Чёрный ратник

Глава 28

Я бросился вперёд и в считанные мгновения оказался рядом с големом. Мои клинки, окутанные плотной чёрной аурой, с глухим лязгом обрушились на камень. Во все стороны разлетелись осколки базальта, а на ноге монстра осталась глубокая выбоина.

Вот только сам он даже не дрогнул. Голем коротким рывком обрушил каменный кулак прямо на меня. Я перекатился в сторону. Там, где я стоял, образовалась огромная яма. Олаф сблизился с монстром и прямо на ходу отправил в него Серые клинки друг за другом. Вот только тьма, соединяющая камень, сожрала обе техники.

— В лоб не взять, — прорычал Олаф, уворачиваясь от удара ногой.

Я использовал этот момент и попытался атаковать с фланга. Мои мечи вонзились туда, где у голема должны были быть позвонки. Полетели искры, мне в лицо ударило облако дыма. Я вырвал два здоровенных куска породы, но жилы чёрной энергии тут же сомкнулись, затягивая повреждение. Монстр мгновенно регенерировал, питаемый силой ядра.

Голем закружился между нами, его удары стали быстрее. Каменные лапы, похожие на руки и ноги, наносили удар за ударом. Вокруг разлетался камень и искры наших аур.

Я принял удар каменного кулака на скрещённые мечи, и по телу прошла волна боли, а мышцы напряглись.

В этот момент в голема подлетела странная атака, как будто горсть какого-то золотистого порошка, больше похожего на снежок, ударилась в камень.

Золотистая пыль на мгновение зависла в воздухе, вырисовывая причудливый узор. И в узоре я увидел, как от голема к барьеру, а затем к ядру тянулись не просто нити, а мощные пульсирующие потоки, и самый большой из них вёл прямиком к пылающему сердцу голема.

Я отпрыгнул назад, но недостаточно быстро. Мне в грудь ударилась каменная атака, и я кубарем покатился по амфитеатру.

Чёрная аура сдержала удар, но тупая боль теперь сверлила в районе рёбер. Я вскочил на ноги. Олаф орудовал палашом, высекая из камня крупные куски, но это было бесполезно. Уничтожить голема было невозможно, не отключив его от источника силы. Вот только подобраться к источнику нам мешал барьер. Замкнутый круг, созданный для того, чтобы уничтожить любого, кто осмелился сунуть сюда нос.

Голем, получив очередную оплеуху от Олафа, издал низкий гулкий звук, похожий на рык, от которого задрожал камень вокруг. Его кулаки обрушились на однорукого градом. Олаф парировал, отскакивал, палаш высекал искры, но он был вынужден отступать. Серая аура начала меркнуть.

Я быстро посмотрел на барьер, на точку, где поток энергии из ядра проходил прямо сквозь него и уходил к голему. Это казалось мне единственным слабым местом.

Голем отступил от Олафа и бросился ко мне. Я поднырнул под удар каменной руки и, укрепив мышцы аурой, бросился вперёд. Олаф понял мой манёвр без лишних слов. Он перешёл в наступление, его тело покрылось едва заметной серой плёнкой. Это значило, что однорукий использовал Абсолютную форму. Идеальную броню, которая делала серого ратника практически неуязвимым на короткое время.

Н, а я просто нёсся вперёд. За спиной раздался грохот стали о камень.

Я приближался к барьеру. Энергия начала шипеть. Ощущение было таким, будто я подходил к краю активного вулкана. Тёмная, знакомая сила жгла кожу даже на расстоянии.

Десять шагов.

Сзади раздался пронзительный рёв.

Я быстро обернулся. Голем попытался развернуться, чтобы остановить меня, но Олаф вцепился в него, отсекая путь ко мне.

Пять шагов.

Мои клинки вспыхнули с новой силой. Я ударил ими прямо в слабую точку барьера. Это было похоже на удар по городской стене. В руки тут же прилетела отдача, а следом ослепительная вспышка чёрного света озарила весь амфитеатр. Мое лицо обожгло огнём.

Моя аура встретилась с концентрированной мощью ядра, и клинки вошли в барьер, пытаясь разорвать его и уничтожить. Мышцы рук вспыхнули болью, а кости затрещали под невыносимым давлением.

