Жизнь во имя любви

Глава 5

Как и следовало ожидать, меня к захвату злодеев с поличным и близко не подпустили.

– Роксана, не следует моей жене подменять службу охраны. Они самостоятельно справятся и без труда смогут задержать всех участников сговора. Ложись спать, утром всё узнаешь, – остудил мой порыв проследить за всем лично Таир.

– А ты? – поинтересовалась я.

– Я в кабинете дождусь доклада и тоже лягу спать, – пообещал муж, выходя из наших общих покоев.

– Теперь-то они сами справятся… – ворчала я, бродя по комнатам.

Помню, как не шёл тогда ко мне сон из-за тревоги о судьбе несчастных девушек.

Утрата девственности до брака в этом мире приравнивается к утрате чести и достоинства. Не сохранившую же честь девушку родители даже могли из дому выгнать. В случае гаремных затворниц вовсе страх и ужас – они принадлежат хану и не могут распоряжаться собой; в наказание девушку могут и в мешок с кошками зашить, чтобы обезумевшие от страха животные разорвали блудницу на части. Или утопить её в ближайшем водоёме. Тут уже как фантазия сработает.

Устав метаться по комнатам, я уселась в ближайшее кресло, и мысли потекли спокойнее. Поначалу несколько раз хваталась за переговорщик, чтобы позвонить Прасковье, но, понимая, что время позднее, откладывала разговор до утра.

Удобный гаджет на тот момент уже приобрёл достаточное количество поклонников. И, несмотря на высокую стоимость, раскупался, в буквальном смысле с пылу с жару, учитывая метод производства. Думаю, немалую роль сыграло и то, что свадебным подарком Их Высочествам Андрею и Диане – младшей дочери кэнедского короля – от княгини и княжны Верхосвятских стали парные переговорщики. Феденька постарался: по эскизу Ульяны разукрасил корпус узорами с вкраплениями драгоценных камней и с имперской символикой. Подробная инструкция, как пользоваться гаджетами, прилагалась.

Через несколько дней Николай Иванович, едва сдерживая смех, вручил мне конверт с монаршей печатью на обороте.

– Хочешь, предскажу примерное содержание послания? – предложил он.

– Я и так знаю, – осторожно вспарывая пакет костяным кинжалом, ответила я. – Заказ на… – я задумчиво почесала нос, – на четыре переговорщика.

– Думаешь, на четыре? Я предполагал, что на два, – приподнял брови граф.

– Вряд ли Дмитрий Васильевич откажет любимой жене в такой же игрушке, какая есть у жены младшего брата, – пробормотала я, разворачивая письмо и пробегая его взглядом. – Мы оба ошиблись. Это госзаказ на сто артефактов для высших армейских чинов. Только в постскриптуме просьба на ещё четыре с драгоценной отделкой.

С того дня Аристарх с Феденькой окончательно перебрались в деревню. Из местных подростков подобрали себе помощников для промывки, просушки и просеивания песка. С помощью Власа расширили печь для плавки и погрузились в работу. Если до этого мой наставник время от времени рвался в столицу кому-то что-то доказать, то, осознав важность заказа и то, от кого он получен, метаться прекратил.

Помимо обязательного задания мы постоянно получали письма с просьбой «за любые разумные деньги» изготовить артефакт для… Список громких фамилий империи был длинным. И всем срочно.

Пришлось Николаю Ивановичу писать самодержцу письмо от моего имени с нижайшей просьбой позволить изготавливать переговорные артефакты не только для армии, но и для нужд лиц цивильных. Судя по тому, что разрешение пришло быстро, похоже, просьбами достали не только нас. Именно тогда мы и занялись расширением производства переговорщиков. На сегодняшний момент изготовление популярного артефакта приносило мне наибольшую прибыль…

Лёгкий скрип двери и просунувшаяся в щель лохматая темноволосая голова сына отвлекли от калейдоскопа воспоминаний.

– Мама, можно к тебе? – прошептал Кирим.

Получив разрешение, мальчик быстро пробежал через комнату, ткнулся в моё плечо лицом и засопел.

– Что случилось, малыш? – поцеловала я его в макушку.

– Я не малыш! – упрямо дёрнул головой первенец.

– Да, ты старший для брата и сестры и уже не малыш, – согласилась я. – Отца видел?

– Видел. И он пообещал купить нам с Азатом пони, – ответил сын, но я видела, что его волновало что-то другое. – Мама, а где сестричка?

Глашенька, словно услышала, что о ней разговор зашел, закряхтела и захныкала в своей колыбельке. Тут же рядом с ней появилась кормилица, подхватила на руки и понесла за ширму кормить.

– Видел? – улыбнулась я Кириму.

– Это моя сестра? – удивлённо вытаращив глаза, мальчик смотрел вслед женщине. – Она такая маленькая…

– И ты, и Азат тоже были такими маленькими, когда родились. Подожди немного – она подрастёт, и ты будешь гордиться тем, что у тебя есть сестра-красавица.

