруг вывел меня из непонятного транса.

– Обещаю, – кивнула я и только потом поняла, что суть вопроса от меня ускользнула.

«Ой, надеюсь, не пообещала я перед лицом Всевышнего ничего глобального и идущего в разрез с моей жизненной позицией. А то ведь выполнять придётся», – думала я, с улыбкой глядя в светлые глаза жреца.

И тут руку под полотенцем словно током ударило.

Ай! Это меня за мысли недостойные наказывают, что ли? Хотела было выдернуть ладонь и посмотреть, не сильно ли пострадала рука, но старенький дедок не дал мне этого сделать. Он повернулся к Таиру и тоже его о чём-то спросил. И вновь я не поняла сути вопроса. Только уверенный ответ:

– Обещаю.

И ещё одна резкая боль. Едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. А ведь это только помолвка. Как же во время свадьбы будет?

Но тут жрец отпустил наши руки, а его ассистент стянул полотенце, и я увидела на руке, чуть выше запястья, тот самый узор, что разглядывала на вышивке. Только был он очень-очень простым. Схематичные мужчина и женщина держатся за руки, и соединяет их браслетом вокруг руки непонятная растительность. Не то вьюнки, не то виноград…

– Невеста моя… – повернулся ко мне Таир.

– Жених мой… – улыбнулась я в ответ.

И тут нас накрыл шквал поздравлений. «Интересно, какое отношение имеют посторонние люди к нашему счастью? Им-то не всё равно ли, кто на ком женится?» – думала я, благодарно кивая и слушая дежурные слова, растянув губы в такой же дежурной улыбке.

Спасибо церемониймейстеру, вышедшему в центр зала и объявившему:

– Господа, прошу всех на свежий воздух. Сейчас начнётся световое представление.

Мы, подхваченные людским потоком, тоже спустились в парк. Я, несколько оторопевшая от быстроты происходящих событий, просто следовала за Таиром. Рядом, не отставая ни на шаг спешили Глафира и Николай Иванович.

– Давайте свернём здесь. Тут есть небольшая уединённая беседка, из неё будет самый лучший вид на зрелище, – пригласил нас принц, отодвигая ветки, скрывающие проход.

Мы стояли у балюстрады и поглядывали вверх в ожидании фейерверка. И дождались – раздался залп. Вот только огней, должных расцветить небо, не было. Полыхнуло зарево со стороны дворца и ещё один взрыв потряс воздух и беседку, в которой мы стояли.

– Отец, – рванул к выходу Таир.

Но Николай Иванович перехватил его.

– Остановитесь, Ваше Высочество. Если мой друг хан Кирим жив, то бежать туда, бросая наших дам одних, не стоит. Если же случилось нечто трагичное, то вам и вовсе делать там нечего. Есть дворцовая охрана, есть специальные службы, и создавать излишнюю суету тоже не надо. Давайте немного подождем. Обещаю вам, что через двадцать минут мы все вместе пойдём узнавать, что же там произошло.

Таир, не отводя глаз от разгорающегося зарева, подошёл ко мне, обнял за плечи и прижал к себе.

– Как же хорошо, что ты рядом.