Чёрный ратник

Глава 10

Слова Савелия всё ещё висели в воздухе, эхом отражаясь от стен. В это время от людей, которые тащили своих соратников к лазарету, отделилась грузная высокая фигура. Если до его появления в строю слышались разговоры и голоса взбудораженных событиями этой ночи Подмастерьев, то с его появлением весь гул стих.

Высокий, плечистый ратник встал впереди строя вместо сухощавого Савелия. На его плечах красовалась нашивка медведя, высшего ранга в ордене. Его лицо было испещрено морщинами и шрамами.

Тяжёлый нагрудник почернел, местами оплавился и все ещё хранил следы недавнего боя. Сам же ратник казался высеченным из того же камня, что и стены Цитадели. Даже спокойный и хладнокровный Савелий при его виде чуть склонил голову и что-то прошептал. Вокруг наступила гробовая тишина. Было слышно, как за стеной закаркали вороны.

— Подмастерья, — голос ратника обрушился на строй, — меня зовут Борислав. В боевых условиях просто Борис.

Борислав сжал челюсть. Он смотрел в одну точку перед собой, как будто сквозь строй.

— Вы видите цену нашей службы. Кровь, которую проливают ваши старшие товарищи. — Он сделал небольшую паузу. — Кошмары спустились с гор. Застава у Чёрного ручья пала. Теперь угроза, что дремала снаружи стен, почуяла слабину. Слабину ордена.

Борислав поморщился и сплюнул на камень.

— Пока мы сдерживаем Кошмаров, что идут из ущелья, на свет повыползали разбойники, дезертиры и одичалые звери. Ублюдки и сброд, что не даёт деревенским жизни.

В строю не было ни одного голоса, ни одного движения. Все слушали Борислава, затаив дыхание.

— Мне жаль, — неожиданно чуть смягчил тон Борислав, — но для вас, Подмастерья, учёба окончена. Пришло время первого испытания. Испытания силы.

По строю пробежал сдержанный гул. Я же не шелохнулся. Несколько недель тренировок явно было недостаточно для многих из стоящих в строю. Не все ещё смогли пробудить ауру, а уж освоить её и подавно. Но тяжёлые времена требуют тяжёлых решений. Для ратника самое лучшее место чтобы расти — это бой. Именно в нем рождается и закаляется настоящая сила.

— Ваши инструкторы и наставники выдадут вам задачи: восстановить порядок, очистить территорию. Вы должны показать, что способны разорвать глотку любому, кто посягнёт на порядок в империи.

Борислав сделал шаг вперёд. Его тень угрожающе нависла над первыми рядами строя.

— Командиры будут назначены по старой орденской традиции, жребием. Докажите, что вы полезны не только ордену, но и империи.

Борислав медленно обвёл строй взглядом, и на его лице на мгновение промелькнула ухмылка.

— За империю, — спокойно и чётко произнёс он. — За императора.

Строй Подмастерьев отозвался бодрым криком:

— За империю! За императора!

Я же молча поглядывал на то, как Вороны за спиной у Борислава и Савелия тащили ящики и большие глиняные горшки. Похоже, что когда это было нужно, орден работал с удивительной эффективностью.

— Разберитесь тут, — коротко приказал наставникам Борислав и грузно зашагал к своим соратникам в сторону лазарета. Он и вправду со спины был похож на медведя, который красовался у него на нашивке.

Остальные инструкторы принялись выкрикивать имена. Савелий же некоторое время разбирался с ящиком.

Но в итоге голос Савелия присоединился к десятку голосов других инструкторов:

— Значит так. В свитке находится ваше задание. Работать будете четвёрками. Первый, чьё имя я назову, будет считаться старшим. Его решения будут финальными и возражений я не потерплю.

Инструкторы тянули бумажки с именами из глиняных горшков, а затем, когда четвёрка была сформирована, командир тащил задание. Некоторые Подмастерья радостно выходили вперёд, явно смакуя своё назначение командиром группы, другие же боязливо оглядывались. Так или иначе, один за другим Подмастерья выходили из строя, а их пальцы с треском ломали восковые печати.

Наконец я услышал своё имя.

— Тим.

Я довольно усмехнулся. В прошлую до меня четвёрку вошёл Громов, двое подпевал Соловьёва и незнакомая мне девчонка. Так что по жребию я стал командиром.

Я спокойно зашагал вперёд к деревянному ящику со свитками. Я бросил быстрый взгляд на Савелия, но он спокойно следил за моим выбором.

