Я выбираю смерть

Глава 30

После ужина Эллас показал гостям их комнаты. Елари сразу же зашла к Лейсту, заставила его сесть в кресло и занялась его ранами.

— Насколько все плохо? — спросил Лейст внезапно охрипшим голосом.

Лицо Елари было сосредоточенным, она обрабатывала раны антисептиком.

— Терпимо, — сказала она. — Если не будешь дергаться, даже шрамов не останется. Тебе… Разве не больно?

— Что?

— Я сейчас попала прямо в рану. Прости.

Лейст усмехнулся, поняв причину ее смущения.

— Это даже рядом с болью не стояло, — сказал он. — Мои понятия о боли существенно расширились уже на первом году службы.

Рука девушки на миг замерла, но потом вновь начала протирать лицо. Лейст прикрыл глаза, когда пахнущая спиртом вата приблизилась к ним.

— Почему ты решил пойти в десант? — спросила Елари.

Лейст долго молчал, не зная, что сказать. Простой вопрос, на который так сложно найти ответ. Он ведь знал тогда, какая это страшная мясорубка — космический десант. Элитные войска, сохранившиеся со времен Великой Экспансии. Бойцы, готовые ко всему, что хотя бы гипотетически может существовать во Вселенной. На первом же занятии инструктор сказал: «За каждую ошибку я буду наказывать вас страшной болью. И вы будете мне благодарны за это. Потому что когда вы пойдете в реальный бой, то за каждую ошибку вас будут карать смертью». Тогда еще можно было уйти, однако Лейст стиснул зубы и шагнул вперед, в страну чудес. Иначе как чудом нельзя было это назвать: вчерашний стеснительный мальчишка, который избегал любых конфликтов, без промаха стрелял по движущимся мишеням, в одиночку противостоял полусотне противников, управлял тяжелыми боевыми кораблями. Нет, это не давалось ему легко. Каждому успеху предшествовала настоящая агония. Каждый успех пробуждал в душе лишь одно чувство: дикую радость отсутствия боли.

— Боль, — сказал наконец Лейст.

— Что?

Он не видел лица Елари, но готов был поклясться, что она смотрит на него, и из ее зеленых глаз текут слезы.

— Я пошел туда, чтобы найти боль.

— Зачем? — шепнула она и добавила, чуть слышно: — Дурак…

— Потому что был слишком труслив, чтобы последовать за отцом.

Он открыл глаза. Елари держала в руке лазерный сшиватель, а ее щеки были сухими.

— Сейчас не шевелись, хорошо?

Лейст кивнул и уставился в потолок, позволяя ей делать свое дело.

— А как насчет тебя? — спросил он.

— Что насчет меня?

«Почему ты тогда ушла?» — хотел спросить Лейст, и не мог. Вздохнув, он спросил о другом:

— Что ты собираешься делать теперь?

— Хороший вопрос, — откликнулась Елари, сосредоточенно стягивая края ран на лице Лейста. — Я пыталась попасть на «Ковчег», когда Ирцарио захватил меня.

— Ирцарио — это тот, который отправился в город?

— Да, он самый. Тот, с которым ты дрался, это Фенир.

— Ясно. Ну и?

— А что ты хочешь услышать от нее? — послышался вдруг голос Хирта.

Лейст вздрогнул и посмотрел в сторону двери. Хирт стоял в проеме и, похоже, давно.

— Слушай, Хирт, — прорычал Лейст.

— Что? — Узорг не отвел взгляда.

Лейст опустил голову в прежнее положение и расслабился.

— Ничего, — буркнул он.

— Так вот, — продолжил Хирт. — Единственное место, где мы можем чувствовать себя в безопасности — это «Ковчег». Касается нас всех. Оставаясь на территории Триумвирата, мы ежесекундно подвергаем себя…

— Ну не надо драм, — поморщился Лейст. — Здесь нам ничего не грозит. Эллас надежный мужик и не сдаст вас гинопосцам.

— Во-первых, я, прости за откровенность, сильно сомневаюсь в надежности твоего друга, — сказал Хирт. — А во-вторых, опасность исходит не только от гинопосцев. Если ты не забыл, то за тобой теперь охотится галактическая полиция. Но и это мелочи. Есть кое-что пострашнее.

— Например?

— Елари? — Хирт вдруг обратился к девушке. — Если ты ответишь на этот вопрос, то я поверю в то, что ваш кружок юных скаутов чего-то стоил.

Лейст с любопытством посмотрел на Елари и обнаружил, что она побледнела.

— «Квазар», — шепнула она.

— Так точно, милая. Только не спрашивайте, что это такое и как работает. Точно могу сказать одно: Иджави может обратить галактику в облако радиоактивной пыли сразу же, как только захочет.

