Я выбираю смерть

Глава 42

Сначала была просто тьма. Потом появился воздух, с силой бьющийся в сжавшиеся легкие. Воздух разворачивал их, возвращая жизнь и боль. Далеко-далеко звенел чей-то крик: «Дыши! Я прошу тебя — дыши!» Он вдохнул и, не выдержав этой муки, снова провалился во тьму.

Во сне он видел принцессу Иджави. Она выглядела совсем как девочка — невысокая, с пухлыми капризными губами и волосами, заплетенными в две светло-русые косички. Принцесса стояла перед ним и усмехалась; вспыхивали ее зеленые глаза.

— Значит, ты хотел меня убить? — спросила она.

— Твоя жизнь — цена моей жизни. Я не вижу другого пути обрести покой.

— Странный ты! — Иджави надула губы и вздернула нос. — Люди очень просты: они либо спасают себя, либо то, что им дорого. А ты? Зачем ты идешь на верную смерть? Тебя будут ненавидеть все: узорги, Гинопос и Триумвират. Для всех ты — кость, застрявшая поперек горла. И при этом — никакой выгоды для тебя. Даже твоя любимая отвернулась от тебя. Так зачем? Что заставляет тебя идти вперед?

Он долго молчал, испытывая на прочность зеленый взгляд. Когда Иджави отвернулась, он заговорил:

— Такие, как я, не задаются вопросами. Такие, как я, знают лишь, что есть нечто, между жизнью и смертью, ради чего стоит дойти до конца.

— Это речи безумца.

— Значит, я безумен. Что ж, ум еще ни разу не приносил мне счастья. Я остался один в целой Вселенной, и руку мне протянул лишь один человек.

Иджави рассмеялась, хлопая в ладоши. Теперь она еще больше напоминала ребенка.

— Винчу Хирт! — воскликнула она. — И ты всерьез веришь, что он принял твою сторону? Как только вы окажетесь на «Ковчеге», он тебя убьет. Не задумываясь убьет! Ты — самый бесполезный человек в мире, Виан Лейст. За тебя даже выкуп внести будет некому!

Ее образ померк, смех растворился в темноте. Лейст почувствовал, что лежит на жестком матрасе и открыл глаза. Не меньше минуты понадобилось ему, чтобы сообразить, где он находится. Каюта космического корабля. Что за корабль?

Лейст встал на ноги и, сделав шаг к двери, замер. Боль, которая за последнее время превратилась в постоянную его спутницу, исчезла. Тело переполняла легкость. Он посмотрел на свои руки — чистые, белые руки, без единой царапины. Только рукава гинопосской формы были грязными, обгоревшими, пропитанными кровью — единственное, что напоминало о бойне в мастерской Элласа.

Эллас!

Лейст прикрыл глаза, вспоминая. Мазур погиб — он сам убил его. Эллас… Кажется, тоже мертв. Фарид? Про Фарида в памяти ничего не было. Хирт и Елари, отделенные от него стеной раскаленной плазмы — что с ними случилось? И, наконец, что же это за корабль?

Открыв глаза, он увидел зеркало, вделанное в одну из стен. Шагнул к нему и долго смотрел на свое отражение. Память подкинула ему еще одну картинку: Елари, склонившаяся над ним, обрабатывала раны на лице. Теперь на лице не осталось ни одного шрама. «Жив ли я вообще?» — подумал Лейст, осторожно касаясь щеки. Не мешало бы побриться, но это может и подождать. Куда интереснее понять, где он, в конце концов, оказался, после того как…

Лейст хлопнул себя по лбу. Последнее воспоминание встало на свое место: Ирцарио! Этот чертов гинопосец вышвырнул его в открытый космос.

На секунду появилась холодная дрожь, но Лейст усилием воли заставил себя успокоиться. Он был там, в космосе — это факт. Теперь он на корабле, жив и здоров. Это тоже факт. Осталось только найти те элементы, что свяжут эти два факта в одну цепочку.

В коридоре было тихо. Лейст прошел мимо дверей еще двух кают, миновал туалет и аппаратную. К тому моменту, как он остановился перед дверью в рубку, понятие о том, что это за корабль, уже сложилось. «Апачи», старый боевой корабль. Сейчас схожие модели стоят на вооружении космического десанта. Лейст закрыл глаза и попытался по мизерным вибрациям пола оценить скорость движения корабля. Казалось, двигатели работают на пределе возможностей.

Лейст провел рукой по карману и нащупал подарок майора Реввера. Сжав его в кармане, Лейст открыл дверь и шагнул внутрь.

Его появление заметили не сразу. Фарид, вцепившись в штурвал, только успевал переводить взгляд с монитора на радар, с радара на смотровое стекло и обратно. Лейст скользнул взглядом по приборам. Две точки с разных сторон приближались к кораблю, явно беря его в клещи. Хирт тоже не отрывался от экранов. На коленях он держал лазерную пушку, ствол которой смотрел в бок Фариду. Сомневаться в том, кто тут главный, не приходилось. Лейст позволил себе вздохнуть с облегчением.

