Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 2

Глава 24

Мей Теруми со скучающим видом сидела посреди VIP-палаты. Сейчас была ее «смена» — она должна была следить за палатой Пака, но ничего интересного не происходило. Абсолютно. Мей уже изучила каждую трещинку на потолке, пересчитала все плитки на полу и даже попыталась прочитать медицинский журнал, лежавший на столе, но буквы расплывались перед ее глазами, превращаясь в бессмысленные черные закорючки. Выйти она не могла — дверь в палату была заперта, а проходить сквозь стены, как выяснилось, было привилегией только для киношных призраков.

«И до чего я докатилась? — с сарказмом подумала она, рассматривая, как медленно, одна за одной, спускаются по трубке капли физраствора из капельницы. — Сижу здесь, как какой-то охранник. А могла бы сейчас хотя бы слушать идиотские байки этого Акио, но нет, мы решили вести это бесполезное наблюдение. Так что я торчу здесь и стерегу тело человека, который еще недавно считал меня убийцей. Какая ирония».

В этот момент дверь в палату тихо, почти беззвучно, открылась, и внутрь, оглядываясь по сторонам, как нашкодивший кот, проскользнул профессор Томимо.

«О, опять ты, — мысленно съехидничала Мей, даже не поднявшись со стула. — Что, пришел полюбоваться на дело рук своих и поддержать легенду? Не волнуйся, тут и без тебя всю работу делают дежурный врач и медсестры. Можешь идти дальше лебезить перед начальством и рассказывать, как ты героически борешься за жизнь пациентов».

Но на этот раз Томимо не просто бросил беглый взгляд на мониторы и сделал вид, что проверяет назначения. Он подошел к самой кровати и, сцепив руки за спиной, уставился на бледное, неподвижное лицо Пака. Его собственное лицо было серым, осунувшимся, а под глазами залегли темные круги.

— Бляха-муха, — прошипел он так тихо, что Мей пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать. — Ты, гребаный бизнесмен… Какого хера твои люди не успокоятся? Они завалили клинику запросами. Требуют все данные, все протоколы, все записи. Каждый день. Словно ищейки. Что, если они выйдут на меня?

Он нервно закусил губу, и его лицо покрылось мелкими капельками пота.

— О-о-о, — Мей с интересом обогнула его, рассматривая, как бабочку под микроскопом. — Кажется, наша крыса зашевелилась. Забегала по клетке. Чувствует, что запахло жареным. Неужто хвостик горит?

Томимо достал телефон и, убедившись, что внутри точно никого нет, быстро набрал номер. Он долго слушал гудки, и с каждой секундой его лицо становилось все более мрачным и испуганным. И вот, на том конце, видимо, взяли трубку.

— Алло? — зашипел он в телефон, прикрывая рот рукой. — Это я. Почему господин не отвечает мне? Я звоню ему уже третий день!

— Господин? — Мей ухмыльнулась, глядя в искривленное лицо Томимо. — Какая преданная собачка. Ждет, пока хозяин бросит косточку.

Наступила пауза. Мей видела, как Томимо слушает, и его глаза бегают по палате, словно ища выход из невидимой ловушки.

— Мне плевать, что он занят! — его шепот сорвался на визг. — У меня проблемы! Серьезные проблемы! А что, если на меня выйдут⁈ Что, если они что-то раскопают⁈ Теруми в коме, да, но расследование инициировали! Ишикава вернулся, этот старик точно что-то подозревает! Я могу не только не получить место заведующего, я могу попасть в тюрьму! Лишиться лицензии! Вы это понимаете⁈

— Ах ты ж, бедняжечка, — с издевкой проговорила Мей. — И кресло жаждется, и в тюрьму не мажется. Тяжелый выбор. Прямо как в трагедиях Шекспира.

Снова пауза. Видимо, на том конце его пытались успокоить, что-то обещая.

— Не нужны мне еще ваши деньги! — вдруг вскрикнул он, но тут же осекся и снова перешел на шепот. — Они мне не помогут, если меня посадят! Я не хочу в тюрьму!

Томимо снова замолчал, слушая. Потом тяжело вздохнул и сник, словно из него выпустили весь воздух.

— Да, — обреченно сказал он. — Да, я понимаю. Я готов подождать. Раз вы настаиваете. Но это в последний раз.

