Чёрный ратник

Глава 22

— Кто? — мой встречный вопрос повис в воздухе.

В нём было ледяное понимание. Понимание того, почему сила Кошмаров была хоть отдалённо, но похожа на мою. Понимание, почему меня так тянуло к горам. И понимание того, что стряслось с родом Темниковых.

Я смотрел на монстров и чётко осознавал: в каждом из них теплилась часть силы алтаря моего рода. У меня оставался единственный вопрос.

— Кто это сделал? — мой вопрос прозвучал хрипло и холодно.

Столетия, проведённые в небытии, закалили мою душу, превратив в острейшую сталь. Я даже не думал опускать клинки. Лезвия, объятые чёрным пламенем, оставались направлены на существо на троне.

Кошмар на троне медленно покачал головой. Чёрный дым лишь гуще повалил из трещин на его теле.

— Мы, — его голос был похож на что-то среднее между скрипом и могильным шёпотом. — Плоть и кровь, что стала оружием.

Его слова отозвались во мне странным эхом. Алтарь за его спиной запульсировал, и с каждой пульсацией моя собственная сила отвечала слабым толчком.

Я поморщился от отвратительного родства.

— Спрашиваю в последний раз, — спокойно проговорил я. — Кто это сделал?

Кошмар вздрогнул, и его длинные, ссохшиеся пальцы с когтями поднялись к собственному лицу. Он прикоснулся к печати.

— Тот, — начал говорить он, но его голос прервался, — тот, кто сковал…

Пальцы кошмара дрогнули, приблизившись к магической печати, пылающей во лбу.

— Имя… его имя… — проскрежетал монстр.

Вот только закончить говорить не смог. Его тело содрогнулось в мучительном спазме. Он изогнулся, печать на лбу вспыхнула ослепительным, болезненным белым цветом, и от тела Кошмара повалил едкий дым.

Одной лишь печати было достаточно. Маги с Востока, как сказал мне Громов. Я знал, с кого нужно было получать ответы. Более того, Кошмары, эти твари передо мной, не были Темниковыми. Лишь осколками, созданными из родовой силы. Я был последним. Иначе меня бы просто не занесло в тело Тимоши.

— Магия так магия, — выдохнул я и крутанул мечи перед собой.

Кошмар медленно выпрямился. От его глаз повеяло древней силой.

— Осквернение памяти моего рода, — холодно отчеканил слова я, глядя прямо на кошмара, — не должно существовать.

Я почувствовал, как, несмотря ни на что, чёрная аура во мне подпитывается и становится сильнее. Я оттолкнулся от камня и спрыгнул вниз. С монстром мне говорить было не о чем. Я приземлился и сделал кувырок вперёд. Кошмар исчез с трона, оставив после себя лишь клубящееся облако чёрного дыма, и над моей головой пронеслись смертоносные когти. Леденящий холод ожогом прошёлся по макушке.

Я вскочил и развернулся. Мои клинки описали две смертоносные дуги, но встретили не плоть, а плотные, как сталь, и вязкие когти Кошмара. В воздух взметнулись искры, раздался оглушительный скрежет. Я отскочил, разрывая дистанцию. Моя аура бушевала внутри, подпитываемая близостью родового алтаря.

Вся моя сущность требовала боя, требовала поглотить эту искажённую версию моей силы.

Кошмар не просто двигался быстро — он телепортировался, исчезая и появляясь на новом месте. Он выскочил прямо надо мной, и мне пришлось отскочить в сторону. Острые, как секиры, когти с грохотом обрушились на камень.

Я послал вперёд два Чёрных клинка крест-накрест. Пламя вспыхнуло в полёте. Кошмару пришлось прыгнуть в сторону, но пламя опалило его левый бок и заставило тварь завизжать.

Пусть форма была другой, но суть той же. Кошмар он и есть кошмар.

Я сделал выпад и ткнул клинком, целя Кошмару под сердце. Монстр отвёл удар в сторону и сам выбросил вперёд кулак. Вот только я, прямо как на тренировке с Олафом, блокировал удар вторым клинком. Чёрное пламя обожгло лапу монстра, и он зашипел.

И вновь телепортировался. На этот раз ударил с правого бока, стараясь располовинить меня широким взмахом.