У меня заложило уши, и мир сузился до одного маленького участка барьера и двух медленно затухающих клинков. Я ментально и физически чувствовал, как барьер сопротивляется, не как бездушная стена, а как живая сила.

И в этот момент я использовал Поглощение, как тогда на медном ратнике. Я почувствовал, как через клинки в меня хлынула волна чужеродной и одновременно знакомой энергии. Силы, хоть и извращённой, но моей по праву крови.

Барьер задрожал. А я всё брал и брал, до тех пор пока не почувствовал, что моя аура напиталась настолько, что по коже пошли тёмные линии.

Боль была невыносимой, казалось, что разум вот-вот расплавится. Я с рыком рванул клинки на себя, и барьер не выдержал.

Раскат грома прокатился по амфитеатру, и чёрная стена взорвалась изнутри. Меня отбросило на десяток шагов назад. Чёрная молния брызнула из точки моего удара и влетела прямо в голема.

Монстр, занёсший свою гигантскую ручищу для сокрушительного удара по Олафу, замер. Его каменное тело, ещё мгновение назад движущееся с удивительной скоростью, вдруг замедлилось. Белые огни вместо глаз померкли и замелькали как тлеющее пламя свечи.

На Олафе больше не было Абсолютной формы. Однорукий был бледным, на лице кровоподтёки. Я только мог представить, сколько костей переломал ему каменный монстр.

Я поднялся на ноги. Мир вокруг поплыл перед глазами, но странный яростный прилив сил внутри требовал выхода.

Рывок. Мир размазался. Мои клинки прошли сквозь каменную ногу голема как сквозь масло, ровно в стыке камня.

Огромная выбоина заставила голема пошатнуться. В этот момент Олаф рубанул своим мощным точным ударом, сколов целый пласт породы со второй ноги.

Каменный монстр рухнул на колени и начал отмахиваться от нас, как от назойливых мух. Вот только его атаки теперь казались мне удивительно медленными. Я даже не использовал техники, просто рубил. И камень под моими ударами казался гнилым деревом. Осколки и тёмные куски породы летели во все стороны.

Я бил, отскакивал назад, снова сближался и вновь атаковал, пока в какой-то момент не услышал тяжёлый уставший голос Олафа.

— Довольно.

Я замер, готовый к новой атаке. Вот только передо мной уже не было монстра, лишь что-то отдалённо напоминающее его. По камню шли глубокие трещины, похожие на чёрные вены, которые покрывали голема с ног до головы.

Сам монстр медленно и величественно начал разваливаться. Сначала рухнула одна рука, рассыпавшись в груду щебня. Ног уже не было. Голова рухнула на камень амфитеатра и подкатилась ко мне. Последним не выдержало тело, раскрошившись на несколько крупных осколков. Они подняли в воздух облако пыли. Я закашлялся.

После боя амфитеатр затих, но ненадолго. Пыль ещё не успела осесть, как ядро в центре каменного амфитеатра зашевелилось. Ровная чёрная пульсация сменилась на хаотично-болезненную. Оно сжималось и разжималось, как агонизирующее сердце. Нити тьмы, связывавшие его с горами, одна за другой начали рваться, гореть и испускать короткие вспышки.

— Надо уходить! — крикнул я, стирая с лица пыль, пот и кровь.

В подтверждение моих слов со стен амфитеатра посыпались камни. Земля под ногами задрожала, и по плитам пошли трещины.

Ядро сжалось в маленькую невероятно плотную точку, а затем взорвалось пузырём. Меня ослепило на мгновение, а когда зрение вернулось, на месте ядра был лишь быстро рассеивающийся чёрный туман.

— Ходу! — рявкнул Олаф и бросился к вратам.

Я побежал за ним. Алёна не отставала. Она попыталась подхватить уставшего и израненного Олафа, но каменная плита под её ногами треснула, и девушка начала заваливаться назад.

Я использовал Рывок и вмиг оказался рядом. Не долго думая, просто закинул её на плечо и ещё раз использовал Рывок, оказавшись всего в десятке шагов от врат. Алые руны на них гасли одна за другой, их осталось совсем немного. Пространство в чёрном камне мерцало и искажалось. Я услышал, как позади меня что-то тяжёлое рухнуло на камень.

