Эльфицид: Сердце Зла

Олаф

Глава собственной службы безопасности Кормака Голдсмита Олаф заметно нервничал. Он часто получал от Голдсмита приказы сомнительного свойства, но то, что ему предстояло сегодня, было мерзостью даже по не слишком требовательным моральным меркам самого Олафа. Но ничего не поделаешь. Если бы не Голдсмит — Олаф до сих пор бы мотал срок за убийство в норвежской тюрьме. Голдсмит спас его, а Олаф всегда умел быть благодарным.

Проклятый туман заволок все вокруг еще с прошлой ночи, накрыл собой мир, а если не мир — то уж все восточное побережье Шотландии совершенно точно. Как и всем толстякам, Олафу было особенно некомфортно в тумане — дышать тяжело, а еще можно во что–нибудь больно врезаться всей своей жирной тушей.

Из–за проклятого тумана Олаф сейчас не видел даже оставшегося в сотне футов позади собственного автомобиля. Все что Олаф мог наблюдать — это Энни, коротко стриженую девушку–детектива в кожаном плаще, на котором оседал и блестел каплями туман, а еще огромный белый забор с горизонтальной красной полосой посередине. Забор в обе стороны тянулся куда–то в туман, но даже сейчас можно было разглядеть мерцавшие электромагнитные поля на вершине забора. Защитные поля вдруг ярко вспыхнули, а потом задергались и погасли.

— Готово, — доложила копавшаяся в смартфоне Энни, рядом с девушкой на земле стояла круглая тарелка–глушилка, видимо любезно предоставленная Энни американскими спецслужбами, — Все системы защиты отключены. И дроны тоже.

— Идея все равно поганая, — выругался Олаф, ощупывая в кармане прямоугольный холодный предмет, который ему скоро понадобится.

Энни быстро разобрала глушилку и рассовала ее части по карманам плаща. Потом она извлекла из–под плаща маленькую живую собачку–чихуахуа, рыжую и размером с котенка. Энни аккуратно положила песика на землю. Собачка тихонько, почти беззвучно тявкнула.

— Мда… — протянул Олаф, — Собаки в 2029 году. Всегда знал, что Америка — консервативная страна, но не настолько же.

— Серч усилен нейроимплантами, которые увеличивают его врожденные нюх и собачью интуицию, — Энни указала на едва заметный шрам на голове у песика, — Так что не такая уж и консервативная. Серч полагает, что Фрейзер здесь, по крайней мере, был здесь совсем недавно.

— Да что Фрейзеру тут делать? — заспорил Олаф, — Будь я беглым священником, за которым охотятся все спецслужбы мира, это последнее место, куда бы я поехал.

— У тебя есть другие предложения, Олаф?

— Предложений нет, — ответил Олаф, — Есть предположение, одно единственное. Я думаю, что Фрейзер мертв. Босс говорит, что у Фрейзера есть некая важная информация, публикация которой повредит боссу. Так что будь Фрейзер жив — он бы уже давно опубликовал эту информацию. А босс во время нашей последней беседы был не таким уж и злым. А раз босс не был злым — значит, информация не опубликована. А единственный следующий из этого вывод состоит в том, что Фрейзер уже где–то червей кормит.

— Это все не наше дело, Олаф, — отрезала Энни, — Наше дело — найти Фрейзера, желательно живым, но можно и мертвым. И Серч говорит, что Фрейзер там — за этим забором.

— Я все равно не перелезу, — честно признался Олаф.

— Нет нужды. У меня есть левитирующая платформа.

Энни извлекла из кармана плаща небольшой металлический предмет, который на ее ладони быстро развернулся в парящую в воздухе платформу длиной в пару футов.

— Такого я еще не видал, — не без уважения произнес Олаф, — Но нас двоих не вынесет. Мы на нее даже не влезем вдвоем.

— Ты один полетишь. Это американская военная разработка, она выдерживает вес почти до тысячи фунтов, — объяснила Энни, — Даже под таким толстяком, как ты, не сломается. А я просто перелезу с Серчем.

— А живой охранник? — усомнился Олаф, которому было боязно лезть на американскую военную разработку, — Тут есть один. Там, с северной стороны, в будке.

— Я включила ему фальшивку. Он сейчас видит на своих экранах, что система защиты не отключена, а работает в штатном режиме. Так что он и дальше будет сидеть в своей будке. Слушай, ты летать боишься, Карлсон? Если боишься — стой здесь, никаких проблем. Мы с Серчем сами найдем Фрейзера.

— Карлсон — швед, а я норвежец, — обиделся Олаф, — И я не боюсь летать, запускай свое дерьмо.

Летать оказалось не страшно, даже приятно. Тем более что направлять левитирующую платформу было не сложнее, чем править сигвеем. Однако Энни опередила Олафа, когда он приземлился по ту сторону забора, девушка с собакой были уже там.

