Чужак. Книга 1: Пепел империи

Глава 21. Республиканка

— Ну что ты опять хочешь? — буркнула Виктория, не отрывая взгляда от костра.

— Ты… очень необычная. И нет-нет-нет, не подумай, что я на что-то намекаю. Просто… я никогда не видел таких технологий, таких умений. Да и вообще, таких людей, — замялся я. — Откуда ты?

Честно говоря, я и не рассчитывал, что она вообще заговорит. Обычно её разговоры заканчивались на фразах вроде «заткнись и иди». Но на этот раз… лёд тронулся.

— А ты сам откуда? Федерация? Вольный народ? Или ты из кочевников? — спросила она, обернувшись через плечо.

Кочевники… в книжках про них писали. Те, кто не сидит на месте. Постоянно скитаются. Меняют города, земли, жизни. Но это понятие очень древнее.

— Я родился где-то за пределами Федерации, но почти всю жизнь прожил там, — ответил я, чуть помолчал, а потом вкратце рассказал ей свою историю. Про приют. Про шахты. Про катализатор. И о том, как он изменил меня. Без деталей. Они ей ни к чему.

— Хм. Ясно. Значит, ты из лаборатории, — кивнула она. — Ну, точнее, тебя там создали. Генная инженерия и всё такое.

— Ты понимаешь, что я половины не понимаю, о чём ты сейчас сказала? — хмыкнул я. — Ну, я слышал кое-что в книжках, что-то на занятиях, где-то учителя упоминали… Вроде понимаю твои реплики, но всё равно — ты выражаешься так, будто с другой планеты. У нас люди так не говорят.

— «Люди»... вы вообще себя к ним относите? — усмехнулась Виктория. — С чего бы вдруг? Вы живёте в замках, у вас есть магия, рыцари, герцоги и прочая шушера, будто вы вывалились из какого-то псевдоисторического романа. У вас технологии и средневековье живут бок о бок. Противоречие, в котором вы уже сами не ориентируетесь.

— А ты откуда столько знаешь о нас? — спросил я, нахмурившись.

— Настоящее человечество — это такие, как я. А не вы, — сказала она резко. Словно ударила.

— Такие, как ты? Значит… вас много?

Она глубоко выдохнула, будто решалась, потом повернулась ко мне. На её лице мелькнуло что-то почти человеческое — усталость, возможно. Или равнодушие, ставшее привычным.

— Ладно, — сказала она. — Ты же сам говорил, что если работаем вместе — значит, говорим. Вот и слушай.

Она рассказала. И с каждым её словом я всё сильнее понимал, насколько наш мир — это только крошечный осколок чего-то большего.

Место, где она родилась, называлось Республика. Люди там называли себя республиканцами. Ещё задолго до Разлома богатые, невероятно богатые люди построили подземный комплекс — огромный, будто подземной город, уходящий глубоко под землю. В нём можно было укрыть сотни тысяч людей. И когда случилась катастрофа, они не только выжили, они были к этому готовы.

По её словам, их предки нашли магические кристаллы ещё до того, как они стали падать с неба или подниматься глубоко из недр земли. Они начали изучать их первыми — раньше, чем Федерация, раньше, чем кто-либо из тех, кого мы теперь зовём разнами расами. Они адаптировали эти кристаллы к своим технологиям, встроили их в систему жизнеобеспечения. Свет, вода, пища, воздух, энергия — всё внутри этого бункера работало, когда остальной мир рушился.

— Наши лидеры были учёными, — сказала Виктория. — Не генералами, не жрецами, не колдунами, не феодалами. Учёными. Благодаря им мы стали теми, кем стали.

Это была самая прогрессивная часть человечества. И, по словам Виктории, они считали себя единственными настоящими людьми. Среди них не родилось ни одного «мага» — как она назвала тех, кто обладает способностями. Ни одного за всё время.

Они почти не выходили на поверхность. Поколения сменялись внутри. Но они отправляли наружу дронов — машины, которые изучали мир. Пятьдесят лет назад, когда они наконец вышли, всё изменилось. Они столкнулись с другими — с расами, с мутировавшими зверями, с монстрами. И когда провели анализ… выяснилось, что ДНК тех людей, кто жил на поверхности, изменилась. «ДНК» — она сказала, это что-то вроде чертежа, кода, по которому создаётся человек.

