Я выбираю смерть

Глава 45

Когда-то давно трехзвездная галактика, ныне носящая имя Триумвирата, была успешна терраформирована узоргами и отдана людям на растерзание. Все планеты перешли под контроль одной сверхдержавы, согласно кодексу Экспансии, разработанному незадолго до гибели Млечного Пути. Шли века, и стало очевидным, что централизованная форма правления не выгодна никому, кроме правительства — жалкой кучки бесконечно толстеющих политиканов, правдами и неправдами передающих власть из поколения в поколение. Власть отказывалась идти на компромиссы, отказывалась вводить реформы. Со временем это привело к тому, к чему и должно было привести. История не любит оригинальности.

Лидеры, представляющие три наиболее развитые планеты, заключили между собой пакт. Так возник Триумвират, в который на первых порах вошел Иргил, больше восьмидесяти процентов сельхозпродукции отдававший ближней к солнцу планете, на которой сидели правители. Кроме Иргила, к повстанцам присоединился Вагран — планета, достаточно далекая от солнца и не представляющая интереса для власти. К началу восстания Вагран почти превратился в планету-тюрьму, куда ссылали политических преступников. Это был один из мудрейших поступков правителей: свалить толпу недовольных в кучу на занесенной снегом холодной планете и поставить надсмотрщиками тех, у кого не было протекции, чтобы получить более теплое местечко. Заключенным и надзирателям нечего было делить, кроме одинаково скудных пайков, и со временем эта грань исчезла.

Третья планета, присоединившаяся к восставшим, называлась Анмил. Их претензии были куда прозаичнее: в новом мире они надеялись занять более важное место и могли многое предложить своим соратникам. Анмил был галактическим курортом — этому способствовал теплый климат, развитая инфраструктура и практически нулевой уровень преступности. Все стекались на Анмил проводить отпуска. На целой планете места хватало и работягам и, особенно, правителям, которые арендовали целые отели и пляжи. Они же напивались до поросячьего визга, они разбалтывали проституткам и барменам такое, о чем в трезвом состоянии боялись даже громко подумать. К моменту начала восстания Анмил обладал огромной базой информации о представителях существующей власти.

Все началось и закончилось в три дня. День первый: отдыхающие на курортах Анмила чиновники и военачальники взяты в заложники. Одновременно с этим объединенный космический флот Иргила и Ваграна окружил правительственную планету, создав блокаду. Прекратились поставки продовольствия. День второй: одна за другой планеты отказываются поддержать правительство и подкрепляют своими силами флот повстанцев. Многие соблюдают нейтралитет. Прижатые к стенке, чиновники пытаются вести переговоры, но у Триумвирата одно условие: сдайте власть и уходите. День третий: малыми силами, в основном — личной гвардией, правительство пытается прорвать блокаду в безумной надежде, что повстанцы побоятся идти на крайние меры. Краткий космический бой завершился победой Триумвирата, заложники на Анмиле казнены — их казни транслируются по государственным каналам. Десант высаживается на маленькую планету у солнца.

Сидя за круглым столом для переговоров, Аргеной смотрел на потомков тех людей, что в свое время не побоялись перевернуть все вверх дном, и не находил в них ни малейшей искры. Хмурые, рыхлые люди, каждое слово переводящие в денежные единицы. Двадцать пять человек представляли двадцать пять планет. Голоса всех были равны. Ланс не имел голоса, он мог только рекомендовать остальным свою точку зрения. Поневоле Аргеной задумался, как было бы проще решить проблему при том, стародавнем режиме. Достаточно было бы просто заплатить одному человеку, и — пожалуйста, расселяйтесь, как вам будет угодно. Потом, разумеется, Аргеной сам бы возглавил восстание, но это потом.

Мнения политиков разделялись. Анмил, Иргил и Вагран поддерживали идею о том, чтобы обзавестись новыми соседями, и остальные смотрели на них — на трех гигантов, чьи названия были золотом вписаны в новую историю — как на глашатаев истины. Но все же многие сомневались. Представитель Чалпера озвучил причины колебаний остальных:

— Принимая во внимание ваше положение (кивок в сторону Аргеноя), а также наши несомненные выгоды, как уже полученные, так и грядущие, мы, конечно, готовы поддержать присоединение. Но вызывает сомнение ряд факторов. Первое: место. По вполне разумным причинам господин Аргеной отказывается назвать нам численность своего народа, но надо полагать, что дело не ограничивается несколькими сотнями тысяч. Не мне говорить вам о том, что планеты и так очень плотно населены. Впрочем, буду говорить за себя. Чалпер, при самых объективных подсчетах, сможет принять миллион жителей. Если вложиться в постройку нового жилья, то, возможно, миллионов пять-шесть. Но это уже серьезный удар по экономике. Как я понимаю, все ваши люди — ну, или, по крайней мере, большинство — профессиональные солдаты. Такого количества солдат наши Вооруженные Силы не потянут — нам просто не хватит бюджета, да и целесообразность под вопросом. Не думаю, что любая другая планета предложит ощутимо лучшие условия. Впрочем, это только первый момент. Если нет возражений, я бы предпочел перейти ко второму.

