Судья

Расследование (7)

Мяур спускается по веревке, ловко отталкиваясь ногами от стены Подземелья и следя за тем, чтобы ненароком не коснуться ее хвостом. Сама по себе стена ему ничем не угрожает, однако ее неестественное голубовато-зеленое свечение отчего-то вызывает у зооморфа тревогу и заставляет по возможности избегать соприкосновения с неровной шероховатой поверхностью. Но вот наконец его ноги коснулись земли, и рейнджер тотчас шагает в сторону, освобождая место для очередного спускающегося.

— И дно здесь из той же мерзости сделано, — со вздохом констатирует он, ковырнув носком ботинка зеленоватую с голубыми прожилками поверхность под ногами.

— Зато не очередная дохлая перемычка, которая того и гляди рухнет вниз, — усмехается Амазонка, которая спустилась по второй, страховочной веревке одновременно с ним. — Так что хватит ворчать. А если тебе цвет не нравится — закрой глаза и не смотри.

— И кому, интересно, он может нравиться? — ворчит зооморф. — И запах еще этот… здесь, внизу, воняет сильнее всего. Может, мне еще и не дышать?

— Дыши, но не затягивайся, — советует подошедший Элай. — И респираторов никто не снимает.

— Это и дураку понятно, а я вроде не дурак. Эл, сколько нам ждать?

Элай отвечает не сразу. Их рейд наконец добрался до самого нижнего уровня гигантской шахты Провала. И теперь им предстоит дождаться, пока станет возможным извлечь главный ресурс Подземелья — кристалл под названием мерцающий клинок, большую часть цикла надежно укрытый глубоко под кислотными водами данжа. Однако сейчас кислота ушла, почти полностью обнажив дно шахты и оставив лишь небольшое озерцо, светящееся ядовито-зеленым примерно в пятистах шагах от них. Несмотря на расстояние, отголоски удушающих испарений озера доносятся до приключенцев, и дышать становится тяжело, даже в респираторах. Запах кислотной отрыжки настолько силен, что от него режет глаза. Однако деваться им некуда — когда мерцающий клинок извлекут из своего гнезда, времени на отдых уже не будет, а потому Элай специально рассчитывал время похода таким образом, чтобы у группы оставалась возможность перевести дух перед финальным рывком.

— Часов пять как минимум. Во всяком случае, так мы планировали, — отзывается он. — Пойду прогуляюсь поближе к озеру и тогда скажу точнее. Все спустились? Тогда перекус — и на боковую. Потом спать будет некогда. Мяур, тебе первое дежурство, остальные — действуем как я сказал, — заканчивает Элай, разворачивается и идет в сторону озера.

— Эл, погоди! Я с тобой! — кричит скаут группы и бросается ему вдогонку. Танк кивает и замедляет шаг, чтобы Пуше легче было поспевать за ним.

Мяур провожает взглядом обоих, пробирающихся к озеру между скоплениями зеленоватых сталагмитов, напоминающих окаменевшие водоросли. Однако вскоре зооморф теряет к ним интерес. Ему тоже хочется есть и спать, а вовсе не нести караул. Зачистку они провели качественно, а в Провале монстры появляются через строго определенные периоды времени, так что смысла в таком дежурстве нет — все равно неожиданностей не предвидится. Но зооморф не решается нарушить распоряжение лидера рейда. Он выбирает себе место с хорошим обзором и прилежно глазеет по сторонам.

Между тем остальные искатели приключений быстро сооружают некое подобие лагеря. Никто даже не пытается разжечь огонь и приготовить ужин — для их нынешнего рейда это непозволительная роскошь. Еду и воду на все время пребывания в данже они принесли с собой, во внепространственных хранилищах. А потому главной задачей приключенцев становится найти себе удачное место для сна — поровнее и без острых обломков каменных водорослей, впивающихся в тело даже через плащ.