«Вот для такого нас и готовили, — подумал Лейст. — Так что, хочется верить, я все же на верном пути. Несмотря на убийство полицейского».

Вслух же он сказал:

— Ты поэтому хочешь ее убить?

Два возгласа раздались одновременно. Нечленораздельный — Хирта и возмущенный: «Что?» — Елари.

— Э-э-э… Стесняюсь спросить, — заговорил Хирт. — С чего ты взял, что я хочу убить Иджави?

— Что значит, «с чего»? — удивился Лейст; про обработку ран все уже забыли, и он приподнялся в кресле, устраиваясь удобнее. — Ты ведь сам сказал, тем вечером, у меня дома. Я, собственно, для того с тобой и нахожусь, чтобы убить ее.

— Виан, ты что несешь? — прошептала Елари, делая шаг назад. В ее глазах застыл ужас.

— А, да, — потер лоб Хирт. — Хм, занятная ситуация. Ну, видишь ли, тогда я был пьян — это раз. А второе… Ну, я боялся. Ты все-таки начал наше знакомство с того, что рассказал об убийстве девушки. Я думал, вдруг ты маньяк-психопат, вот и хотел заманить тебя чем-нибудь этаким.

— Убийстве? — Елари продолжала смотреть на Лейста. — Ты кого-то убил?

Лейст отвел взгляд. Вот теперь ему было по-настоящему больно.

— Да, — сказал он. — Девушку-узорга. Я убил ее ради денег. И еще потому что считал узоргов виновными в том, что моя жизнь превратилась в дерьмо.

— Он искренне раскаялся, — вмешался Хирт. — Тогда, на исповеди, я уже был в стельку, но искренность почувствовал очень хорошо.

Сшиватель выпал из руки Елари. Она молча вышла из комнаты, и никто ее не остановил.

— Извини, кажется, я опять тебе все обгадил, — вздохнул Хирт, когда дверь в комнату Елари захлопнулась.

— Ты-то здесь при чем, — отмахнулся Лейст. — Так значит, убийство Иджави — чушь?

Хирт помедлил с ответом. Лейст внимательно следил за выражением его лица.

— Видишь ли, — заговорил узорг, — как таковое убийство Иджави не является моей целью. Я всего лишь хочу минимизировать жертвы в грядущем кризисе. Сейчас есть три силы: Гинопос, Триумвират и Узорги. Официально Триумвират и Гинопос соблюдают нейтралитет, но на деле заключили соглашение — это очевидно. Узорги стали правительству поперек горла, но законодательно с ними ничего сделать не получалось. Гинопос подвернулся как раз кстати. Насколько я понимаю, цель Гинопоса, помимо истребления узоргов, гражданство. Когда пойдут переговоры, может случиться всякое. Может, все пройдет как по маслу, а может, Триумвират решит выкинуть фортель — этого я не знаю. Но знаю точно, что узорги сейчас — темная лошадка. Иджави прекрасно понимает, что друзей у нее не осталось, и может нанести удар в любой момент. Я думаю, она ждет, когда гинопосцы заселятся на планеты Триумвирата, чтобы прихлопнуть всех врагов разом. С другой стороны, Аргеной — отнюдь не дурак и понимает, что нельзя заселяться, пока не решен вопрос с узоргами. Это будто игра, кто первый моргнет.

Лейст потер глаза, ощущая смертельную усталость. Даже страх не мог пробиться через ее завесу.

— Поэтому ты хочешь скорее свалить, да? — спросил он. — Минимизировать жертвы — значит, спасти свою шкуру?

— Ты меня плохо слушаешь, Лейст, — вздохнул Хирт. — Я только что сказал о том, что возможен конфликт между Триумвиратом и Гинопосом. Сама по себе эта война будет ужасной, а кроме того сверху все это может накрыться «Квазаром». Узорги могут выступить решающей силой, вопрос лишь в том, что решать. Насколько я знаю Иджави, она сейчас должна рвать и метать, мечтая поскорее разделаться со всеми и лететь себе дальше, в поисках лучшей доли. Я бы предпочел иной вариант. Мир возможен, если грамотно разыграть карты. Соответственно, Иджави нужно либо переубедить, либо… Либо.

Лейст смотрел на пластиковую плитку пола и думал. Картина постепенно прояснялась, но все еще оставались темные уголки.

— Ты знаешь, как добраться до «Ковчега»? — спросил он.

— Разумеется.

— Поэтому Гинопос охотится за тобой?

— Не только. Если я попаду к ним в плен, они смогут вступить в переговоры с Иджави.

— Она дорожит тобой так, что согласится на какие-то уступки?

— Именно так.

— Как же она тогда уничтожит галактику, если ты здесь?

Хирт снова взял паузу. Когда он заговорил, Лейст почувствовал, как нелегко ему даются эти слова:

— Иджави — не очень мудрый правитель. Она бы давно уже уничтожила Триумвират, просто обнулив все наши достижения. Мне кажется, она медлит с ударом только потому, что я здесь.

