Чёрный ратник

Глава 20

Мои слова заставили обе стороны замолчать. Не только сами предводители купеческих семей, но и телохранители, кажется, оказались не готовы к такому решительному вердикту. Первым взорвался Анисимов. Его рыхлое, раскрасневшееся лицо исказилось в изумленной ярости.

— Бой, да? Да мы так и без ордена могли всё решить!

Суров напротив молчал. Его брови поползли вверх, а в глазах промелькнуло недоумение. Он просто смотрел на меня, ожидая объяснений.

Мой отряд, кстати, тоже. Ярослава смотрела с холодным любопытством, Иван с готовностью в любую секунду броситься вперёд, а Олаф едва заметно ухмылялся.

Я не стал отвечать сразу и выдержал небольшую паузу, давая всем эмоциям с обеих сторон выплеснуться наружу.

— Игнат Степанович, вы заявили, что река ваша по праву крови и грамот и не намерены отступать, — проговорил я спокойным голосом, лишённым всяких эмоций. — Вы же, Анисимов, утверждаете, что обладаете законными бумагами и намерены развивать торговлю, так же не видя путей к компромиссу. Я ведь всё правильно понял?

Оба купца, не глядя друг на друга, кивнули. У Анисимова даже нервно задёргалась щека.

— Тогда я вижу три варианта развития событий, — продолжил говорить я, медленно обводя всех присутствующих взглядом. — Первое, в бою сходятся ваши армии. По моим прикидкам, даже победившая сторона потеряет не менее половины бойцов. Деревни в округе будут разорены, поля вытоптаны, а торговые пути парализованы. Это приемлемый исход?

— Я своё не отдам! — рявкнул Суров, но в его голосе уже не было прежней безрассудной уверенности.

Он знал цену крови лучше, чем кто-либо. Анисимов же лишь молча качнул головой.

— Второй вариант, — невозмутимо продолжил я, — орден применяет силу для принуждения к миру. Это тоже бой, только в долину войдёт отряд Волков и Медведей. Они не будут разбираться, кто прав, а кто виноват, просто заставят всех подчиниться без всякой выгоды для обеих сторон.

Анисимов заметно побледнел. Похоже, что мысль о том, что его богатство может утечь сквозь пальцы, была для него страшнее любой битвы.

— Есть третий вариант, — подошёл к главному я. — Орден в лице меня и присутствующих подмастерьев санкционирует разрешение спора согласно древним традициям — поединка чемпиона против чемпиона. Ваш спор будет решён здесь и сейчас на этом холме с минимальной ценой. Выбирайте.

Суров расплылся в довольном оскале. Он осмотрел наёмников в тёмных доспехах со стороны Анисимова, а затем бросил быстрый взгляд на долину и реку. Он, похоже, первый сообразил, что такой исход был выгоден. Когда он посмотрел на меня, его взгляд горел решимостью.

— Годится, — коротко и твёрдо бросил он. — Мои люди не подведут.

Анисимов захлопал ладонями по толстым бокам. Он поджал губы и нахмурился. Да, технически у его стороны в предстоящем бою было бы преимущество, но только при защите. А Суров дураком не был и нападать не собирался. В итоге стояние на реке Каменке приносило Анисимову лишь убытки.

— А если… — выдавил из себя Анисимов, — если мой чемпион проиграет?

— Тогда вы признаёте правоту Сурова и отзываете все свои претензии на реку, — холодно ответил я. — И наоборот. Правила просты: бой один на один до сдачи или смерти одного из участников.

Анисимов сглотнул. Он повернулся к Марфе в поисках правильного решения. Марфа стояла у него за спиной и сохраняла спокойствие. Она едва заметно кивнула. Видимо, она рассчитывала, что это лучший из возможных вариантов.

— Ладно, — пропел Анисимов. — Но чтоб всё по чести!

— Бой будет честным, не сомневайтесь, — проговорил я, а затем повысил голос. — У вас есть время выбрать бойцов и проинструктировать их. Ровно час, после чего всё решится.