— Олаф! — закричала Алёна, и в её голосе впервые прозвучал страх.

Плита под моими ногами треснула, и я невольно начал заваливаться вперёд.

Времени на раздумья не было. Я отпустил девушку, и она кубарем покатилась вниз прямо во врата. В её широко раскрытых глазах была паника. Я успел развернуться и увидел, что Олаф остался на той стороне. Нас разделяла трещина шагов в пять-семь. Серый ратник хрипло дышал и держался одной-единственной рукой за край разлома.

Земля под моими ногами вновь захрустела. Я потерял равновесие и начал заваливаться назад. Единственное, что я успел сделать, это выбросить вперёд Чёрные щупальца, похожие на те, что пытались убить нас недавно.

Они обвились вокруг Олафа и зашипели, столкнувшись с его броней.

Я оттолкнулся от земли и спиной влетел в зарево врат прямо сквозь каменную пыль.

В глазах замерцало, так же как и на пути сюда, а следом я крепко ударился о камень и покатился по земле. Остановился я лишь после вспышки боли в спине.

— Твою мать… — прохрипел я.

Я чувствовал железный привкус на языке, а по лицу текли тёплые струи крови.

Вот только, несмотря на боль и раны, усталости не было. Не знаю, как описать это. Наверное, я чувствовал даже не просто силу, а эйфорию. По всему телу разливалась и бурлила с новой силой чёрная аура. Я опёрся на клинки и поднялся на ноги.

Перед вратами лежал на спине однорукий. Он хрипло дышал и его грудь тяжело вздымалась. Доспех поплавился от моих чёрных щупалец. Но самое главное — он был жив и на этой стороне. Алёна бросилась к нему. Она рухнула на колени рядом, закопошилась в сумке и принялась вливать в однорукого зелье за зельем.

— Ага, — искренне улыбнулся я этому зрелищу. — Я тоже в порядке.

Алёна, закончив с Олафом, вскочила на ноги и зашагала ко мне. В её глазах тлела буря.

Оказавшись рядом со мной, она с силой ударила меня кулаком в грудь, потом ещё раз и ещё. Её удары были удивительно сильными для знахарки.

— Больше, — отчеканила командным голосом Алёна, — никогда так не делай.

Девушка нахмурилась и совершенно серьёзно посмотрела мне в глаза.

Я отвлёкся от её симпатичной мордашки и взглянул на восстанавливающегося Олафа.

— Он будет в порядке, — успокоил Алёну я. — Ты в него влила недельный запас зелий. Отдохнёт и будет как новенький.

Алёна открыла рот, чтобы что-то сказать, но осеклась. Выражение лица сменилось с гнева на привычное спокойствие.

Она нежно провела пальцами по моей щеке, а затем резко выдернула острый осколок камня, застрявший над моей бровью.

На небольшую острую вспышку боли я лишь улыбнулся.

— Признаю, заслужил.

— Садись, — требовательно сказала Алёна.

Я не стал спорить и сел на камень.

Холодные пальцы девушки тут же принялись проверять меня на повреждения. Меня напоили несколькими горькими зельями, намазали мазью, а лицо и вовсе заштопали в паре мест.

Я с удовольствием смотрел на недовольную моську Алёны, пока она была занята работой, и не переставал улыбаться.

— Ну что? — спросила она. — У меня что-то не так с лицом?

Я только пожал плечами.

Олаф закряхтел и с трудом встал.

— Нам пора, — тут же прошептал я, и Алёна отстранилась.

— Ты как? — спросил я у Олафа.

— Бывало и хуже, — хрипло ответил он и выпрямился.

Я же подошёл к площадке перед вратами и взглянул вниз, на предгорье и долину. Внизу творилось нечто невообразимое. Тени, ещё недавно клубившиеся плотной живой массой, начали терять форму. Они медленно таяли на глазах и расплывались.

— Хотите увидеть кое-что интересное? — спросил я и услышал, как Алёна с Олафом подходят ближе.

По всем склонам гор, насколько можно было видеть, творилось то же самое. Кошмары теряли форму и медленно испарялись.

Магическое давление, которое чувствовалось повсюду в горах, тоже медленно пропадало. Без подпитки якоря, который оказался ядром, сила кошмаров и теней просто-напросто иссякала. И я больше не чувствовал здесь присутсвия родной стихии.

