Эльфицид: Сердце Зла

Уровень 7: Припадочный XIV

Андрей снова спал.

Стояла оглушительная тишина, как будто кто–то выключил звук во всем Мире. Потом заиграла музыка, мрачная, готическая и похоронная. Было совершенно темно, Андрей сидел один в темноте, в одной набедренной повязке. Через некоторое время сквозь музыку он услышал океан, бушевавший где–то снаружи пещеры, в которой находился Андрей.

Он сидел один в темноте долго, много часов, если не дней. Лишь потом его потревожили. Люди в клетчатых арафатках. Не темные эльфы. Низшая раса. Чужаки. Они втащили в пещеру какую–то залитую кровью перепуганную девушку, пленница клетчатых была в одном нижнем белье и вся в синяках, ее били.

— Это одна из тех, что напала на Эазиму, — доложил человек в арафатке, — Она притворялась храмовницей, но она — игрок.

— Я ее знаю, — хрипло произнес Андрей, он слишком долго молчал и почти разучился говорить, — Джейни. Умница и красавица Джейни. Я видел ее во сне.

Джейни с ужасом смотрела опухшими от слез глазами, она не узнавала Андрея.

Из темноты пещеры вдруг выступил обрюзгший и вонявший темный эльф, замотанный в грязные тряпки.

— Войди в нее, — приказал он каркающим голосом, — Забери ее.

— Не могу, — ответил Андрей, — Она игрок.

— Раньше мы брали игроков, — прокаркал эльф.

— Это было до атаки, — сказал Андрей, — До того, как хозяева вот этих сломали сервер.

Андрей презрительно указал пальцем на клетчатых, а потом приказал:

— Убирайтесь. Пошли вон.

Люди в арафатках исчезли, оставив плачущую Джейни.

— Разбей оба ее кувшина, оба… — захрипел темный эльф, — Нам нужен внешний кувшин.

— Внешнего кувшина нет, — холодно произнес Андрей.

— Есть, и он нам нужен, — не согласился темный эльф.

— Нет, — сказал Андрей, и Джейни заорала от ужаса, от того, что он делал с ее сознанием.

— У этого игрока нет реального тела, оно давно умерло, остался только ее отпечаток, здесь, в игре…

Музыка становилась все громче, она целиком заполняла уши и мозг Андрея, она ему смертельно надоела, он слушал ее целый день, одну и ту же поганую мелодию. Потом к музыке примешались крики и топот ног, и Андрей проснулся.

Еще до того, как он открыл глаза, Андрей понял, что творится что–то неладное. А еще он осознал, что заклинание оглушения, которое на него наложил колдун перед сном, давно прекратило свое действие, и Андрей уже час, если не больше, снова слышит гадкую музыку. Она не разбудила его, потому что он привык к ней, как привыкаешь к жужжанию сломанного холодильника на кухне или тиканью часов. Но она раздражала, действовала на нервы, и не только Андрею, но и всем остальным членам отряда. Поэтому перед сном многие попросили колдуна наложить на них оглушение, чтобы хотя бы во сне отдохнуть от надоевшей мелодии. Ксиб был прав, эта музыка в данже создавала проблемы. В остальном же, если не считать изматывающей музыки и не менее раздражающего отсутствия солнечного света, вчерашний день прошел вполне удовлетворительно.

Коридоры в усыпальнице богатеев были широкими, а каждый богач покоился в отдельной огромной камере, поэтому этот лабиринт отряд проходил целый день. Нежить, как и в прошлой усыпальнице, напала лишь однажды, вся разом. Здесь ее было больше, кроме того, мертвяки были одеты в броню и вооружены. Атака на этот раз произошла прямо в коридоре, а не в зале. К счастью рядом оказалась просторная камера с мертвой мумифицированной старухой, наряженной в шелка и драгоценности. В эту камеру рептилоид и распорядился поместить всех ключевых фигур похода, пока боевая часть отряда принимала бой в коридоре. На этот раз было уничтожено больше тысячи мертвяков, а отряд отделался тем, что брату Ирортсу откусили палец. Других пострадавших не было, а палец брат Ирортс восстановил себе даже раньше, чем к нему подбежала целительница.

