Чёрный ратник

Глава 21

Я гнал зачарованного коня вперёд, и пики Уральских гор оказались совсем близкими. Олаф не отставал. Долина с купцами и остальным отрядом давно осталась далеко позади.

Вот только вместе с ней позади осталась и обычная здоровая природа. Чем ближе я приближался к горам, тем чётче чувствовал густой, обжигающий воздух. Деревья вокруг изменились: они были скрючены от неведомой силы, а трава потемнела, приобретая сероватый, нездоровый оттенок.

Не было слышно пения птиц. Единственным оставшимся звуком был стук копыт и тяжёлое дыхание лошадей.

— Весёлое местечко, — хрипло бросил Олаф, ехавший чуть позади.

Я бросил быстрый взгляд назад. Его единственная рука лежала на рукояти палаша.

Я в основном прислушивался не к звукам природы, а к самому себе. У меня с самого момента выезда из долины было предчувствие, притом я не мог понять — хорошее или не очень. Инстинкты явно говорили, что я следовал по правильному пути, вот только чёрная аура словно сама шевелилась под кожей и так и норовила вылиться наружу.

— Стой, — резко бросил Олаф, когда мы нырнули за очередной поворот.

Я натянул поводья. Мой гнедой конь беспокойно зафыркал, упираясь копытами в землю. Олаф уже спешился и вглядывался в сторону от тропы. Я последовал его примеру. Под ногами захрустели камни.

Там, куда смотрел Олаф, земля была покрыта чёрным инеем. От него исходил лёгкий холод, который, казалось, высасывал жизнь из окружающей природы.

— Глянь, — Олаф ткнул пальцем вперёд.

Я не сразу понял, что должен был увидеть. Лишь потом мой взгляд зацепился за неестественно скрученные корни. Вот только деревьев вокруг не было. Это был силуэт, собранный из покорёженной, оплавленной брони, как будто её держали в горне кузнечного меха, а затем бросили здесь остывать. Металл растёкся застывшими уродливыми потоками.

— Ни крови, ни костей, ни тела, — задумчиво констатировал я.

Я медленно подошёл ближе и опустился на корточки, не прикасаясь ни к пеплу, ни к доспеху. Моя аура заволновалась сильнее.

— Думаешь, Кошмары? — спросил я у Олафа.

Однорукий заговорил не сразу, некоторое время лишь всматривался в пейзаж.

— На кошмаров не похоже, — тихо проговорил он. — Как будто маг поработал.

Мы не стали задерживаться и двинулись дальше. Кто бы ни был в доспехе — стражник, наёмник или ратник — уже было неважно.

Лес начал уступать место каменистым склонам и голым скальным выступам предгорий. Цвета окрестностей начали смазываться и превращаться в оттенки серого.

Мы сбавили ход, чтобы ненароком не нарваться на неприятности.

— Застава стояла на Чёрном Ручье лет тридцать, не меньше, — спокойно проговорил Олаф. — Раньше в горах ещё был рудник.

— Что с ним стало? — поинтересовался я.

— Забросили, — Олаф дёрнул плечом, его взгляд стал слегка отстранённым. — Много интересного покоится в этих горах и без всяких Кошмаров.

Я не стал задавать лишних вопросов. Если однорукий захочет рассказать, чем ему так не угодили кошмары, расскажет. Мы просто продолжили путь. Но с каждым шагом было всё заметнее, что природа вокруг умирала. Чёрный иней покрывал больше площади, сливаясь в единое покрывало. Стало тяжелее дышать, и в воздухе повис сладковатый запах, от которого першило в горле.

Внезапно моя аура дёрнулась прямо под рёбрами. Я тут же осмотрелся по сторонам.

— Что? — быстро спросил Олаф, мгновенно обнажая палаш.

Вот только я пока и сам не знал. Что-то здесь, при приближении к горам, заставляло мою ауру жить своей жизнью, и мне это чертовски не нравилось. Хуже того, я никак не мог понять причину.

— Здесь что-то не так, — ответил я, кладя пальцы на рукоять меча.

— Мы близко к заставе, — предупредил меня Олаф.