Я сделал подшаг и выпустил чёрную ауру наружу. Яркая вспышка на миг поглотила меня, и удар Кошмара не смог пробиться сквозь неё. И прежде чем монстр вновь расплылся, я без размаха ткнул коротким клинком в бок Кошмара. Лезвие вошло на несколько пальцев и застряло, как будто я вогнал его в дерево. Из раны хлынула не кровь, а густой туман.

Кошмар даже не вздрогнул. Его рука с силой вцепилась мне в плечо. Вспышка боли была ослепляющей, казалось, кости вот-вот треснут. Его когти впились в плоть. Я почувствовал, как чёрная аура утекает из ран наружу.

Я прорычал и ударил лбом прямо в морду монстра. Раздался хруст. Кошмар отпустил меня и отшатнулся. В его белых глазах мелькнул намёк на удивление.

Мои клинки вспыхнули, обрушились на кошмара, но он расплылся и отскочил назад. Мы замерли друг напротив друга.

Кошмар был ранен в двух местах, из него сочился тёмный туман. Моё плечо болело, но обломок алтаря, даже спустя сотни лет, распознал во мне Темникова и давал мне силу.

Вот только раны на теле Кошмара начали затягиваться, поглощая чёрный туман обратно.

На человекоподобном лице появился белый оскал. Монстр снова атаковал, на этот раз иначе. Он пошёл напролом, как таран. Взмах его рук-клинков заставил воздух завибрировать. Я отбил один удар, затем второй и отскочил назад. Коготь чиркнул по нагруднику. Я парировал следующий удар и, используя его же импульс, потянул кошмара на себя. Я крутанулся вокруг своей оси и вспорол его бок и спину. Монстр заревел то ли от боли, то ли от ярости.

Он отскочил и из его груди вырвался сгусток чёрной энергии, похожей на шаровую молнию. Я встретил атаку скрещёнными клинками. Чёрный шар ударил в сталь. Меня на миг ослепило, а затем энергия втянулась в клинки, как вода в песок.

Вот только когда я вновь увидел мир, Кошмар широко раскинул свои костлявые руки. Из его тела хлынула густая, тягучая тьма. Она не атаковала меня, а понеслась к алтарю. Я бросился вперёд, пытаясь перехватить этот поток, но было поздно. Чёрная смола с громким хлюпающим звуком облепила алтарь. Чёрная аура, пробивающаяся сквозь трещины в осколке алтаря, померкла, стала тусклой и далёкой.

Я задышал тяжелее, со лба покатились капли пота, а на тело навалилась усталость. Мне как будто выбили воздух из лёгких. Кошмар же медленно выпрямился, от него самого исходило намного меньше дыма.

— Теперь, отец, — голос прозвучал с нескрываемым удовлетворением, — посмотрим, на что ты способен без чужой помощи.

Мои руки налились тяжестью. Без алтаря я был измотан многочасовым боем с тенями ещё до этой схватки. Кошмар же, хоть и раненый, всё ещё был силён, и за его спиной стояла целая армия сородичей, готовых по одному зову броситься на меня.

Я выпрямился и вложил полуторный меч в ножны.

— Ты отказываешься от оружия, отец? — проскрежетал Кошмар.

В его голосе слышалось недоумение.

Я же напитал короткий меч чёрной аурой и выпустил вперёд Чёрный клинок. Кошмар оскалился и легко отбил аурную атаку. Вот только следом за Чёрным клинком полетел настоящий.

Техника броска была отвратительной, я бы своим ученикам за это руки поотрубал. Но сталь впилась прямо в ключицу кошмара. Он схватился за рану и заорал. Я же уже со всех ног рвался к алтарю. Мне нужен был всего один миг.

Я услышал яростный рёв, почувствовал, как коготь Кошмара рассекает воздух в каких-то сантиметрах от меня, целясь мне в позвоночник. Я прыгнул вперёд, растянувшись и напитав правую руку аурой.

Мои пальцы коснулись поверхности чёрного кокона и прошли сквозь него.

Осколок алтаря откликнулся на моё прикосновение. Вот только силы у меня не прибавилось. Кокон взорвался изнутри чёрной вспышкой первозданной чёрной ауры рода Темниковых.

Моё тело свела судорога, в глазах потемнело. Пространство вокруг затрещало, воздух заколебался. Я увидел, как Кошмар, занёсший коготь для добивающего удара, отшатнулся. Стены вокруг дрогнули, а потом мир пропал.

Не стало зала. Не стало трона. Не стало кошмара. Наступила тьма.

