Чёрный ратник

Глава 12

— Сбежали, — разочарованно выдохнула Ярослава и взмахнула руками перед собой. — Я так и знала!

Я жестом показал ей замереть и принюхался. В воздухе не было запаха крови или магии, только хвоя и влажная земля. Я медленно подошёл к кустам. Следов борьбы не было, как и обронённого оружия.

— Трусы, — прошептала Ярослава, поравнявшись со мной.

Я не ответил, вместо этого опустился на корточки и скользнул взглядом по земле. Я увидел следы широких сапог в траве. Это явно был Иван. Я медленно проследовал за ними и понял, что они уводили в чащу. А рядом, тут и там, виднелись следы Соловьёва и лошадей.

— Они ушли, — коротко проговорил я. — Пойдём.

Я рванул по следу. Ярослава не стала спорить и двинулась за мной. Мы двигались бесшумно, но рыжая крепко сжимала рукоять клинка, всё ещё ожидая ловушки. Следы вели вглубь леса, петляя между поросших мхом валунов и маленьких ёлочек. И вот, шагов через двести, я увидел соратников. И замер от удивления.

Картина была столь нелепой, что на мгновение я потерял дар речи. Соловьёв, согнувшись в три погибели, с ножом в руке аккуратно срезал у основания дерева странные бледно-фиолетовые грибы с воронкообразными шляпками.

Иван стоял в шагах пяти от него, скрестив могучие руки на груди. Его лицо, обычно простое и открытое, было искажено гримасой глубочайшего отвращения.

Я выдохнул и сделал шаг вперёд, собираясь дать двум дуракам тумаков, но Ярослава опередила меня и вышла на поляну.

— Вы что, с ума посходили? — её холодный, острый как клинок голос заставил Соловьёва дёрнуться. — Вас оставили приглядывать за лошадьми, а вы за грибами полезли!

Соловьёв выпрямился и чуть не выронил нож из рук.

— Это не простые грибы, — поправил Ярославу он, тыча острием ножа в свою добычу. — Это вещий гриб, или по-простому вещун. Редчайшая вещь. Его можно продать в Ярмуте за хорошие деньги.

Я вышел вперёд.

— Иван, докладывай.

— Я ему говорил, — виновато произнёс Иван, не сводя с Соловьёва тяжёлого взгляда. — Дурные это грибы, видения вызывают сильные. Но он не слушал.

— Лошади где?

— В овраге, — быстро ответил Иван. — Мы их хорошо припрятали. Лучше, чем прежде.

Я подошёл ближе, окидывая Соловьёва холодным взглядом. Аристократ упёрто смотрел на меня, держа в руках кинжал и несколько грибов.

Обычно за невыполнение приказа я бы наказал их обоих. В бою или на боевом дежурстве это недопустимо. Вот только Соловьёв, сам того не ведая, сильно помог нашему плану.

— Соловьёв прав, — произнёс я.

— Тим, и ты туда же? — разочарованно произнесла Ярослава.

— Прав не в том, что оставил оговоренное для встречи место, и не в том, что нарушил приказ. За это он ещё ответит.

Соловьёв заметно побледнел и сглотнул.

— Прав в том, что грибы нам пригодятся.

Соловьёв смотрел на меня с подозрением.

— В следующий раз думай головой, — обратился я к нему. — И убирай давай своё сокровище. Быстро. У нас и так большие проблемы. Вань, помоги ему, — коротко бросил я.

Но простолюдин резко закачал головой.

— Я к грибам не прикоснусь.

Я на мгновение замер, но в глазах простолюдина было ледяное убеждение. А я имел хорошее правило — не лезть туда, куда не следует. Не хочет так не хочет.

— Добро.

В итоге я подождал, пока Соловьёв справится один, и мы вернулись в укрытие. Это оказался хорошо прикрытый овраг, окружённый сухими корнями деревьев и обросший дикой травой. Лошади были привязаны и спокойно пожевывали траву, наши припасы были свалены в кучу. Вскоре мы все расположились в низине.

Я облокотился на влажный склон и нарисовал прутиком на ровном участке земли план деревни.

— Слушайте внимательно, — мой голос прозвучал тихо и заставил всех замереть. — Кузнечиха захвачена бандитами.

Соловьёв нахмурился. Иван сжал губы и покачал головой.