Ксиб, как и обещал, разрешил Грибным разграбить три самые богатые погребальные камеры, так что братья к концу дня передвигались с трудом, поскольку их инвентарь был полностью заполнен золотом, серебром и драгоценностями. После разграбления третьей камеры Грибные замедлились настолько, что им пришлось надеть часть награбленного на себя, чтобы разгрузить инвентарь. После этого братья своим внешним видом стали напоминать нечто среднее между королями викингов и американскими черными рэперами. На шеях у них болтались золотые и серебряные цепи с драгоценными камнями, а пальцы были усеяны бесчисленными кольцами. У брата Нилбога пара колец была даже в носу.

Часть награбленного Грибные были вынуждены раздать остальным членам отряда, потому что сами унести добычу уже не могли. Андрею достался чисто символический маленький фиолетовый камушек, подписанный системой как «эльфарит». По словам Мелкой Буквы камушек практического применения не имел, но был довольно красив и стоил две тысячи квинтов.

В остальном же день, потраченный на блуждания по лабиринту, прошел без приключений. Ксиб разрешил отряду немного полутать броню и оружие павших мертвяков, но уже загруженные к тому моменту Грибные презрительно отказались от такой мелочевки, а для Андрея среди лута ничего полезного не нашлось, так как его персонаж не умел носить броню и воевал только кинжалами и ножами, которых у мертвяков не было. Зато воины–участники экспедиции набрали себе мечей и брони уничтоженной нежити.

До следующей двери с меткой они дошли, когда на поверхности должен был быть еще только ранний вечер, так что Грибные предложили войти в следующую локацию и заночевать уже там. Но рептилоид наотрез отказался делать это и заявил, что отряд будет отдыхать здесь, а в следующую усыпальницу войдет лишь завтра утром, когда все поспят и восполнят силы. Поэтому отряд расположился лагерем перед очередной дверью с фиолетовой меткой, которая в этой усыпальнице располагалась в зале чаш. Поскольку усыпальница предназначалась для богачей, то чаши для крови мертвецов здесь были золотыми, а сам зал — просто огромным. Грибные даже попытались утащить одну чашу, но та была такой тяжелой, что они едва смогли приподнять ее.

После ужина Андрей, как и многие, попросил колдуна оглушить его на ночь, чтобы отдохнуть от доставшей музыки. Эта просьба оказалась очень кстати, учитывая, что пока все укладывались на ночлег, брат Ирортс и брат Нилбог устроили шумную ссору по поводу залутанной в гробнице золотой статуи, изображавшей мастурбирующую юную эльфийку–рабыню. Когда оглушение заработало, и проклятая музыка стихла вместе с голосами не в меру жадных братьев, Андрей уснул. Теперь же, проснувшись, он сразу понял, что проспал часа четыре, не больше, что все еще глубокая ночь, а вокруг происходит что–то нехорошее.

Андрей открыл глаза, стряхнул с груди сонного котопаука, поднялся на ноги и увидел в свете волшебных огоньков, что все столпились в одном месте на краю зала, оттуда слышались крики, испуганные вздохи и ругательства. Единственным, кто пока что не участвовал в движухе, кроме самого Андрея, был Мелкая Буква, но и он, моргая спросонья, уже спешил к месту происшествия.

Андрей двинулся следом за книжником, и вскоре смог рассмотреть, что отряд столпился вокруг бота по имени Топко–Топко. Топко–Топко выглядел больным, лицо у него странно припухло, шея была порезана чем–то острым, а взгляд был испуганным, даже несмотря на то, что Топко–Топко был ботом и по идее не должен был испытывать страха.

Чернокожий Топко–Топко сидел прямо на каменном полу, рядом с ним на коленях стояла Элли и пыталась вылечить рану на шее бота. От пальцев целительницы к горлу Топко–Топко тянулись волшебные золотые нити. Кровотечение, видимо, было уже остановлено, но крови из бота успело натечь порядочно, под ним была огромная темная лужа.

— Кто это сделал, уроды? — орал гном–ботовод, создававший большую часть шума, — Кто? Сюда выйди, дерьмо.

Гном, бывший по классу вообще–то призывателем, а не ботоводом, даже призвал себе какой–то старинный мушкет и теперь размахивал оружием.

— Я не могу! — крикнула по–детски пискляво Элли, которая, судя по всему, как и все, еще не до конца проснулась, — Кровь остановилась, но рана не лечится. Впервые такое вижу.