Купцы разошлись. Суров спускался с холма уверенно вышагивая по мягкой земле. Анисимов нервно теребил полы кафтана. Холм опустел. На нём остался лишь мой отряд да тишина, наполненная гулом двух лагерей.

— Жёстко, — одобрительно произнесла Ярослава.

— Они хотели крови, — спокойно произнёс я. — Они её получат. Просто в меньших количествах.

Тем временем Иван вместе с Олафом принялись расчищать небольшую площадку в центре холма, оттаскивая в сторону крупные камни и ветки. Алёна разложила свои инструменты, явно предполагая, что её услуги могут вскоре потребоваться. Я же наблюдал, как два лагеря оживились и пришли в движение. Было понятно, что наблюдать за боем будут абсолютно все.

Ровно через час к подножию холма с двух сторон начали стекаться люди. С запада — ополченцы и дружинники Сурова. С востока — наёмники и лучники Анисимова. Они выстроились двумя полукругами, оставив между собой нейтральную полосу. Интересно, что среди обычных бойцов не было никакой брани или ненависти. Скорее, предвкушение и надежда.

Вскоре подошли и сами купцы со свитой.

Первым на холм поднялся чемпион Сурова. Это был тот самый боец с тонким шрамом, рассекающим все лицо. Он двигался легко и непринуждённо. В руках он держал боевой топор с длинной, чуть изогнутой рукоятью. На нём была прочная, но лёгкая кольчуга без лишних украшений.

— С моей стороны, — громко пробасил Суров, — будет биться Глеб Суров!

Глеб подошёл ко мне и кивнул.

С противоположной стороны на холм взобрался его противник. Он выглядел как ходячая гора из стали и мышц — наёмник в латах из чёрного металла с закрытым шлемом, в прорези которого горели два глаза. В его руках покоился огромный двуручный меч, который наёмник держал без всяких усилий. Тяжёлая поступь наемника сопровождалась лязгом доспехов.

— Ингвар! — прогремел похожий на камнепад голос наёмника.

Ингвар замер немного не дойдя до центра холма.

— Правила вам известны, — сказал я, обращаясь к бойцам. — Бой начинается по моей команде. Заканчивается сдачей или смертью.

Оба бойца кивнули.

Я отошёл к краю площадки, где стоял мой отряд.

— Бой! — скомандовал я.

Ингвар бросился вперёд первым, несясь как таран. Его тяжёлый меч со свистом рассек воздух, описывая широкую дугу. Он должен был располовинить Глеба, но Сурова уже не было на месте. Он не отпрыгнул, а сделал короткий быстрый шаг в сторону, и меч просвистел совсем рядом. Топор в руках Глеба блеснул, целясь в кисть Ингвара. Ингвар с рычанием отдёрнул руку, и лезвие топора лишь с лязгом скользнуло по стальной перчатке.

Ингвар вновь атаковал — мощно, прямолинейно, сокрушительно. Он наносил удар за ударом, и каждый из них мог стать последним. Он рубанул мечом снизу вверх, взрыхлив землю и оставив глубокую борозду. Глеб уворачивался и использовал свою скорость и точность.

Хоть перед нами были и не ратники, но оба стиля могли победить.

Глеб не блокировал удары, его лёгкий топор не выдержал бы мощи двуручника. Лишь один раз он отвёл удар в сторону. В воздух взметнулся сноп искр, а лицо Глеба скорчилось от боли.

Силищи в Ингваре было на троих.

Бойцы кружились в танце смерти. Со временем Ингвар задышал тяжелее, его атаки стали чуть медленнее и неряшливее.

Разъярённый неуловимостью противника Ингвар мощно ударил сверху. Глеб уклонился, и меч с грохотом вонзился в землю, подняв в воздух клочья грязи. На этот раз Ингвар не сразу выдернул меч из земли. Он задержался всего на одно мгновение. И Глеб им воспользовался. Топор метнулся вперёд, целясь в сгиб колена Ингвара. Лезвие скользнуло по стали, но сила удара заставила наёмника издать хриплый стон.