Запах старой кожи и воска ударил мне в нос. Я запустил руку внутрь ящика, пальцы скользнули по прохладным шершавым свиткам. Долго выбирать я не стал, просто схватил тот, что был ближе всего и вернулся на место. Печать хрустнула под пальцами, и я развернул свиток. Внутри был аккуратный почерк. Я прочитал задание вслух:

— Деревня Кузнечиха. Ликвидировать банду разбойников, орудующую в окрестностях. Примерная численность дюжина человек.

Я свернул свиток. Уровень задания был подъёмным. Оно не звучало особенно простым, но и слишком сложным не было. В конце концов, четверо Подмастерьев, владеющих аурой даже на начальном уровне, вполне справятся с десятком разбойников.

Всё-таки ратники — это элитные воины. Разбойники же чаще всего представляли из себя дезертиров и сброд. Вот только будут ли у меня в отряде бойцы, владеющие аурой, это уже совсем другой вопрос. Я с интересом смотрел на Савелия, который, похоже, сделал паузу, чтобы задание уложилось в моей голове и в головах других Подмастерьев.

Пауза продлилась недолго. Савелий принялся разворачивать бумажки и зачитывать имена моих будущих соратников.

— Иван.

Стоявший неподалёку белобрысый парень вздрогнул, услышав своё имя. А затем кивнул и сжал кулаки.

Отлично, с ним проблем не будет. Одним соратником я уже был доволен.

Вот только когда Савелий вновь запустил пальцы в глиняный кувшин, то он задержался там чуть дольше положенного. Всего на мгновение, но этого было достаточно.

— Ярослава Метельская, — выкрикнул он.

Мне аж захотелось выругаться. Рыжая, услышав своё имя, резко подняла голову, её брови поползли вверх. Она бросила на меня колючий взгляд. Этого только не хватало. А вот Иван сразу же заулыбался, прям как щенок какой-то, нашедший хозяйку.

Ладно, с одной занозой в отряде я справлюсь.

Савелий же отправился за последней бумажкой, развернул её и едва заметно улыбнулся, не предвещая мне ничего хорошего.

— И Александр Соловьёв.

— Твою же мать, — одними губами прошептал я.

Я перевёл взгляд туда, где стояла кучка аристократов. Соловьёв, к сожалению, оказался тем самым, кто издевался над сестрой милосердия и пытался утвердиться в казарме. Вот только если я лишь сверлил его холодным взглядом, то сам Соловьёв аж сжал кулаки до побелевших костяшек, а его лицо залилось краской. Двое подпевал тут же зашептали ему что-то. Ну, мать твою, просто идиллия.

Зря я похвалил орден за эффективность. Я был готов поставить последние серебряники на то, что это не судьба имела такое своеобразное чувство юмора, а Савелий.

Я дождался завершения распределения заданий и жребия. Задания, кстати, были и вправду вполне посильными: истребление диких зверей, ремонт повреждённых укреплений в опасной зоне, выслеживание дезертиров. В общем, всё то, с чем вполне мог справиться небольшой отряд Подмастерьев. Никто явно не собирался взваливать на нас груз борьбы с Кошмарами или прочими обитателями лесов и гор.

— Отряды сформированы! — прогремел голос Савелия. — На сборы у вас час. После дуйте к главным воротам. Наставники выдадут провиант и карты.

Строй взорвался гулом, но Савелий поднял руку вверх, и шум рассеялся.

— Точно, совсем забыл, — спокойно произнёс он. — На выполнение заданий у вас три дня. Время пошло.

Подмастерья тут же рванули с места, стараясь первыми добраться до казармы. Я же спокойно перечитал задание ещё раз.

В это время Иван пробирался ко мне сквозь толпу. Ярослава, сжав губы, отвернулась, а Соловьёв вовсе делал вид, что меня не знает. Он вёл беседу со своими подпевалами.

— Не отряд, а мечта, — усмехнулся я.

Похоже, самой сложной задачей в ближайшие три дня будет вовсе не охота на бандитов.

— Тим! — оживлённо обратился ко мне Иван, пробравшись вплотную. — Рад, что вместе рубиться будем.

— Будем, будем, — выдохнул я. — Только сначала соберёмся и разберёмся с дорогой.

— Ярослава! — закричал Иван и бодро махнул рукой, привлекая внимание рыжей фурии. — Давай к нам!

К моему удивлению, Ярослава сморщилась, фыркнула, но зашагала. Шла она, правда, неспеша. Видимо, в форме протеста, но зато на ходу она грациозно завязывала рыжие волосы в тугой хвост. Она остановилась в паре шагов, скрестив руки на груди. И тяжело вздохнула.