— Охренеть, — как-то обескураженно произнёс Олаф.

— Ты… — раздался мягкий голос Алёны, — невероятный.

Я повернулся к ней. В глазах девушки стояли слёзы. Она неожиданно крепко обняла меня и чмокнула в щёку.

— Ты даже не представляешь, что ты сделал, — прошептала она, а затем отстранилась.

Я не знал, чем Олафу и Алёне так досадили Кошмары, поэтому просто кивнул.

— Пойдёмте, — сказал я. — Нужно выйти к своим.

Спуск обратно к Сизому Кряжу был уже не таким напряжённым, как дорога сюда. Разве что эйфория от боя схлынула, оставив после себя усталость и ломоту в мышцах. Мы шли молча. Я помогал Олафу спускаться.

Серый ратник принял на себя основные атаки голема, и потому даже под действием десятка зелий морщился и шёл тяжело. Пришлось несколько раз останавливаться, чтобы он передохнул и отдышался. Когда мы наконец поднялись на знакомую площадку, встречали нас не только руны, но и люди.

Первым нас заметил Иван. Он вскочил с камней, и на его лице заиграла такая гримаса облегчения, что он сиял от счастья.

— Командир! Олаф! — голос белобрысого эхом разнёсся по горам.

На край площадки тут же выскочила Ярослава. Её рыжие волосы были растрёпаны, на шее красовалась свежая повязка, но в зелёных глазах горел огонь. Увидев, что мы целы, она замерла и выдохнула:

— Живые.

Из-за её спины выглянул Соловьёв. Лучник бегал глазами между мной, Олафом и Алёной.

Я опустил Олафа на камни.

— Всё, — коротко сообщил соратникам я. — Якорю конец.

В этот момент к нам вышел Громов. Он выглядел уже лучше: лицо не такое бледное, а зелёная аура светилась вокруг достаточно ярко.

— Я сразу понял, — заверил меня он, кивнув в сторону долины. — Раз тьма рассеялась, значит, у вас получилось.

— Точно, — вдруг выпалил Иван. — Чего это мы…

Он подошёл к Олафу, и мы вместе помогли однорукому добраться в лагерь.

Соловьёв вместе с Ярославой начали засыпать Алёну вопросами. Меня вместе с Олафом решили не тревожить. Сестра милосердия отвечала им как могла, но в какой-то момент ей надоело.

— Всё, — холодно заверила она. — Достаточно.

Мы провели на Сизом Кряже остаток дня и ночь. Олаф пришёл в себя, мои раны тоже подзатянулись, поэтому было принято решение двинуться назад.

Обратный путь к землям Громовых был другим. Воздух стал чище, и даже угрюмые скалы казались менее враждебными. Но триумфальное шествие это не напоминало. Сначала мы встретили небольшую группу дозорных из Белоярска. Они смотрели на склоны с недоверчивым, почти суеверным страхом.

— Неужто всё? — спросил меня самый старший из них.

— Скорее всего, — ответил я неопределённо. — Но в ближайшие недели на вашем месте я был бы настороже.

Старший дозорный кивнул, и нас пропустили. Вот только в Белоярске мы останавливаться не стали. Испытание было закончено, и нужно было возвращаться в Ярмут и Цитадель. Громов был не против, ему, судя по всему, не особенно хотелось заезжать к дяде.

На ночлег остановились в хуторе, который проезжали по пути сюда. Дальше двинулись только на следующий день. И, выйдя на главный тракт, мы впервые увидели результаты третьего испытания.

Первыми нам встретились повозки, запряженные усталыми лошадьми. Они были завалены ранеными. Дальше нам встречались как Подмастерья, молодые парни и девушки с бледными лицами, с перевязанными ранами и пустыми глазами, в которых застыл ужас прошедшего боя, так и ратники.

Вороны в потрёпанных доспехах, Волки с серьёзными бледными лицами. Кроме караванов нам попадались и отдельные всадники. Среди них были как ратники, так и наёмники. Это было наглядным доказательством того, что атака на Чёрный ручей не была простой зачисткой. Это было полноценное сражение, где орден бросил в бой не только щенков, но и опытных бойцов.