— Я выскажу свои соображения, когда вы закончите, — ответил Аргеной по совету сидящего рядом Сонлера.

Представитель Чалпера кивнул.

— Второй момент, о котором нельзя не задуматься, это естественный инстинкт самосохранения. Я не хочу никого оскорбить, но все мы видели вчера, на что способны гинопосцы. Хорошо, когда эта сила на нашей стороне, и плохо, если наоборот. Не хочется думать о возможных конфликтах, но мы несем ответственность за множество людей и обязаны думать о таких неприятных вещах. Хотелось бы иметь некоторые гарантии. Какая-то планета обретет двух хозяев — со временем это непременно приведет к конфликтам, и хорошо, если они разрешатся политическими методами. Иными словами, хотелось бы иметь некоторые гарантии безопасности, но я не представляю, как они могут выглядеть.

Ланс убедился, что чалперианин закончил, и жестом предложил высказаться Аргеною. Тот поднялся с места и окинул взглядом собравшихся. Многие отвели взгляды — он запомнил эти лица.

— Я начну с того, что беспокоит вас больше всего — с возможности конфликта. Не буду заверять вас, что все мои люди сразу же станут ангелами, лишь только ступят на землю. Нет, они останутся гинопосцами. Но поверьте в одно: эти люди сыты войной по горло, они не станут…

Аргеной осекся. В реальной жизни заминка длилась мгновение, но в голове у него за это время пронеслось несколько лет. Внезапно из самых темных глубин памяти вырвалось воспоминание о тех временах, когда узорги и гинопосцы пытались, объединив усилия, приспособить к жизни насквозь промерзшую блуждающую планету. Узорги накрыли ее каким-то силовым экраном и устроили внутри сложнейшую систему последовательных превращений энергии. Гинопосцы не особо вдавались в подробности, они сосредоточились на своей части договора: обеспечении безопасности. Казалось бы, все шло прекрасно, но…

Узорги постоянно занимались обслуживанием поддерживающих умеренный климат установок. Другие из них занимались сельским хозяйством, строительством, образованием. Аргеной помнил, как гинопосские дети впервые пошли в школы. Он еще надеялся, что и его сын через несколько лет к ним присоединится. Что же пошло не так? Именно сейчас, ни часом позже, подсознание решило выбросить наверх эту информацию.

Аргеной вспомнил, как вели себя гинопосцы. Патрулирование не занимало много сил и времени, и излишки энергии выливались в пьянство и дебош. Каждый день отец Аргеноя начинал с рассмотрения жалоб от узоргов. Гинопосцы били их, насиловали женщин, грабили, оскорбляли. Гинопосские дети в школах не могли тягаться с зеленоглазыми вундеркиндами, и вскоре классы стали формировать по расовому принципу. Это злило детишек. Избиения зеленоглазых зазнаек становились обычным явлением.

Отец Аргеноя пытался реагировать на все эти жалобы, но ему было трудно. Один, он не мог уследить за всей планетой. И не мог чрезмерно ущемить свой народ — благо и так ходили разговоры о том, что главнокомандующий «лег под узоргов».

Однажды ночью узорги исчезли. Вероятно, они готовились к отлету долго, потому что сработал план безукоризненно. Лишь несколько человек попались гинопосцам, в их числе — Летос. Эти некоторые не смогли оставить миллиарды людей на произвол судьбы и до последнего пытались поддерживать климат на планете. Озверевшие от ярости гинопосцы не вникали в это — они перерезали всех оставшихся, кроме Летоса, который сумел бежать и упал в ноги самому Аргеною. Что ж, он его пощадил.

Потом пришли холод и тьма. Следом — удушье. Воздух почти иссяк, когда за последним гинопосцем закрылся люк последнего корабля. Остатки воздуха спалило пламя из дюз — это были последние крохи тепла, доставшиеся планете. Вечность до этого она пребывала в ледяной темноте, и вечность после пребудет там же. Лишь странные постройки останутся на ее поверхности, удивив когда-нибудь случайного межзвездного странника.