Мелкая Буква растолкал всех, подошел к бессмысленно глазевшему по сторонам Топко–Топко и склонился над раной.

— Катастрофа, — констатировал книжник, — Ты не вылечишь эту рану. Это укус вампира.

— А что же делать? — растерялась Элли, — Он потерял много крови.

— Отдай ему свою, — посоветовал Мелкая Буква, — Другого варианта нет. А сама выпей кристаллов маны, чтобы не скопытиться от кровопотери. Рана на его шее или заживет сама, или воспалится, и тогда он умрет. Будет ясно в течение суток. Больше ничего сделать нельзя.

— Он должен жить! — заявил гном, — О, Элли, спаси моего Топко–Топко!

Элли быстро кивнула и стала кастовать на Топко–Топко передачу крови, прямо из сердца девушки к боту потянулась полоса красноватой сияющей взвеси. Целительнице, видимо, было больно, ее передернуло, глаза девушки стали влажными.

— Этот дядя Том теперь станет вампиром? — спросил брат Нилбог, — Может лучше его сразу шлепнуть?

— А может тебя? — взъярился гном, закрывая бота собственной грудью и наставляя на Грибного призванный мушкет. Двое не пострадавших ботов тоже подошли ближе к хозяину и похватались за оружие.

— Да успокойтесь вы, — громко сказал Мелкая Буква, — Нет нужды никого шлепать. Топко–Топко не заразится. Вампиризм в этой игре передается не через укус, а половым путем, это венерическая болезнь. А кусает и нападает вампир всегда в призрачной форме, в которой вступить в половую связь нельзя. Так что секса с напавшим на него вампиром у Топко–Топко совершенно точно не было. А значит, он не заразен.

— А откуда вообще взялся этот вампир? — спросил паладин по имени Воитель Света и Добра, — Эй, Ксиб, ты же сказал, что мы здесь все зачистили!

— Да, — прошипела рептилия, — Все. Всю нежить. А вампиров в этом данже нет. Не было ни разу, когда я ходил.

— Ага, а сейчас завелись, — мрачно констатировал брат Ирортс.

— Не думаю, — сказал Мелкая Буква, — Видите ли, этот данж, насколько я понял, выстроен строго в соответствии с лором игры. А Риаберра считается полностью чистой от вампиризма провинцией, здесь нет этой заразы, потому что местные традиционно избегают половых контактов с чужаками. Родина вампиризма — далекое королевство Анкарф, именно там больше всего вампиров. А в Риаберре их нет совсем, и тем более их не было здесь тысячи лет назад, когда были заброшены эти катакомбы. Вампиризм появился всего лишь семьсот лет назад в столице Анкарфа Жирапе. Так что я не думаю, что система нарисовала нам вампира в этом данже. Это было бы слишком анлорно.

— Что ты, собственно, хочешь сказать, книжный задрот? — спросил брат Нилбог, хотя все, даже Андрей, уже и так поняли, что хочет сказать Мелкая Буква, — Что вампир — кто–то из нас?

— Да. И это настоящая катастрофа, — кивнул книжник, — Но, увы, это самый вероятный вариант. Дело в том, что нападение неспроста произошло сегодня. Еще пару дней назад вампир был на поверхности и видимо подкреплялся кровью жителей Дахии, а, может быть, даже покусал кого–то в лагере на холме, просто мы этого не заметили, так как там царила постоянная суматоха. Потом вампир, один из нас, зашел в этот данж, а здесь нет никого, кроме участников экспедиции и нежити, которая в пищу вампиру не годится. Поэтому прошлую ночь вампир терпел, а на вторую ночь в данже уже не выдержал и напал. Судя по тому, что он атаковал бота, у этого вампира есть представления о морали, и он искренне желает успеха нашей экспедиции. Но вампиризм — это болезнь, и противиться ей вампир не может. Он будет кусать кого–то и дальше, каждую ночь, весь оставшийся поход. И в половине случаев укус будет приводить к неизбежной смерти укушенного. Лекарства от укуса вампира нет, как и от самого вампиризма. Мы попали.