Мы молча пропускали обозы и всадников вперёд. Ярослава смотрела на раненых с мрачной решимостью, Иван хмурился, сжимая рукоять меча, Соловьёву происходящее было вообще безразлично. Я с Олафом тоже реагировал спокойно. Каждый из Подмастерьев, а уж тем более из Воронов, Волков и Медведе', знал, на что шёл.

Въезд в Ярмут тоже не был особенно победным. Город был пропитан результатами боя. В мастерских чинили доспехи, пахло дымом, лекарственными травами и кровью. Повсюду сновали сёстры милосердия и орденские лекари, их лица были усталыми и сосредоточенными.

Когда мы въехали в цитадель, то ситуация почти не изменилась.

— Первые дни после боя всегда такие, — спокойно сказал своим я.

Мои слова вызвали лишь несколько удивлённых взглядов.

Наш въезд был тихим. Не было ликующих криков или поздравлений, только тяжёлая, выстраданная победа, купленная общей ценой. Я привёл отряд к конюшне и спешился.

— Неужели всё? — удивлённо спросила Ярослава.

Она смотрела на окружающих, на стены и до сих пор не верила, что третье испытание завершилось.

— Ещё нет, — покачал головой я. — Сначала нужно доложить инструктору.

— Ты командир, — усмехнулась Ярослава, её зелёные глаза заблестели. — Тебе и докладывать.

На самом деле я и так видел, что все устали. Даже не смотря на то, что с големом сражался только я, Олаф и Алёна, для остальных Подмастерьев эта вылазка была не менее сложной.

Я посмотрел на Олафа.

— Ему нужно в лазарет, — мягко произнесла Алёна.

— Я помогу! — тут же вызвался Иван.

Но Алёна только махнула рукой.

— Мы справимся, — она вопросительно посмотрела на меня.

Я кивнул, и Олаф с Алёной медленно зашагали в лазарет.

— Остальные свободны, — выдохнул я.

Передав лошадей конюхам, я сам зашагал к кабинету Евграфа. Я нагнал Алёну с Олафом, и однорукий окрикнул меня.

— Тим! — он достал из-за пазухи небольшой сконцентрированный камень, от которого всё ещё чувствовалась тьма. — Держи.

Он бросил мне его, и я ловко поймал артефакт.

Это было сердце голема. Похоже, что Олаф успел схватить его перед тем, как мы прыгнули во врата. Теперь мой доклад станет более полным и правдоподобным.

Вот только благодарить Олафа я не стал.

— Нам с тобой ещё предстоит серьёзный разговор.

На мои слова Олаф лишь усмехнулся и кивнул.

Я зашагал в сторону административных зданий ордена. Вот только в кабинете, там, где несколько дней назад орден творил справедливость, не было ни следа Евграфа. На его месте был Савелий. Он сидел, откинувшись на спинку стула, его тяжёлый взгляд встретил меня с лёгким удивлением.

— Можно? — из вежливости спросил я.

— Заходи, — ответил Савелий.

Я вошёл и встал в центре кабинета, там же, где стоял в прошлый раз.

Савелий молча смотрел на меня.

— Задание выполнено, — спокойно констатировал я.

А затем достал сердце голема, сделал несколько шагов вперёд и положил его на стол. Савелий взял артефакт в руки и некоторое время просто смотрел на то, как тьма переливается внутри.

— Знаешь что, Тим, — произнёс он, взглянув на меня холодными глазами, — давай-ка ты напишешь мне отчёт. Подробный.

Савелий достал из стола пергамент и подвинул ко мне перо и чернильницу. Я сел за стол и быстро вывел доклад о том, что случилось в вылазке. Без лишних деталей, только самое необходимое. Как только я закончил писать, Савелий потянул лист на себя. Он пробежался по нему глазами, его лицо при этом не выражало абсолютно ничего. Наконец, он отодвинул пергамент в сторону.

— Если всё так и было, — он три раза стукнул ногтем по листу, — то испытание пройдено. Орден признаёт твой вклад.

— А если было не так? — спокойно спросил я.

— Орден разберётся, — уголки губ Савелия чуть дёрнулись вверх. — Всё равно официальная церемония посвящения в Вороны будет позднее. Нам ещё нужно понять количество прошедших Подмастерьев.