– Она тоже будет на пони кататься? – немного напряжённо поинтересовался сын.

Одно дело коняшку делить на двоих и совершенно другое, когда претендентов трое.

– Не будь жадиной, Кирим. Тем более что к той поре, когда Глафира готова будет учиться ездить верхом, ты пересядешь на настоящую лошадку, – пообещала я наследнику, привлекая к себе. – Но ведь тебя не это тревожит?

Мальчик отстранился немного, и я смогла увидеть, как он опустил глаза. На длинных, изогнутых полумесяцем ресницах повисла прозрачная слезинка.

– Ты так страшно кричала…

Упс! Я точно помню, что мы с Прасковьей ставили полог тишины с целью не пугать детей моими неизбежными стонами и криками во время родов. Тогда как? Я с удивлением посмотрела на Кирима. Тот ещё больше смутился.

– Я хотел узнать, что с тобой случилось, почему вы заперлись с Прасковьей-эльти в твоей спальне, почему мечутся служанки, бегая туда-сюда… Я боялся за тебя.

– И?

– Стал прислушиваться к звукам, но ничего не было слышно. Мне было страшно, я хотел узнать… Напрягся изо всех сил и услышал. Ты кричала! Мне стало ещё страшнее, и я убежал подальше от дома. У ворот меня остановил дядька Абяз, отвёл к себе домой, и тётушка Надия напоила меня чаем с пирожками.

– Ты успокоился?

– Не совсем. Хоть они и говорили, что всё будет хорошо, но мне по-прежнему страшно было. А потом я уснул.

Я вновь прижала к себе сына. Его сердечко тревожно билось. Переживает за меня.

– Кирим, природа так устроила людей, что появление нового человека сопровождается болью. Увы, я всего лишь слабая женщина. Наверное, потому и не смогла сдержать крика. Прости, что напугала тебя, – я постаралась успокоить мальчика. – Как видишь, всё закончилось. Мы с твоей сестричкой живы и здоровы. Правда, устали, но это скоро пройдёт.

Наследник внимательно посмотрел мне в глаза.

– Когда я появлялся на свет, тебе тоже было больно?

Я кивнула. Кирим вздохнул, обнял меня за шею и прошептал:

– Прости меня.

Ох, мысленно всплеснула я руками, не хватало ещё чтобы мальчик в переживаниях своих подцепил комплекс вины и потом маялся им всю жизнь. Надо срочно исправлять ситуацию!

– Малыш, то был мой выбор. Я очень-очень хотела, чтобы ты родился, и готова была к этому, – я ладонью вытерла дорожки слёз, прокатившихся по щекам сына. – Тебе не за что просить у меня прощения.

Мы ещё немного посидели обнявшись, но в детстве на долгие переживания времени нет. Столько несделанных дел, сколько неисследованных мест, когда тут сидеть на одном месте. Убедился, что мама не пострадала, и пора дальше бежать.

– Ма, я пойду?

– Конечно, беги. Передавай привет Зигу и Загу. Скажи, что я просила получше присматривать за тобой.

Кирим засмеялся, махнул мне рукой и выбежал из комнаты.

А я взяла переговорщик и нажала кнопку вызова Таира. Ответил муж почти мгновенно:

– Слушаю тебя, песня моего сердца.

– Муж мой, поздравляю тебя – у наследника проснулась магия.

– Как? – удивлённо-радостный возглас чуть не оглушил меня.

– Похоже, переживания пробудили в нём дар. Он смог пробить полог тишины, которые мы с Прасковьей поставили. Нам срочно нужен маг-наставник. Я пока не стала Кириму говорить о его способностях, чтобы не начал экспериментировать, но откладывать нельзя.

– Сегодня же! Сегодня же займусь этим, – голос Таира звенел от радости. И причину его радости я понимала – в роду гиримских ханов маги рождались крайне редко. – Спасибо тебе, жена моя! За всё… За невероятную весть, за красавицу дочь, за твою мудрость и терпение…

– Твоя радость – это и моя радость, – ответила я. – А мудрость и терпение… Хотелось бы, чтобы они были обоюдными, муж мой.

После этих слов я отключила артефакт, откинулась на подушки и закрыла глаза.

Всё же намерение быть мудрее и хитрее претворять в жизнь не так уж и легко. Куда как проще расколотить парадный сервиз, демонстрируя своё недовольство появлением в жизни мужа наложницы, объявить, что «не жена я тебе боле, не жена!». И остаться жить в поместье. Только здесь не двадцать первый век, где объявлены равные права для мужчин и женщин. Да и те, положа руку на сердце, условны. В этом мире в это время меня осудят все. Даже подруга и наставница Прасковья.

Детей обяжут вернуть отцу, партнёры по бизнесу отвернутся, работники разбегутся. И останусь я одна. Вся такая принципиальная и гордая.

Нет уж, нет уж… Не стану я с шашкой на танки бросаться. Наложницы для ханов – это такая незначительная мелочь, что и мне не стоит обращать на неё внимания.