Страх Мудреца

Глава 82 Варвары.

На следующий день, Темпи и я перенесли лагерь, в то время как Дедан и Хеспе возвращались назад в Кроссон, для пополнения припасов.

Мартен искал укромную поляну, близкую к воде.

Потом мы упаковали и перенесли все, выкопали «укромное место», выкопали яму для костра, в общем, все обустроили.

Темпи был готов поговорить пока мы работали, но я нервничал.

Сначала я оскорбил его, спрашивая о Летани, поэтому я осознал,что надо избегать этой темы.

Но если простые вопросы о пении обижали его, как я мог догадаться о том, что могло его расстроить.

К тому же его бесцветное выражение лица и его отказ поддерживать зрительный контакт были главными проблемами.

Как я мог начать осмысленную беседу с человеком, когда у меня не было даже идеи как нащупать тему разговора?

Это было подобно попытке пройти по чужому дому с завязанными глазами.

Поэтому, я выбрал безопаснейший путь и просто спрашивал для того чтобы услышать больше слов, пока мы работали.

Главным образом я говорил о вещах, так как мы были слишком заняты, чтобы использовать наши руки для пантомимы.

Лучше всего было, когда Темпи начинал говорить на атуранском, а я пополнять свой словарный запас адемского.

Я подмечал все больше ошибок, которых я делал на его языке, более достаточных, что бы он увечил количество слов, в своих попытках описать себя.

Это означало, несомненно, что я делал много ошибок.

По сути, временами я был таким тупицей, что Темпи был вынужден описывать себя несколько раз и каждый раз разными способами.

Все на Атуранском естественно.

Мы закончили ставить лагерь около полудня.

Мартен отправился на охоту и Темпи потянулся и начал двигаться в своем медленном танце.

Он сделал это дважды подряд, и я начал подозревать что он заскучал.

Когда он закончил, он блестел от пота и сказал мне, что собирается пойти купаться.

Так как лагерь остался на мое попечение, я расплавил свечи, купленные у лудильщика, и сделал две маленьких восковых фигурки.

Я ожидал этого днями, но даже в Университете создание моммета слыло дурной затеей.

Здесь в Винтасе…

достаточно сказать, я подумал, что лучше быть осторожным.

Это была не элегантная работа.

Свечное сало не совсем близко к симпатическому воску, но даже грубый моммет был разрушительной вещью.

После того как я сунул их в свой вещевой мешок, я почувствовал себя гораздо лучше подготовленым.

Я отчищал остатки жира со своих пальцев, когда Темпи вернулся после купания голым, как младенец.

Годы тренировок позволили мне сохранить невозмутимое выражение лица, но не в таких случаях.

Развесив сушиться мокрую одежду на ветках, Темпи подошел ко мне не выказывая ни малейшего смущения или застенчивости.

Он протянул правую руку, держа щепотку чего-то.

–Что это? - Он слегка разжал пальцы, чтобы мне было видно.

Я внимательно посмотрел, радуясь возможности на чем-то сосредоточить свое внимание.

- Это клещ.

Этот глубоко, Я не мог помочь, но снова заметил его шрамы, бледные линии пересекали его руки и грудь.

Я мог читать шрамы, благодаря времени проведенному в Медике, и его шрамы не казались широкими, стянутыми розовыми линиями, что могло свидетельствовать о глубоких ранах, разрезавших кожу, подкожный жир и мышцы под ним.

Эти были мелкими.

Множество их.

Я не мог помочь, но начал гадать, как долго он занимается наемничеством, что его шрамы такие старые.

Он не выглядел старше двадцати лет.

Под действием моего внимательного взгляда, Темпи начал пристально смотреть на букашку, сжатую между пальцами.

-Он укусил.

–Меня

-Впился и остался.- Его выражение было ничего не выражающим, как всегда, но его тон слегка окрасился омерзением.

Его левая рука дрожала.