— Вруби обратную тягу, — сказал он.

Фарид, если бы не был пристегнут, вылетел бы из кресла. Хирт отреагировал более рационально, просто повернув голову. Лейст вздрогнул, увидев бледное, изможденное лицо узорга. Даже слабая улыбка не изменила ситуации к лучшему. Под глазами залегли тени, вокруг зеленых зрачков проступили красные прожилки.

— Твою мать, живой! — воскликнул Фарид. В его голосе не было радости, только безмерное удивление.

— Врубай тягу, пока они не пальнули сетью, — повторил Лейст. — Как уйдут вперед — делай нырок, выходи на магистральный маршрут, там как раз окно. Гинопос, как я понимаю?

Хирт кивнул. Складывалось впечатление, что ему тяжело говорить.

Фарид пару секунд обдумывал предложение Лейста, потом потянулся к рычагу. Лейст, расставив руки в стороны, схватился за поручни. В другое время он бы пристегнулся перед таким маневром, но сейчас силы переполняли его. Такой бодрости, такого ощущения силы и ловкости во всем теле не было уже давно. Лет пять, наверное, если не больше. Стабилизаторы отключились менее, чем на секунду, но этого мига невесомости, перешедшей в мощный импульс, рвущий тело вперед, хватило для того чтобы вновь почувствовать себя беспомощной игрушкой в лапах Вселенной.

Гравитация вернулась. Через стекло Лейст увидел, как промелькнули слева и справа два корабля, освещенные лучами двух солнц. Один корабль он узнал — тот самый, из которого его вышвырнул Ирцарио. А вот второй заставил его содрогнуться. Он будто сошел со страниц учебника военной истории. Корабль из тех времен, когда в первой колонизированной системе велись страшные междоусобные войны между перенаселенными планетами. Кажется, именно в этот период появились первые упоминания о Гинопосе.

Фарид направил «Апачи» вниз, но на этот раз стабилизаторы справились с перегрузкой. Лейст отпустил поручни.

— Что происходит, Хирт? — спросил он.

Узорг облизнул пересохшие губы и заговорил. Казалось, с каждым словом из него вытекают жизненные силы.

— Тебя подхватили сетью. Было очень тяжело. Не меньше минуты без кислорода, огромное количество радиации. Сосуды полопались, кровь из ран хлестала в космос фонтанами. Ты был фактически трупом…

Лейст снова посмотрел на свои руки. Вспомнил свое отражение. Если все было так скверно, почему же сейчас он чувствует себя так хорошо?

— Дальше? — хрипло спросил он.

— Дальше… — Хирт усмехнулся, но глаза его не смеялись. — Елари совсем потеряла голову, и я решил влить тебе немного своей крови. Просто как последний шанс, ни на что не надеясь. Но внезапно пошла регенерация, слабый пульс… Я перелил много крови, прежде чем пошло отторжение. Это… Черт, мы просто делали тебе полноценный диализ одним единственным шприцем. Там, где ты лежал, в камере захвата, до сих пор все в крови.

— Где Елари? — прошептал Лейст. Он уже понимал, что произошло.

— Она забрала у меня шприц. Ее кровь подошла тебе лучше, но справиться с такими повреждениями даже для природного узорга было не просто. Тельца умирали быстро. Радиация глушила все. Но она сделала все, что смогла.

Стабилизаторы работали безупречно, но Лейст почувствовал, как подгибаются ноги. Голова закружилась.

— Где она?

— В третьей каюте, ближайшей сюда. Час назад была жива. С тех пор я не заходил туда, не знаю.

Лейст посмотрел на Фарида, и Хирт, перехватив его взгляд, покачал головой.

— Нет.

— Что значит «нет»? — Лейст повысил голос. — Я из тебя все дерьмо выбью, если ты откажешься!

Фарид искоса посмотрел на бывшего друга.

— Моя кровь уже никого не спасет, — сказал он.

Лейст открыл было рот, но ничего не сказал. Вместо этого он развернулся и вышел из рубки.

Елари лежала на койке, укрытая старым выцветшим армейским одеялом. Два ремня перехватывали ее тело — Хирт постарался, чтобы она не упала во время гонки. Лейст опустился на колени у изголовья, провел рукой по волосам девушки, коснулся губами лба. Дыхание едва ощущалось. Лицо было не просто белым, даже немного сероватым.

— Зачем ты это сделала, глупая? — шепнул Лейст. — После всего…

Он не знал, сколько прошло времени — наверное, не меньше получаса. Мир сжался до крошечного пространства, в котором помещались только они двое. Когда это было в последний раз? Давно, когда оба еще учились в школе. Но тогда не было этого страшного ощущения жизни, утекающей между пальцами.

— Я подумал, тебе лучше об этом узнать, — послышался голос.

Мир стремительно расширился. Лейст повернул голову, и сквозь пелену слез увидел Хирта.

— О чем ты? — В голосе Лейста сквозило равнодушие.

— О том, чего она тебе тогда не сказала. Речь об одной особенности психики узоргов. Ты ведь знаешь, что наши прародители создавались искусственно, так?