— Командир, — произнесла она так, будто пыталась оскорбить меня. — Поздравляю с назначением.

Иван посмотрел на Ярославу, потом на меня, нахмурился, но вмешиваться не стал.

— Рыжая, бери свою подружку, — спокойно обратился я к Ярославе и ткнул пальцем в Соловьёва. — И собирайтесь. У вас полчаса. Если опоздаете к воротам, отряд уйдёт без вас.

Ярослава замерла в недоумении. Она смотрела на меня распахнутыми зелёными глазами и даже слегка приоткрыла губы, как будто хотела что-то сказать, но не хватало то ли воздуха, то ли слов. Прям не девушка, а русалка.

— А, точно, — нахмурился я. — Это, видимо, прозвучало не так, как задумывалось.

Ярослава наконец закрыла рот и едва заметно кивнула.

— Собрать свои шмотки и на выход, мать твою, — холодно произнёс я. — Это приказ. Выполнять.

На этот раз Ярослава не стала строить из себя статую. Она развернулась и бросилась в сторону казармы.

— Куда? — рыкнул я. — Соловьёва захвати!

Рыжая лишь мотнула головой и резко сменила направление. И, кажется, у неё покраснели уши, то ли от стыда, то ли от досады.

— Грубо, — удивительно спокойно произнёс Иван.

— Зато эффективно, — усмехнулся я. — Я аж чувствую, как крепнет наше боевое братство. Тебе тоже тумаков раздать или сам соберёшься?

— А чего тумаков сразу? — улыбнулся Иван. — Я сам сусам.

Он, в отличие от рыжей, сразу понял задание. Я тоже направился в казарму.

Внутри царила суматоха. Пришлось пробираться через мельтешащих Подмастерьев. И вот главное, что суетились все: и дворяне и простолюдины.

Я нырнул в свою комнату и принялся собирать свои нехитрые пожитки. Положил запасную рубаху, огниво, немного провизии из запасов, которые оставил Олаф. И только я вспомнил об одноруком, как в проёме возникла знакомая широкая фигура.

Олаф заглянул внутрь и прислонился к косяку. Он держал в единственной руке небольшой походный мешок. На вид он был абсолютно спокоен, но глаза тут же скользнули по собранным мной вещам.

— Слышал, тебе выпала командирская честь, — произнёс он негромко, чтобы нас не услышал кто-то посторонний. — И компания интересная.

— Самый честный жребий в ордене, — произнёс я без единого намёка на шутку. — Слышал о таком?

— А как же, — спокойно ответил Олаф, а затем кивнул на пустующее место Громова. — Громов, конечно, был бы надёжнее.

— Но выпал Соловьёв, — пожал плечами я.

Я привык работать с тем, что имел. В крайнем случае, я собирался использовать Соловьёва как авангард, будет отрабатывать свои закидоны.

— Выпал, — согласился Олаф и протянул мне мешок. — Возьми. Пригодится.

Я взял мешок и заглянул внутрь. Там были склянки с красноватой жидкостью, очень похожие на малое зелье лечения, охотничий нож в ножнах и ещё походные вещички по мелочи.

— Спасибо.

— Зря, — покачал головой Олаф. — Это просто благодарность.

Я на секунду замер.

— Благодарность? — непонимающе проговорил я. — Я вроде ничего такого не делал.

— Ну, раз не делал, то можешь вернуть.

Олаф протянул единственную руку вперёд.

— Поздно, — усмехнулся я.

Как-то так получилось, что наш с Олафом договор после проникновения в орден сам собой продлился. И здесь, в ордене, Олаф не только обучал меня сокрытию ауры, но и продолжал надоедать постоянными упражнениями на левую руку. Я понимал, чего он добивался, и в общем-то был не против, хотя пока что держать оружие в нерабочей руке мне было не только непривычно, но и неудобно.

В любом случае, осваиваться в новом мире и в новой жизни под руководством опытного ратника было надёжно. Всегда лучше учиться на чужих ошибках, а судя по отсутствующей у Олафа руке, просчитался он где-то знатно. Да и потом, у меня всегда будет достойная причина, если я вдруг применю какую-нибудь редкую или забытую технику. Наставник научил.

— Тимофей, там, за стенами, — Олаф обратился ко мне настоящим именем, — от твоих решений будут зависеть жизни всех в отряде. Даже того говнюка, что будет плестись в хвосте.

Я внимательно взглянул на старого воина.

— Доверяй инстинктам, — продолжил Олаф. — Ты чуешь опасность лучше многих. Но один в поле не воин. Даже если этот воин — ты.