Повисла тишина, обессиленная Элли наконец прекратила волшебное переливание крови боту. Девушку шатало, и она была совсем бледной, на щеках у целительницы блестели слезы, ее взгляд бессмысленно блуждал. Топко–Топко вроде бы стало лучше, он поднялся на ноги, хотя на шее у бота все еще чернела неизлеченная до конца рана.

Похожий на Индиану Джонса левитатор подошел к Элли, откупорил ножом собственный кристалл маны и протянул девушке. Элли жадно припала к кристаллу и выпила всю кровь–ману из него до дна. Опустевший кристалл выпал из рук целительницы и звонко разлетелся на осколки, которые тут же зашипели и исчезли. Элли покачнулась, но левитатор осторожно придержал девушку, постелил на пол собственную белоснежную шкуру барса и нежно уложил на нее целительницу. Элли прикрыла глаза, щеки у нее чуть порозовели, она с трудом приходила в себя.

— Где этот долбаный Снейп? — взревел брат Нилбог, — Иди сюда, мразина. Зубы покажи!

Колдун неспешно вышел вперед, глядя прямо в глаза Нилбогу, на плече колдуна сидела его летучая мышь, Кукла вприпрыжку бежала рядом с хозяином.

— Меня не так зовут, мистер грубиян, — холодно произнес колдун, — Мое имя — Мартин Натаниэль Адэлард де Нуир–Нуит. Но меня вполне устроит и просто Мартин. А зубы я покажу не раньше, чем вы мне ваши кишки. И да. Я не вампир.

— Не вампир? — разъяренно воскликнул брат Ирортс, подъезжая к колдуну и выхватывая из ножен свое костяное рубило, — Ты в зеркало смотрелся, падаль? Ах да, ты же в нем не отражаешься. Так что давай я побуду твоим зеркалом и поясню тебе, как ты выглядишь, а то ты наверное забыл. Итак, ты весь в черном, рожа у тебя смазливая и аристократически бледная, а в качестве питомца у тебя летучая мышь. А еще ты анкарфец, а мы все только что слышали от книжного задрота, что ваш Анкарф — родина вампиризма. Типичный кровосос. Так что показывай зубы или подохни, мамкин Эдвард Каллен!

— Я не вампир, — спокойно произнес внимательно выслушавший речь брата Ирортса колдун, — А вот вас мне придется поучить хорошим манерам.

Колдун поднял руку, его Кукла подняла сразу две, Грибные похватились за оружие, а брат Инножд так вообще успел скастовать готовый к броску ледяной шар размером с теленка.

Ксиб быстро прошел вперед и встал между участниками конфликта.

— Убрать оружие и заклятия, — прошипела рептилия, — Не ссориться. Иначе все умрем. Мы найдем вампира. Мелкая Буква, скажи, как нам найти его.

— Ну, начать следует с того, что зубы осматривать бесполезно, — ответил Мелкая Буква, — Как я уже говорил, вампир всегда атакует в призрачной форме. Призрачная форма не материальна, соответственно никакой крови на зубах у вампира после возвращения в нормальное состояние не остается.

— Тогда суньте Снейпу под нос зеркало! — заорал брат Нилбог, — Тут же есть женщины или пидарасы? Дайте кто–нибудь зеркальце, у меня нету.

— У вас его нету, потому что вы боитесь увидеть собственную мерзкую рожу? — вежливо осведомился колдун Мартин, — Это разумно. Будь у меня столь отвратительная морда, я бы тоже боялся.

— Зеркало не поможет, — устало вздохнул Мелкая Буква, — Увы, но в этой игре вампиры свободны ото всех традиционных культурных стереотипов. Они отражаются в зеркалах и не боятся ни света, ни чеснока, ни религиозных символов, ни даже священных артефактов. И заклинания, чтобы задетектить вампира, тоже не существует. Что же касается конкретно уважаемого мною Мартина… Ну, даже не знаю. Бледностью кожи вампиры в этой игре не страдают, кожа у них совершенно нормального цвета. Черные одеяния, аристократический вид и летучие мыши в качестве питомцев характерны для всей расы анкарфцев в целом, как и некоторый снобизм. А вот само по себе анкарфское происхождение Мартина действительно может быть аргументом в пользу его вампиризма, хотя и явно недостаточным для обвинения. Все–таки анкарфцев в игре десятки тысяч, и абсолютное большинство из них не являются вампирами.

