Чёрный ратник

Глава 17

Край карниза вместе с каменным выступом неминуемо поползли вверх. Инстинкты сработали быстрее, чем разум. Я схватил левой рукой холодный изгиб крюка на поясе и выбросил его вперёд. В темноте раздался сухой скрежет.

Руку дёрнуло так сильно, что плечевой сустав хрустнул. Моё тело на полной скорости влетело в каменную стену архива. Весь левый бок отбило так, что кости затрещали. Из меня напрочь вышибло дыхание. Мир закружился.

Я крепко сжал зубы, чтобы не выругаться.

Я болтался на одной руке, как марионетка. Сердце бешено колотилось где-то в горле.

Я бросил быстрый взгляд наверх. Крюк зацепился не за сам карниз, а за какую-то водосточную трубу, вбитую в камень чуть ниже. Труба жалобно заскрипела и начала гнуться под моим весом. Из-под её основания посыпалась мелкая каменная крошка. Я схватился за трубу второй рукой. Вариантов не было — либо так, либо падать вниз.

Снизу, из-за угла башни, донёсся тяжёлый, ритмичный и звонкий топот. Как будто бежали несколько человек в доспехах. Я вжался в стену, пытаясь стать частью тени. Чёрная аура, взбудораженная прыжком, сгустилась вокруг меня, делая очертания тела размытыми. Но она никак не могла заглушить скрип железа или сдержать моё невольное раскачивание.

— В ту сторону! — прозвучал отрывистый командный голос. — К кузнице!

Громов отлично справился со своей ролью. Шум, который он поднял, был достаточно громким, чтобы поднять тревогу. Но теперь этот самый шум привлёк стражу прямо ко мне.

Топот приблизился. Я буквально перестал дышать. Тени мелькнули на мостовой внизу. Стражники, как назло, остановились на углу, практически подо мной.

— Слышал? — спросил один из стражников запыхавшимся голосом. — Рёв, потом взрывы и зелёная аура… Чёрт возьми!

— Опять подмастерья после испытаний дебоширят, — буркнул другой, по голосу постарше. — Каждый год одно и то же.

— Может, на стену залезли? — спросил третий.

Я закрыл глаза и ещё сильнее вжался в стену. Руки немели от напряжения, и я чувствовал, что хватка медленно ослабевает.

— Ага, как же, — пробурчал стражник постарше. Я услышал, как заскрежетал металл. — Не отвлекайся. Надо поймать их, пока не скрылись.

— Но…

— Я сказал, бегом!

Топот возобновился, удаляясь в сторону кузницы. Тени пропали. И только когда звук шагов растворился в ночи, я начал медленно подтягиваться. Первый рывок был самым трудным. Мышцы спины и плеч и так были напряжены до предела. Я поднялся всего на несколько сантиметров, а труба вновь издала жалобный скрежет. Руки задрожали.

Я упёрся в трубу правой ногой, а затем рванул чуть выше и зацепился крюком за выступ карниза. По лбу градом текли капли пота.

Я выдохнул и оттолкнулся ногой от трубы, закидывая правый локоть на каменный парапет. Теперь я висел на карнизе на обеих руках. Моё тело болталось в воздухе, зато опора была надёжнее.

Я подтянулся, заскрёб ногами по каменной стене и кое-как смог зацепиться пяткой за карниз. Вот так, в раскорячку, я и сделал последний, финальный рывок и из последних сил забрался на узкий пыльный карниз.

Я едва помещался на нём, но даже так я хотя бы смог перевести дух. Пальцы были стёрты в кровь, а перед глазами бегали чёрные точки. Но главное — я был наверху, на карнизе. Я подышал несколько минут, позволяя себе восстановиться. Затем я медленно поднялся на локти. Карниз был не более полуметра в ширину.

Я сунул крюк обратно за пояс. Пальцы онемели и слушались плоховато, но первый этап был пройден. Передо мной находилось окно, ради которого я чуть не свалился вниз на камни. Оно было невысоким, с толстой деревянной рамой и двумя квадратами стекла.

Свет изнутри ослепил меня, и мне пришлось прищуриться. Я дал глазам немного привыкнуть и увидел, что там, за стеклом, был небольшой кабинет.