Он сбросил вызов и в бессильной ярости пнул ножку кровати.

— Деньги! — прошипел Томимо, мечась по палате, как зверь в клетке. — Они отправляют мне деньги, чтобы я молчал! Думают, что могут купить мое молчание! А как только запахнет жареным, они сбросят всю вину на меня! Я стану козлом отпущения. И стоит мне открыть рот, как найдут мое тело где-нибудь в Токийском заливе и быстренько скажут, что я покончил с собой из-за угрызений совести!

— Наконец-то до тебя дошло, гений, — Мей аплодировала ему, но Томимо, разумеется, ничего не услышал. — Какое прозрение. Ты расходный материал. И всегда им был. Удивительно, что понял ты это только сейчас. Хотя, точно, мыслить же невыгодно, намного легче начальниками ботинки вылизывать.

Томимо же еще несколько минут походил по палате, бормоча проклятия и вытирая пот со лба, а потом, так же воровато оглянувшись, выскользнул за дверь.

Мей осталась одна в тишине, нарушаемой лишь мерным писком мониторов. Она больше не скучала. Деньги. Значит, Томимо получил плату за свою работу. И, судя по всему, продолжает получать.

Она знала, что нужно делать. Нужно было немедленно найти Херовато.

В это же время

В немного другом месте

Я сидел в своей палате, сгорбившись над светящимся экраном ноутбука, так благородно подаренным мне секретарем Со, и в сотый, а может, и в тысячный раз просматривал видео с камер. Ничего. Я уже знал наизусть, во сколько приходит уборщица, полная дама средних лет, которая всегда сначала протирает подоконник, а потом пол. Я знал, какая медсестра любит поболтать по телефону на посту, прикрывая трубку рукой, и какой врач постоянно опаздывает на утренний обход, прибегая с заспанным и виноватым видом. Но все это было бесполезно. Я чувствовал себя золотоискателем, который уже неделю просеивает тонны речного песка в надежде найти хоть крупицу золота, но находит лишь серые камни.

Дверь в палату была приоткрыта. Внезапно я почувствовал порыв холодного воздуха, от которого по спине пробежали мурашки. Я поднял голову. Передо мной, словно из ниоткуда, появилась Мей. Она выглядела взбудораженной.

— Херовато, — выдохнула она. — У нас есть кое-что.

Я тут же закрыл ноутбук и пододвинулся, давая ей место на кровати.

— Что случилось?

Она быстро, с лихорадочным блеском в глазах, пересказала мне все, что видела и слышала в палате Пака.

— Деньги, — я задумчиво потер подбородок. — Значит, ему платят. И, судя по всему, не наличными в конверте. Наверное, это банковский перевод. Скорее всего, на какой-то левый счет.

— Но как мы это проверим? — спросила Мей. — Мы не можем получить доступ к его счетам. Это банковская тайна.

— Мы не можем, — согласился я. — И господин Со…

Я замолчал, обдумывая. Обратиться к секретарю Пака было бы логично. У него были ресурсы, связи. Но…

— Господин Со сейчас сосредоточен на поиске информации внутри корпорации Пака, — продолжил я, скорее рассуждая вслух. — Наверняка в компании сейчас настоящие гладиаторские бои. Даже если семья Пака не борется за власть, то акционеры и конкуренты точно не будут стоять в стороне. Тем более, — я задумчиво потер подбородок, — из-за комы председателя акции должны были начать падать. Сейчас секретарь Со из-за всех сил старается сохранить компанию на плаву и не дать ей утонуть. А внезапный запрос на проверку счетов японского профессора элитной клиники, не имеющего, на первый взгляд, никакого отношения к их бизнесу, может вызвать вопросы и еще сильнее утащить их в яму. Кроме того, это может спугнуть нашего «господина», ведь он точно следит за корпорацией Пака и ее действиями.

Я нахмурился, засунул руки в карманы и вдруг достал оттуда какую-то картонку. Это оказалась визитка той самой девушки из кафе, Сато Рина… Я повертел визитку в руках. Идея, которая еще несколько дней назад казалась мне безумной, сейчас выглядела единственно верной. Но я колебался. Доверить такую информацию совершенно постороннему человеку…

— Что ты медлишь? — нетерпеливо спросила Мей, увидев в моих руках визитку и поняв, что я хочу сделать. — Звони.