— Давайте все–таки завалим Снейпа, на всякий случай, а там уже разберемся, — внес рациональное предложение брат Нилбог.

— Почему бы не допросить укушенного бота? — спросил Децимус Суллиус.

— Нереально, — вздохнул гном–ботовод, — С тем же успехом можно и стенку допрашивать. Бот не говорит, только повторяет за мной. И смотреть его глазами, и читать его мысли я тоже не умею. Да у него и нет их особо, мыслей–то…

— Допрос в любом случае ничего бы не дал, — раздраженно заметил Мелкая Буква, — Я же уже объяснял вам. Вампир атакует в нематериальной форме, он невидим, когда кусает и пьет кровь. Так что жертва вампира бы не опознала, даже если бы не была безмозглым ботом…

— Шаб стоял на часах, когда вампир напал, — сказала Тагафай, девушка–воин из всадников Децимуса.

— Шаб, иди сюда, — приказал Децимус.

Перепуганный и невыспавшийся, как и все, Шаб вышел вперед:

— Я н-ничего не видел, совсем ничего. Бот заорал и схватился за шею. П-потом начался переполох. Все повскакивали. Я н-не могу указать на вампира.

— А может ты сам вампир, ебатель термитов? — поинтересовался брат Нираб, — От ебли термитов до сосания крови — один шаг, парень.

— Мы схватим вампира следующей ночью, — предложил Децимус, — Все мои люди будут дежурить всю ночь.

— Не поможет, — печально произнес Мелкая Буква, — Пока душа вампира летает и сосет кровь в нематериальной форме, его тело просто лежит. И поэтому отличить вампира от просто спящего не получиться. А для укуса и потребления достаточного количества крови вампиру требуется не более тридцати секунд. Так что пока вы будете ворошить спящих в поисках вампира, он уже как ни в чем не бывало вернется в свое тело. Нет, не выйдет. Чтобы найти вампира нам придется всем бодрствовать всю ночь.

— Исключено, — прошипел Ксиб, — Будем злые и усталые. Притупленное внимание, ссоры. Все умрем, если не будем спать. Послушай, вампир. Мы все погибнем из–за тебя. И ты тоже. Назовись. Ради своего же спасения. Мы не будем тебя убивать.

Повисло молчание, каждый подозрительно оглядывал своих соратников, брат Нираб попытался заглянуть брату Инножду в рот и получил удар латной перчаткой в лицо.

— Это не сработает, Ксиб, — нарушил наконец молчание Мелкая Буква, — Вампир понимает, что если он признается, то крови больше не получит. А пить кровь ему необходимо раз в сутки, минимум — раз в двое суток, если у вампира твердая воля, и он сопротивляется болезни. Но без крови вампир испытывает невыносимые страдания, у него начинается ломка. Фактически вампиризм — жуткая магическая форма наркомании. Так что вампир не признается, и он будет и дальше нападать каждую ночь.

— Есть ли лекарство от этого недуга? — спросил Децимус.

— Есть, — кивнул Мелкая Буква, — Но оно в Анкарфе, очень дорогое и редкое, и чтобы получить его нужно проходить долгий и хардкорный квест. Поэтому большинство заразившихся игроков и не лечатся, а просто меняют персонажа или продолжают играть больным. В любом случае, я убежден, что ни в этом данже, ни даже вообще в Риаберре мы лекарства не найдем.

— И что же нам делать? — растерялся Децимус, — Мы можем хоть кого–то исключить из списка подозреваемых?

— Да, — ответил Мелкая Буква, — Но очень немногих. Ксиб — совершенно точно не вампир, этой болезнью могут заразиться только люди, гномы и эльфы, у рептилий иммунитет. По той же причине мы можем исключить ассасина–кошкомальчика. Ипритовый маг — тоже точно не вампир, на нем вся зараза сразу дохнет от испарений тела. Еще можем исключить Шаба, так как у него не было с его слов половых контактов…

— Кроме половых контактов с термитами! — напомнил брат Нилбог.

— В любом случае, Шаб — риа третьего уровня, он просто физически не мог покинуть Риаберру за все время игры, — продолжил Мелкая Буква, — А в Риаберре вампиризма, как я уже говорил, нет. Не было до этого самого момента, точнее говоря. Но все, кроме Ксиба, Шаба, ассасина и ипритового мага, под подозрением. Увы.

