Демон-Инквизитор

Глава 14: Семейный завтрак

Всю ночь я смотрел на одно и то же — темноту. В голове все было закрыто, закупорено. Все мысли словно личинки в сотах, что ждут своего рождения. Все переживания и эмоции как листья на дне озера: никогда не покажутся, пока воды не сойдут. И я сам будто камень, лежащий посередине лысого поля, я не думаю, не чувствую, лишь молчаливо наблюдаю.

Рядом что-то двинулось. Я почувствовал это не телом, а чем-то более глубоким.

— Что ты делаешь, клыкастый? — спросил я, перехватив руку над своим горлом.

— Ой-ой, как ты чутко спишь, — рассмеялся красноволосый. — Пора просыпаться. Уже утро.

Поднявшись с кровати, я со вздохом убрал волосы с лица. «Надо будет укоротить, мешают уже», — подумалось мне.

— Ты хоть спал? — поинтересовался «клыкастый».

— Да.

Открыв дверь, насколько позволяли ящики за ней, я протиснулся в уже знакомую щель. За мной последовал мой ночной сожитель.

— Уж извини за неудобства, — сказал он. — Я не хотел, чтобы моя матушка знала, что я уже приехал, поэтому устроился в этой комнате. В нее обычно не заглядывают.

— Ты сегодня снова будешь в ней спать?

— Нет, собираюсь показаться матери.

— Иди, — кивнул я, а сам направился к комнате Алисы.

«Интересно, что она делала ночью? — усмехнулся я про себя. — Вампиры ведь вроде не спят. Неужели она провела все это время так же, как и я — лежа без движения и мыслей?»

Осторожно поднеся руку к двери, я постучал. До меня донесся вялый голос Алисы. Я ухватился за ручку и заглянул в комнату:

— Привет, это я.

— Заходи.

Закрыв за собой дверь, я глянул на силуэт за шифоном. Алиса, словно безликая кукла, сидела на краю кровати, свесив босые ноги и поникнув.

— Ты в порядке?

— Конечно. У меня все внутренности свернуты набекрень после твоих подвигов, но а так — все чудесно, — язвительно буркнула Алиса. — Что-то хотел?

— Мы партнеры. Вроде как мне не нужна причина, чтобы проведать тебя.

— Не называй нас партнерами, звучит как оскорбление.

— Для тебя звучит, а для меня все так и есть, — вздохнул я. — В любом случае, я подумал, что раз ты не можешь спать, то тебе нужно чем-то заниматься, пока не поправишься.

— Мне и одной хорошо.

— Я не собирался сидеть с тобой, — сообщил я, подходя ближе и протягивая ей Писание. — Почитай, если будет интересно.

— И что это? — удивилась Алиса, беря книгу и осматривая ее.

— Тут всякого разного понаписано… Вряд ли что-то новое узнаешь, но тебя может занять хоть ненадолго, — я помолчал, глядя на то, как девушка осторожно переворачивает страницы томика. — Я не заставляю читать, просто не хочу, чтобы ты страдала от скуки.

— Нет… — ответила Алиса. — Все нормально, я почитаю. Будет интересно узнать, что там скот себе вбил в голову. Это ведь инквизиторское?

Я кивнул. Вампирша глянула на меня и пожала плечами, заваливаясь на кровать. В тусклых лучах голубого кристалла ее лицо было еще холоднее. Я бегло глянул на единственный источник освещения в комнате и спохватился:

— А тебе не темно?

— Ты чего так печешься? — поинтересовалась Алиса, откладывая Писание.

— Это все, — я развел руками, — по моей вине. Не хочу, чтобы ты дулась на меня.

— Я не из тех, кто дуется по мелочам, — сказала она и махнула рукой. — Проваливай уже, не мозоль глаза.

— Все-таки дуешься.

— Бесишь.

Я вышел. В коридоре было пусто. Закрыв за собой дверь, я, заложив руки за спину, направился в купальню. Может, если повезет, там будет Некрос. Может, даже с тем… клыкастым.

Время суток здесь понять нельзя было. В коридоре не было ни одного окна, ни одной щели, выходящей на улицу. Но при этом были вентиляционные отверстия, и иногда чувствовался легкий сквозняк. «Наверное, эта часть дворца расположена под землей, — подумал я, глядя на темные провалы под потолком. — Хотя не очень представляю, как здесь все умудряются проветривать с помощью этих дырок».