— Но это не худшая новость. Хуже, что бандитов не только больше, чем заявлено в задании, но и среди них есть ратник.

Тишина в овраге стала осязаемой. Иван поглаживал гриву лошади и явно о чём-то раздумывал. Соловьёв же взъерошил себе волосы.

— Я насчитал не меньше двадцати бойцов, — продолжил говорить я. — Так что штурм — это самоубийство. Их слишком много. А ещё деревенские в заложниках.

— И как нам быть? — прямо спросил Соловьёв. — Я не могу вернуться в орден ни с чем.

— А вот тут нам как раз и пригодится вещун. — я воткнул прутик в центр деревни на земле. — Бандиты стаскивают сюда бочки, судя по всему, с горячительным. Думаю, что так они развлекаются по ночам. Этим мы и воспользуемся.

— Предлагаешь их отравить? — быстро догадалась Ярослава, кивнув на свёрток с фиолетовыми грибами. — Мы всё-таки ратники ордена…

— Яра, мы на войне, — серьёзно произнёс я, глядя в изумрудные глаза девушки. — Я как командир сделаю всё, чтобы мы вчетвером прошли испытание и вернулись живыми и здоровыми в орден, а деревенские остались целыми и невредимыми. Особенно, если среди врагов вольный ратник. Это моя обязанность, и я её выполню.

— Да нет, я не о… — рыжая примирительно подняла руки перед собой.

— Запомни, — сурово отчеканил я, — в бою есть только победители и мёртвые. Если вы все сделаете как положено, то мы вчетвером вернёмся в орден, а бандиты будут гнить в земле.

Я дал немножко времени, чтобы соратники обдумали мои слова. Первым неожиданно заговорил Соловьёв.

— В чём план?

Я расплылся в довольной улыбке.

— Твоя задача измельчить грибы. Если получится, в порошок, так чтобы растворились без следа.

Соловьёв, обычно высокомерный и опасливый, сейчас собрался и молча кивнул. Он взял свёрток, поправил кинжал и отсел в сторонку заниматься отравой.

Я же посмотрел на Ярославу.

— Мы с тобой идём внутрь. — я указал прутиком на замеченный мной лаз в покосившемся заборе у окраинных изб. — Двигаться будем по одному, но держать друг друга в поле зрения. Заготовку Соловьёва разделим надвое. Кому удастся пробраться к бочке, тот и подсыпет её внутрь.

Рыжая крепко сжала пальцы. Я знал, что ей не нравилась роль второго номера.

— А я? — спросил Иван.

— А ты нужен, чтобы охранять Соловьёва. Он будет нашим прикрытием. Затаитесь на окраине деревни. Если что-то пойдёт не так, то снимите дозорных или прикроете нас.

— Хорошо, — уверенно кивнул Иван. — А что с вольным ратником и деревенскими?

Я ткнул прутиком в несколько домов на схеме.

— Деревенские в основном прячутся в этих домах. Если план сработает, то с бандитами разберёмся без потерь. Ратника я возьму на себя.

Даже не смотря на то, что ратник с медной аурой явно дисциплинировал своих людей, я надеялся, что он всё-таки сделает несколько глотков. Нам нужно было ослабить его всеми способами, потому как он представлял основную угрозу.

Я обвёл всех взглядом.

— Главное для нас — это тишина и точность. Мы с вами не идём геройствовать. Сработаем чисто и быстро, и все останутся целы. Вопросы?

Вместо вопросов было лишь тяжёлое молчание, пронизанное целой смесью эмоций.

Иван кивнул и принялся точить свой меч. Соловьёв возился с грибами. Ярослава же, единственная, вздохнула и спросила:

— Когда начинаем?

— Как только стемнеет, — ответил я.

Сумерки вокруг нас уже накрывали лес тёмным одеялом. Через несколько часов вокруг деревни будет непроглядная тьма.

Прошло совсем немного времени, и мир вокруг покрылся мраком. Слышны были лишь шорохи веток. Я уже не в первую ночь почувствовал, что ощущаю мир намного ярче и чётче.

Наша четвёрка была собрана и готова. Я не забыл захватить с собой подарки Олафа, на случай неприятностей.

— Пошли, — моя негромкая команда ознаменовала начало ночной вылазки.

От неё зависело не только прохождение первого испытания, но и жизни деревенских.

