Я выбираю смерть

Глава 32

Хирт немного постоял на пороге, привыкая к холоду. Было около двадцати градусов ниже нуля — не та температура, о которой стоило беспокоиться. Куда больше Хирта беспокоил снег: казалось, все пространство вокруг покрыто сугробами. Думать о том, чтобы идти, не зная дороги, было просто смешно. Глубина сугроба могла оказаться и больше человеческого роста. А учитывая то, что браслеты не работают из-за глушилки, шансов на успешное спасение практически не оставалось.

Хирт обошел здание космопорта слева и увидел заснеженное летное поле. В дальнем его конце виднелись ангары с закрытыми воротами. Пять штук насчитал Хирт, причем последний стоял в опасной близости от края плато, уже однажды обвалившегося. Хирт покачал головой: интересно, какому шизофренику пришла в голову идея строить космопорт на горном плато в глухом лесу? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: дурацкая затея. Очевидно, кому-то позарез требовалось отмыть деньги, выделенные Триумвиратом на благоустройство Ваграна.

По полю бегали какие-то механизмы, и Хирт, приглядевшись, опознал снегоуборочные модули. Большинство из них были полностью автоматизированными, но один обладал кабиной. Хирт улыбнулся: вот и выход.

Оседланный им снегоуборочник превзошел все ожидания. В прогреваемой кабине обнаружилась целая россыпь элементов управления, каждый из которых был надписан. Первым делом Хирт перевел рычажок «авт-руч» в положение «руч», и снегоуборочник замер, ожидая команд. Хирт взялся за рычаги и принялся петлять по полю, осваивая немудреное управление. Машина работала в нескольких режимах: штатный позволял разбрасывать снег в стороны, что вполне годилось для работы на летном поле. Но был и более интересный режим, в котором снег забирался в специальный барабан, где немедленно превращался в пар. С первой же порцией автоматика отключала электродвигатель, и снегоуборочник превращался в паровую машину, не только не теряя в мощности, но даже приобретая ее.

Хирт сделал широкий круг в поисках безопасного съезда и без труда нашел его. Вниз вела широкая дорога, которая, достигая леса, превращалась в просеку. Хирт направил туда свой трактор, как он мысленно называл снегоуборочник. Скорость была небольшой, но все же Хирт ощутил, как сердце пытается выскочить у него из горла, когда трактор ухнул вниз, разом оказавшись на метр под снегом.

«Как специально накидали!» — подумал Хирт. Действительно, для такого слоя снег был подозрительно рыхлым, не слежавшимся. Хирт включил паровой режим, и трактор немедленно загудел, затрясся, в небо ударила струя раскаленного пара, и гусеницы пришли в движение. Трактор двигался достаточно быстро, пробивая себе путь в толще снега, и Хирт жалел лишь о двух вещах: что не мог заставить трактор карабкаться вверх, и что струю пара видно издалека. Невероятное должно быть зрелище: нечто ползет в снегах, выпуская пар и грозно завывая.

— Надеюсь, в дерево мы не врежемся, — сказал Хирт, пытаясь держать курс ровно.

Снег стал гораздо плотнее, скорость тоже упала, что лишь подтвердило догадку Хирта об искусственном происхождении горы рыхлого снега. Выводы отсюда следовали неутешительные. Хирт обернулся, но увидел сзади только снег.

Он не сумел бы объяснить, чем ему так не понравился Эллас. Все было в мелочах: когда он появился в ангаре с автогеном, то двигался, как мышь, ворующая зерно. Но стоило ему увидеть Лейста, как — вуаля! — перед нами бравый десантник Эллас! Что он собирался делать с автогеном? Уж не заварить ли наглухо двери корабля?

Хирт не думал о мотивах предательства Элласа. Он давно и хорошо знал людей, чтобы утверждать: за каждым действием стоят деньги, или что-то, что можно на них приобрести. Единицы поднимут зад со стула ради любви, и еще меньше — ради какой-то идеи. Потому Лейст до сих пор был для Хирта загадкой. Чего хотел этот человек? Какой каприз судьбы послал ему Елари? Хирт не верил в судьбу, и потому все сильнее барабанил пальцами по рычагам трактора.

Громкий сигнал заставил Хирта вздрогнуть: на экранчике панели управления высветилось: «Перегрев!». Хирт заглушил двигатель, и стало так тихо, как будто на всей планете не было больше ни одного живого существа. И еще холод сразу же просунул щупальца в кабину.