Я быстро кивнул. Олаф развернулся и растворился в коридоре.

Я же быстренько упаковал свои вещи, вышел на улицу и обнаружил, что моя гнедая зачарованная лошадка стояла на привязи прямо у казармы.

— Ну, Олаф, — не удержался от похвалы я. — Прямо не олово, а золото.

А в том, что это мой оруженосец постарался, я не сомневался. В итоге сэкономил мне время. Я быстро распихал вещи по седельным сумкам, отвязал верного скакуна и верхом отправился к воротам.

У ворот царила не менее напряжённая атмосфера. Несколько четвёрок уже построились, получая от инструкторов свёртки с провизией и карты окрестностей. Среди них я заметил и Громова.

Мой же отряд о чём-то оживлённо спорил у ворот. Ярослава сидела верхом на черном скакуне, Соловьёв же стоял рядом с коричневой лошадкой.

Я решил пока проигнорировать их и направился к Савелию. Он молча и деловито выдал мне припасы и карту.

— Счастливо, — бросил он мне на прощание.

Когда я подошёл к своим, то услышал громкие голоса Ярославы и Соловьёва.

— Я ещё простолюдинов бесплатно не катал!

— А что ты предлагаешь? Решить это мне?

— Что у вас случилось? — выдохнул я, понимая, что мы ещё не тронулись, но уже возникли какие-то споры.

— Как что? — воскликнула Ярослава, взмахнув руками. — Вот!

Она тут же демонстративно посмотрела на Ивана.

Иван стоял чуть в сторонке, с вещевым мешком через плечо, и просто-напросто глядел на ворота, за которыми лежала неизвестность. Выглядел он собранным и готовым. На поясе был простой клинок, на руках блестели привычные наручи. Возможно, я бы хотел видеть на нём не орденский нагрудник, а полный доспех, но это уже были нюансы. В остальном он выглядел как воин.

Ярослава с Соловьёвым переглянулись, явно заметив моё непонимание.

— Он без лошади, — подсказала мне Ярослава.

— А… ну, неудобно немного, — ответил я. — Но мы вряд ли будем сражаться верхом. Экипировка не та, да и местность здесь плохая.

Я открыл карту и увидел отмеченную на ней Кузнечиху. Как я и предполагал, рядом были горы, а вокруг лес. Так что лошади были нужны только для путешествия.

Ярослава явно была неудовлетворена моим ответом. Она сжала губы и сверлила меня взглядом. Соловьёв, как ни странно, тоже молчал, нахмурившись.

— Иван едет с рыжей, — осознал я наконец, о чём они спорили по-настоящему. — По понятным всем причинам.

Ярослава надулась и мотнула головой. Иван тут же заулыбался, а Соловьёв облегчённо выдохнул:

— Спасибо.

— Рано благодаришь, дружок, — произнёс я, разглядывая снаряжение Соловьёва. — Ты вот что мне скажи, с каких пор ты лучник?

Я смотрел на резной лук из белого дерева в чехле на лошади Соловьёва и понимал, что все мои планы по отправке этого аристократика в авангард рухнули.

— С рождения… — осторожно произнёс Соловьёв.

— Допустим. А щит твой где?

— Не понял, — ответил Соловьёв. — Я же использую ауру.

— Это хорошо, — удовлетворённо кивнул я. Хотя бы один из моих соратников умел пользоваться аурой. — А что будешь делать, когда она истощится?

Соловьёв смотрел на меня, и я прям видел, как в его глазах медленно появляется понимание.

— Я бы вообще и Ярославе и Ивану тоже по щиту выделил, но у них был свой стиль ведения боя. Рыжей лишний вес будет мешать, а Иван… — я взглянул на простолюдина, который мечтательно смотрел то ли на седло, то ли на рыжую. — В общем, Иван — это Иван.

— Слушай, я уже не успеваю, — неожиданно для меня признал мою правоту Соловьёв. — В следующий раз.

Действительно, час на сборы подходил к концу, и нам пора было отправляться. Мы и так были среди последних.

— Значит в следующий раз, — повторил его слова я.

Вот только где-то внутри зародилось нехорошее предчувствие. Но портить настроение бойцам я не стал.

Я быстро взглянул на карту. Дорога до Кузнечихи могла занять целый день. Это ещё если по пути не случится каких неприятностей. Я ещё раз внимательно осмотрел моих соратников и покачал головой.

— По коням! — скомандовал я.

У нас и так было всего три дня на Испытание. И отсчет уже пошел.