— Вот, держи. Твоя порция, — и Алварика вручает своему коллеге по классу пару бутербродов с сыром и большой кусок копченого мяса. Мяур благодарно кивает и вонзает зубы в пахучую волокнистую мякоть. Да, их рацион за время пребывания в данже разнообразием не радует, но привыкшего к лишениям походной жизни приключенца этим не смутить. Пусть сейчас им приходится нелегко — зато по возвращении, после дележки добычи, в его кармане будут позвякивать золотые монетки и можно будет какое-то время кутить, не думая о деньгах. А если удастся затащить к Крыланам мага-файербольщика, то его кошелек вдобавок пополнится на сумму благодарности от руководства клана. Мяуру не удалось пока сблизиться ни с кем из группы Элая, но рейнджер не теряет надежды наверстать упущенное по возвращении из данжа. Подружиться с парнем-целителем или хотя бы с Дикой картой — и дело, считай, в шляпе…

Внезапно до ноздрей зооморфа доносится манящий запах выпечки. Он тут же прекращает изучать унылый пейзаж Подземелья и переводит взгляд на остальных в поисках его источника. Может, удастся разжиться десертом?

— Прекраснейшая, это тебе, — и маг Льда протягивает Алварике слоеный пирожок. — Наша драгоценная скаут проиграла мне сей деликатес в камень-ножницы-бумагу еще в первый день в Подземелье, и я подумал, что мой маленький подарок сможет отвлечь тебя от тягот пути и вызвать на твоем лице улыбку…

— Спасибо, мне не надо. Я не голодна, — даже не взглянув на подношение, тут же обрывает его Алва, после чего разворачивается и уходит. Нанту неловко замолкает и провожает ее взглядом, опустив руку с ненужным уже пирожком.

— Бестии Фортуны не зря взяли себе такое название, верно? Во всем, что касается возможности вытянуть счастливый билет, тебе везет, как я погляжу. Выиграть у скаута в камень-ножницы-бумагу — это ж умудриться надо было… — удивленно качает головой сидящий неподалеку Локи. — И арманит вы, помнится, выиграли в прошлом цикле, и даже место в нынешнем рейде.

Донельзя заинтригованный Мяур переводит глаза на Нанту. Вот это новость! Неужели у него действительно есть достижение, влияющее на удачу? А может, специальная характеристика? Слухи о таких эксклюзивных характеристиках, недоступных к прокачке для остальных обывателей, неоднократно достигали ушей зооморфа. Получается, у главы Бестий имеется что-то в этом роде? Если так, то это же натуральное золотое дно! Можно поднять кучу денег на ставках, а еще рулетка и прочие азартные игры…

Но Нанту не обращает никакого внимания на слова мага Воздуха. Он по-прежнему не сводит глаз с Алварики, и вид у него совсем невеселый.

— Но твоя удачливость, похоже, не распространяется на сердечные дела, — делает вывод Локи, проследив за его взглядом. — Как там говорится-то? Не везет в картах — повезет в любви? Похоже, обратное утверждение также верно.

— Ваш покорный слуга тешит себя надеждой оказаться удачливым в обоих случаях, — Нанту с явной неохотой отводит взгляд от красотки-лучницы. Неприязненно смотрит на пирожок в собственной руке, а потом избавляется от него, зашвырнув в кучу зеленоватых обломков. Мяур расстроенно провожает взглядом ароматный кусочек выпечки. И зачем он так поступил? Лучше бы отдал другим желающим — ему, например.

— Какова бы ни была удача — она не поможет, если сердце девушки занято другим, — философски замечает Локи.

— Что ты имеешь в виду? — выплевывает Нанту, совершенно забыв про свою обычную витиеватость.

— То, что сказал. Да ты присмотрись повнимательнее — и сам все поймешь, — пожимает плечами маг Воздуха, после чего отворачивается, теряя интерес к разговору.

— Да, о такой возможности я не подумал, — едва слышно бормочет Нанту себе под нос. — Благодарю за подсказку.

Мохнатые кошачьи уши Мяура шевельнулись. Наблюдательности рейнджера далеко до профессионального скаута и тем более следопыта — но она куда выше, чем у остальных участников рейда. Так что последние слова Нанту ему удалось разобрать. Зооморф ненадолго возводит глаза к небу, размышляя, а потом насмешливо фыркает. Похоже, любимчик Фортуны планировал заполучить к себе в клан группу Эла, задурив голову одной из их девушек и заставив ее втрескаться в себя по уши. Но что-то в его плане пошло не так, и неудачливый эльф неожиданно влюбился сам. И совершенно непохоже, чтобы ему отвечали взаимностью. Тем не менее Мяур решает получше присматривать за ним. На всякий случай — мало ли, как ситуация развернется… Конкуренты ему не нужны.