Магический светильник под потолком отбрасывал мягкие тени на стены. Вдоль них стояли шкафы с бумагами и документами. Но самое главное, что посреди царства бумаги и свитков стоял стол, и прямо за ним, склонив голову на сложенные руки, спал молодой паренёк в серой робе.

Похоже, что он был писцом, потому как перед ним лежало несколько стопок бумаг и стояла чернильница с пером. Паренёк явно вырубился от усталости.

Я использовал чёрную ауру и аккуратно прикоснулся ей к стеклу, а затем к раме. Но нигде я не почувствовал магической ловушки или защиты. Скорее всего, паренёк часто использовал это окно и потому деактивировал защиту. Либо магия была настолько тонкая, что мои нынешние способности не могли её уловить.

В любом случае, это был мой единственный путь внутрь.

Я осторожно прикоснулся к раме, проверяя, не заперта ли она наглухо. Дерево было старым, но при этом прочным. Проблема была в простой железной щеколде, которая уходила толстым язычком в паз на той стороне. Примитивно, но эффективно. Её нельзя было поддеть, только сдвинуть.

Я выдохнул и сдвинул поясную сумку вперёд, затем достал оттуда шило. Если бы не инструменты, я бы уже валялся без сознания на камнях. Я кое-как пристроился сбоку от окна, чтобы моя тень не упала на спящего писаря, затем медленно просунул тонкое шило в узкую щель между створками. Дерево предательски скрипнуло.

Кончик шила упёрся в железную поверхность щеколды. Нужно было зацепить её, не допустив громкого скрежета. Я выдохнул и принялся за работу.

Металл скользнул по металлу и… заскрипел. Звук казалось разнёсся по всей комнате. Писец на стуле пошевелился, что-то пробормотал сквозь сон и повернул голову на другой бок.

Пронесло.

Я вытащил шило и вставил его в щель снова, только под другим углом. На этот раз я упёр острие не в бок щеколды, а в её торец, стараясь так сдвинуть её в сторону.

Я надавил. На этот раз всё пошло лучше. Я не спешил и медленно двигал щеколду в сторону. Она поддалась не сразу, но капризно сдвинулась на сантиметр, а затем ещё на один. Между ней и пазом образовалась достаточная щель, чтобы её поддеть.

Я перехватил шило левой рукой и надавил, одновременно потянув инструмент на себя. Раздался глухой щелчок — негромкий, но отчётливый в ночной тишине кабинета.

Путь был открыт. Писец даже не дёрнулся, всё так же спал, погружённый в свои сны. Я убрал шило в сумку и вытер ладони о штаны.

Я осторожно потянул окно на себя.

Писец всхрапнул, его стул скрипнул.

Я подождал пару мгновений и, как змея, проскользнул в окно, медленно отводя створку в сторону, чтобы не задеть её плечом. Оказавшись внутри, я первым делом прижался к стене рядом с окном, там, куда не доставал свет магического светильника.

В комнате пахло старой бумагой, чернилами и пылью, а сам воздух был спёртым. Я окинул кабинет взглядом. На стенах висели грубо сколоченные полки, а бумага валялась даже на полу. Спина писца поднималась и опускалась в ровном ритме. Это означало, что он точно спал. Дверь в коридор, или куда бы она там ни вела, была где-то в пяти шагах от него.

Я сделал один шаг, осторожно распределяя вес, затем второй и третий. Я оказался в середине кабинета. Я поднял ногу, и в этот момент писец снова заворочался. Он что-то пробормотал, его рука бессознательно потянулась к шее.

Я застыл в неестественной позе: одна нога в воздухе, тело наклонено вперёд. Мышцы спины и ног напряглись до предела. Писец повозился секунду, вздохнул и снова затих. Я сделал несколько осторожных шагов и оказался у крепкой деревянной двери с железной ручкой. Я медленно обхватил её и надавил. Дверь поддалась беззвучно, она явно была хорошо смазана.

В комнату ворвался поток прохладного воздуха и тусклый свет из коридора. Я бросил последний взгляд на писца и бесшумно вышел в коридор, медленно прикрывая за собой дверь.

Я облокотился на шершавую прохладную стену, стёр пот тыльной стороной ладони и достал карту. Пора было понять, куда я попал.

Я осторожно развернул свёрток, который мне вручил Олаф. Стоило моим пальцам коснуться поверхности, как бумага отозвалась лёгкой вибрацией. На поверхности начали проявляться и сплетаться в чёткую схему тусклые линии.