— Черт возьми, мышца все равно лучше ЦРУшных приблуд, нужно будет записаться на фитнес, — выругался Олаф, слезая с платформы

— А вот и дроны, — Энни указала на беспомощно валявшийся на асфальте дрон–охранник.

— Чистая работа, — хмыкнул Олаф, — Серч, веди нас, киберпес!

Серч еще раз тихонько тявкнул и взял след в непроглядном тумане. Едва поспевая за собачкой и девушкой и периодически натыкаясь на бетонные стены построек, Олаф мрачно размышлял о том, что если охранник все–таки решит вылезти из своей будки — Олафу придется его застрелить. Но все лучше, чем сидеть потом два года за кибератаку и незаконное проникновение на частную территорию. А ведь могут и депортировать в Норвегию, куда возвращаться самому Олафу совсем не хотелось, потому что там было слишком много людей, желающих видеть Олафа с пулей в голове.

Серч тем временем встал возле пластиковой двери с киберзамком и тявкнул.

— Сейчас, открою, — сказала Энни, копаясь в смартфоне, и через полминуты замок действительно пискнул, а дверь открылась.

Внутри здания, несмотря на поздний вечер, кипела работа, по коридорам катались роботы–грузчики с коробками, впрочем, никак не реагировавшие на незваных гостей. Олаф больше всего опасался, что Серч поведет их наверх, и тогда ему придется карабкаться по лестницам, ведь с поисковой собачкой, взявшей след, в лифте не поездишь. А этажей здесь вроде бы около тридцати, так что у Олафа вполне может и сердце не выдержать. Нет, точно надо записаться на фитнес. И жрать молекулярную еду, а не бургеры из «Bread Meats Bread». К счастью, опасения Олафа оказались беспочвенными, Серч уверенно повел их вниз в подвал, через несколько закрытых киберзамками дверей, которые Энни легко вскрыла.

Наконец они оказались на самом нижнем уровне в обитом металлом коридоре, совершенно темном и пустынном, здесь не было даже роботов–грузчиков.

— Свет включи, — потребовал Олаф.

— За свет отвечает другая система, и мне некогда ее ломать, — сообщила Энни, доставая из своего плаща, где, судя по всему, хранилась половина Америки, мощный армейский фонарь.

Серч пробежал еще полсотни футов и остановился, тявкнув. Песик стоял прямо на металлическом прямоугольном люке, закрытом на обычный навесной замок.

— Этот не взломаешь, сколько смартфон не тереби, — хмыкнул Олаф.

— Этот взломаешь еще быстрее, — заверила напарника Энни, достала из кармана плаща лазерные кусачки и за пару секунд перекусила замок.

— Если Фрейзер там — значит, его кто–то закрыл, — заметил Олаф, — Сам человек закрыться снаружи на висячий замок не может.

— Сейчас проверим, — Энни носком сапога поддела и распахнула люк.

Внутри была темнота, причем какая–то не такая. Неправильная темнота.

Энни посветила в люк фонариком, но луч неожиданно утонул в темноте, поглотился ею без остатка. Олаф ясно видел, что в люке ничего нет, что там пустое пространство, но осветить это пространство было невозможно, оно пожирало свет.

— Что еще за дерьмо? — выругался Олаф.

Опустившись на четвереньки, он сунул руку в темноту, и рука исчезла, ее будто отрезали до локтя. Зато Олаф нащупал там что–то вроде металлической ступеньки.

— Там лестница, — доложил Олаф, поднимаясь на ноги, — А что это за концентрат тьмы я не в курсе. Но вроде безопасный.

— Это псевдонейтронная светопоглощающая взвесь, — объяснила Энни, — Ее используют на производстве. На производстве теллуровых гвоздей виртуальной реальности.

— Чего? — Олаф не поверил своим ушам, — Теллуровые гвозди? Здесь? Это нереально. Мой босс — вот единственный производитель теллуровых гвоздей в мире. И тут у него никакого производства нет и быть не может.

— Все же надо проверить, — сказала Энни, — В принципе эта взвесь безопасна для человека, но вот развеять ее фонарем нельзя. Так что если спустимся туда — будем слепы, нам придется передвигаться на ощупь или ориентироваться на нюх и интуицию Серча.

— Эй, Фрейзер, ты там? — крикнул Олаф в люк, но ответом была тишина.

— Там никого нет. По крайней мере, живого, — сказала Энни, — Если бы там были живые люди — Серч бы сделал стойку.

Девушка достала поводок с ошейником и прикрепила их к песику, так чтобы поводок в ее собственной руке оставался максимально натянутым.

— Хочешь туда полезть? — с сомнением протянул Олаф, — Ладно. Но дамы вперед.