— Я не знаю, кто она, — признался я. — Может, она работает на кого-то. Может, она сольет информацию.

Я открыл ноутбук и вбил ее имя в поисковик. «Сато Рина, частный детектив». Результатов было на удивление мало. Никакого сайта, никакой рекламы, никаких отзывов. Лишь пара упоминаний в старых новостных сводках.

— Странно, — пробормотал я. — О ней почти ничего нет.

— А может, это и хорошо, — заметила Мей. — Лучшие специалисты не нуждаются в рекламе. Их находят по рекомендациям. И они не светятся в интернете.

Она была права. Это было даже к лучшему. Я закрыл ноутбук.

— Ладно, — сказал я. — Попытка не пытка. У нас все равно нет других вариантов.

Я набрал номер. После нескольких долгих, мучительных гудков в трубке раздался спокойный женский голос.

— Сато Рина слушает.

— Сато-сан, — начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно и не выдавал моего волнения. — Это Акомуто Херовато. Мы встретились в кафе больницы Шова. Вы еще подавились моти.

В трубке на секунду повисла тишина. Я уже подумал, что она меня не помнит.

— А, доктор, — в ее голосе прозвучала теплая, искренняя улыбка. — Конечно, я помню. Вы не представляете, как я вам признательна.

— У меня к вам дело, Сато-сан, — сказал я, переходя сразу к сути. — Мне нужна ваша помощь. Это очень деликатный и конфиденциальный вопрос.

— Я вас слушаю, доктор, — моментально становясь серьезной, проговорила Рина.

Я рассказал ей все. Точнее, почти все. Я, разумеется, опустил часть про призраков, заменив их на «анонимный, но очень надежный источник». Я рассказал про профессора Теруми, про Пака, про Томимо, про его странный телефонный разговор и про деньги. Рина слушала, не перебивая.

— Это очень серьезное обвинение, доктор, — наконец сказала она. — И очень опасное дело. Вы уверены, что хотите в это ввязываться?

— Я уже ввязался, Сато-сан, — ответил я. — По самые уши. Поэтому я и звоню вам. Понимаю, что может это было слишком глупо. Ведь это не просто просьба, а…

— Хорошо, — перебила меня Рина, и в ее голосе прозвучала решимость. — Я возьмусь. Мне нужно будет проверить финансовые потоки профессора Томимо. Найти скрытые счета, офшоры, любые аномальные транзакции. Это будет непросто. Потребуется время.

— Сколько? — спросил я, в душе ликуя, что она так легко согласилась.

— Пару дней. Может, неделя. Я свяжусь с вами, как только что-то найду. Но, доктор… — она сделала долгую паузу.

— Да?

— Будьте осторожны, — проговорила Рина, и это прозвучало так, словно она и вправду переживала за меня, совершенно незнакомого ей человека. — Очень осторожны. Люди, которые проворачивают такие дела, не любят, когда кто-то сует нос в их грязное белье.

— Спасибо, Сато-сан. Я буду.

— Это я должна вас благодарить, доктор, — сказала она. — Считайте это моим маленьким долгом.

Я положил трубку и посмотрел на Мей.

— Ну вот, — сказал я. — Лед тронулся. Теперь нам остается только ждать.

И мы ждали. Дни снова потекли своей чередой.

Мои дни были расписаны по минутам, и этот строгий, почти армейский распорядок не давал мне времени на рефлексию. Утром — подъем и завтрак, который я научился есть с закрытыми глазами, чтобы не видеть его унылый, серый вид. Затем — лечебная гимнастика, а после нее я обычно заглядывал к Ино. Она все еще была слаба, ее движения были медленными, а голос — тихим, но с каждым днем Ино становилось лучше. Мы много разговаривали. Она рассказывала мне о своих мечтах — стать художником, путешествовать по миру, увидеть океан и нарисовать его во всех его проявлениях. А я рассказывал ей смешные истории из своей практики, разумеется, отфильтрованные, потому что многие истории из жизни хирурга вряд ли подошли бы для ушей маленькой девочки.

Иногда, после обеда, я спускался в больничный садик и встречался с Акико. Оказалось, что центральная станция скорой помощи, куда ее перевели, находилась всего в нескольких кварталах от больницы, а служебную квартиру ей выдали и того ближе. Так что она, пользуясь обеденным перерывом, часто заглядывала ко мне.