Перед моими глазами был план третьего этажа башни архива, на котором я и находился. Я видел лабиринт из коридоров, комнат и лестничных пролётов. Но самое главное — на карте среди них двигались слегка светящиеся точки. Одна из них, неподвижная, была прямо рядом со мной, за соседней стеной. Я чуть не присвистнул. Карта показывала не только точное строение этажа, но и людей, присутствующих на нём.

Точки были размытыми, без деталей, и определить, кто именно это был и сколько человек, было практически невозможно. Я нашёл и своё местоположение — маленький кабинет на окраине этажа.

На краю карты загорелись буквы. Там отобразилась моя цель — секция «Срочные донесения» на пятом этаже в противоположном крыле здания.

Я прищурился, вглядываясь в карту, и пробежался по старой бумаге пальцем. Самый прямой путь лежал через центральную лестницу, но там неподвижно светились несколько точек — скорее всего, посты охраны. Обходной путь был длиннее и лежал через северное крыло, затем вверх по узкой лестнице и через ещё один переход.

Я сложил карту так, чтобы видеть совсем небольшой её кусочек, там, где находился я сам. Прижал её к ладони и бесшумно двинулся вглубь коридора.

Я прислушивался к шороху своих шагов и регулярно бросал взгляд на карту. Из широкого коридора я нырнул в небольшой, тускло освещённый зал, а затем оказался на другой стороне. Карта предупредила меня — впереди, за поворотом, две светящиеся точки двигались мне навстречу. Я ускорил шаг и скользнул в небольшую нишу, где в полумраке стояла пыльная мраморная статуя какого-то давно забытого архивариуса со свитком в руке.

Я вжался в углубление и затих. Через мгновение послышались размеренные шаги и глухой скрежет доспехов.

— … говорю, конец смены через час, а он мне «ещё один обход», — проворчал первый голос. — Как будто тут кто-то будет тут шастать.

— Терпи, Вася, всем нелегко, — более спокойно ответил второй.

— Если бы не дураки-подмастерья снаружи, давно бы дрых уже, — снова пожаловался первый.

Они прошли в паре шагов от меня, не замедлив хода, и их тени мелькнули на стене. Я подождал, пока звук шагов не затих в противоположном конце коридора, и лишь затем выбрался из ниши, стряхнул с плеча паутину и двинулся дальше.

В архиве ночью было пустовато, поэтому по третьему этажу я двигался быстро. Вот только путь в северное крыло лежал через короткий арочный переход. Казалось, ничего сложного.

Но, подойдя к нему, я увидел то, чего не показывала карта. На высоте примерно по колено от пола поперёк всего прохода мерцала едва видимая сеть из тонких синих линий. Она пульсировала слабым светом, а воздух вокруг неё дрожал.

Обойти её было негде — сбоку находились глухие стены. Я изучал паутину несколько мгновений. Линии были натянуты туго, но вот между ними и потолком оставалось достаточно пространства, чтобы перелезть. В моём же случае, чтобы перепрыгнуть. Было рискованно активировать ауру внутри, но карабкаться по стенам во второй раз желания было мало, да и был риск соскользнуть из-за уставших мышц.

Поэтому я сунул карту в карман и разбежался.

— Чуть не забыл… — прошептал я и снял с груди осколок алтаря.

Он отправился вслед за картой. Не дай тьма еще раз собьёт концентрацию.

Я влил чёрную ауру в ноги, так же как и на стене, а затем резко рванул вперёд, постепенно ускоряясь. Прямо перед самой синей нитью я прыгнул вбок и оттолкнулся от стены. Моё тело взметнулось в воздух. Я пролетел между нитью и потолком прямо головой вперёд и кувырком приземлился на той стороне.

В коридоре, несмотря на шум, ничего не изменилось. Я снова достал из кармана карту. Магическая ловушка за спиной лишь безмолвно пульсировала.

Я пошёл вперёд. Я нырял в коридоры и залы так, чтобы избежать редких светящихся точек на карте. Мне совершенно не хотелось проверять, кого я мог встретить ночью в архиве. Так я и дошёл до узкой лестницы, которая оказалась за дверью с замком.