- В Адемре нет клещей?

- Нет. - он сделал попытку раздавить его между пальцами.

– Так не получится.

Я жестами показал ему, как раздавить клеща ногтями, что он и сделал с огромным удовольствием.

Он выкинул клеща и прошествовал к своему рюкзаку.

Потом, все еще голый, он принялся вытаскивать всю свою одежду и энергично трясти ее.

Я отвернулся, в глубине души зная, что сейчас тот самый момент, когда Дедан и Хеспе должны вернуться из Кроссона.

К счастью, их не было.

После четверти часа или около того, Темпи надел пару сухих брюк, тщательно сначала их проверив.

Без рубашки, он вернулся туда, где я сидел.

- Я ненавижу клещей, - заявил он.

Когда он заговорил, его левая рука резко дернулась, как будто он стряхивал крошки со своей рубашки, возле бедра.

За исключением того, что он не носил рубашку, и не было ничего на его голой коже, чтобы смахнуть.

К тому же, я понял, что он делал тот же самый жест раньше.

Сейчас когда я заострил на этом внимание, я понял, на самом деле, я видел его, делающим этот же самый жест пол-дюжины раз в течение последних дней, хотя никогда это не было так неистово.

У возникло внезапное подозрение.

- Темпи?

Что это значит? - Я скопировал его жест.

Он кивнул.

-Это вот что, – Он скривил свое лицо в излишне подчеркнутом выражении отвращения.

Я прокрутил воспоминания последних дней, думая сколько раз я видел Темпи беспокойно ерзающим, пока мы разговаривали.

Я пошатнулся от этих мыслей.

- Темпи? - спросил я.

- Все это? - я сделал жест к лицу, затем улыбнулся, нахмурился, закатил свои глаза.

- На Адемике можно говорить и руками? -

Он кивнул и сделал жест в то же самое время.

- Это! - я указал на его руку.

- Что это значит? -

Он запнулся, потом выдавил неловкую улыбку.

Я скопировал жест, вывернув руку немного и прижимая мой большой палец к внутренней части моего среднего пальца.

- Нет,

другая рука.

Левая. -

- Почему? -

Он протянул руку и ударил по моей груди, левее центра: Тум-тум.

Тум-тум.

Потом он провел пальцем вниз по моей левой руке.

Я кивнул, чтобы показать, что понял.

Это было ближе всего к сердцу.

Он поднял правую руку и сжал ее в кулак.

-Эта рука - сильная.- Он поднял левую.

-Эта рука-искусная.

Теперь стало понятно.

Вот почему большинство лютнистов зажимают аккорды левой рукой, а играют ритм правой.

Левая рука обычно более умелая.

Я сделал тот же самый жест сложив пальцы, но теперь левой рукой.

Темпи покачал головой

- Это вот так.- Он ухмыльнулся половиной рта.

Выражение казалось настолько неуместным на его лице, что я сделал все, что мог, чтобы не вытаращиться на него.

Я внимательней посмотрел на его руку и чуть-чуть изменил положение моих пальцев.

Он одобрительно кивнул.

Его лицо было невыразительно, но впервые я понял почему.

Через несколько следующих часов, я понял, что, на самом деле, на Адемике жесты, показываемые руками, на самом деле, не точное отражение выражений лица.

Это было не так просто.

Например улыбка могла означать твое веселье, счастье, благодарность или удовлетворение.

Ты можешь улыбнуться для успокоения кого-нибудь.

Ты можешь улыбнуться потому что ты доволен или потому что ты влюблен.

Гримаса и усмешка похожи на улыбку, но они означали совершенно другое.

Представьте себе, учить кого-то улыбаться.

Представьте себе, изображать различные значения улыбок и когда использовать их в разговоре.

Это сложнее, чем научиться ходить.

Неожиданно, так много вещей приобрели смысл.

Конечно Темпи не посмотрит мне в глаза.