— Они уже не такие, как мы, — сказала Виктория. — Даже если когда-то были. Они другие. Мы — оригинал. Мы — то, с чего началось человечество.

— И вы… решили, что все остальные должны исчезнуть? — спросил я, нахмурившись.

— Радикально. Но да — именно таков выбор наших лидеров, — ответила она спокойно. Словно говорила о погоде.

Я долго молчал, глядя в огонь. Он треснул, разлетелись искры. В груди нарастало что-то тяжёлое, похожее на боль.

— Это перебор, — сказал я.

— Да... Мне тоже не слишком близка эта тема. Но посмотри вокруг, беззаконие, насилие, убийства, разрозненность. Всё это нужно искоренить. И наконец закрыть Разлом, — сказала она.

— А вы можете это сделать? — спросил я.

— Пока нет. Надо добраться до него, а там сейчас проблемы. Думаю, ты и сам в курсе, — ответила Виктория.

— Ну да, слышал. Вы хорошо знаете все расы, про Федерацию тоже осведомлены... но я никогда не слышал о таких, как вы, — сказал я.

— Мы не высовываемся. А если кого-то из нас схватят или возьмут в плен, мы обязаны себя убить — чтобы не выдать расположение Республики. И уничтожить всё, что было с собой. Сейчас энергетическое ядро у этих мертвецов. Мы не можем позволить им его изучить, — сказала она.

Слишком много всего. Сложно осознать. Но население мира — миллиарды. Их, республиканцев, — всего горстка в бункере по сравнению с целым миром. Как они собираются всех уничтожить?

— Но как? Вас слишком мало. Как вы собираетесь это сделать? — спросил я.

— Ядерное оружие, — ответила Виктория.

Ядерное оружие... Я слышал, что старые электростанции выделяют радиацию. Через сотню лет из-за этого мир сгорит. Но республиканцы знают про технологии прошлого. Значит, могут остановить катастрофу. Вот только что заставит их спасать мир, а не уничтожать? Они выживут в своем бункере, остальные — нет. Пока я не буду говорить ей об этом. Найду момент получше.

— Но ведь ядерное оружие больше не работает, — сказал я.

— Мы нашли способ соединить технологии старого мира и энергию кристаллов. Переработали всё, модифицировали. Возможности есть. Но самого оружия — нет, — ответила она.

— Что же ты делала в том городе? — спросил я.

— Искала данные об одном исследовательском центре на этом континенте. Где-то здесь есть место, где до сих пор трудятся учёные. Надо найти его, передать координаты нашему лидеру — и либо убедить их присоединиться, либо захватить центр, — сказала Виктория.

Исследовательский центр... То самое место, которое ищу и я. Наши цели разные, но путь — один. Об этом пока промолчу.

— А ты? Ты говорил, что соединился с катализатором. Что тебя преследует культ в Федерации, захвативший власть в вашем королевстве. Видимо, тебя втянули во всё это не по твоей воле, — сказала она.

— Можно и так сказать. Но, по сути, эта сила и вся ситуация дают шанс что-то изменить в этом мире, — ответил я.

— Один? Серьёзно? Ты веришь, что один способен изменить мир? — с сомнением спросила она.

— Я не один. У меня есть соратники. Ответь мне честно, вы действительно всё знаете о мире? Прямо всё? — спросил я.

— Да. Тебе не понравится то, что я скажу... Но мы исследовали всех существ, что живут на поверхности. Вдоль и поперёк. Это было до моего рождения, и мне самой не слишком приятно это признавать. Но благодаря этим знаниям мы в выигрыше, — сказала она.

— Понимаю... По сути, вы изучали противника. Но не проще ли было попытаться договориться? — спросил я.

— С кем? С теми, кто вторгся в наш мир? — удивилась Виктория.

— Мы сами притащили их, — сказал я, и внезапно рассказал ей то, что знал. О том, кто на самом деле виноват в появлении Разлома.

— Нам говорили другое, — тихо ответила она.

— Нам в Федерации тоже. Все уверяли, что Разлом появился по иным причинам. Но на деле — это люди. Мы первыми напали на тех кто вышел из разлома, потому что они спаслись от разрушений в своём мире... Из-за нас, — сказал я.