«Они не станут повторять прошлых ошибок», — чуть не сказал Аргеной. Мгновение он пребывал в растерянности. Признать ошибку значило оправдать узоргов. Протоколы этого заседания войдут в историю, и кто знает, как обернется эта оговорка.

— Они не станут провоцировать конфликты, — продолжил Аргеной. — Война никому не нужна.

Он помолчал, ощущая неубедительность, незаконченность своего ответа, но понимал, что все дополнения и уточнения прозвучат фальшиво. Откашлявшись, Аргеной продолжил:

— Теперь что касается проблем с экономикой. Я не вижу этих проблем. У нас есть внушительные ресурсы — как ценностные, так и технологические, которые мы можем употребить на безболезненное внедрение в вашу экономическую систему. Так, например, могут быть оплачены разнообразные курсы для получения взрослыми людьми рабочих специальностей. Дети и юноши вполне могут оплатить полноценное образование и выучиться любой профессии. Какая-то часть, безусловно, пойдет на службу в Вооруженные Силы Триумвирата. Каждый гинопосец обладает бесценными навыками, которыми охотно поделиться с солдатами. Как видите, мы вовсе не собираемся поступать на ваше иждивение. Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве. Я закончил.

Усевшись в кресло, Аргеной ощутил на себе пылающий взгляд Сонлера. Уж кто-кто, а верный секретарь сходу распознал все слабые места в его речи. Но сказанного не вернешь.

Несколько секунд все молчали, потом Ланс развел руками и встал.

— Ну, полагаю, все высказались, теперь и я могу внести свой вклад. Да, конечно, я не управляю планетой и не могу принять так близко к сердцу грядущие проблемы, но я координирую политику всей галактики и могу смотреть на все сверху. Не так давно у нас не было другой политики, кроме внутренней, но теперь, волей-неволей, приходится учиться внешней. Я не пустословлю, уважаемые, я просто пытаюсь еще раз донести до вашего сведения, что времена изменились, и мы уже не сможем просто закрыть на перемены глаза. Что я могу сказать по поводу вашего беспокойства насчет экономики? Насчет конфликтов? На мой взгляд, есть только один способ — квотирование.

Все зашевелились, родился и тут же умер шепоток. Аргеной, сдвинув брови, молча слушал — он еще не знал, куда клонит Ланс. Бросив взгляд на Сонлера, Аргеной заметил, что тот сидит с отсутствующим выражением на лице, спрятав руки под стол, будто мысленно говорит с кем-то через транслятор. Перехватив его взгляд, Сонлер переключился на их частный канал и послал сообщение: «Сейчас они должны будут объявить перерыв. Не говорите ничего, скажите, что нужно подумать».

— Заселить новую расу на одну планету, переселить аборигенов, построить новые дома — это верный способ прийти к конфликтам. Я не пытаюсь усомниться в ваших людях, уважаемый главнокомандующий, но хорошо знаю людей вообще. Как отнесутся местные к тому, что приезжим достается то, что не досталось им? Как воспримут необходимость мириться с новым соседством? Нет, это не приведет нас ни к чему хорошему.

— Так что вы предлагаете? — не выдержал Аргеной. Он терпеть не мог этих хождений вокруг да около.

— Как раз начинаю объяснять. Я предлагаю вам, многоуважаемый Аргеной, в перспективе отречься от претензий на государственность. Каждая планета разработает свой проект по расселению, главным пунктом в котором будет максимальное число людей, которых можно принять сейчас. После того, как все планы будут утверждены, вы, с полномочным представителем Триумвирата, станете официальными кураторами расселения. В течение нескольких лет, я думаю, все ваши люди получат свое жилье и станут гражданами на различных планетах, с подчинением местным властям. В том числе, разумеется, и вы. Вам мы можем предоставить гораздо лучшие условия, чем остальным — в обмен на вашу власть и титул. Что вы скажете, например, о домике здесь, на Триумвирате? Я заметил, как вам у нас понравилось. Небольшая фазенда на берегу реки, свой штат прислуги. Может быть, изредка, какая-нибудь общественная деятельность, вроде чтения лекций. Как вам это? О, прошу, не говорите сейчас. Право же, мы долго сидим, и пора бы сделать небольшой перерыв. Скажем, через час. Да, давайте все вернемся сюда через час и обсудим этот вариант.

Все присутствующие тут же с улыбками зашумели, закрыли свои папки и начали вставать. Только Аргеной сидел, глядя туда, где только что высказывался Ремил Ланс.

— Нам нужно поговорить, — шепнул Сонлер, выводя его из задумчивости.

Аргеной посмотрел на него, кивнул и поднялся.