Я дёрнул её на себя — ноль реакции. Толкнул вперёд и опять ничего. Похоже, что замок заел. Я снова достал шило и принялся возиться с замком. В итоге потратил добрых десять минут, чтобы открыть дверь. Но за ней меня ждало неожиданное зрелище — лестничный пролёт между этим и четвёртым этажом был попросту разобран. Внутри были лишь голые балки, уходящие вверх в темноту, а рядом красовались строительные леса.

Теперь, когда я был далеко от главной лестницы, это был мой единственный путь наверх. Поэтому я просто прыгнул на доску перед собой. Она задрожала, но удержала мой вес. Я вскарабкался выше и продолжил двигаться быстро, но осторожно, стараясь не задеть ничего лишнего.

На небольшой деревянной площадке на полпути к четвёртому этажу я замер, услышав сверху скрип. Я мельком взглянул на карту. В этой части архива никого не было. Значит, либо она показывала не всех, либо у кого-то была мощная защита. Я замер и задержал дыхание.

Сверху донёсся утробный звук, и через мгновение на леса, всего в метре от меня, запрыгнул… упитанный рыжий кот. Он лениво облизнулся, посмотрел на меня жёлтыми глазами и с полным безразличием лёг прямо на доски.

Я выдохнул. Ложная тревога.

Я забрался выше и, не удержавшись, почесал кота за рыжим ухом и получил в ответ порцию мурчания.

Поднявшись на четвёртый этаж, я оказался в закрытой части архива. Карта показывала, что нужно пройти через длинный прямой коридор, чтобы найти лестницу на пятый этаж.

Точек здесь тоже было немного, но двигались они более хаотично. Когда я оказался перед коридором, то увидел, что он был узким и заставленным шкафами с папками.

Если меня здесь обнаружат, то прятаться будет негде. Так ещё и лестница была прямо с той стороны. Я двинулся вперёд почти боком, постоянно сверяясь с картой. Вдруг моя нога задела что-то на полу. Я не успел даже понять, что это было, как с верхней полки прямо передо мной свалился толстый тяжёлый свиток в кожаном переплёте.

Я среагировал почти инстинктивно — рванулся вперёд и подхватил свиток в каких-то сантиметрах от пола. И так и замер на корточках, вслушиваясь в темноту.

До лестницы оставалось совсем ничего. И как будто чтобы напомнить мне об этом, сверху, с пятого этажа, раздался голос.

— Кто тут?

Голос был мужским, недружелюбным и бдительным. Я, естественно, не стал отвечать и растянулся на полу. Я услышал шаркающие шаги, затем увидел, как луч света появился на той стороне. Я отчётливо видел стражника лет сорока. Он посветил фонарём перед собой и бросил быстрый взгляд в коридор.

— Чёртов бардак, — проворчал он.

Он несколько мгновений всматривался в темноту, а затем развернулся и тяжело зашагал вниз. Луч света пропал так же быстро, как и появился.

Я взглянул на карту и подождал, пока стражник удалится. Я прошёл остаток коридора без приключений и поднялся на пятый этаж. Согласно карте, секция «Срочные донесения» была всего в двадцати шагах от меня, за поворотом. Я был почти на месте.

Воздух на пятом этаже был заметно прохладнее. Я скользнул за угол и прижался к стене. Коридор здесь был шире, на стенах висели гербы ордена и разные портреты с суровыми лицами, а сразу за ними стояло несколько статуй.

И в конце этого короткого прямого коридора как раз и красовалась дверь в нужную мне секцию. Она выглядела как кусок цельного, почти чёрного металла, на котором был выведен сложный узор мерцающих рун. Они не горели ярко, а скорее пульсировали изнутри. Серебряные нити энергии сплетали замысловатые узоры, создавая многослойную защиту.

Это была не просто железная дверь с замком, это был непреодолимый для меня барьер. Взломать его на данный момент было выше моих сил. А даже если б я смог, то неминуемо вызвал бы тревогу.

Я взглянул на карту, но нет, ошибки не было. Мне нужно было именно в эту дверь. Пространство за дверью показывало одну размытую точку. Я нырнул в коридор и спрятался в тени одной из статуй. Возвращаться было нельзя. «Срочные донесения» так или иначе должны были понадобиться хоть кому-то.