Так что мы сидели на скамейке у пруда, ели онигири, которые она приносила с собой, а я их с радостью уплетал, и разговаривали. И в один из таких дней я, наконец, вспомнил про непрочитанное сообщение от Тайги. Я открыл его, пока Акико рассказывала очередную забавную историю о том, как они спасали кошку, застрявшую на дереве.

«Херовато, — писал он своим обычным стилем. — Акико переводят в Токио. Так что присмотри за ней. Она, конечно, умница, но слишком доверчивая. А Токио — это джунгли. Другому своему знакомому я бы ее не доверил. За ним самим нужен глаз да глаз».

Я нахмурился. О ком это он? И тут же я вспомнил. Сато. Он же тоже работал в Токио. Видимо, о старом друге Тайги, которого я несколько раз встречал в баре у себя в родном городке, и шла речь.

Вечерами я созванивался с семьей. Слушал восторженные рассказы близнецов о том, как они нашли ежика и пытались накормить его молоком, выслушивал жалобы тетушки Хару на то, что я плохо ем и что я очень похудел, и получал очередную порцию мудрых советов от Ханы по поводу того, как правильно себя вести, чтобы ко мне относились хорошо.

Мей, тем временем, тоже не сидела сложа руки. Почти полностью свалив слежку за телом господина Пака на самого Пака, она с головой ушла в изучение призрачного мира.

— Это невероятно, Херовато, — сказала она мне однажды вечером, когда мы сидели в моей палате. Она выглядела взбудораженной, как ученый, совершивший открытие. — Я и такие, как я… Мы не просто бесплотные духи. Мы своего рода энергетические сущности. И мы можем взаимодействовать с энергией других предметов.

— Что вы имеете в виду? — не понял я.

— Еда, — в ее глазах горел огонек радости. — Мы не можем есть физическую пищу. Но смотри.

Мей протянула руку к яблоку, которое лежало у меня на тумбочке. Ее пальцы едва коснулись его, замирая над блестящей красной кожурой. И я увидел, как от яблока отделилось точь-в-точь такое же яблоко.

— Мы можем «вынуть» астральную проекцию из настоящего предмета, — проговорила она и поднесла призрачное яблоко к губам, затем откусила кусочек. — Я чувствую вкус! — в ее глазах было столько детского восторга, что я невольно улыбнулся.

Я взял в руки уже свое «настоящее» яблоко, повертел в руке. Вроде, внешне оно никак не поменялось. Не побледнело и не испортилось, осталось точно таким же, как и было до вытягивания «астральной проекции». Я сделал маленький укус. Вкус стал менее насыщенным. Чем-то напоминал те самые магазинные «стеклянные» помидоры. Вроде вкус и чувствуется, но что-то все равно было не так.

— Нам не нужно ни есть, ни спать, — продолжила Мей, уже более спокойно, — Но, как я поняла из разговоров с другими, чтобы накопить силы, это необходимо. Наше существование здесь, даже если ничего не делать, все равно тратит энергию. А такие перекусы помогают ее восстановить.

Я молча кивнул. Звучало вполне логично.

— То же самое с одеждой, — радостно сказала Мей. — Я устала ходить в этой дурацкой пижаме. Мне как раз удачно подвернулось платье одной пациентки, и я смогла «надеть» его. Так что я теперь смогу менять одежду! Но самое интересное не это, — в ее голосе вдруг появились напряженные нотки. — Я говорила с Акио и с другими, кто уже давно тут. Оказывается люди, которые выходят из комы, ничего не помнят. Абсолютно ничего. Все, что с ними было здесь, в этом промежуточном мире, стирается.

Что ж, это тоже было вполне очевидно. Иначе бы уже все газеты и журналы трубили о невероятном потустороннем мире. В то же время я почему-то ощутил какое-то странное чувство, что-то, похожее на сожаление, но я тут же отогнал его.

— Но среди местных ходит один слушок, — задумчиво проговорила Мей. — Когда-то давно в этой больнице была сама богиня. Она приходила к тем, кто «застрял». И если ты ее встречал и она с тобой говорила, ты мог вернуться. Сразу. И все вспомнить.

Я замер. Богиня. Ясуко. Неужели это была она?

— Что с тобой? — спросила Мей, заметив мое странное выражение лица.

— Ничего, — я покачал головой. — Просто необычный слух.

С каждым днем все интереснее…