Коридором правила тишина и свечи. Их кто-то уже успел заменить. «Интересно, что это за слуги у Некрос? — подумалось мне, когда я прошел мимо подсвечника, свечи на котором выстроились гордыми и высокими рядами; зажгли их совсем недавно, потому что воск не успел как следует оплавиться. — Тот парень что-то говорил о… мертвяках?»

Дернув за ручки двустворчатой двери, я вдохнул пар, резко прильнувший к моему лицу.

— О, инквизитор! — голос Некрос эхом пронесся по всей комнате, глухо резонируя в тумане.

— Почему ты думаешь, что я? А если бы это была Алиса? — спросил я, больше с иронией, ведь вампиры вряд ли могут принимать нормальные ванны.

— Она уже мылась.

— Да? — удивился я. — Но ведь вода…

Некрос рассмеялась. Ее смех заливисто зазвучал среди мокрых стен и камней.

— Здесь разбавлены минералы, они делают воду безопасной. Раздевайся и залезай, мне самой скучно!

— Разве здесь не пробегал красноволосый парнишка с акульими клыками, примерно на голову ниже меня? — с усмешкой поинтересовался я, стягивая с себя одежду.

— Ты про моего сына? Выбежал так же быстро, как вор из горящего дома.

Я сел на край пола и медленно опустился в горячую воду. Где-то вдалеке, за туманом, раздались всплески.

— Вы не ладите?

— Ладим. Но он почти всегда голодный, это накладывает отпечаток на его прохладное отношение к живым существам.

Вспомнив клыки сына Некрос, я понимающе промолчал и не стал расспрашивать подробности. Из тумана показались алые волосы демоницы. Она подплыла, медленно и не торопясь. Глянув на меня, Некрос с улыбкой спросила:

— Я так понимаю, вы где-то встречались? Ты не удивлен его присутствию.

— Да, он мне вчера в кровати горло перерезал, — ответил я; якобы в шутку, хотя был уверен, что на шее какие-то следы сохранились. — Мы встречались, когда меня инквизиция перевозила. Он почему-то был среди них.

— Мой сын очень любопытный. И легкомысленный, — вздохнула Некрос. — Любит посмотреть, как все у людей устроено.

— А клыки ему не мешают?

— Видимо, нет, — с безразличием ответила она. — Странно, что он тебе помог. Обычно он не очень любит вмешиваться в чужие дела.

— Не думаю, что пытки демона, прибитого к полу телеги, можно назвать делами… — пробормотал я. — Хотя он упоминал, что вы нелюдимые.

Некрос кивнула, загребая воду руками и задумчиво глядя сквозь меня:

— У меня не та работа, чтобы с кем-то общаться.

— Разве демонам обязательно работать?

— Сейчас первая и самая главная задача большинства демонов — поддержание Лесов Силы. Каждый делает это в меру своих возможностей. И я не исключение, — поделилась Некрос.

— И как же ваша нелюдимость связана с Лесами?

— Поверь мне, связана.

Я посмотрел на демоницу, которая тут же отвернулась от меня и начала отплывать. Но даже так я чувствовал на себе ее пристальное внимание. Не удивлюсь, если она может следить не только глазами…

— От кого ты его родила?

Некрос остановилась, замерев в воде. Ее голова медленно повернулась, а глаза бесстрастно посмотрели на меня.

— Это не тот вопрос, который должен задавать гость в чужом доме. Знай свое место.

— Мое место везде, где я есть, — ответил я. — Никогда не помню, чтобы просил помогать мне. Ни твоего сына, ни тебя я ни о чем не просил. Вы оба вмешались в мои личные дела. В мою личную смерть. И я даже не просил вас устраивать меня в вашем доме.

— Допустим, — холодно ответила демоница.

— Мне стало интересно, потому что я чувствую от тебя… что-то. Силу, энергию. Может, твою душу. Неважно, — я закусил губу, задумавшись. — Но от него ничего подобного не идет. Когда я рядом с ним — я будто рядом с обычным человеком. Думаю, ты от человека его и родила, да?

Некрос некоторое время смотрела на меня. На ее лице ничего не отражалось, а глаза были полностью пусты. «Не перегнул ли я палку?» — стрельнуло во мне после нескольких секунд тяжелого молчания. А потом она улыбнулась.

— Извини, инквизитор, ты затронул больную тему. Конечно же ты не гость, потому что я тебя не приглашала, а ты не напрашивался. Просто не знала, как отреагировать на твой вопрос. Он был… неожиданным… — Некрос снова задумалась, опустив взгляд в воду. — Знаешь, по-моему, мой сын уже не маленький. Поэтому будет правильным спросить все у него. Я никогда ничего не скрывала, так что он знает всю правду. И только ему решать, рассказывать или нет.