Тем временем в лагерь возвращаются Элай и Пуша. Алварика тут же вручает обоим их порции и сообщает танку:

— Эл, я тебе место заняла. Вон там, где мой рюкзак стоит. Там относительно ровная поверхность, хотя бы камешки не будут в ребра впиваться.

Элай благодарно кивает и принимается за еду, попутно еще раз напоминая остальным дальнейший порядок действий. По его оценкам мерцающий клинок можно будет извлечь через шесть часов, а значит времени на отдых у них немного. Участники рейда торопливо заканчивают ужин и один за другим укладываются спать, собираясь использовать это время по-максимуму. Засыпает Алварика, устроившись поудобнее на свернутом в несколько раз плаще и подсунув под голову собственую ладошку. Брисс и оба мага следуют ее примеру. Вскоре в объятия Морфея отправляется и Элай. Рон, который не потрудился как следует расчистить себе спальное место, какое-то время ворочается, но потом все же встает на четвереньки и начинает шарить ладонями по земле, пытаясь нащупать помешавший ему обломок.

— Пушистик, а ты чего не спишь? — внезапно спрашивает он. — Чиару косплеишь? Брось, у тебя все равно не получится.

Скаут рейда, которая сидит спиной к остальным и яростно трет ладони какой-то тряпочкой, вздрагивает от неожиданности и быстро оборачивается к мечнику.

— Косплею — в чем конкретно? — с любопытством спрашивает она, незаметно запихивая тряпочку в карман плаща.

— Ну, на дежурство остаешься не в свою очередь. Чиа иногда так делает. Но то — она, а то — ты, — расплывчато объясняет Рон. — Ей пары часов хватает, чтобы выспаться, а вот тебе я бы не советовал так поступать. Во всяком случае, не сейчас. Момент для экспериментов не самый удачный, сама понимаешь…

— А как ей это удается? — тут же задает вопрос Пуша. — Какое-то достижение? А может, артефакт?

— Какая разница? — отмахивается от нее Рон. — Спать иди, говорю же.

Однако, несмотря на отсутствие внятного ответа со стороны собеседника, скаут рейда вовсе не выглядит разочарованной. Она довольно улыбается, поднимается со своего места и уходит на другой конец лагеря. Мяур от нечего делать провожает ее взглядом и отчаянно зевает. Глупая девчонка. И отчего ей не спится? Нашла время для гигиенических процедур, понимаешь…

Его дежурство длится еще полчаса, в течение которых не происходит совершенно ничего интересного. Чтобы ненароком не заснуть, Мяур развлекает себя тем, что рассматривает причудливые изломанные фигуры водорослей. На некоторых из них неожиданно обнаруживаются венчики, напоминающие соцветия. Неужели эти штуки действительно умудряются расти и даже цвести — прямо в кислоте, которая скрывает их большую часть цикла? Может, ко всему прочему они еще и плодоносят?

Но вот наконец время дежурства истекает, и рейнджер с облегчением касается плеча Нанту, который должен дежурить следующим. Маг Льда мгновенно открывает глаза и тут же поднимается на ноги. Похоже, он не спал все это время. Не смог заснуть? Впрочем, это его дело. Мяур не без труда находит себе место — подальше от необычных каменных растений, поближе к остальным — и с довольным вздохом устраивается на каменном полу, заботливо подстелив под себя плащ. Прикасаться к зеленоватой шершавой поверхности пола ему по-прежнему совершенно не хочется.

Последнее, что он видит перед тем как закрыть глаза — стоящий неподалеку Нанту, который сосредоточенно хмурится, словно пытаясь решить в уме сложную математическую задачку. Однако взгляд его устремлен, против обыкновения, не в сторону Алварики, а на спящего неподалеку от нее Элая.