— Нет. Всё это звучит правдоподобно... но нет. Чушь. У нас отняли нашу землю, и мы должны её вернуть, — твёрдо сказала Виктория.

— Надеюсь, однажды ты узнаешь правду. И изменишь своё мнение, — сказал я.

— А тебе важно, что я думаю? С чего вдруг? — она посмотрела на меня.

И правда. Мне ведь должно быть всё равно, что она думает. Почему же я хочу, чтобы она знала правду?

— Да это я так, к слову, — соврал я.

— Что ж. Будь мужчиной и стой на страже. Разбуди меня через три часа, сменимся, — сказала Виктория и устроилась поудобнее.

— Хорошо, последний вопрос. Сколько тебе лет? — спросил я, уже зевая.

— Что?! Некрасиво спрашивать возраст. — Виктория приподняла бровь.

— Почему? В Федерации это в порядке вещей. Хм…

Она закатила глаза, но все же, после короткой паузы, буркнула.

— Двадцать.

Я нахмурился.

— Двадцать?.. Но как, черт возьми, ты в таком теле, с таким возрастом, умудряешься вышибать из бойцов кишки.

— М-да уж… — протянула она, почесав затылок. — Я ж говорила — экзоскелет. Он помогал. Понимаю, ты не знаешь, что это. Если кратко — это такая технология, усиливающая тело. Усиливает мышцы, координацию, прыжки, скорость реакции… в общем, делает тебя не просто бойцом, а боевой машиной. Конечно, у меня и без него навыков хватает — в бункере особо делать нечего, так что тренировалась с детства. Но костюм делает меня куда сильнее. Впрочем, это не так важно.

Я присвистнул, хоть и беззвучно. Вот уж чего не ожидал — технология старого мира, живая, функционирующая, да еще и такая мощная.

— А родители у тебя кто? — решил я сменить тему. Разговор стал уж слишком серьезным.

Она посмотрела на меня немного настороженно, потом пожала плечами.

— Мама — ученый в Республике. Биотехнолог, вроде как. Папа — капитан одного из разведывательных отрядов, тех, что выходят на поверхность. Только благодаря ему я стала солдатом. С детства тянуло за ним. Хотела доказать, что не хуже.

На секунду в её голосе промелькнули гордость и тоска.

— Ясно… — сказал я, не зная, что добавить. — Звучит достойно.

— Всё. Хватит разговоров. Я спать. Разбуди через три часа. — С этими словами она завернулась в плащ, потом ещё в один, забралась ближе к костру и устроилась.

— Хорошо, я прослежу. — я кивнул.

Я провел смену спокойно, стараясь не спать, не зевать. Но когда прошло три часа я подошел к Виктории. Она вся была укутана в ткани, спряталась от холода как могла, и всё равно её щеки покраснели от мороза. Лежала у костра, дышала тихо, мирно. Лицо казалось другим — спокойным, уязвимым, даже каким-то домашним. Я на мгновение завис, не дотрагиваясь до неё, просто глядел. Никогда бы не подумал, что она может выглядеть так… просто. Не как солдат, не как кто-то из бункера. Просто девушка, уставшая, замерзшая, но сильная.

Я потянулся, чтобы осторожно коснуться её плеча… и в этот момент она открыла глаза.

Увидела, как я склоняюсь к ней.

— Чт—что ты... — она резко села, на щеках вспыхнуло ещё большей румянец уже не от холода. — Всё! Теперь ты ложись спать. Я прослежу за лагерем.

— Я… ага, хорошо. — пробормотал я и быстро отошел, чувствуя, как уши предательски горят. Лёг, натянул капюшон до самых глаз и притворился, что мгновенно заснул.

На деле — не сразу. А вот под утро меня всё же сморило.

Разбудил меня тихий голос.

— Кай. Проснись. Они двигаются.

Я открыл глаза. Рядом стояла Виктория. Волосы слегка растрепаны, взгляд уже сосредоточен и холоден. За её спиной, вдалеке, лагерь нежити и правда приходил в движение.

Я быстро поднялся, привёл себя в порядок и кивнул.