Я предполагал, что, кроме всего прочего, им ещё нужно было подождать, пока эти Подмастерья восстановятся и решат, хотят ли они и дальше оставаться в ордене.

— Всех Подмастерьев будет ждать проверка ауры и клятва императору, — продолжил говорить Савелий, его взгляд стал острым. — Имперские чиновники, которые должны её принять, сейчас заняты. Когда всё устаканится, то ты и твой отряд получите свои нашивки и принесёте клятву.

Савелий сделал многозначительную паузу, подчёркивая важность момента.

— Но я советую уже вести себя как Ворон. Потому что с этого момента спрос с тебя и твоих будет как с Воронов. Свободен.

На этом мой доклад завершился. Никаких поздравлений и аплодисментов. Орден всего лишь избавился от одной из проблем. Я вышел из кабинета во двор и отправился в казарму.

Следующие несколько дней пролетели в странной череде событий. Цитадель зализывала раны. Большинство Подмастерьев вернулись с испытания, и боевой дух был приподнятым. Многие раненые Подмастерья уже шли на поправку.

Я редко видел своих соратников. Ярослава проводила большую часть времени на тренировочной площадке, вымещая на манекенах своё напряжение и злость. Иван привычно присоединился к ней. Соловьёв просто отсыпался. А Олафа с Алёной я вообще не видел. Я же занялся самым главным: медитировал и разбирался с новой силой, что теплилась внутри.

Глаза постоянно слезились и болели. Я медленно перестраивал их под аурное зрение. Я испытывал его на Громове, который чувствовал себя неловко под моим взглядом.

Свою ауру же я сжимал до состояния ядра, а затем медленно выпускал её по телу, и так учился контролю увеличившегося объёма сил.

Мне ещё предстояло выбрать базовые техники, которые я собирался использовать. Чёрный клинок и Щупальца у меня получались инстинктивно. Укрепление тела работало замечательно. Более того, я был способен напитывать оружие аурой. Но этого было мало для ранга Ворона. А поглощённая мной сила из барьера и ядра ставила меня как раз на этот ранг. Не только на бумаге, но и на деле. Хотя дело ещё предстояло проверить в бою.

Всего за несколько дней цитадель и Ярмут изменились до неузнаваемости. Следы недавней битвы забылись, а вокруг медленно разгорался праздник. Повсюду висели имперские знамёна — яркие золотые полотнища трепетали на ветру, контрастируя с суровостью серого и чёрного камня.

Ворота Ярмута были распахнуты настежь, и в город непрерывным потоком текли крестьяне из окрестных деревень, купцы с караванами и телегами, полными диковинных товаров и угощений, всадники и кареты дворян. В городе, прямо перед цитаделью, на площади, где ещё совсем недавно проводили Смотр, теперь шумела ярмарка.

В воздухе висел сладкий дымный запах от жареного мяса, пряных лепёшек и медовухи. Смех, музыка, крики зазывал — всё слилось в оглушительный, жизнеутверждающий гул. Казалось, что не было ни трудных испытаний, ни финальной битвы с Кошмарами.

Я стоял в тени арки, ведущей к внутреннему двору, и наблюдал. Мои глаза выхватывали небольшие искорки и всполохи аур, даже если они находились у ратников в состоянии покоя.

Вся цитадель была наполнена радостью и надеждой. Вот мать обнимала сына-подмастерья, и на щеках у неё были слёзы радости. А чуть дальше старый ветеран-ратник хлопал по плечу будущего Ворона, и в его глазах читалась гордость и одобрение. Мимо, в сторону ворот, пронеслась Ярослава, счастливая и с раскрасневшимися щеками. Похоже, она сегодня встречала гостей.

Днём я видел Соловьёва. Он полностью пришёл в себя и в начищенной до блеска броне с важным видом объяснял что-то парочке молодых Воронов.

Я же стоял здесь вовсе не из праздного интереса или любопытства. Нет. Все эти сцены были мне знакомы. Я не раз видел, как жизнь берёт верх над смертью. Впрочем, обратное тоже.

Я за последние несколько дней так и не смог нигде перехватить Олафа. У меня закрадывались нехорошие подозрения. И вот сегодня был именно тот день, когда я увидел серый след, медленно двигающийся к воротам.