Мы с Ярославой двигались первыми. Наши лёгкие шаги практически не нарушали тишину леса. Соловьёв тоже шёл неплохо, а вот Иван был грузноват. Впрочем, все малочисленные дозорные посты мы обошли за тридевять земель.

Я использовал холмы, деревья и прочий рельеф как прикрытие. В итоге мы оказались в зарослях колючей травы совсем близко к деревне.

Отсюда уже были слышны голоса и весёлые крики, а дома на окраине были слабо освещены пламенем факелов.

Первым препятствием была дистанция — шагов сто до окраины. Мне нужно было, чтобы Иван с Соловьёвым были на окраине деревни на тот случай, если нам придётся биться в открытую. Или прикрыть отход. Да и лучник всегда мог снять дозорных с дистанции, если это потребуется.

Я некоторое время всматривался в темноту. Иногда между домами мелькали огни факелов, но большую часть времени эта часть деревни выглядела спокойно.

Я прикрыл глаза, вслушиваясь.

— Сейчас, — прошептал я и первым пополз вперёд.

За мной поползли и остальные. Преодолевать расстояние до деревни бегом было бы просто глупостью. Если ты не видишь врагов, не значит, что их нет. Я полз вперёд, и сухая трава впивалась в ладони. Гул голосов и шум попойки становился всё ближе. Я же, не обращая внимания ни на что, полз и полз, пока передо мной не выросли деревянные стены избы.

Я осторожно поднялся и нырнул в тень дома.

Ярослава присоединилась ко мне.

Ярослава с Соловьевым добрались без проблем. А вот Иван тяжело дышал и полз довольно шумно. Пожалуй, если бы в деревне были толковые солдаты, нас бы заметили. Но нашим плюсом было то, что нас не ожидали. Я дал Ивану время отдышаться, сам же выглянул во двор.

До кузницы и дома, куда тащили бочку, было с десяток домов. Их вполне можно было преодолеть.

Я услышал шорох за спиной. Ярослава замерла рядом, её рыжие волосы, собранные под тёмным капюшоном, казались в полумраке просто тенью.

— Видишь? — прошептал я, привлекая её внимание, и жестом указал на другой конец деревни.

Там, на крыше крепкого дома с сараем, маячили две тёмные фигуры часовых. Они перебрасывались ленивыми неразборчивыми фразами, но их позиция была хороша. С этой высоты они как на ладони видели и главную тропу, по которой мы чуть не въехали в засаду, и добрую половину улиц.

Ярослава сдержанно кивнула. Я вернулся к Ивану и Соловьёву.

Они прижимались к земле. Ваня уже успел отдышаться, он был собран как пружина, а его глаза блестели в темноте. Соловьёв крепко сжимал древко лука.

— На крыше, со стороны главной тропы, — тихо проговорил я. — Два бандита. Ваша задача прикрыть нас с тыла. Если поднимется шум, не дайте им прийти на помощь основным силам.

Иван сдержанно, как-то по-солдатски кивнул и сжал челюсти. Соловьёв тяжело сглотнул и спросил:

— А если нас обнаружат?

— Тогда отбивайтесь, — холодно отрезал я. — Или бегите. Но если сбежите, в Цитадель можете не возвращаться.

Оставив их с этой мыслью, я скользнул обратно к Ярославе.

Она с опаской вглядывалась в темноту, её спина была напряжена, руки были крепко сжаты в кулаки.

Нет, так мы далеко не заберёмся.

— Яра, — шепнул я, и когда рыжая повернулась ко мне, я взял и щёлкнул её по носу.

Она шмыгнула и, не сразу поняв, что стряслось, посмотрела на меня широко распахнутыми изумрудными глазами. Сам я сохранял командирский вид, как будто ничего не произошло.

— Совсем дурак… — обиженно прошептала она, но немного расслабилась.

— Пора, — тихо проговорил я и первым нырнул в темноту.

Мы двинулись вдоль домов двумя тенями. Тишину вокруг разрывали лишь отдельные резкие очаги звука: грубый хохот, звон разбитой бутылки и изредка удары стали о сталь. Мы прокрадывались к центральному дому в Кузнечихе. Похоже, что бандиты веселились именно там.

Пробираясь между покосившимися заборами и тёмными избами, я чувствовал на себе невидимые взгляды. Жизнь здесь замерла, притаилась.