Это лишь сильнее разозлило Ингвара. Он, забыв о всякой технике, ринулся вперёд, пытаясь задавить Глеба своим весом. Глеб отскочил, его лицо оставалось невозмутимым, в то время как из-под шлема Ингвара уже валил пар.

Наёмник, вопреки усталости, продолжал вкладывать в удары всю свою силу, и каждый из них мог стать смертельным. Ингвар начал заносить меч над головой, и Глеб привычным движением скользнул назад. Вот только на этот раз наёмник сделал быстрый подшаг вперёд и с силой ткнул мечом перед собой.

Раздался скрежет и грохот. Глеба отбросило назад, и он покатился по земле. Кольчуга сдержала удар.

Ингвар победно зарычал и бросился вперёд, добивать поверженного врага. Он занёс меч для решающего удара, но Глеб оказался на ногах быстрее ожиданий наёмника.

Глеб шагнул вперёд прямо под удар, его топор описал короткую дугу и с силой впечатался прямо в гарду двуручного меча. Раздался оглушительный лязг. Ингвар, не ожидавший такого, на мгновение выпустил меч из пальцев. И этого мгновения хватило. Прежде чем меч упал на землю, остриё топора Глеба уже упёрлось в щель между шлемом и наплечником Ингвара, прямо там, где было горло наёмника.

Все замерли. Купцы, ополченцы, наёмники, лучники. Казалось, что даже природа затихла. Глеб не двигался, его взгляд был прикован к прорези шлема противника.

— Сдаёшься? — спокойно спросил он.

Его голос был чётко слышен в наступившей тишине.

Из-под шлема послышался хриплый, сдавленный звук. Ингвар медленно отвёл голову назад. Вот только вместо ожидаемого кивка он зарычал и схватил Глеба медвежьей хваткой. Они были слишком близко, чтобы ловкий боец смог увернуться.

Захрустели кости. Глеб закричал и его топор рухнул на землю. Ингвар даже не думал отпускать врага, он сжимал его лишь сильнее.

Глеб задергался, как рыба в сети, и оба бойца повалились на землю. Глеб попытался оттолкнуть от себя закованного в железо наёмника, но шансов не было. Бойцы завозились в грязи. Слышался лишь скрежет металла и тяжёлые хрипы.

Суров смотрел за боем, сжав челюсти и играя желваками. Анисимов же с удовольствием захлопал в ладоши, расплывшись в гаденькой улыбке.

Через несколько мгновений возня прекратилась. Оба бойца замерли.

— Кто победил? — с интересом спросил Иван.

Я молча ждал. Один удар сердца, второй, третий… Кто-то из бойцов закопошился.

Это был Глеб. Он с трудом выбрался из мёртвой хватки Ингвара. Выглядел он неважно: кольчуга была смята, как будто его сжимал не человек, а дикий зверь. Его глаза были красными от крови, а лицо синюшным.

Он выполз из-под груды железа, как червяк, повернулся на бок и скорчился от боли. Но все-таки смог подняться на одно колено, а затем и на ноги.

Глеб хрипло и жадно вдохнул свежий воздух.

Бойцы Суровых взорвались.

— Победа!

— За Суровых!

Были слышны крики, хлопки в ладоши и радостный гогот. Сам Суров уважительно закивал.

Я же вышел вперёд и подошёл к Ингвару. Я с трудом немного приподнял его тело и удостоверился, что стало причиной смерти. Это был кинжал с узким лезвием. Рукоять торчала прямо между доспехом и шлемом Ингвара.

Я поднялся на ноги.

— Поединок окончен! — громко проговорил я. — Победитель — Глеб. Чемпион семьи Суровых! В соответствии с решением ордена, река Каменка и прилегающие к ней земли признаются владением Суровых.

Мои слова потонули во второй волне оглушительного рёва, который подняли ополченцы и дружинники Сурова.