Мы продолжили идти, всё так же следом за лагерем нежити. Становилось всё холоднее. Без палаток и укрытий согреваться на открытом пространстве было настоящим испытанием. Дыхание превращалось в пар, пальцы немели, а снег скрипел под ногами, выдавая каждое движение.

Хотя бы Виктория начала понемногу говорить со мной. Немного, сдержанно, но всё же лучше, чем молчание. Я воспринимал это как прогресс.

— Стой! — скомандовала она резко, шагнув чуть впереди.

— Что там? — я тут же нагнал её.

Она молча указала пальцем в сторону. Впереди — пещера. Именно туда сейчас заходила нежить и пленники. Что это? Привал? Но до вечера ещё далеко…

Мы наблюдали за пещерой около двух часов. Ветер усиливался, холод пробирал до костей. А потом — резкая вспышка из пещеры. Я чуть не дёрнулся. Свет на миг ослепил, но затем всё снова погрузилось в привычный серо-снежный полумрак.

— Пора глянуть, что там, — сказала Виктория. Я кивнул.

Мы поползли к пещере, скрываясь за камнями, зарываясь в снег. Шли медленно, осторожно, каждый шаг — проверка. Воздух словно замер. Лишь ветер гнал по земле изморозь.

— И какой у нас план? Просто зайти внутрь? Так себе идея. — пробормотал я.

— Тихо ты, — шикнула Виктория и замерла, прислушиваясь. Хотя с таким ветром тут хоть бы кто-то кричал — всё равно не услышишь.

Прошло несколько минут.

— Ну и?.. — тихо спросил я.

— Ничего не слышу, — ответила она.

— Оно и понятно — ветер глушит всё.

— Да нет. Я о другом. Я вообще ничего не слышу. Никаких звуков. Ни шагов, ни голосов. Словно там никого и нет. — Она встала и просто зашла в пещеру.

— Ты чего?! Подожди! — я шагнул за ней.

Тишина.

Никого.

Я замер. Где все? Несколько часов назад внутрь заходил целый отряд нежити и пленники. И теперь — пусто. Каменные стены, застывшие капли влаги, редкие снежинки, залетевшие внутрь… и всё.

Мы переглянулись и пошли дальше.

В самом конце пещеры — тупик. Почти. Потому что там…

— Зеркало?.. — выдохнул я.

Огромное. Метров два с половиной в высоту, и почти два в ширину. Но отражения нет. Вместо него — как будто коридор дальше. Сквозь него что-то видно… будто за стеклом другой мир.

— Это ещё что такое? — Виктория обошла зеркало, проверяя, что позади — ничего. Каменная стена.

— Это ведь зеркало?.. Но тут нет отражения. Как такое возможно?.. — я шагнул ближе.

— Похоже, не совсем зеркало. Или стекло… — начала она, и тут же — Воу!

Она протянула руку — и та прошла сквозь поверхность, словно в воду. Я вздрогнул и отшатнулся.

— Что за…?! Ты только что... — я вытаращился на неё.

— Это портал, — сказала Виктория спокойно, будто подобное она видит каждую неделю.

— Портал?.. Подожди, ты имеешь в виду — как те, что открывались триста лет назад? Не может быть. В те миры больше никто не попадал. Это невозможно.

— Нет, не такие. В библиотеках Республики я видела древние свитки. Там упоминались эксперименты, попытки создать технологию, способную мгновенно перемещать человека на большие расстояния. Что-то вроде… телепортации.

— Телепо-что?

— Телепортации. Ну, это когда ты находишься в одном месте — а потом раз! — и оказываешься в другом. Мгновенно.

Я уставился на неё, затем на зеркало.

— Сделаю вид, что понял.

— Ладно… рискнём. — Виктория уверенно шагнула вперёд.

И исчезла.

Я остался стоять с открытым ртом. Она была всё ещё видна — как будто смотрю на неё через толщу воды. Только теперь она была по ту сторону. Она мне махала рукой, что-то говорила, но я не слышал ни звука. Просто губы шевелятся. Бог мой…

И к чёрту всё.

Я шагнул в зеркало.

На миг — странное ощущение, словно проходишь сквозь плотную, но податливую стену из густой жидкости. И вот я рядом с ней. По другую сторону.