Лейст молчал. Слова Хирта летели мимо, ничего не зацепляя в душе.

— У первых узоргов на генетическом уровне программировалась беспрекословная верность создателям. Но когда пошли узорги второго поколения — этого никто не мог предвидеть. Потому и никаких прогнозов не делалось. Этот ген мутировал и обрел устойчивую форму…

— Ты можешь быстро сказать, в чем проблема? — поморщился Лейст.

— Да, извини. Узорги могут любить лишь одного человека. Это как церемония бракосочетания у католиков — «пока смерть не разлучит вас». От этого чувства не избавиться. Этого не забыть и не исправить, никто не сможет заменить нужного человека. Она не хотела тебе говорить — видимо, не верила в тебя до конца и не хотела казаться зависимой. Но то, что она сделала теперь… Мне кажется, она сделала гораздо более серьезный шаг вперед. Поэтому моя совесть чиста.

Лейст быстрым движением поднялся. Слезы высохли в мгновение ока.

— Дай мне шприц.

— Лейст, успокойся, это бесполезно.

— Отдай мне шприц, твою мать! — заорал Лейст, схватив Хирта за ворот рясы. — Не рассказывай про бесполезность, просто дай мне этот чертов шприц!

Узорг с неожиданной силой оттолкнул его. Глаза вспыхнули зеленым огнем.

— Даже если бы у меня был этот шприц — что тогда? — крикнул он. — Твой организм не вынесет такой донации. Ты умрешь, а она только-только откроет глаза. Чтобы увидеть твой труп, придурок ты эдакий! Она подарила тебе жизнь, а ты хочешь швырнуть этот подарок ей в лицо? Заставить ее страдать от невыносимой боли день за днем, год за годом? Она ведь никогда тебя не забудет, она с собой покончит.

Лейст стоял, опустив голову. Ладони сжались в кулаки, но не было того противника, на которого можно было бы броситься, чтобы защитить самое дорогое. Жизнь утекала.

— «Даже если бы у меня был этот шприц», — повторил Лейст.

— Она сломала его, прежде чем отключиться. Знала, как ты поступишь.

Лейст закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Хирт оперся о стену — ему тоже было нелегко. В руках он все еще сжимал тяжеленную пушку.

— Пошли в рубку, — глухо сказал Лейст. — Дай сюда эту дуру.

Хирт протянул ему ружье с видимым облегчением.

— Есть еще пистолет, — сказал он. — И, если тебя интересует, один тесак.

Их взгляды встретились, и Лейст подавил желание снова накинуться на Хирта. Он просто покачал головой. Хирт пожал плечами.

За время их отсутствия Фарид не сделал ничего нового — просто гнал корабль по магистрали, игнорируя периодические сигналы от полицейских и диспетчерских станций. Количество точек на радаре увеличилось, но большинство из них просто двигались по своим делам. Преследование вели два корабля. Ирцарио и кто-то еще. Кто-то, играющий по своим правилам.

— Что мы имеем? — спросил Лейст, занимая кресло второго пилота.

— Задницу, — огрызнулся Фарид. — Эти ребята летят быстрее, к тому же у нас не так много топлива. Еще пара часов таких гонок — и все.

— Готов к скачку?

Фарид подумал, что ослышался, но Лейст говорил серьезно. Он уже начал вводить в компьютер координаты места назначения.

— Погоди-ка, — пробормотал Фарид. — Ты рехнулся? Скачок посреди галактики?

— Выбора нет. Сам же говоришь, иначе у нас не больше часа.

— А так ты разом выжжешь все топливо!

— Не проблема. Мы выскочим возле заправочной станции. У вас, полагаю, осталось немного налички?

— А эти двое последуют за нами! И что тогда? Мы окажемся в мышеловке!

— Если они сделают скачок, это привлечет внимание галактической полиции. Гинопос на такое не пойдет.

Фарид крутнулся в кресле, уставился на Лейста в упор.

— Виан, у тебя либо мозги атрофировались без кислорода, либо ты сознательно несешь чушь. Эти парни на что-то не пойдут? Чисто для справки: один из них только что разнес вдребезги здание, принадлежащее гражданину Триумвирата. Другой убивал таких же граждан у нас на глазах, он, в конце концов, тебя чуть не убил. Давай смотреть правде в глаза: из-за этого хрена они пойдут на все.

— Сам хрен, — огрызнулся Хирт, сидящий теперь на месте стрелка.

— Лейст! — крикнул Фарид. — Ты меня слышишь или нет?

— Перестань орать. Конечно, слышу.

— Тогда…

— Хочешь правду? — Лейст повернулся к нему. — Хорошо, я скажу тебе правду. На заправке мы сможем купить еды. На заправке мы сможем раздобыть медицинский комплект и, возможно, даже найти пару-тройку людей, которые согласятся дать кровь. Вот и все. Что будет дальше — мне плевать. А теперь будь добр, повернись к штурвалу и приготовься к скачку.

Фарид медленно повернулся. Несколько секунд его руки, мелко дрожа, лежали на коленях. Потом дрожь прекратилась. Он взялся за штурвал.