С другой же стороны холма царила гробовая тишина, которую нарушил пронзительный, истеричный голос Анисимова.

— Обман! — завопил он, выбегая вперёд и тыча пальцем то в меня, то в Глеба. — Договорённость! Он использовал какую-то магию! Ингвар никогда бы не проиграл такому задохлику!

Глеб даже не посмотрел на купца. Он лишь тяжело захрипел и с трудом зашагал прочь. К нему бросился один из дружинников с секирой и подхватил его. Сил у Глеба больше не осталось.

— Я не признаю этого фарса! — продолжал орать Анисимов, его аж трясло от ярости. — Я требую справедливости! Я буду жаловаться! Я знаю людей в столице!

Я дождался, пока толстяк выдохнется, затем сделал пару шагов вперёд и посмотрел ему прямо в свинячьи глаза.

— Решение ордена приведено в исполнение, — сухо произнёс я. — Обжалованию оно не подлежит. У вас есть какие-то претензии?

— Есть! — громче чем следовало взвизгнул Анисимов.

Вот только, наткнувшись на мой холодный взгляд, он тут же потерял всю спесь и уверенность.

— Хорошо, — кивнул я спокойно. — Тогда с вашей претензией разберётся отряд орденских Волков, как я и обещал. Когда вам будет удобно их встретить?

Анисимов удивлённо открыл рот, прям как рыба. Толстая рыба. Он побледнел и схватился за сердце, казалось, что он вот-вот рухнет в обморок. Его рот несколько раз беззвучно открылся и закрылся, но ни одного звука купец так и не издал. Лишь бросил молящий взгляд на молчаливую, спокойную Марфу, но она лишь покачала головой. Анисимов отступил на шаг, потом ещё на один и, бормоча себе что-то под нос, поплёлся обратно к своим бойцам.

— Я не услышал ответа, — спокойно проговорил я в спину купцу.

Анисимов замер.

— Ладно, — вздохнул он. — Будь по-вашему. Я не дурак идти против ордена.

Решение поединка приняли обе стороны. По крайней мере на словах.

Несмотря на споры со стороны Анисимова, его армия первой начала сниматься с места. Суровы тоже не стали долго ждать.

— Ну вот и договорились, — с лёгкой иронией в голосе произнесла Ярослава.

— Нам нужно убедиться, что всё пройдёт гладко, — проговорил я, поворачиваясь к отряду. — Задание ордена выполнено, но мы оставим наблюдателей с двух сторон, чтобы гарантировать выполнение договорённости и не допустить реванша.

Ярослава вздохнула и поджала губы. Иван кивнул с понимающим видом.

— Иван, Ярослава, — назвал я имена подмастерьев, — вы вместе с Алёной останетесь в лагере Суровых на пару дней. Ваша задача убедиться, что они не злоупотребят своей победой. Вы лишь глаза и уши ордена здесь, так что никакого участия в местных разборках.

— Хорошо, — тут же откликнулся Иван, расправляя плечи.

Ярослава слегка нахмурилась, ей роль наблюдателя, судя по всему, пришлась не по душе. Но спорить она не стала.

— А вы куда? — спросила она, кивнув на меня и Олафа.

Я махнул ладонью в сторону гор, туда, где находился Чёрный ручей. Это направление совершенно случайно совпало с приблизительным направлением земель Анисимовых. Ярослава по-своему поняла мой ответ и кивнула ещё раз.

— Встретимся здесь, на этом холме, через… — я задумался, прикидывая, сколько мог занять путь до Чёрного ручья и обратно, — два дня. Если мы не появимся на третий, то возвращайтесь в орден. Испытание важнее всего.

Две пары женских глаз подозрительно уставились на меня. Впрочем, ни Алёна, ни Ярослава ничего не сказали. Я же рассчитывал добраться до заставы у Чёрного ручья за сутки. Кони у меня с Олафом были зачарованные, так что мы могли гнать весь день напролёт.

— Ярослава за главного, — добавил я.

