Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 2

Глава 8

Я смотрел вслед Аяме, пока двери лифта бесшумно не закрылись, затем опустил взгляд на визитку в руке.

Ямада Аяме

«Исполнительный директор фонда „Наследие Кисараги“»

«Личный врач семьи Ямада». Неужто ее отец так буквально воспринял мои те слова о проститутках, что реально решил меня вот так нанять? Иронично, конечно. Я усмехнулся, сунул визитку в карман больничной пижамы и побрел обратно в свою палату.

Когда я вошел, Мей уже сидела в воздухе на краю моей кровати, закинув ногу на ногу. Вид у нее был задумчивый, а ее зеленые глаза рассеянно смотрели в окно.

— Ну как? — спросил я, закрывая за собой дверь. — Смирились со своим новым имиджем?

Она медленно перевела на меня свой новый, изумрудный взгляд. И в нем не было ни паники, ни отчаяния. Только спокойствие.

— Это… приемлемо, — произнесла она. — Цвет волос, конечно, спорный. Ассоциируется у меня с плесенью и некоторыми видами лишая.

Я не смог сдержать смешка на этих словах.

— Но говорят, блондинкам живется легче. Будет забавно проверить, чешут языками или нет. Зато глаза, — Мей чуть склонила голову, — в них есть определенный шарм. Если бы я верила в мистику, сказала бы, что это цвет самой жизни.

— Главное, чтобы не цвет денег, — пробормотал я, вспомнив разговор с Аяме.

— А теперь к делу, — она проигнорировала мою реплику. — Раз уж мы установили, что я — не плод твоего больного воображения, нужно действовать.

— Действовать? — вопросительно поднял бровь я. — Куда действовать? У меня через пять минут лечебная гимнастика. Буду вращать стопами. Очень увлекательное занятие.

Мей нахмурилась

— Хватит валять дурака, Херовато, — в ее голосе прорезалась сталь. — Какая еще гимнастика? Ты что, не понимаешь, идиот, что на кону моя жизнь, а ты тут собираешься идти руками крутить⁈

— Стоп, — я поднял руку, останавливая ее гневный поток. — Если уж на то пошло, вы мне должны.

— Должна? — Мей удивленно приподняла бровь.

— Именно. Или вы уже забыли, что именно ваша манера вождения отправила меня на эту койку? — Я сделал шаг к ней, и она инстинктивно подвинулась дальше. — Я, между прочим, мог бы сейчас не стопами вращать, а ассистировать на какой-нибудь операции. Так что, можно сказать, вы мне портите всю карьеру.

Мей смущенно отвела взгляд, ее щеки едва заметно порозовели.

— Это был несчастный случай…

— Несчастный случай, из-за которого я теперь хожу, как развалина, — я задрал край больничной пижамы, демонстрируя аккуратную повязку на груди и синяки, расцветившие кожу всеми оттенками фиолетового. — Ребра сломаны, голова трещит, как перезрелый арбуз. И после всего этого я, вместо того чтобы подать на вас в суд и отсудить столько, что вам придется до конца жизни оперировать в кредит, еще и должен вам помогать?

Она смотрела на мой обнаженный торс, и в этот момент издала какой-то странный, сдавленный звук, похожий на писк котенка, которому наступили на хвост. Я удивленно посмотрел на нее.

— Что это было?

— Ничего, — быстро ответила Мей, отворачиваясь. — Просто… кашель.

Сомнительный кашель, но сейчас я был настолько зол, что не обратил внимания.

— Так вот, — не дал я ей договорить, опуская пижаму. — Я вам помогу. Но не потому, что вы мне приказываете, а потому, что я врач, и не могу оставить пациента, даже такого… специфического, как вы. Но делать я это буду в своем темпе. И сейчас мой темп — это лечебная гимнастика. Все ясно?

Она молчала, сжав губы.

— Ну вот и договорились, — я направился к двери. — Так что пока я буду заниматься восстановлением своего бренного тела, вы, как виновница сие торжества, могли бы заняться чем-нибудь полезным. Вы же теперь призрак, — она снова недовольно поморщилась. — Вас никто не видит, не слышит. Это же идеальная возможность! Побродите по больнице, послушайте, о чем говорят. Может, профессора обсуждают ваше состояние? Вы уже несколько дней болтаетесь тут со мной, а могли бы провести полноценную разведку.

Мей сидела, как воды в рот набравши. Я, успокоившись, понял, что, наверное, чуток перегнул палку. Все-таки она девушка, так еще и в кому попавшая. Никто ее не видит и не слышит, кроме меня. Это ж с ума сойти.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Иди на свою гимнастику.

Я вышел из палаты и медленно побрел по коридору, направляясь в зал лечебной физкультуры. Я почти дошел до нужного кабинета, как вдруг в коридоре меня кто-то окликнул.

— Прошу прощения, вы — Херовато Акомуто-сан?

Я обернулся. Передо мной стоял мужчина лет сорока, одетый в безупречный, до неприличия дорогой костюм. Статный, с идеальной прической и лицом, которое, казалось, никогда не выражало ничего, кроме вежливого профессионализма.