Мы оказались в туннеле.

Но это уже не пещера. Пол и стены были выложены ровным, обработанным камнем. Всё вокруг говорило о чьей-то руке, о чьей-то работе. Это не природное образование.

Мы осмотрелись.

Тихо. Холодно. Но стены не покрыты инеем — тут явно теплее. Впереди, чуть дальше — лестница. Каменная, широкая, уводящая вверх и вглубь одновременно. Следов пленников и нежити не было. Они уже далеко впереди.

Мы обменялись взглядами — и медленно пошли к лестнице.

— Мы просто так пойдём? — спросил я, останавливая Викторию у лестницы.

— Я тебе уже говорила, есть идеи получше — говори. — Она отмахнулась, даже не оборачиваясь.

Она права. Мы действовали наугад, полагаясь только на интуицию. Медленно поднимались по лестнице, пока не упёрлись в массивные деревянные двери. Виктория толкнула их — они поддались со скрипом.

Перед нами открылось просторное помещение из гладкого камня и дерева. По стенам развешаны факелы — внутри было тепло и светло. Всё вокруг напоминало военный склад, стеллажи с оружием, бронёй и прочей утварью. Будто здесь жили и готовились к бою.

— Сменим оружие, — сказала Виктория.

Я отбросил короткий меч — лезвие было не то чтобы острое — и взял длинный меч и круглый щит. Виктория же выбрала длинное копьё. На мой вопрос, умеет ли она с ним обращаться, лишь усмехнулась.

— Ещё как умею. Лучше, чем ты себе представляешь.

В глубине зала — ещё одни деревянные двери. Мы подошли к ним осторожно, Виктория приоткрыла створку, и до нас донёсся разговор. Один голос я узнал сразу — командир отряда нежити, тот самый, что пленил моих друзей. Второй же был незнаком.

— Погодка там весьма прохладная, — заметил капитан.

— Да, я догадался. Ты сразу к правителю или отдохнёшь сперва? — спросил незнакомец.

Отдохнёт? С чего бы нежити уставать? Разве они вообще чувствуют холод или усталость? Или это относится только к обычной нежити, не к разумной?.. Интересно.

— Надо сперва доложить, — ответил капитан.

— Хе-хе. А ты, я смотрю, притащил за собой хвост...

Что?.. Он понял, что мы здесь?!

— Вышли! Живо! — выкрикнул капитан.

Мы с Викторией переглянулись. Выбора не было. Нас заметили. Ну что ж... мы уже здесь.

— Я смотрю, ты не особо держишь слово. Говорил что-то про сделку, а в итоге просто обманул нас, — сказал я, выходя из-за двери.

— Ух ты... Так вы живы, — усмехнулся капитан.

— Верни ядро! — выкрикнула Виктория.

— Извини, малышка, у меня его уже нет. Его передали правителю, — с равнодушием ответил он.

— Тогда я убью тебя, — прошипела она.

— Займись девчонкой. Парнишка — мой, — бросил капитан своему напарнику.

Он выглядел опасно. Полная броня, шлем закрывает лицо, в руках — длинный двуручный меч. Вряд ли он проворен с таким оружием, но каждый его удар может оказаться последним. Против Виктории вышел другой воин, бледное лицо, молот в руках, щит за спиной. Явно нежить. Но Виктория с копьём — она может держать его на расстоянии. Снаряжение у них примерно равное, а вот по опыту и боевым навыкам они явно превосходят нас. И, насколько мне известно, нежить не чувствует боли.

— Я прожил уже несколько жизней. Не думай, что у тебя есть шанс победить, — сказал капитан, принимая боевую стойку.

— О-о-о, поверь, мне есть чем тебя удивить, — ответил я, поднимая щит и меч.

Напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Мы переглянулись, и всё началось...

Он двинулся первым.

Не издал ни звука, не выкрикнул слова, просто шагнул — и меч пошёл на меня дугой, тяжёлой, как волна, что накрывает с головой. Я успел поднять щит — металл завибрировал от удара, будто по нему прилетело кувалдой. Меня отбросило на шаг назад, ноги скользнули по каменному полу, я еле устоял.

— Быстро, — выдохнул я. Быстрее, чем ожидал от такого оружия.