Хирт прикоснулся к браслету, но тот все еще молчал — глушилка работала и здесь. Значит, остается ждать. Хотя…

Осененный, Хирт подскочил и врезался лбом в потолок. Выругался и, открыв люк, просунул в него голову. Снег — хороший, плотный снег! — возвышался лишь на полметра над крышей трактора. Почему бы не пройти немного пешком?

Хирт, кряхтя, выбрался на крышу, встал на корточки и замер. В катастрофической близости от него, на краю проплавленной трактором дыры стоял… наверное, это был барс — во всяком случае, Хирту именно это слово первыми пришло в голову. Покрытая густой белой шерстью огромная голова с острыми, увенчанными кисточками ушами смотрела на узорга желтыми глазами.

— Привет, — прошептал Хирт. — Я не помешал?

Барс издал глухое ворчание и чуть повернул голову. Хирт не шевелился. Этому зверю хватит и двух секунд, чтобы перекусить его пополам. Отчего бы Элласу не предупредить, что здесь обитают такие твари? Нет же, говорил только о морозе и о белках.

— Суровые белки с Ваграна, — пробормотал Хирт. Барс отреагировал еще одним ворчанием.

Игра в гляделки продолжалась. Хирт просчитывал все возможные варианты. Бежать бесполезно, драться — смешно. Подружиться? Будь у барса хоть какое-то подобие человеческого интеллекта, Хирт, пожалуй, так бы и сделал. На помощь не позвать, браслет не работает, а крик если и услышат, то побегут как раз вовремя, чтобы увидеть покрытый кровью и кишками трактор. Оставался один вариант — спуститься в кабину и закрыть люк.

Хирт прикинул, что ему на это нужно секунды две. Хищник же одним движением может лишить его жизни. Рискнуть ли? Хирт медленно облизал губы. Зеленые и желтые глаза не отрывались друг от друга.

— Дашь мне маленькую фору? — улыбнулся Хирт.

Зверь заворчал в ответ в третий раз.

— Да я просто подстрелю этого недомерка в ногу, а потом буду долго над ним глумиться! — орал, потрясая тяжеленной лазерным ружьем мускулистый детина, почему-то раздетый до пояса. Тело его было покрыто специальной маскирующей раскраской, как для операций в джунглях. Ирцарио старался не смотреть на этого «воина», чтобы лишний раз не расстраиваться.

— Сперва разберемся с полицейскими, — отвечал второй, одетый в белый камуфляж и с простым автоматом в руках. — Если они мертвы, делай что хочешь, если же он их где-то держит — сперва решим, как их спасти.

Этот человек руководил операцией, и, наверное, лучшего варианта и не было. Парень обладал хоть каким-то подобием интеллекта.

— Лично я бы грохнул узорга тоже, — подал голос третий участник операции, совсем еще сопляк, недавно из учебки. Этот во всем подражал командиру, но вот чего не мог — так это спрятать свою глупость.

Ирцарио быстро привык к позывным или кличкам, которыми называли друг друга его временные компаньоны. Голого по пояс звали Зверем, главного — Мозгом, ну а молодому приходилось довольствоваться Мелким. От скуки Ирцарио мысленно комбинировал клички, получая то мелкого зверя с мозгом, то зверя с мелким мозгом. Чего он не мог понять, так это того, кто они. Кажется, речь уже не шла о космической полиции, в корабле рядом с ним сидели профессиональные военные, как бы смешно это ни звучало.

— Ты, Мелкий, дурак, — сказал Мозг. — Этого узорга даже пальцем трогать нельзя, понял?

— А если чуток из автомата пострелять? — засмеялся Мелкий.

— Это можно попробовать, — вмешался Зверь. — Я слыхал, что узорга даже очередь в упор не берет. Потому гинопосцы рубят им бошки.

Все трое повернулись к Ирцарио, и он ответил им скучающим взглядом.

— Верно я говорю? — спросил Зверь, раздувая ноздри в притворной ярости.

«Он что, правда пытается меня запугать?» — мысленно зевнул Ирцарио. Его взгляд упал на разрисованный торс Зверя, и Ирцарио поспешил отвернуться. Зверь, разумеется, принял это за появление слабости.

— Э, гинопосик, я с тобой разговариваю, — прорычал он, поднимаясь со скамьи. — Или ты только безоружным привык головы рубить, а теперь зассал?

Его никто не остановил. Мозг, видимо, хотел посмотреть, из чего скроен Ирцарио, а Мелкий был слишком мелким, чтобы вмешиваться в подобные разборки.