Олаф вёл оседланного коня, снаряжённого для долгой дороги. Седельные сумки были туго набиты, к седлу пристроен свёрток с припасами. Сам Олаф был одет не в свой надёжный доспех, а в простую дорожную одежду с плащом и капюшоном. Он остановил коня в стороне от ворот. Я вынырнул из тени и подошёл ближе.

— Собираешься в гости? — спросил я холодно.

Олаф даже не вздрогнул. Он просто повернулся ко мне. Его лицо, как всегда, было невозмутимым, но в глазах я увидел ту же решимость, как при первой нашей встрече.

— Дорога теперь свободна, — ответил он просто. — Кошмаров на перевале нет, значит, и мне здесь больше делать нечего.

— Ты прав, — согласился я.

Я не спешил продолжать, просто смотрел в глаза серому ратнику. Олаф чуть сдвинул брови.

— Напомни-ка наш договор, — произнёс я и скрестил руки на груди.

— Тим, — спокойно ответил мне Олаф, — она имела право знать.

— Да ну? — я сделал небольшой шаг вперёд. — А кто дал ей это право?

Тень пробежала по лицу Олафа. Он напрягся.

— Не могу рассказать.

— Однорукий, ты явно что-то перепутал, — продолжил говорить я, не отрывая от него взгляда. — Знаешь, что в моём роду делают с ратниками, нарушившими слово?

Олаф дёрнул плечом. В его взгляде было что-то вроде усталой досады. Вот только его глаза невольно посмотрели куда-то мне за спину, а затем вернулись на меня.

— Знаю, — ответил Олаф.

Я смотрел на серого ратника и чувствовал какой-то подвох. Что могло заставить его рассказать обо мне какой-то лекарке?

— Да что там такое… — прошептал я и обернулся.

Между бараков и домов цитадели деловито шагала Алёна. Она ловко вынырнула из-за угла соседнего здания и теперь озиралась по сторонам. На ней был не белый фартук сестры милосердия, а простой тёмный дорожный плащ и походная одежда. Через плечо была перекинута холщовая сумка, а в руках она несла небольшой, но плотно набитый вещевой мешок. И направлялась она прямиком к нам.

От ее вида у меня перехватило дыхание Сердце забилось медленнее, а чёрная аура растеклась по телу. Я тряхнул головой и проморгался. Тут же посмотрел на Олафа — перед глазами была знакомая, хорошо контролируемая, едва заметная серая аура. Это значило, что моё аурное зрение было в порядке.

— Что с тобой? — непонимающе спросил меня Олаф.

Но я проигнорировал вопрос и внимательнее пригляделся к приближающейся девушке. Потому что видел вокруг неё мягкое, едва заметное свечение. Его было ни с чем не спутать. Это была аура. И не просто аура. Вокруг девушки, словно подчиняя весь мир вокруг, нежно светилась золотая аура. Аура императора.

Я был не в силах оторвать взгляд от этого золотого сияния.

— Тим? — с беспокойством в голосе спросил Олаф.

Я повернулся к однорукому. Он, похоже, увидел что-то у меня в глазах, и его ладонь инстинктивно опустилась на рукоять палаша.

И в этот самый миг, вопреки всему, воздух разорвали колокола. Это был не мелодичный перезвон, сопровождающий праздник, а оглушительный, яростный, тревожный набат. Удары огромного колокола главной башни цитадели прокатились над Ярмутом.

Я увидел, как у всех во дворе сразу изменились лица. Ратники, не раз слышавшие этот звон, вмиг посерьёзнели и похватались за оружие. Смех оборвался, музыка умолкла, а за воротами раздались тревожные крики.

В распахнутые ворота цитадели, расталкивая толпу, влетел отряд всадников. Они все были в пыли и в грязи с головы до пят. Доспехи на некоторых воинах были погнуты, а плащи изорваны в клочья. Впереди отряда нёсся всадник на вороном коне. Его лицо было залито кровью из свежей раны на лбу. Он пришпорил измождённое животное.

А затем его сорванный, хриплый голос перекрыл даже набат:

— Мятежные князья перешли Уральские горы! Это война!

Первый том окончен!

Второй том уже доступен здесь: https://author.today/reader/510891/4820835

Если вам нравится книга, то не забывайте ставить лайк и добавлять продолжение в библиотеку