Амулет мертвеца

Эпилог. Три создания нежных

Лимузин возжелала Сайха. Тот самый.

Его давно отрихтовали и перекрасили. Идея с костюмами тоже была ее. Впрочем, Даша не упиралась, так даже забавнее выходило.

Они подкатили ко входу в «Шаляпин-рэдиссон», на берегу Малой бухты. Солнце било лучами вовсю, над Анапой ни облачка. Хорошо, мертвые не потеют, Даша мысленно хмыкнула.

— Все романы на свадьбах кончают недаром, — пробормотал Данил.

— Что я слышу от моего рыцаря на белом коне. Ты не испугался часом? — Дашу развлекало выражение его лица. — Ускакать захотел? Опозорить новобрачную?

— Ну уж нет, дожидайся. Но ведь я тоже ново, в смысле, брачный. Хотя по сравнению с гробом, знаешь, все отлично.

— Так-то лучше, повинуйся, пока сковородку не взяла. И шлем не спасет.

«И гостей на три свадьбы сзывает», вспомнила она.

Ой всё.

За зеркальными дверями, в обильно уснащенном цветами дворике, выходящем на море, их ждали.

И захлопали, когда они вошли: чинно, по старшинству.

Сайха в бело-золотом платье с мировым ясенем, вороные косы до пят, Ольгер в кольчуге, широких полосатых портах и сафьяновых сапожках, с топором на поясе. Он сам перековал старый, заслуженный. Волосы почти отросли, повязка через глаз делала его похожим на Отца богов, а вот бионический протез не отличить от руки.

Следом Василь, в летней летной форме 30-х годов, в белой фуражке и гимнастерке, синие бриджи с голубыми двойными лампасами уходили в хромовые сапожки. На груди россыпь почетных значков, настоящих. Майя в белом приталенном платье, венок с фатой на рыжих локонах, перчатки по локоток: кинодива тех лет.

Данил в джинсах, ковбойских сапогах и блестящей кожаной косухе, на взгляд Даши, смотрелся идеально. Именно: идеальный Данил. Себе она выбрала белый брючный костюм и кружевную шляпу.

У беседки, завешанной белыми розами, струнный оркестр во фраках начал «Весну» Вивальди.

Гости подошли, те, кто заслуживал приглашения.

Данилу издали помахали отец с матерью, постеснялись обнимать при всех, ничего, потом. Дашины родные не приехали, дела семейные, но она не сказала бы, что так уже расстроилась. Впрочем, кое-кто еще отсутствовал, но по вполне уважительной причине: Бродяга с семейством предпочли передать поздравления заочно.

Андрей, в синем фраке, Карина в атласном(ну конечно) серебристом открытом платье, и малиновая шевелюра рядом, как ни удивительно, в пристойном наряде японской школьницы. Ну-ну, поверим?

Вадим Заревой, внезапно в военной форме, с новеньким орденом, свежий шрам пересекает щеку.

Аренк, в бордовом костюме с белой хризантемой в петличке, крепко держит под руку Элю в алом с золотом коротком платье. Танцовщица осталась почти столь же смуглой, новые глаза совсем ее не портили. И танцы ведь не бросила. Парочка подошла, Даша подставила щеки подруге, и сама чмокнула прохладные скулы, глупая девчачья манера, но так славно.

— Ну и как тебе? Привыкаешь? — шепотом спросила Даша. Кто знает, может, самой доведется.

— Ага, — Эля присела в реверансе, блеснула белыми зубками, — Я с того момента как он меня поцеловал, когда оживил, совсем дурная. Странно не спать, конечно… но нам есть чем заняться.

Она хихикнула, как раньше. Даша спросила почти всерьез:

— А сами как? Не настроены?

— Я предлагал, — сказал Аренк, — впервые предлагал, кстати. Я даже при жизни не успел, сердцем жертвенным клянусь.

— Я решила подумать над его предложением, — важно сказала Эля, — ну, лет полтораста, не больше.

К ним подошли Сайха и викинг.

— В плен герой попался, ранен сталью взора, — Аренк кивнул. — Глаз как, шерсть я и так вижу, отросла, чистая медвежуть.

— Оборотневое зелье, — Ольгер пожал могучими плечами, согнул и разогнул новую руку, — нам бы такое на корабле, ведь свет уже различаю. Показать?

Ожоги почти прошли, и ухо явно выглядело лучше, заметила Даша.

— Не надо! — индеец поднял ладонь, — ну, может и грабка отрастет, а?

— Посмотрим, — сказала Сайха, — или я у кого-то оторву для него. О, нам пора.

Их ждала в беседке за пюпитром пухленькая седая регистраторша в синем.

Оркестр спохватился и (урезать так урезать, подумала Даша) ударил смычками, выдав Мендельсона в полную силу, на весь гонорар.

Они сидели высоко-высоко, глядя на золотую полосу на горизонте, на заповедный Утриш и Малую бухту.

Вадим укутал Дашины плечи мотокурткой, хотя она и так бы не замерзла. Даже в свадебном наряде. Не в такую ночь.

Вокруг каменные дырчатые отроги Ласточкина гнезда, за спинами мутно белел мотоцикл с висящими на ручках руля шлемами: черным и белым.

Два Дэ. Сплетенные, врастающие одно в другое. Данил заказал гравировку на кольцах изнутри.

Теперь она изучала обручальное кольцо на пальце. Будто там и сидело всегда.

— Что ж, недурно отметили, — Даша потянулась всем телом, — пока поживем, а потом я стану старенькой старушонкой, потом помру, ты найдешь другую, краше и умней…

— Помрешь, оживлю, — кратко ответил мертвый муж. — не сбежишь теперь. Попалась, некромантка, в когти мертвеца. Мы еще в Тбилиси и Ереван махнем, как мечтали. А оттуда в Баку, к огнепоклонникам, от индейца привет передать. Помирать она намылилась, ишь ты…

Так, обнявшись, живая и мертвый, встретили они новый рассвет на новой земле над вечно новым морем.

10 апреля 2025 года, Анапа.