Я не мог дышать, слышать или видеть. Вновь оказался в небытии, откуда пробудился совсем недавно. Но, до того как в голове промелькнула хоть одна мысль, я рухнул на землю. Жёстко и с такой силой, что из лёгких вырвался весь воздух.

Я покатился по земле и затормозил лишь ударившись боком о камень. Я лежал не в силах пошевелиться и смотрел в низкое серое небо.

Один короткий вдох дался мне с огромным трудом. Но я был жив.

Я медленно повернул голову. Рядом журчал Чёрный ручей. Впереди всё так же был круглый неестественный вход в пещеру. Вот только теперь он был завален огромной глыбой, которая намертво запечатала проход.

Кусок алтаря не дал мне силы. Он среагировал на угрозу, на столкновение двух враждующих схожих элементов, и устранил источник конфликта. Я поднялся на локти, и по спине прокатилась волна режущей боли.

Я медленно сел, затем рывком поднялся на ноги. Мир вокруг поплыл перед глазами. Я сделал несколько шагов, опустился на колено и жадно припал к ледяной свежей воде Чёрного ручья.

Я пил и пил до тех пор, пока не заболели зубы.

Я опустил лицо в ручей, а когда поднялся, то сразу же заметил небольшое сияние серой ауры на камнях. Знак, оставленный Олафом. Аурный след вёл вниз, прочь от пещеры, по направлению к руинам заставы.

Значит, Олаф выжил. Я сомневался, что в окрестностях был ещё хоть один серый ратник.

Столкновение с Кошмаром показало одно: нужно найти, как вновь взять под контроль силу рода Темниковых. Или в крайнем случае дать ей затухнуть. В конце концов, она всегда останется во мне до тех пор, пока я дышу и живу.

Я могу создать новый алтарь. Я могу возродить Темниковых. Я могу обучить новых бойцов. Но сначала найду, какой ублюдок решил использовать мою силу для создания монстров. Я выпил одно зелье лечения, а вторым полил плечо. Большая часть зелья осталась на наплечнике, но тут уж ничего не поделать.

Я пошёл по аурному следу. Идти вниз оказалось проще, чем наверх, хотя частенько приходилось замедлять темп, чтобы не сорваться с мокрых камней. След привёл меня к руинам заставы. Здесь, у останков башни, я и нашёл Олафа.

Он сидел в тени поваленной арки, что когда-то была воротами. Я облокотился на обломок стены и попытался перевести дух.

— Выглядишь дерьмово, — хрипло оценил моё состояние Олаф.

Сам он выглядел не лучше. Доспех был в пыли и саже, лицо осунулось, в глазах была заметна усталость. Да и на щеке, переходя в шею, была наложена повязка. Похоже, у однорукого добавится новый шрам.

— На себя посмотри, — устало выдохнул я.

Я сделал несколько шагов и опустился на камни напротив него.

— Долго я был внутри? — спросил я.

Олаф поднял глаза к небу.

— Где-то неделю, — без раздумий произнёс он.

— Да пошёл ты, — покачал головой я. — Шутник хренов.

Мы немного помолчали.

— А если серьезно? — еще раз спросил я.

— Сейчас утро следующего дня, — невозмутимо поправился Олаф, а затем прищурился. — Что оказалось внутри?

Я выпрямил ноги и с удовольствием откинулся спиной на камни.

— Кошмары используют в качестве подпитки ауру, — прямо в лоб сообщил Олафу я.

В конце концов, у нас с ним было соглашение, и мы оба знали слишком много секретов друг друга.

— Какую? — спросил однорукий.

Я рывком поднялся и взглянул в его холодные глаза.

— Чёрную.

Олаф мрачно кивнул.

— Тогда, как владелец чёрной ауры, скажи, — серьёзно проговорил он, — как уничтожить Кошмаров?

— Да легко, — пожал плечами я. — Нужно всего лишь отрезать кошмаров от их источника подпитки. Желательно всех и одним махом.

Олаф молчал и ждал моих дальнейших слов.

— Маги с Востока наверняка не окажут нам чести, — продолжил говорить я, — Так что у нас два варианта: либо уничтожить источник, либо…

Я сделал паузу.

— Либо? — спросил Олаф.

— Поглотить его.

Олаф замер. Его взгляд померк, он как будто смотрел сквозь меня, и, должно быть, прокручивал в голове все возможные варианты. Я дал ему немного времени. Пока он размышлял, я снял наплечник, обработал рану и перевязал её.