Капитан не дал времени на передышку. Новый замах — я ушёл в сторону, меч скользнул мимо, по воздуху, со свистом. Попробовал контратаковать — колющее движение вперёд, но лезвие отскочило от брони. Даже царапины не оставил.

— Ты слишком прост, — произнёс он глухо, сквозь щель шлема. — И слишком живой.

Я зарычал, отступил, стараясь держать дистанцию. Его стиль — давящий, напористый. Мне нельзя дать ему зажать меня в угол.

Сбоку глухо грохнул металл — Виктория сошлась с напарником капитана. Её копьё двигалось стремительно, выписывая острые дуги, но нежить не отступала. Он отбивал наконечник молотом, шаг за шагом сокращая расстояние. Удар — она еле успела выставить древко вперёд, блокируя выпад. Но рывок щитом — и её отбросило назад.

В этот момент капитан снова двинулся. На сей раз я не успел. Лезвие скользнуло по краю щита, срезало кожу на левом плече, и тут же потеплело — кровь пошла тёплой струёй. Я вскрикнул, стиснул зубы и отскочил. Щит тяжёлел с каждой секундой, мышцы горели.

— Долго ты не протянешь, — сказал он. Ни угрозы, ни эмоций. Просто констатация.

— Не надейся, — прохрипел я.

Он хмыкнул. Первый раз за бой — лёгкий, короткий смешок.

Рядом Виктория закричала. Её удар отразили, и молот противника ударил в бок. Она согнулась, упала на одно колено. Враг не добивал. Он ждал. Он играл.

— Кай! — выдохнула она, сплёвывая кровь. — Они сильнее...

Я шагнул к ней, отбив удар, направленный в спину, и встал рядом. Спина к спине. Мы оба дышали тяжело. Плечо болело, бок у Виктории подрагивал — она едва держалась.

Передо мной — капитан. За спиной — молчаливый мертвец с молотом и щитом.

— Есть идеи? — хрипло спросил я.

— Да. Умереть с достоинством.

Мы оба усмехнулись, даже сквозь боль.

Круг сжимался. Мы не знали, как победить. Только держали оружие, стоя плечом к плечу, и готовились к следующей волне.

— Достаточно… — услышал я уставший, хриплый голос и обернулся.

По коридору, не торопясь, шагал скели. Хотя нет — не живой. Ещё один разумный из нежити. Сколько же их тут?

— Ну эээй, только весело стало, — проворчал капитан, опуская меч.

— Правитель в курсе прибытия гостей. Он желает их видеть, — спокойно произнёс скели.

— Тц… Ну вот, и займись ими, — раздражённо ответил капитан. Он убрал меч и направился в ту же дверь, откуда вышел скели. Его напарник последовал за ним.

Я бросил быстрый взгляд на Викторию. Мы оба не понимали, что сейчас произошло. Почему они остановились? Почему вдруг пощадили?

— Прошу, следуйте за мной, — сказал скели.

— Ну уж нет… Сначала объясни, что происходит? — резко отозвалась Виктория.

— Правитель желает вас видеть. И, поверьте, вся цитадель уже знает о вашем присутствии. Боюсь, если вы откажетесь… последствия будут куда менее приятными, — спокойно ответил он и повернулся, указывая путь.

— Будь наготове… — прошептал я Виктории, и мы пошли следом.

Двигались по длинным каменным коридорам. По пути я заметил окно и бросил взгляд наружу. Там шёл снег. Значит, зима дошла и до этих земель. Даже сюда. Вокруг горели факелы, и вдоль стен стояли какие-то конструкции — то ли обогреватели, то ли магические печи. Странно. Зачем нежити тепло?

— Зачем вам тепло? — спросил я, обращаясь к нашему провожатому.

— Хехех… Слишком мало вы о нас знаете, — хрипло усмехнулся он, не удостоив ответа. И когда мы остановились у красивой деревянной двери, он лишь кивнул, указывая, что нам туда.

Мы вошли. Оружие держали при себе, напряжённые, готовые ко всему. Судя по архитектуре — это был тронный зал цитадели.

И там, на возвышении, восседал он.

Правитель нежити.

Король-лич.

О, чёрт… Похоже, у нас большие проблемы.