Я лишь кивнул. Мы преодолели ещё один поворот тропы и выехали на небольшой скальный выступ. Впереди между поросшими чахлыми деревцами склонами петляла лента тёмной, почти чёрной воды.

— Чёрный ручей, — негромко проговорил Олаф.

Вот только интересовал меня не он. На плато, у самого подножья гор, виднелась застава. Точнее, то, что от неё осталось.

В груде оплавленных камней едва можно было распознать остатки стен и очертания разрушенных башен. Застава пала меньше недели назад, но всё выглядело так, будто прошло уже много времени. Всё было покрыто слоем сажи и пыли. Руины заставы безмолвно лежали в объятиях Чёрного ручья.

— Ни кошмаров, ни людей, ни зверья, — голос Олафа звучал спокойно.

— Посмотрим, что к чему, — сказал я и пришпорил коня.

Мы двинулись дальше по тропе, медленно приближаясь к руинам заставы. И выехали на небольшое плато, где и находилась застава. Единственным звуком в тишине стало журчание ручья.

Застава ордена, которая должна была представлять из себя укреплённый форпост с крепкими стенами и смотровыми башнями, была просто стёрта с лица земли. От строений остались лишь низкие оплавленные каменные фундаменты. Деревянные балки превратились в чёрный пепел, который ветер носил по земле.

Мы спешились и медленно вошли на территорию того, что было заставой.

— Кошмары, — сквозь зубы процедил Олаф.

Я был с ним согласен. Я наклонился и поднял обломок клинка. Это был орденский меч. Вот только он не был сломан в бою — сталь была не изогнута, а скорее срезана. Как от когтей.

Я медленно зашагал вперёд. Земля хрустела под ногами, как стекло. Не было видно ни тел, ни клочков одежды, ни обрывков знамён, ничего, что напоминало бы о защитниках заставы. Только камень и пепел.

— Почему они не пошли дальше? — спросил у Олафа я.

Однорукий неопределённо дёрнул плечом.

— Они на всякое способны.

Я огляделся по сторонам. Здесь было нечего ловить. Ещё и чёрная аура, бурлящая по пути, решила затихнуть.

Я отвернулся от руин и пошёл к краю плато, туда, где журчал и струился Чёрный ручей. Олаф проследовал за мной. Я опустился на одно колено, снял перчатку и медленно погрузил пальцы в воду. Она была ледяной и чистой. Я зачерпнул воду ладонью и поднёс её к губам.

— Я бы на твоём месте не пил, — попытался предупредить меня Олаф.

Я сделал небольшой осторожный глоток.

Вода как вода. В ней не было примеси яда или того же чёрного пепла. Я почувствовал что-то другое, как будто вода несла в себе ману или что-то ещё.

— Олаф, — глухо позвал я.

Однорукий обернулся, на его лице была маска спокойствия.

— Вода здесь странная, — сказал я, вытирая руку о плащ и вставая.

Я чувствовал, что упускаю что-то важное. И это явно было связано не с заставой, а с Чёрным ручьём.

— Всё это место одна большая странность, — скептически хмыкнул Олаф. — Если насмотрелся, то пора назад. Здесь делать нечего.

— Нет, — повернулся я к нему и покачал головой. — Взглянем на устье ручья.

Я махнул рукой вверх по течению, туда, где ручей уходил в ущелье меж скал.

Олаф проследил за моим жестом и нахмурился.

— Почему кошмары не пошли дальше? — спросил я. — Где они вообще? И что заставило их уничтожить заставу? Нельзя уходить с пустыми руками.

— Чёрт с тобой, — выдохнул Олаф, заваленный моими вопросами. — Сходим. Но осторожно. Ещё не хватало самим превратиться в пыль.

— Договорились, — кивнул я.

Мы оставили коней привязанными в руинах башни на окраине заставы. Взбираться по горной тропе верхом было бы безумием. Взяли с собой только самое необходимое: оружие, немного припасов, зелья и медицину.