— Да, все так, Зверь, — кивнул Ирцарио. — Я рублю головы только безоружным. Те, кто держит в руках оружие, обычно удостаиваются другой смерти.

— Ты что сказал? — покривился Зверь.

Ирцарио вздохнул:

— Видишь ли, я привык говорить витиевато, украшать речь метафорами и прочими элементами выразительности. В некоторых галактиках это считается правилом хорошего тона, но здесь воспринимается скорее как сарказм. Поэтому чем сильнее я презираю стоящего передо мной человека, тем больше и сложнее буду говорить. Я так тренирую свое остроумие.

Зверь молча плюнул под ноги Ирцарио. Тот оценил жест. Зверь жил инстинктами, которые сейчас не могли не трубить тревогу. Ирцарио очевидно был опасен. Но и просто отступиться было нельзя. Потому Зверь и выбрал безвредный плевок.

— Балабол, — проворчал Зверь. — Поглядим, каков ты в деле.

«Жди удара в спину», — мысленно перевел Ирцарио. Такая угроза его не пугала — он с рождения привык ждать удара.

На некоторое время в маленьком помещении легкого боевого корабля стало тихо. Потом раздался голос пилота из динамиков:

— Выходим на орбиту Ваграна, ориентировочное время посадки — двадцать минут.

— Теперь слушаем меня, — заговорил Мозг. — Квадрат, в котором должны быть наши пассажиры, довольно обширен. Но там есть только одно место, где они могли сесть. Это старый аварийный космопорт. Парень, который его выкупил, служил с Лейстом в одном отряде. Высаживаемся, проникаем в здание космопорта и…

Голос Мозга растаял в легком звоне, наполнившем голову Ирцарио. Кто-то звонил ему по засекреченному каналу. Это мог быть только вызов с Гинопоса, но Ирцарио не сумел опознать звонившего. Он одернул манжету, чтобы никто не заметил пульсирующего свечения браслета и прикрыл глаза.

«Кто это?»

«Друг» — был ответ.

«У меня есть друзья на Гинопосе?»

«Хотя бы один есть. Ты ведь сейчас летишь на Вагран? Я считываю сигнал с твоего браслета».

«Через десять минут буду там».

«Туда же летит Кидес».

«Что?!» — Ирцарио, забывшись, чуть не вскрикнул. Кидес! Сумасшедший цепной пес Аргеноя, бешеная тварь, которой, кажется, опасался и сам главнокомандующий.

«Его послал Аргеной. Приказ прост: убить всех, кроме Хирта. Хирта привезти на Гинопос. Ты знаешь, Ирцарио, что для Кидеса значит приказ. Он не станет его творчески интерпретировать. Если бы я мог, то посоветовал бы правительству немедля приступать к эвакуации».

«Сколько у меня времени?»

«Кидес будет на месте через час. Думаю, если ты его опередишь, у тебя будет шанс вернуть все на свои места».

Связь прервалась. Ирцарио так и не успел понять, кто это был — голос подвергся сильной трансформации. Но причин не доверять полученным сведениями не было. Ирцарио открыл глаза.

— Теперь слушайте меня, заговорил он, обращаясь, как командир к солдатам. — Все должно быть сделано максимум за полчаса. Группу веду я.

— Ты не заболел? — подскочил Мозг. — Дай я тебе лоб пощупаю.

Ирцарио перехватил и вывернул его руку, выбил автомат из рук Мелкого и уставился на Зверя. Тот целился в него из ружья.

— Давай, — кивнул Ирцарио. — Стреляй, Зверь. Разгерметизируй тут все к хуям.

Зверь заскрипел зубами и опустил оружие.

— Отлично. — Ирцарио выпустил Мозга. — Еще раз, сначала. Я командую операцией. Приходим, берем и уходим — все предельно просто. Без игр, без выпендрежа. Мозг, скажи пилоту, чтобы…

Голос пилота прервал его:

— Зафиксировали Хирта. Он один идет через лес. Пристегните ремни, чтоб не влипнуть бошками в потолок. Сейчас сперва входим в атмосферу, а потом сразу вертикальная посадка.

Все поспешили выполнить предписание. На лицах военных читался азарт. Они уже успели позабыть о недавнем инциденте. Только Ирцарио хмурился, думая: «Почему Хирт один? Что с остальными? Где этот чертов Лейст и где Елари?»

От ответов его отделяло всего пять минут, напоминающих пять тысячелетий.