— Справедливо. И ты меня прости. Он странный, это вызывает интерес, — объяснил я. — А почему, кстати, у него нет имени?

— Потому что такие, как он, его не заслуживают, — ответила Некрос.

Я замер, пораженно уставившись на демоницу и не веря своим ушам. «Нет, конечно, это ее право, но то, как она это сказала…» — в изумлении думал я. В ее голосе звучал бесконечный мрак, но вместе с этим тяжелое отчаяние. Отчаяние, возможно, матери, которая что-то потеряла. А может, мне показалось. Ведь Некрос тут же улыбнулась и протянула мне руку:

— Хватит о глупостях, я голодна, и, думаю, тебе тоже было бы неплохо перекусить. А то, глядишь, твое сердце съест само себя.

Я кивнул и взялся за ладонь девушки. Демоница медленно опустилась под воду, а я — за ней. «Любит же она это», — подумал я, глядя на то, как Некрос с улыбкой выпускает из легких воздух. Выдохнув, я встал на дно. Оно было гораздо горячее, чем вчера… вечером?.. Во всяком случае, в то время суток, когда я уже был уставшим и собирался спать.

Вода сжимала меня и стягивалась вокруг, уплотнившись, пытаясь не пропускать меня, не позволять мне двигаться, будто хотела навеки заточить меня в себе. Так воск поглощает мошку, нечаянно опалившую крылышки о свечку. Вот только я не мошка.

Медленно идя за Некрос, я смотрел на ее голую спину, на ее лопатки, мерно двигавшиеся под тонкой кожей, в то время как ее пальцы загребали воду. Мой взгляд скользнул ниже…

Я с раздражением отвернулся, посмотрев назад. Там была лишь муть. Пустая и безжизненная.

«Берег» был уже впереди. Демоница поднялась первой, а следом из воды вышел я. Горячий пар окутал тело. Мне кинули халат.

— Завернись.

— Спасибо.

Фигура Некрос скользнула в единственно видимую дверь. Я пошел следом, потянув за собой ручку. За спиной хлюпнула вода.

— Инквизитор, не отставай. Я ждать не буду, — со смехом пригрозила Некрос, вытаскивая мокрые волосы из воротника халата.

Мы были в коридоре. «Кажется, их в этом дворце больше, чем комнат», — улыбнулся я про себя. Но этот, в отличие от известного мне, ящиками и близко не был завален — на полу был выстлан шикарный ковер, по краям вышитый золотистыми нитями, переплетающимися с серебром. Кроваво-алый, наверное, был любимым цветом Некрос, потому что мы не только шли по нему — на стенах висели всевозможные знамена, они были самыми разными, но их объединяло одно: цвет. На люстре были водружены кроваво-алые свечи. Этот коридор явно был одним из парадных, и, судя по всему, демоница гордилась его кровавым изяществом. Впереди виднелось большое количество дверей, и я был уверен, что все они вели в обжитые помещения. Где-то впереди хлопнула одна из них. А слева раздался грохот — кажется, в той комнате что-то уронили.

— А тут все дышит и пышет? — с усмешкой спросил я.

— Не буду же я в таком дворце жить одна, — пожала плечами Некрос.

— Но ведь ты не особо любишь общение?..

— Кто сказал, что они могут разговаривать? — в свою очередь спросила демоница.

Я снова вспомнил слова ее сына, и они все больше казались мне обоснованными. Мертвецы? Ей прислуживают такие же трупы, как и я?

Некрос приблизилась к одной из дверей. Ее пальцы коснулись изящной ручки, и я ожидал увидеть еще один коридор — но нет. Был виден стол, накрытый белоснежной скатертью. Вот только концов его я не увидел.

— Проходи, — улыбнулась демоница, пропуская меня вперед.

Комната была действительно впечатляющая, хотя в этом дворце таким было, кажется, все. Гобелены, развешенные по стенам, огромнейший стол, предназначенный, наверное, для какой-то прожорливой орды. Хотя сейчас он был почти полностью пуст. Лишь в самом конце стояли блюда. Но тем не менее — подсвечники горели все. И словно пылающий хребет какого-то зверя, стол растянулся, горя свечами, блестя по-костлявому белой скатертью и расширяясь стульями-позвонками…

— А вон и мой сын, — Некрос медленно прошла мимо меня.

Оторвав взгляд от пышности и мрачности комнаты, я пошел следом. Парень с акульей улыбкой сидел во главе стола и во всю радость своих клыков грыз мясо с кости.