Дорога вдоль ручья оказалась сложной. Если сначала мы просто взбирались вверх, то потом берега стали крутыми, каменистыми и усыпанными острыми обломками. Сам ручей расширялся и бежал быстрее, журчание стало громче и настойчивее. С каждым шагом вверх течение ручья становилось темнее, и я больше не рисковал пить из него.

Моя аура так и молчала с заставы. Я шёл впереди и выбирал удобные тропинки, обходя опасные участки. Олаф сопел позади. Мы шли таким образом несколько часов, забираясь выше в горы. Скалы смыкались над нами.

Мы обогнули большой каменный выступ и вышли к истоку.

— Ты что, — выдохнул Олаф, вытирая пот со лба. — Даже не запыхался?

Я обернулся. Однорукий раскраснелся и подустал. Всё-таки взбирались мы бодро и без остановок. Я же почему-то не чувствовал ни капли усталости, поэтому просто покачал головой.

Я взглянул на исток. Ручей вытекал из чёрного зияющего провала в скале, который напоминал вход в пещеру. Он был неестественно правильной круглой формы, совсем не похожей на природную.

— Ну что, убедился? — спросил Олаф, поравнявшись со мной. — Здесь ничего нет. Пора спускаться.

Я взглянул на Олафа, а затем снова на провал в скале.

— У меня плохая новость, — усмехнулся я. — Кое-что я всё-таки нашёл.

Я схватил небольшой камень с земли и с силой бросил его вперёд. Камень со свистом влетел в чёрный провал. Олаф прищурился. Даже если он не видел того же, что видел я, то точно знал, что камень не мог сам собой исчезнуть.

— Пойдём, — уверенно кивнул он. — Взглянем на твоё «кое-что».

Я первым подошёл к входу. Оттуда веяло прохладой, похожей на чёрный иней.

Я взглянул на Олафа и без слов сделал короткий шаг вперёд, преодолевая границу между внешним миром и пещерой.

Переход от тусклого света к почти осязаемой тьме был мгновенным и оглушающим. Воздух внутри был ледяным. Лишь звук ручья, эхом разносящийся по каменным стенам, нарушал тишину. Следом за мной вошёл Олаф. Он замер, давая глазам привыкнуть к темноте.

Я же и так хорошо видел. Притихшая чёрная аура заструилась под моей кожей, наполняя мышцы и тело силой. Зрение стало ещё яснее. Я видел шершавые стены пещеры, высокий, теряющийся вверху свод, путь, уходящий куда-то вглубь горы, и ручей, текущий по его центру.

— Не отходи далеко, — сказал я и зашагал вперёд.

Мы шли медленно, осторожно ступая по мокрым от брызг камням. Природный коридор то сужался, заставляя протискиваться между выступами, то расширялся в небольшие гроты. Ни в одном из них не было ни источника света.

— Подожди, — пробормотал Олаф, пытаясь протиснуться в очередной грот.

Вот только я вместо того, чтобы просто стоять на месте, кувыркнулся в сторону. Туда, где я стоял, метнулся бесформенный клубок тьмы.

Раздался скрежет по камню. Я взмахнул клинком, вспыхнувшим чёрным пламенем. Лезвие разрезало воздух и прошло сквозь существо, не встретив никакого сопротивления. Вместо крика или хрипа раздался неприятный всхлип, будто лопнул пузырь. Тень исчезла, а в воздухе повис запах озона и старой пыли.

— Прекрасно, — проворчал Олаф, наконец пробравшись в грот. — Сражаться с тенями в полной темноте.

Олаф зря ворчал. Когда следующая тень появилась прямо из стены, он сходу рубанул её палашом. Серая аура оказалась на удивление яркой в темноте.

Вот только ещё одна тень возникла у него прямо за плечом, и я использовал Чёрный клинок. Техника прошила тень насквозь, заставив её рассыпаться.

Олаф с удивлением посмотрел на меня.

— Не знал, что ты так умеешь.

Я лишь пожал плечами. Раньше я и не так умел.

Зажигать факел мы не стали — был риск привлечь что-то более крупное. Да и Олаф всего лишь ворчал, его глаза привыкли к темноте.