— Даже боты? — охнул гном–ботовод.

— Ну, Топко–Топко мы можем тоже исключить из списка подозреваемых, — пожал плечами Мелкая Буква, — Вампиры сами себя кусать не умеют. А вот остальные два бота — да, вполне под подозрением. Я не вижу технический ограничений, которые помешали бы боту заразиться вампиризмом. Тем более, что ты наверняка оставлял их без присмотра, и они шлялись у тебя по всему Миру.

— Да, но они не занимаются сексом… Без моего приказа, — смущенно заметил гном.

— Вампир мог их и изнасиловать, пока тебя не было, — парировал Мелкая Буква.

— То есть каждую ночь кого–то из нас будут кусать, в половине случаев со смертельным исходом, — подытожил брат Нираб, — Просто прекрасно. Если это все, то предлагаю на всякий случай все же завалить Снейпа, а потом идти дальше спать. Мы все спали часа три и ни фига не восстановили силы. Так что пошли по кроваткам. И ебателя термитов предлагаю больше в часовые не ставить. От него самого толку, как от мана–термита.

— Послушайте, а вампир сам–то знает, что он вампир? — испуганно спросил Андрей, вспомнив про свои странные ночные кошмары.

— Безусловно да, — кивнул Мелкая Буква, — Он кусает сознательно. Хоть и под влиянием болезни.

— Хорошо, — обрадовался Андрей, — Значит, я не вампир.

— Да такое говно, как ты, никто и не подозревал, — зевнул брат Нираб, — Ладно, все, спать.

— Нет, — прошипела рептилия, — Ситуация изменилась. Вампир. Нужно торопиться. Пойдем сейчас.

— Чего? — возмутился брат Нилбог, — Я еще не опохмелился. Да и не доспал. А целительница вообще вон валяется в отключке.

— Я в порядке, — пробормотала все еще обессиленная Элли.

— Идем сейчас, — прошипел Ксиб, — Приказ. Дайте Элли красного чая. Иван Гроза Нубов, открывай.

Андрею ничего не оставалось, как под мрачными взглядами своих соратников пройти к двери из черного металла, располагавшейся в стене зала и ведшей в следующую локацию. Эта дверь была полностью покрыта барельефами на военную тематику — здесь были воины с мечами, бронированные хизаны, сцены смертей, битв, ранений и казней пленных. Мелкая Буква еще вчера предположил, что в следующей локации располагаются гробницы знатных воинов, а Ксиб подтвердил это предположение.

Андрей коснулся мерцавшей на двери метки, и двери бесшумно открылись. За дверями располагался очень узкий проход, такой, что идти можно было только в колонне по одному. Зато потолка в следующем зале не было совсем. Светящиеся шары паладинов первыми влетели в коридор и попытались достичь несуществующего потолка, но просто исчезли, их свет становился все слабее по мере того, как они летели вверх, а потом совсем пропал.

В воздухе возникла фиолетовая надпись на темноэльфийском:

Катакомбы Кабуурахта: Усыпальница Дагаалиахан

— Верните огоньки, — прошипел Ксиб, — Там нет потолка. Пустота. Огоньки пусть держаться над головами.

Неожиданно музыка резко стихла, но только на мгновение. Уже через секунду она заиграла снова, на этот раз громче, и мелодия теперь была совсем другой. Это был какой–то архаичный боевой марш, с резким боем барабанов и завыванием духовых.

— Бля, опять это дерьмо, — выругался брат Нилбог, — Не хочу музыки, надоело. Как выберусь отсюда — буду убивать каждого музыканта, что увижу.

— По крайней мере, под этот трек сражаться приятнее, — сказал брат Инножд.

— Сражаться здесь не придется, — прошипела рептилия, — Здесь главное — ничего не трогать. Ничего. Не трогать лут, не трогать стены! Если кто тронет мертвеца или его вещи — умрем. Если не тронет — пройдем без проблем. Теперь в колонну по одному. Первый и замыкающий — паладины. Грибные — за первым паладином. Эльфы–всадники — перед последним. Идем. Прямо сейчас.

Колонна не без суматохи построилась и углубилась в не имевший потолка узкий коридор из черного камня…