— Я, — настороженно ответил я, мысленно перебирая в голове, кому еще я успел перейти дорогу.

— Позвольте представиться, меня зовут Танабэ Иори, я из юридического отдела нашей клиники, — мужчина слегка склонил голову в вежливом поклоне.— Я пытался попасть к вам несколько дней, но врачи не давали разрешения. Рад, что наконец удалось вас застать.

Юридический отдел? Еще и персонально ко мне? Кажется, мой день становится еще более интересным.

— Чем могу быть полезен? — спросил я, пытаясь придать своему голосу максимум официальности.

— Прежде всего, позвольте поинтересоваться, как ваше самочувствие? — в его голосе не было и тени искреннего участия. Было очевидно, что мое самочувствие волновало его примерно так же, как прошлогодний снег.

— Нормально, — сухо ответил я. — Если это все, то мне нужно идти. У меня процедуры.

Я попытался его обойти, но он сделал едва заметное движение в сторону, снова преграждая мне путь.

— Одну минуту, Херовато-сан, — его голос оставался таким же ровным. — Позвольте мне выразить вам глубочайшие сожаления от лица клиники в связи с произошедшим инцидентом. Нам очень жаль, что все так вышло.

Ага. Сейчас он еще скажет, что им жаль, что я не умер на месте. Меньше проблем было бы.

— Полиция уже завела уголовное дело по факту ДТП, — продолжил он, внимательно глядя мне в глаза. — Скорее всего, в ближайшие дни к вам придет следователь для дачи показаний.

Я молчал, ожидая, к чему он клонит. И он, наконец, перешел к главному.

— В связи с этим, — Танабэ сделал паузу, — я хотел бы уточнить один момент. Чисто для протокола. Вы… вы собираетесь подавать в суд на клинику? Или на профессора Теруми лично?

Я удивленно посмотрел на него. В суд? На Мей?

— Нет, — ответил я, даже не задумываясь.

На лице Танабэ промелькнуло нечто, похожее на улыбку.

— Я так и думал, — кивнул он. — Вы очень благородный человек. Но, тем не менее, наш юридический отдел уже занимается этим вопросом. Можете не беспокоиться о расходах. Все ваши больничные счета будут полностью покрыты. Как страховкой профессора Теруми, так и самой больницей. Мы сделаем все, чтобы этот неприятный инцидент был для вас как можно менее обременительным.

Он снова сделал паузу, видимо, давая мне время оценить «щедрость» предложения.

— Также хочу вас заверить, что в отношении профессора Теруми будет проведено тщательное внутреннее расследование. Клиника очень серьезно относится к подобным инцидентам, особенно когда в них замешаны наши сотрудники. Мы примем все необходимые меры.

Я продолжал молчать.

— Что ж, не буду вас больше задерживать, — сказал Танабэ, видя, что я не собираюсь продолжать разговор. — Мне нужно идти. Но я обязательно зайду к вам позже, чтобы обсудить все детали. Выздоравливайте, Херовато-сан.

Он вежливо поклонился и, развернувшись, зашагал прочь по коридору, оставив меня наедине с неприятным осадком.

В это же время

В этом же отделении

Пока Херовато, тяжело вздыхая, танцевал на лечебной гимнастике, Мей Теруми осталась сидеть на краю его кровати. Воздух в палате, казалось, все еще вибрировал от их короткой, но напряженной перепалки. Идиот. Самоуверенный, наглый идиот со сломанными ребрами. Но, как ни прискорбно было это признавать, он был прав.

Мей медленно подняла свою руку и посмотрела на нее. Кома. Она была в коме. А это… это, видимо, была ее душа.

На секунду ее накрыла волна холодного, липкого страха. Что, если она никогда не вернется? Что, если она так и останется бесплотным наблюдателем, обреченным вечно бродить по этим коридорам, пока ее тело медленно угасает, превращаясь в пустую оболочку? Что, если тот мир, который она знала исчез для нее навсегда?

Мей сжала кулаки. Нет. На панику и рефлексию времени не было. Переживания — это роскошь, которую она не могла себе позволить. Сейчас нужно было действовать. Сидеть здесь и ждать у моря погоды, пока ее тело лежит в соседнем крыле, было верхом неэффективности. А слово «неэффективность» Мей ненавидела почти так же сильно, как плохое сакэ.

«Побродите по больнице, послушайте, о чем говорят», — передразнила она его мысленно, поморщившись.

С легким, почти невесомым движением Мей соскользнула с кровати. Ноги коснулись пола, но не почувствовали его прохлады. Странное ощущение. Она была здесь, но в то же время ее как будто не было. Мир вокруг казался немного приглушенным, словно она смотрела на него через толстое стекло.

Целью Мей был кабинет профессора Исиды — седовласого светила японской нейрохирургии, который, судя по всему, и ковырялся в ее голове. Нужно было выяснить, что он там наковырял. С Исидой-саном Мей была не то чтобы в хороших отношениях. Скорее, они просто предпочитали игнорировать друг друга и лишний раз не сталкиваться, ведь оба были упертые, как бараны.