Мы принялись медленно собираться.

— Умно, — похвалил меня Олаф. — Ты уверен, что сейчас подходящее время?

Я взглянул на пик Уральских гор. Всё складывалось удачно. Испытание мудрости, земли Анисимовых, да и мы с Олафом уже победили одного кошмара.

Вот только прежде чем я успел ответить, я заметил движение у подножия холма. Ко мне с одноруким, легко ступая по пожухлой траве, приближалась Марфа. На её лице играла лёгкая улыбка.

— Не буду вам мешать, — бросил мне Олаф, отошёл к остальному отряду и о чём-то заговорил с Алёной.

— Подмастерье Тимофей, — обратилась ко мне Марфа мягким, почти медовым голосом, — позвольте поздравить вас с успешным разрешением этой щекотливой ситуации.

Я молчал, давая ей говорить. Я знал, что всё это лишь прелюдия.

— Возникшее между нами ранее недопонимание… — девушка склонила голову набок, отчего пара рыжих локонов выбилась и упала ей на лоб, — искренне огорчает меня. Я бы хотела, чтобы мы могли оставить прошлое позади.

Марфа смотрела на меня своими янтарными глазами, пытаясь зацепиться хоть за что-то.

Я даже не удостоил её слова ответом. Вот только девушка сделала шаг вперёд и протянула ко мне руку. Меня обдало сладковатым цветочным запахом.

Я холодно усмехнулся.

— У нас нет никаких недопониманий.

Марфа так и застыла с протянутой вперёд рукой.

— Обстоятельства изменились, — улыбка исчезла с её лица, а глаза приобрели серьёзность. — Мы все служим империи.

— Не смеши меня.

Я сделал шаг вперёд и отмахнулся от её руки.

— Те, кому ты служишь, — прошептал я ей на ухо, — плевать хотели на империю.

Марфа хотела возразить, но я прикоснулся к её подбородку и взглянул в янтарные глаза.

— Следующая наша встреча будет куда короче, — пообещал я, — и намного менее приятной для тебя. Ясно?

Марфа поджала губы и кивнула. Я отстранился.

Несостоявшаяся убийца лишь покачала головой, развернулась и зашагала в сторону лагеря Анисимовых.

Покушение Марфы на мою жизнь, хоть и не напрямую, но позволило мне прикоснуться к алтарю, а потом и вовсе выжить при нападении на конвой. Без её кинжала я бы здесь сейчас не стоял. Но на этом всё.

Пусть катится к тем, кому служит. Я слишком стар, чтобы на меня действовали красивые глаза.

Я вернулся к отряду, и мы довольно быстро собрались.

Иван был самым довольным из всех. Он поглядывал на Ярославу и Алёну и прямо сиял. Я и без магии мог прочитать его мысли — парень явно радовался тому, что оставался с двумя девчонками. Вот уж на кого точно действуют красивые глаза.

Ярослава же молча поглядывала на собирающийся лагерь Суровых. Алёна всё так же безразлично закуталась в плащ.

— На этом холме через два дня, — повторил я.

— Не помри раньше времени, — улыбнулась Ярослава.

Иван махнул мне рукой на прощание. Алёна все так же спокойно последовала за подмастерьями. Её, похоже, мало что могло удивить или вывести из себя.

Олаф подошел ко мне, когда троица спустилась к подножию холма.

— Уверен? — спросил меня он.

Я взглянул на уходящих в лагерь Суровых Ивана, Ярославу и Алёну, а затем на высокие пики Уральских гор.

— Да, — уверенно произнёс я. — Ты хочешь избавиться от Кошмаров, а я найти ответы. Сидя в ордене, своих целей мы не добьёмся.

Олаф, услышав мои слова, нахмурился и поправил палаш. Я же не стал говорить однорукому, что чувствовал, что в горах меня точно ждали ответы. Как-будто что-то звало меня.

Я лишь твёрдо произнёс:

— Пора взглянуть на Чёрный ручей.