— Здравствуй, — поздоровался я, обойдя стол и садясь по левую руку от поглощающего пищу юнца.

Второпях кивнув, он продолжал обсасывать кости.

— Мы редко говорим за едой, — улыбнулась Некрос. — Все-таки, еда для того и существует, чтобы есть, а разговоры можно отложить на потом.

Кивнув, я неуверенно коснулся крышки блюда. Под ним оказалась тарелка с совершенно обычной едой: овсяная каша, залитая молоком, и несколько кусков хлеба. Не сказать, что я разочарован, но почему-то, глядя на хозяев дворца, я ожидал чего-то более зловещего.

Взяв тяжелую фарфоровую ложку, я принялся за еду. Честно, за всю свою жизнь я привык к относительно «походным» вариантам: чаще всего я ел на улице. Во время учебы в Академии время приема пищи заставало нас посреди тренировок, и чтобы мы не отлынивали, нам давали еду прямо на месте. А потом перевод в Грид и нудная служба на ночном дежурстве, когда все кабаки закрыты и приходится питаться из деревянных посудин, сидя за хлипким столом под дырявой дощатой крышей дежурки. Поэтому завтрак во дворце, кто бы им ни обладал, был для меня своего рода событием. Во всяком случае, деревянное кресло было до жути неудобным, особенно мешали низкие подлокотники: и руки не обопрешь, и бедра сжимает… Фарфоровая ложка была слишком грузной и неудобной после грубо отесанных деревянных. Тарелка из того же материала была вообще плохой затеей — каждая попытка загрести кашу сопровождалась раздражающим звяканьем. Единственное, что порадовало, это мягкий хлеб, еще горячий после печи. «Даже и не верится, что его испек мертвец, — подумал я, намазывая масло. — Если, конечно, намеки ее сына верны».

Клыкастый продолжал грызть мясо. Кости хрустели на острых зубах юноши, а тот, судя по лицу, получал неимоверное удовольствие от еды. Некрос же степенно брала нарезанные дольками фрукты и, о чем-то думая, медленно ела.

В какой-то момент все кончилось. Фарфоровая ложка звякнула о тарелку в последний раз. Кучка костей перед клыкастым сыном демоницы окончательно сформировалась, явив собою совершенное творение завершенного акульего пира. Пальцы Некрос перестали касаться фруктов и начали мять ткань салфетки. Я откинулся на жесткую спинку кресла.

— Поели, теперь о делах, — сказала Некрос, подняв взгляд на меня.

— О делах?

— Есть поговорка, одна из любимых у меня. «В тихом омуте черти водятся», слышал? — Некрос с улыбкой стреляла в меня глазами. — Ты никогда не думал над ней?

— Сомневаюсь…

— Это может показаться скучным, но если смотреть не на омут, а на чертей, то все будет выглядеть немного иначе. Давай переставим слова. «Черти водятся в тихом омуте». На какие мысли тебя это наводит?

— Понятно, на какие. Черти предпочитают шумным омутам тихие. То есть, им легче находиться там, где все спокойно и недвижимо. Ты это хочешь сказать?

— Да, — довольно кивнула Некрос. — Ты инквизитор. Можешь как-то это обдумать с позиции охотника на… «чертей»?

Я посмотрел на «клыкастого». Тот задумчиво обсасывал кость, глядя куда-то в пустоту, будто бы его совершенно не интересовала обсуждаемая тема. Мне вспомнился бес, которого мы с Алисой встретили в небольшой деревеньке.

— У меня не очень много опыта охоты, я больше дежурил, — начал я. — Но в этих словах есть логика. Я никогда не встречал опасных тварей в шумных местах.

— Да… — снова кивнула демоница. — Ты выбрал правильный ход мысли. Чем опаснее существо, тем тише и спокойнее выглядит его… омут.

— И к чему ты ведешь?

— Как думаешь, Леса Силы являются тихим омутом? — спросила Некрос, откладывая салфетку.

— Хм. Нет. Там настоящий винегрет из монстров. Вряд ли им слишком комфортно всем вместе.

— Ты многое знаешь об истории появления Лесов? — Некрос сложила руки на груди. — Знаешь ли ты, почему после смерти Люцифера появилась Орда тварей, которые на самом деле шумным нападениям и вечной скачке предпочитают тихие омуты?

Закусив губу, я попытался вспомнить истории, изложенные в Писании. Демоница задала правильный вопрос, ведь после распада души Всевышнего Зла все твари могли тихо-мирно разойтись, но они именно бежали, сминая и сжирая все на своем пути, подобно саранче, терроризирующей поля. Только вот… неужели Некрос хочет сказать, что это была не саранча, перелетающая с одного «пастбища» на другое, а что-то иное? Панический побег? От чего?