Тени появлялись часто, но я почти сразу замечал их. Мои резкие удары заставляли их рассыпаться одну за другой.

Мы вышли к узкому проходу, который был освещен тусклым светом. Из него на нас бросились сразу три тени. На этот раз они были не бесформенными, а похожими на волков.

Время для меня словно замедлилось. Я видел, как лапа с когтями летит к моему горлу. Я не стал уворачиваться и сделал шаг навстречу. Меч со свистом располовинил одну тень, а во вторую я запустил Луч тьмы. Он вырвал кусок тьмы из тени и пробил отверстие в камне за ней.

Я повернулся, чтобы помочь Олафу, но он вогнал в тень палаш по самую рукоять, и существо испарилось.

— Это не похоже на Кошмаров, — сказал я, подойдя ближе.

— Там, где обитают опасные хищники, — ответил мне Олаф, — всегда водятся падальщики.

Воздух с каждым шагом становился холоднее, изо рта уже валил пар. Ручей превратился в настоящую речку и продолжал вести глубже в горные недра.

Вот только следующая часть пещеры не выглядела как грот. Это был настоящий зал, выдолбленный неизвестными мастерами.

— Накаркал, — прошептал я.

Прямо в центре этого зала стоял кошмар. Точнее, не совсем стоял. Огромное тёмное существо было неподвижно, как будто находилось во сне. А вокруг бесновался десяток теней в форме диких зверей.

Здесь были тени волков с горящими глазами, тени лисиц с несколькими хвостами и тени медведей.

И появление двух ратников в этом зале, естественно, вызвало у местных обитателей интерес.

Вот только в зале был достаточно просторно для того, чтобы развернуться. Тени-звери оставили Кошмара в покое и бросились вперёд прямо на нас. Аура внутри меня вспыхнула жаждой. Я не стал сопротивляться и сместился вбок. Первым на меня бросился волк. Он прыгнул, издав странный рык. Я не просто рассёк его мечом — я вложил желание поглотить.

Тень вместо того, чтобы рассыпаться, впиталась в клинок, и я почувствовал, что стал ещё сильнее и быстрее, чем прежде. На моём лице сам собой появился хищный оскал. Я обнажил второй клинок и бросился вперёд. Моё тело размылось и чуть само не слилось с тьмой. Клинки, объятые чёрным пламенем, расщепили сразу двух безмозглых зверей. Сбоку вспыхнул палаш Олафа. Он сам яростно рассекал призрачные тела.

Вот только однорукий показался лакомой добычей огромному теневому медведю. Он бросился на серого ратника. Но я уже был рядом. Медведь ударил лапой перед собой, и его когти не смогли прошить вспыхнувшую чёрным ауру. Я рубанул мечами прямо перед собой, и чёрная аура вырвалась из меня неконтролируемым импульсом. Всплеск чистой силы заставил тень медведя оглушительно взорваться и разлететься в клочья.

Наступила тишина. Я только слышал тяжёлое дыхание Олафа.

— Расскажешь потом, — хрипло произнёс он.

Я чувствовал себя свежим и готовым к ещё десятку-другому теней, но всё-таки кивнул. Хотя я не был уверен, что я должен был рассказывать. Просто здесь, в темноте, в недрах гор, я чувствовал себя как дома.

Вот только тени были не главной проблемой. Перед нами всё ещё спал Кошмар. Его не разбудили даже звуки боя. Я уже направил на него свой клинок, когда Олаф схватил меня за запястье.

— Подожди, — прошептал он. — Если потревожишь одного, могут явиться другие.

Я чувствовал в себе небывалую в этой жизни силу, но сражаться с одним или с десятком кошмаров — это совершенно разные вещи. Поэтому я просто кивнул и опустил клинок.

— Давай так, — предложил Олаф. — Ты по той стороне, я по этой.

Зал был довольно просторным для того, чтобы обойти Кошмара с разных сторон. К тому же за его спиной находился проход, который больше напоминал арку.

Я ещё раз кивнул, и мы разошлись.

Я медленно двинулся по стене, стараясь не издавать лишних звуков. Один шаг, второй, третий. Чёрная аура, встревоженная прошедшими боями, бушевала внутри. Она явно чувствовала в кошмаре вызов. Я прошёл уже больше половины пути. Олаф тоже.