Я отгонял ощущения до тех пор, пока не бросил короткий взгляд на окно избы по моё левое плечо. Внутри, в непроглядной тьме, я увидел два ярких глаза. Мальчик лет десяти прижался к окну и следил за мной глазами. Я поднёс палец к губам. Несколько мгновений мы просто смотрели друг на друга.

Затем пацанёнок едва заметно кивнул. Он отпрянул вглубь хижины и растворился в темноте. Я выдохнул и понял, чьи взгляды ощущал на себе.

Следующие несколько дворов мы преодолели быстро. Я хотел было вновь рвануть в темноту, как услышал на той стороне тяжёлые, неуверенные шаги и голоса.

— А Гришка-то с караваном промахнулся, — сипел один голос, хриплый то ли от хмеля, то ли от простуды. — Говорит, охрана крепкая попалась… чертовы ратники.

Я тут же вжался в холодную шершавую стену сарая, дёрнув за собой и Ярославу. Мы так и замерли в тени сарая. Я чувствовал её тёплое дыхание и учащённое сердцебиение.

— Ты осторожнее, — отозвался второй бандит, по голосу более молодой. — Как бы атаман не услышал.

— А что мне будет? — засипел первый. — Его же тут нет.

— И то верно. А с караваном даже хорошо вышло, — проговорил молодой бандит. — Нам с гор скоро новую партию товара спустят. Вот это деньги верные.

Я почувствовал, как Ярослава напряглась. Я лишь покачал головой, призывая к выдержке.

Похоже, что банда медного ратника занималась делами серьёзнее, чем просто разбой. Более того, они знали кого-то, кто жил там, где обитали Кошмары. Впрочем, после сегодняшнего деньги этой банде будут ни к чему.

Шаги и голоса медленно удалились. Я отпустил Ярославу, и мы снова двинулись вперёд, к эпицентру этого гнилого муравейника.

На главной улице деревни шум был особенно громким. Центральный дом, который бандиты, похоже, переоборудовали под трактир, разрывался от гула. Кто-то дёргал струны лютни так, что меня покорёжило, слышались пьяные крики, смех и непрерывный звон кружек. Перед входом, на замызганных скамьях, сидело полдюжины бандитов. Они гоготали, весело общались и иногда уходили внутрь за добавкой.

Один бандит вообще валялся у забора, другой стучался в соседнюю избу. Я быстро оценил ситуацию. Основная бочка стояла прямо у входа на деревянной подставке. Когда один из бандитов шёл за добавкой, он прямо кружкой зачерпывал горячительное, притом залезть ему пришлось довольно глубоко. Это значило, что бочка была почти пустой.

Но, судя по голосам, и в самом трактире шло веселье, и где-то там внутри, как раз-таки, и должны быть стратегические запасы бандитов. Я встретился взглядом с Ярославой и едва заметно кивнул в сторону тёмного переулка, который вел за главный дом. Она моргнула в ответ.

Я пробрался к тёмному переулку. Ярослава почти бесшумно двигалась за мной. Пару раз пришлось затаиться и пропустить пьяных бандитов. Переулок оказался узкой, вонючей щелью между главным домом и соседним сараем. Он был завален гниющими ящиками и хламом. В нос ударил спёртый запах. Я сразу же присмотрелся к стене трактира.

За спиной разразился очередной взрыв хохота, а музыка, раздававшаяся в доме, просто-напросто била по ушам фальшью.

— Смотри, — прошептал я, указывая Ярославе на небольшое закопчённое окно на уровне груди.

Оно было приоткрыто, и света внутри не было. Это явно была не кухня.

Ярослава кивнула, и мы пробрались к окну. Я осторожно заглянул внутрь. Там стояли ящики, лежали свёртки, доски и прочая рухлядь. Я ткнул Ярославе в угол с соседнего дома, и она отступила в тень, откуда ей было видно и окно, и переулок. Её фигура слилась с темнотой, лишь блеск глаз слегка выдавал её присутствие.

Я обхватил руками подоконник, подтянулся и проскользнул в проём, как змея. Внутри была кромешная тьма, нарушаемая лишь тусклым светом, пробивавшимся из-под двери. Воняло здесь ещё хуже — какой-то кислятиной, воском и пылью. Я ненадолго замер, осмотрел эту подсобку и нашёл то, что мне было нужно. Прямо рядом с ящиками стояли две запечатанные бочки. Похоже, что их прикатили сюда в кладовку подальше от пьяных глаз.