— Ты настолько ценный советник?

— Ценный, но дело не в этом. Все куда проще. Она меня любит.

Лейст поднял голову и посмотрел на Хирта. Он впервые видел этого псевдосвященника покрасневшим. Ему даже показалось, что как-то иначе блестят его глаза. Перемена была разительной.

— Это же бред, — вырвалось у Лейста. — Ставить на любовь, когда…

— Извини, я больше ничего не могу тебе сказать, — перебил его Хирт. — Я устал и пойду спать. Тебе, кстати, советую сделать то же самое. Если захочешь каких-то разъяснений — помирись с Елари и попроси ее рассказать. Я обещал ей молчать.

— О чем молчать? — воскликнул Лейст, но Хирт уже ушел, не удостоив его ответом.

— Бред, — буркнул Лейст, оставшись в одиночестве.

Несмотря на страшную усталость (а может, и по причине ее) Лейст не смог сразу уснуть. Поворочавшись с боку на бок, он встал, надел гинопосскую форму, за неимением лучшего, и вышел прогуляться.

По коридору несло холодом, и Лейст пошел туда, откуда дуло. Проходя мимо комнаты Елари, он замедлил шаг. Как она там? Может, стоило сразу пойти за ней, поговорить, объяснить? Лейст прислушивался к своим чувствам, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры, и не находил ее. Вспомнилась записка со словами: «Лучше бы ты застрелился». Тогда смерть действительно казалась ему наилучшим выходом. А теперь?

Лейст двинулся дальше. Поток холодного воздуха стал сильнее, и теперь к нему примешался запах горящей сигареты. Вскоре обнаружился источник: Эллас курил на балконе, с открытой дверью.

— Прямо как в школьном туалете, — сказал Лейст, выходя на балкон.

Эллас вздрогнул.

— А, это ты, — сказал он, бросив взгляд за спину Лейста. — Что, не спится?

— Слишком много всего произошло…

— Этот пухлый, кажется, мне не доверяет. Он мне, впрочем, тоже не понравился. Ты с ним поосторожнее, дружище. — И Эллас посмотрел в небо.

Лейст подошел к перилам и посмотрел вниз. Теперь он мог спокойно рассмотреть ландшафт этой части Ваграна. Судя по всему, мастерская располагалась на возвышенности, что позволяло видеть макушки гигантских сосен, которыми так славился Вагран. Планета была основным поставщиком древесины в галактике.

На макушках сосен лежали снеговые шапки. Здесь была зима.

— Утром можно будет прогуляться по лесу, — сказал Эллас. — Я на днях видел тут самую настоящую белку, представляешь?

— После Иргила тут чертовски холодно, — отозвался Лейст.

— А, совсем забыл, ты же тепличный…

— Как ты сказал?

— Здесь так иргилианцев называют. Не знаю, откуда пошло. Может, потому что вы там овощи выращиваете, а может, потому что тепло. Не знаю, честно. Ты привыкнешь. Здесь хорошо, на самом-то деле.

Снова Эллас устремил взгляд в небо. Лейст нахмурился:

— Ты будто ждешь чего-то.

— Просто боюсь, как бы за вами не прилетели, — быстро ответил Эллас. Чертовски быстро, будто готовился к этому вопросу.

— Не доверяешь своей «глушилке»?

— Хм… доверяю, конечно. Просто мало ли. Предчувствие какое-то, что ли…

— Прости, что заставил тебя рисковать, — Лейст положил руку ему на плечо. — Но ты знаешь… Я не обратился бы за помощью к человеку, которому не доверял бы на двести процентов.

Эллас был вынужден встретить взгляд Лейста и сделал это.

— После всего, что мы вместе пережили, — продолжал Лейст, — мы можем быть уверены друг в друге, как в себе самих.

— Все так, дружище, все так, — криво улыбнулся Эллас, оставляя невысказанным какое-то «но».

Лейст еще секунду пристально вглядывался другу в глаза, потом отвернулся и тоже посмотрел в ясное звездное небо. Никакого движения. Внезапно Лейст ощутил абсолютное безразличие. Даже если Эллас что-то замышляет, если Хирт прав, то что из этого? Бежать им некуда, да и не на чем. Их одежда чересчур легкая для такого климата. Если все должно завершиться здесь, здесь оно и завершится. Осознав это, Лейст совершенно успокоился и даже зевнул.

— Ладно, — он хлопнул Элласа по плечу. — Пойду все же посплю. До завтра.

— Спокойной ночи, дружище!

Уже сквозь сон Лейсту показалось, что он слышит отдаленный, сильно приглушенный звук реактивных двигателей. А может, это было лишь частью сна.