— Хочешь сказать, что Орда не имела перед собой цели уничтожения всего живого?

— Многие, почти все, считают, что всевозможные существа, появившиеся после смерти Люцифера, являются осколками его души, уничтоженной копьем Господа. А я думаю, что это не так. Во всяком случае, мне пока не удавалось расщепить душу на что-то иное, да и сомнительно это, — Некрос раздраженно махнула рукой. — Сам подумай — выходит, из наших душ тоже может в итоге родиться что-то подобное? Бред, иначе бы весь мир существовал по иным законам.

— Тогда откуда взялась Орда?

— Смотри. Как думаешь, что будут делать твари, если барьер, сдерживающий их, неожиданно исчезнет? Если Леса Силы вдруг перестанут существовать. Что?

— Они… — я запнулся, — побегут?..

— Разбегутся как тупой скот, понявший, что загона больше не существует, — усмехнулась Некрос.

— Значит, когда Люцифер умер, кто-то просто выпустил всех тварей из их «загона»?

— Если бы они действительно были осколками души Отрока, то все произошло бы совсем иначе. Они не бежали бы во все стороны, словно мыши от тапка.

— Тапка?..

— Да, я уверена, что тапок был. Ты ведь понимаешь — после смерти Отца от места его гибели разбегаются твари. И спустя некоторое время все земли, по которым они пробежали, оказываются заточены в барьер. Значит, Леса Силы огораживают то место, где погиб Люцифер. Я пока не встречала того, кто собственными глазами увидел бы тело Отрока. Или его остатки.

Внутри меня все похолодело. Я облизнул пересохшие губы.

— Хочешь сказать, что он может быть жив?

— Это теория, ходящая в очень узких кругах. Но на его месте, я бы разработала какой-то отвлекающий маневр на случай, если меня возьмутся прикончить, — Некрос вздохнула. — А учитывая ту мощь, которой обладал Отрок, он мог позволить себе создать тварей подобно тому, как когда-то создали людей и зверей. Ведь представь — даже Бог не мог справиться со своим взбунтовавшимся сыном. Что в очередной раз подтверждает слухи о том, что Люцифер не был сотворен Всевышним.

Со вздохом потерев переносицу, я поднял взгляд на демоницу. Она сидела, мрачно глядя на меня.

— И что дальше?

— А вот что. Сейчас Леса поддерживаются всеми возможными силами этого мира: боги, демоны и некоторые ангелы. Не все принимают участие, ведь есть существа, которым очень интересно взглянуть на место смерти Люцифера. Думаю, среди них находятся и очень влиятельные личности, которые по каким-то причинам открыто не вступают в игру. Но до этого мы справлялись и теми силами, что есть. А с недавних пор среди поддерживающих барьер начали происходить «несчастные случаи». Говоря простым языком — многие из нас умирают и пропадают. А некоторые просто втихую перестают работать над поддержанием Лесов. Грубо, но вся эта затея с защитой мира от полчищ тварей разваливается как песочный замок. Нас теснят, пользуясь тем, что мало кто может дать отпор — большая часть сил уходит на барьер, — Некрос наклонилась к столу, уперевшись локтями в скатерть. — Многим будет выгодно, если Леса Силы перестанут существовать и Орда снова начнет свое наступление: кто-то хочет прорваться к месту смерти Отрока, а кто-то хочет пировать на трупах и душах. И самое досадное, что их желания могут сбыться. Потому что если еще хоть один перестанет поддерживать барьер — тот лопнет. Твари тоже прикладывают немало усилий по прорыву, постоянно просачиваясь через лазейки и создавая новые. Леса Силы с самого начала были плохой затеей, но никто и предположить не мог, что все примет такой скверный оборот. Если заточенным существам все-таки удастся освободиться, вся их ярость, накопленная за эти десятилетия, станет аутодафе для всех нас.

В комнате воцарилось молчание. Я, пытаясь прийти в себя от услышанного, сидел и смотрел на пламя свечей, горящих перед глазами. «Клыкастый» вертел в пальцах одну из косточек. Некрос глядела в пустоту, отстукивая пальцами какой-то незамысловатый ритм. Я сглотнул, смачивая язык в слюне.

— Ты знаешь, кто будет следующим?

Некрос медленно кивнула. Ее глаза посмотрели на меня. Веки плавно опустились вниз. А губы тихо прошептали:

— Скорее всего — я.