И в этот момент пещера задрожала. Сверху посыпались осколки камней, а мне пришлось схватиться за стену чтобы не упасть. Раздался глухой стук, в воздух поднялось облако пыли.

Я услышал сжатый глухой кашель Олафа.

Кошмар в центре зала дрогнул. В тёмной фигуре появились два белых блестящих глаза, которые уставились прямо на меня.

Пещеру всё ещё трясло. Даже не смотря на это, я бросился вперёд. Мои клинки нарисовали восьмёрку и просто-напросто отрубили добрую треть кошмара. Монстр истошно завизжал. Звук заставил меня отскочить назад и схватиться за уши. По вискам потекли тёплые струйки.

Олаф тем временем нашёл свою цель. Пока кошмар был занят мной, однорукий сделал рывок вперёд и с коротким хрипом нанёс удар палашом. Лезвие вспыхнуло тусклым стальным светом и вонзилось в основание шеи чудовища. Истошный визг прекратился.

Вот только кошмар начал медленно сжиматься в шар.

— Назад! — крикнул я.

Но было поздно. Кошмар сжался до размеров яблока, а затем с оглушительным хлопком взорвался. Тёмная энергия разлетелась во все стороны. С потолка с грохотом посыпались камни. Я едва успел отскочить в сторону.

Облако пыли заслонило всё вокруг. Я рубанул мечом булыжник, который чуть не размозжил мне голову, и кувыркнулся в сторону. Когда я поднялся на ноги, то между мной и Олафом уже была каменная порода.

Я ударил по камню чёрной аурой, но он не поддался. Я сосредоточился и почувствовал с той стороны свечение серой ауры. Это значило, что Олаф был жив.

Однорукому придётся выбираться самому. Как и мне.

Я услышал новый рёв, на этот раз из арки прохода, которую охранял Кошмар. Я крепче сжал клинки и пошёл вперёд. Пути назад не было. Я пробрался по камням и вышел в… огромный зал.

Его своды терялись в клубящейся дымке. Стены из чистой тьмы казались отполированными до зеркального блеска и отражали тусклое свечение, исходящее из центра этого подземного святилища.

И вдоль чёрных отполированных стен стояли кошмары. Десятки, сотни существ, разных по форме и размеру. Все они были недвижимы, как статуи.

Но я даже не смотрел на них. Мой взгляд был прикован к центру зала.

Там, на возвышении из чёрного гладкого камня, стоял высеченный из глыбы трон.

И за ним, не касаясь земли, парил осколок. Огромный фрагмент, от которого исходили волны живой, дышащей тьмы. Они расходились по залу, как круги по воде, и с каждой новой волной моя аура ликующе отзывалась.

Это был не просто источник силы. Это был фрагмент родового алтаря Темниковых. Сила, исходящая от него, была изменённой, не моей, как будто кто-то намеренно испоганил наследие моего рода. Я сжал зубы до скрежета, в груди вспыхнула ярость.

И на троне перед ним сидел человек. Или то, что от него осталось. Высокий иссохший человек с кожей, покрытой чёрными трещинами. Из них сочился чёрный дым.

На его лбу красовалась та самая магическая печать, что я нашёл на осколке у медного ратника.

В зале царила абсолютная тишина.

Я сделал шаг вперёд, и вместе со звуком моего сапога, коснувшегося камня, все головы Кошмаров, стоящих у стен, склонились в унисон.

Белые глаза погасли, а могучие расплывающиеся тела замерли в глубоком почтительном поклоне.

Существо на троне пошевелилось. Медленно, с трудом оно подняло голову. Его глаза были такие же, как у кошмаров. Это и был кошмар, только другой формы. Я поднял клинки перед собой, готовясь к бою.

Тот, кто замарал наследие рода Темниковых, не должен существовать.

В этот момент Кошмар на троне медленно поднялся на ноги. Раздался тихий голос, больше похожий на скрежет.

— Разве… ты не узнаёшь нас… Отец?