И началось моё ожидание. Первые минуты прошли в напряжённом изучении обстановки. Я запомнил трещинки на полу, узоры на потолке и ритм пульсации рунной двери. Вот только ничего не поменялось, никто не пришёл и не ушёл.

Я так и прятался в тени, не зная точно, сколько времени прошло. Холод камня просачивался сквозь одежду. Я уже успел сменить несколько поз, чтобы мышцы не затекли.

И когда я осторожно выпрямил ноги, стараясь не издавать лишних звуков, я услышал шум. Вот только доносился он не из коридора, а из-за двери. Руны на двери вспыхнули ярче, а затем погасли. Раздался тихий механический щелчок, и массивная створка беззвучно отворилась.

Из проёма вышла знакомая мне девушка с рыжими волосами — Ярослава. Её лицо было бледным полотном, на котором двумя яркими алыми пятнами горели глаза. Она дышала прерывисто, сжимая и разжимая кулаки, и что-то шептала себе под нос. Я уловил лишь обрывки:

— Не может быть… этого просто не может быть… вот подонок…

Она не смотрела по сторонам, лишь быстрым шагом направилась в противоположный конец коридора, к лестнице. Её рыжие волосы, собранные в хвост, покачивались при каждом шаге. Металлическая дверь за ней начала медленно закрываться.

Я без раздумий выскользнул из тени. Я видел, как створка движется, сокращая просвет, и слышал затихающие шаги Ярославы. Я мягко оттолкнулся и по-звериному прыгнул вперёд. Всё, что я успел, — это вставить в просвет двери свою ладонь. Дверь с силой зажала её, и костяшки вспыхнули болью. Я лишь сжал зубы и толкнул железную дверь вперёд.

Я не собирался дать ей закрыться. Руны могли не только не впускать посторонних, но и не выпускать их. Застревать внутри я не собирался. Поэтому я протиснулся в проём, осторожно снял ремень, сложил его втрое и оставил на полу так, чтобы дверь не закрылась до конца.

Я бросил быстрый взгляд на карту — одинокая светящаяся точка уже почти исчезла с неё.

Я прижал к груди левую руку. Пальцы пульсировали адской болью, а на светлой коже уже проступали сине-багровые кровоподтёки. Но я был внутри.

Я осмотрелся по сторонам. Здесь, кроме меня, не было ни единой души. Зал сам по себе был невелик, но потолки уходили высоко вверх, и всё пространство от пола было заставлено массивными шкафами из тёмно-коричневого дерева. Они стояли напротив друг друга, образуя узкие проходы.

Над каждым рядом висела бронзовая табличка с выгравированными названиями: «Восточный фронт», «Донесения магистров», «Отчёты об инцидентах».

Тишина в зале нарушалась лишь моим собственным дыханием и отдалённым глухим гулом магических барьеров в стенах, защищавших это место.

Времени было в обрез, поэтому я сразу же заскользил между рядами. Мои глаза выхватывали названия папок и свитков: «Переговоры с кланами», «Доклады», «Конфискаты и артефакты». Я выдвигал тяжёлые ящики и бегло просматривал заголовки свитков и пергаментов. Всё было либо слишком общим либо не имело никакого отношения к делу. Никаких упоминаний о специфических печатях, тёмных культах или о чём-то, что было бы связано с историей моего рода.

Я вздохнул и взглянул на огромные шкафы. Их здесь было слишком много, чтобы справиться за ночь. А у меня и ночи-то не было.

Я достал из-под одежды цепочку с осколком алтаря. Он всё ещё был прохладным. Я вытянул его перед собой. Не зря же он проснулся, когда я пробирался в архив.

— Не подведи, — прошептал я.

Сначала ничего не произошло. Затем, спустя несколько долгих минут, я почувствовал лёгкую вибрацию. Дрожь прошла по моим пальцам, а осколок стал холодеть. Я повернул руку в сторону — ничего не изменилось. Я сделал несколько шагов вперёд, и холод чуть не обжёг кожу, а дрожь стала чуть сильнее. Я последовал за этим странным компасом. Вибрация усиливалась, когда я шёл по узкому проходу между шкафами в сторону северной стены, и ослабевала, если я сворачивал.

Вот только вместо того чтобы привести меня к информации о магах или забытых родах, я вышел к шкафам с табличкой «Испытания. Доступ: Медведь».