Блуждая по коридорам восьмого этажа, Мей чувствовала себя невидимкой. Врачи и медсестры проходили сквозь нее, не замечая. Погруженная в свои мысли, она и не заметила, как дошла до нужного кабинета. Табличка гласила: «Профессор Исида Кэндзи. Заведующий отделением нейрохирургии». Дверь была закрыта. Мей на мгновение смутилась. Врываться в кабинет, даже будучи призраком, казалось верхом неприличия.

«Стоп, — одернула она себя. — Какого черта? Смущаюсь этого хрыча. Ладно, я же призра…ааастральная проекция. Я нематериальна. А значит…»

Логическая цепочка выстроилась мгновенно. Призраки в фильмах и книгах всегда проходили сквозь стены. Это была их основная, так сказать, суперспособность. Значит, и она должна.

«Так, главное — концентрация, — скомандовала она сама себе. — Нужно просто поверить. Представить, что двери нет. Что это просто иллюзия».

Она отошла на несколько шагов назад, сделала глубокий вдох, зажмурилась и, сжав кулаки, с решимостью тарана ринулась вперед.

Результат был… неожиданным.

БАМ!

Лоб встретился с деревом с таким глухим, абсолютно материальным стуком, что в глазах посыпались искры. Мей, вместо того чтобы триумфально пройти сквозь древесину, с размаху врезалась в дверь и, издав удивленный писк, шлепнулась на пятую точку.

— Ай! — вырвалось у нее.

Она сидела на холодном полу, потирая ушибленный лоб, и чувствовала себя полной, абсолютной идиоткой. В голове не укладывалось: как так? Рука проходит сквозь людей, а твердая дубовая дверь оказалась непреодолимым препятствием?

И тут она услышала его. Громкий, хриплый, абсолютно бесцеремонный ржач.

Она резко повернула голову.

Над ней, прислонившись к стене и утирая выступившие от смеха слезы, стоял он. Огромный, как шкаф, мужик в кричащей гавайской рубашке. Обе его руки, от запястий до локтей, были покрыты сложным узором татуировок. Он ржал так, что, казалось, стены вибрируют.

— Ой, не могу… — выдохнул он, икая. — Таран-баба! Ты что, решила дверь лбом вынести? Смелая, ничего не скажешь.

Мей вскочила на ноги, ее глаза метали молнии.

— Как вы смеете⁈ — ее голос звенел от возмущения. — Вы хоть знаете, с кем разговариваете⁈

— А то! — хмыкнул мужик, смерив ее наглым взглядом. — С дурой.

Мей сначала запылала праведным гневом, а затем замерла. Ярость на ее лице медленно сменилась шоком.

— Ты… ты меня видишь? — прошептала она.

— А то! — он снова хмыкнул, доставая из кармана пачку чипсов. — Как такую красотку не заметить? Особенно когда она с разбегу в дверь влетает. Это, знаешь ли, производит впечатление.

Мей стиснула зубы. Его тон действовал ей на нервы.

— Ты… ты тоже призрак? — наконец выдавила она.

Мужик резко перестал хрустеть чипсами и принял строгий вид. Он откашлялся и произнес официальным тоном:

— Вообще-то, я — Синигами, отдел экстренного реагирования. Прибыл по факту несанкционированного выхода души из тела. А вы, гражданочка, можете предъявить разрешение на внетелесное пребывание? Нет? Ай-яй-яй, это серьезное нарушение.

Он погрозил ей пальцем. Мей ошарашенно смотрела на него, не зная, как реагировать.

— Да расслабься, — он снова ухмыльнулся, возвращаясь к своему обычному виду. — Призрак я, конечно.

Мей стиснула зубы, чувствуя, что еще немного, и она взорвется.

— Прекратите паясничать! — отчеканила она. — И как… как это все работает? Почему я могу проходить сквозь людей, но не могу пройти сквозь эту дурацкую дверь?

Мужик доел чипсы, скомкал пакет и бросил его в угол.

— О-о-о, — он принял вид мудрого старца, поглаживая несуществующую бороду. — Это, милочка, Великая Загадка Бытия. Я тут уже… давно тусуюсь. И за все это время видел, как призрак проходит сквозь стену, всего пару раз. Это высший пилотаж. Для этого нужна либо колоссальная концентрация, либо мощнейший эмоциональный всплеск, как мне потом рассказали. Обычным духам, вроде нас с тобой, этого не дано.

— Но почему?

— А мне почем знать? — он развел руками. — Свыше так решили. Наверное, чтобы мы тут не шастали где попало и не подглядывали за живыми в душе.

Мей была в отчаянии.

— И что, никак не попасть внутрь?

Мужик хитро ухмыльнулся, и в его глазах блеснули озорные огоньки.

— А кто сказал «никак»?

Он подошел к двери, взялся за ручку и, с легким щелчком, открыл ее.

— Прошу, мадемуазель, — он сделал галантный жест. — После вас.

Мей стояла, как громом пораженная. Она смотрела то на открытую дверь, то на этого татуированного клоуна, и в ее голове не укладывалась вся абсурдность происходящего.