Олаф поднялся на ноги и посмотрел на меня исподлобья.

— Ты сможешь? — были единственные слова, которые он произнёс.

— Да, — ответил я без колебаний.

Я не собирался оставлять наследие рода на потеху волшебничкам и прочим ублюдкам, что решили замарать честь и память рода Темниковых. В горах наверняка покоилось больше одного крупного осколка алтаря Темниковых, или они все были объединены в единую артефактную сеть. Но даже так мне было с чего начать. С когтистого ублюдка.

— Нужно подготовиться, — добавил я.

Олаф развернулся и принялся собираться.

— Тогда пора назад.

Я был с ним согласен. Мы нашли наших коней, всё ещё привязанных внутри руин башни. Они были встревожены, но живы.

Я с небольшим трудом вскарабкался в седло, и мы двинулись в путь. Обратная дорога была ещё тише. Не только природа молчала, но и мы сами, каждый погружённый в свои мысли.

Мимо вновь промелькнул мёртвый лес, чёрный иней на земле, кривые деревья и тяжёлый воздух.

С одной стороны, вылазка к Чёрному Ручью удалась — я узнал тайну гибели моего рода. С другой стороны, мы с Олафом возвращались ранеными, побитыми и усталыми, и я всё ещё не мог точно определить виновных.

Мы добрались до долины и реки Каменки к вечеру, а у усадьбы Суровых были уже к ночи. Найти её нам помогли местные крестьяне.

Окна главного дома горели тусклым светом, а на территории усадьбы слышались приглушённые звуки жизни.

Местные солдаты узнали нас и пропустили без проблем. Во дворе усадьбы первым наше возвращение заметил Иван. Он сидел на завалинке у дома, его лицо тут же расплылось в широкой искренней улыбке. Он вскочил на ноги.

— Командир! Олаф! — голос Ивана прозвучал очень громко в ночной тишине.

Увидев наше состояние, белобрысый перестал улыбаться.

— Что стряслось? — спросил он.

Я спешился. Ноющая боль в теле напоминала о «весёлых» приключениях.

— Звери встретились странные, — пробормотал Олаф, отдавая поводья подбежавшему конюху.

Он не врал. Мы ведь и вправду сражались с дикими зверями, пусть и теневыми.

Я почувствовал на себе взгляд и посмотрел на купеческий дом. На одном из балкончиков стояла Алёна. Её холодный оценивающий взгляд скользнул по Олафу, а затем остановился на мне. Её глаза сузились, но спускаться она и не думала.

— Как же вы так умудрились? — пробормотал Иван, помогая мне снять с коня седельные сумки.

В этот момент дверь у главного дома распахнулась, и на пороге появилась Ярослава. Она была без доспехов, в простой одежде, её распущенные рыжие волосы свободно падали на плечи.

Штаны по фигуре и рубашка, расстегнутая на одну лишнюю пуговицу, смотрелись на ней шикарно. На бедре висели ножны с кинжалом.

Она медленно спустилась с крыльца и подошла ко мне.

— Тим, — её голос был тихим, но решительным, — нам нужно поговорить.

Иван перестал копошиться в сумках, почуяв напряжение. Олаф проигнорировал появление рыжей и зашагал в дом.

— Сейчас? — спросил я, глядя на удаляющегося Олафа. Мне тоже не терпелось отмыться и отдохнуть. — Это не подождёт до утра?

Последнее, что мне хотелось сейчас, это болтать с рыжей.

— Нет, — Ярослава сделала шаг вперёд, её зелёные глаза оказались совсем близко ко мне.

Она облизнула губы.

— Это не может ждать.

Рыжая не стала ждать моего ответа, решительно схватила меня за руку и потянула за собой.

— Командир… — пробормотал Иван.

Я лишь махнул ему рукой и последовал за Ярославой.

Мы остановились в тени амбара, шагах в двадцати от дома. Никто из отряда не мог нас здесь видеть. Сюда доносился лишь тихий гул голосов и далёкое ржание лошадей.

Ярослава отпустила мою руку, заправила рыжий локон за ухо и скрестила руки на груди. От неё пахло мылом и лавандой.

— Ну? — я не стал тратить время на предисловия.

Ярослава несколько раз моргнула и поджала губы. Было видно, что она сомневалась.

— Говори, — сказал я. — Я не кусаюсь.

Ярослава выдохнула и уставилась на меня изумрудными глазами.

— Я знаю твой секрет.