Я поднёс осколок к шкафу и нашёл свиток, у которого он не просто вибрировал, а, казалось, был готов взорваться. Я сунул цепочку с осколком в карман и достал свиток с полки.

Он был перевязан кожаными нитями, а по краям явственно виднелся оттиск медведя.

Я раскрыл свиток и пробежался по содержимому глазами, жадно впитывая детали.

Вот только большая часть вещей внутри была закрашена чёрным, как будто кто-то не желал, чтобы эта информация была доступна даже тем, кто имел к ней доступ.

Всё, что я прочитал, были отрывки: «Уральские горы», «Боевая задача», «Чёрный ручей», «Кошмары».

Я свернул свиток, сунул его на место. Если это и вправду была задача на третье испытание, то она звучала невыполнимой. Кошмары у Чёрного Ручья справились не просто с рядовыми ратниками, а с Волками и Медведями. Что могли сделать пусть многочисленные, но Подмастерья? И почему осколок рода вообще привёл меня именно сюда?

Я достал осколок из кармана, но камень больше не источал никакой энергии. Он как-будто потух, выполнив свою цель.

— Чёрт возьми…

Из хороших новостей, я, похоже, выполнил поручение Олафа. Желание покопаться в свитках и бумагах в этом шкафу было огромным, но на карте, на которую я постоянно поглядывал, загорелось сразу несколько светлых точек. Они медленно, но верно приближались к этому залу.

Я метнулся к двери и быстро выскользнул наружу, не забыв захватить ремень. Дверь за моей спиной щёлкнула и закрылась, руны вспыхнули с новой силой.

Я спрятался в тени статуи и увидел двух архивариусов в робах. Они тащили ящики со свитками и бумагами. Я подождал, пока они зайдут в зал, а затем скользнул вдоль стены.

Я не стал возвращаться тем же путём. Судя по карте, быстрее было подняться на крышу башни.

Осторожно, вслушиваясь в тишину и сливаясь с тенью, я принялся подниматься по узкой лестнице вверх. Через два пролёта, не встретив никого, я выскользнул на крышу. На горизонте уже медленно выглядывали первые оранжевые лучи солнца, а вдалеке слышалось пение птиц. Темнота ночи сменялась на глубокие серые тона.

Нужно было уходить. Я бросил быстрый взгляд по сторонам и нашёл глазами кузницу. Рассчитывать на крюк, верёвку или что-то ещё из инструментов не приходилось. Слишком высоко.

До кузни было далековато, но прыгать на стену без прикрытия ночи означало быть обнаруженным.

Я отступил на несколько шагов. Теперь не было ни ледяного ожога осколка, ни каких-то других отвлечений. Чёрная аура сгустилась в ногах, превратив мышцы в стальные пружины. Один шаг, второй, третий.

На этот раз Тёмный шаг не подвёл. Я пролетел над пропастью как птица и грузно приземлился на скользкую черепицу кузницы.

— Твою мать, — тихо выругался я.

Я скатился по крыше и, едва успев погасить скорость, с глухим стуком свалился на землю.

Кости, ещё не успевшие отойти от удара о камень, вновь вспыхнули волной боли. Несмотря на неё, я поднялся на ноги и отряхнулся.

Похоже, что сегодня к лекарям мне идти придётся до тренировки с Олафом…

Я выдохнул и, слегка прихрамывая, зашагал вдоль стены кузницы. Когда я свернул за угол, то увидел, что внутри уже раздувал горн мастер Кузьма.

— Весёлая ночка? — пробурчал низкорослый широкоплечий мужик, не оборачиваясь.

— Вроде того, — ответил я и зашагал в сторону казарм.

Я добрался к ним, когда солнце уже смелее выглянуло из-за горизонта. Да, светало, но у меня ещё был примерно час сна. Громова в комнате не оказалось. Я без сил рухнул на кровать, даже не раздеваясь, накрылся простынёй и прикрыл глаза.

В следующий же миг я услышал, как казарма приходит в движение. Снаружи раздались удары колоколов, а вслед за ними покой нарушили тяжёлые шаги и громкие голоса инструкторов.

— Подъём! Подъём!

Дверь в мою комнату распахнулась. На пороге стоял Савелий. Он скользнул взглядом по пустой кровати Громова.

— Подъём, — сурово произнёс он. — Вас ждёт второе испытание.