Вот только если я знал что-то о жизни вне закона и попойках, так это то, что одной бочки никогда не хватало. Поэтому я, осторожно стараясь не скрипеть досками, пробрался к бочкам.

Я выбрал ту, что стояла ближе к входу. В идеале нужно было проделать отверстие незаметно, но ни времени, ни инструментов под рукой не было. Так что я просто-напросто вскрыл бочку. Раздался глухой хлопок, в нос пахнуло кислым яблоком. Я замер, вслушиваясь в шум в зале, но он не изменился, и никаких шагов не раздалось. Похоже, что все были заняты весельем.

Я достал из небольшого мешочка перетёртые грибы, которые превратились в слегка вязкую пасту. Я протолкнул её в бочку и она зашипела. И в этот момент я услышал снаружи тяжёлые шаги и голоса. Рука сама собой потянулась к поясу.

Я быстро скользнул к стене и замер в нескольких шагах от бочек, между старым шкафом и пыльными ящиками.

— Давай ту, что с яблочным, тащи, — приказал хриплый голос за дверью.

Я затаил дыхание. Дверь распахнулась, и внутрь вошли двое бандитов.

— Атаман сказал нельзя, — второй голос принадлежал коренастому, неопрятному бандиту. Он, не смотря на возражение, шёл первым. — Сказал, кто тронет, руки поотрубает.

— Ой, да ладно тебе, — второй, худощавый молодой паренёк, зашёл в кладовку. — Одной бочки нам до утра не хватит.

Два бандита остановились посреди кладовки, в полушаге от меня. Они жадно смотрели на бочки. А вот если бы глянули чуть дальше, вглубь…

— Вот ублюдки… — злобно процедил коренастый бандит. — Она ж открыта уже.

Молодой тут же подскочил к бочке.

— И правда. Нельзя-нельзя…

Он сокрушённо сплюнул на землю.

— Тогда эту и потащим, — хлопнул коренастый по открытой бочке.

Они с трудом подняли бочку.

— Ай, руку мне прижал!

— Не ной.

Затем кое-как протиснулись в дверь. Ругань раздалась уже снаружи. Я же не стал задерживаться и подобрался к окну, а затем выскользнул обратно в переулок. Ярослава встретила меня вопросительным взглядом из темноты. Я коротко кивнул. Нам оставалось только подождать, пока гриб-вещун выполнит свою работу. Двигаться назад было безопаснее, когда отрава подействует на большинство бандитов.

Мы остались в том самом тёмном углу переулка, прислушиваясь к звукам в деревне. Из главного дома донёсся радостный гвалт. Чуть позже он докатился и до двора. Похоже, что бандиты обрадовались новой бочке. Это значило, что грибы скоро сделают своё дело.

В этот момент очередной раз за ночь я услышал приближающиеся шаги. Вот только они мне не понравились. Они были слишком мягкими для пьяного разбойника. Бандит вышел из-за угла трактира не шатаясь, лишь скользнул глазами по тёмным закоулкам.

Он прислонился плечом к стене и достал из-за пазухи глиняную трубку. Мы с Ярославой затаили дыхание.

Раздался сухой методичный стук. Бандит выбил пепел из трубки о деревянную стену. Потом он не спеша, методично набил ее табаком из кисета и чиркнул огнивом. В темноте переулка вспыхнул предательский огонек.

— Так… — трезвый голос разрезал тишину. — Показалось, что ли?

Бандит отвлекся от трубки, сделал два шага вперёд и, прищурившись, посмотрел прямо на Ярославу.

Она среагировала молниеносно. Рука Ярославы рванулась к поясу, и резким, отточенным движением она бросила вперёд короткий кинжал. Сталь блеснула в темноте и с глухим чавкающим звуком вонзилась бандиту прямо в горло. Он захрипел, схватился за шею и грузно осел на землю. Крик так и не сорвался с его губ. Наступила мёртвая тишина.

Успели.

И тут из-за того же угла, весело насвистывая, появился второй бандит.

— Серёг, ты чего притих? Там уже разлива…

Его слова оборвались. Взгляд скользнул по телу товарища. Глаза округлились.

Я дёрнулся вперёд, обнажая оружие, но не успел. Бандит вдохнул полной грудью, и из его глотки вырвался оглушительный рёв:

— Тревога!