Тут было не обязательно смотреть в лицо человеку, с которым ты разговариваешь.

Ты слушаешь голос, но ты смотришь на руки.

Я потратил несколько следующих часов пытаясь выучить основы, но это было раздражающе сложно.

Слова - это довольно простые вещи.

Ты можешь указать на камень.

Ты можешь бегать или прыгать.

Но вы когда-нибудь пытались показать согласие жестами?

Уважение?

Сарказм?

Я сомневаюсь, что даже мой отец смог бы идеально показать такие вещи.

Поэтому мой прогресс был разочаровывающе медленный, но я не мог не быть восхищен.

Это было похоже на внезапно подаренный второй язык.

И это была тайная вещь, своего рода.

Я всегда имел слабость к тайнам.

Ушло три часа, чтобы узнать несколько жестов, простите за каламбур.

Мой прогресс был холоден как лед, но когда я наконец узнал руко-речь для "замалчивания", я чувствовал такой жар гордости, что едва ли могу его описать.

Я думаю Темпи чувствовал это тоже.

- Хорошо, - сказал он, выпрямляя руку, и я довольно определенно заметил одобрение.

Он расправил плечи и встал на ноги, потягиваясь.

Он взглянул на солнце сквозь ветви над головой.

- Поедим?

- Скоро. - Был еще один вопрос, который беспокоил меня.

- Темпи, зачем все так устроено? - спросил я.

- Улыбка это просто.

Почему улыбка вместе с руками?

С руками тоже просто.

Лучше.

Больше... - Он сделал немного измененный жест чистки рубашки, который он использовал ранее.

Не отвращение, раздражение?

Какое это слово для людей живущих вместе.

Пути.

Правильные вещи. - Он провел большим пальцем по своей ключице, что это было, разочарование?

- Какое слово для хорошей совместной жизни?

Ничерта не хорошей.

Я рассмеялся.

- Цивилизация?

Он кивнул, растопырив пальцы: развлечения.

- Да, - сказал он.

- Разговаривать с помощью рук это цивилизация.

- Но улыбаться естественно, - возразил я.

- Каждый человек улыбается.

- Естественность - не цивилизация, - сказал Темпи.

- Готовить мясо - цивилизация.

Отстирывать вонь - цивилизация.

- Таким образом, в Адемре вы всегда улыбаетесь с помощью рук? - я хотел бы знать жест отчаяния.

Нет. Улыбка на лице хороша в семейном кругу.

Хороша с некоторыми друзьями.

- Только в семейном кругу?

Темпи повторил свой жест большой палец-на-ключице еще раз.

- Когда ты сделаешь это. - Он прижал ладонь со стороны лица и подул в нее, что вызвало большой шум газообразования.

- Это естественно, но ты не сделаешь так с незнакомцем.

Грубо.

С семьей... - он пожал плечами.

Весело.

- ...

цивилизация не существенна.

Больше естественности для семьи.

- А как насчет смеха? - спросил я.

- Я видел твой смех. - Я издал звук ха-ха, чтобы он знал о чем я говорю.

Он пожал плечами.

- Смех это. -

Я ожидал момента, но казалось он не расположен к продолжению.

Я попытался опять.

- Почему бы не посмеяться с руками?

Темпи покачал головой.

- нет. Смех различный. - Он подошел близко и двумя пальцами дотронулся до моей груди около сердца.

- Улыбка? - Он провел пальцами вниз по моей левой руке.

- Злость? - Он дотронулся до сердца опять.

Он сделал испуганное лицо, как будто смутившись, и смешно выпятил губу.

Каждый раз он постукивал по моей груди.

- Но смех? - он надовил ладонью мне на живот.

- Смех живет здесь, - он провел пальцами прямо вверх, к моему рту, и растопырил их.

- Заталкивать смех обратно - не хорошо.

- Вредно для здоровья.

- Слезы тоже? - спросил я.

Я одним пальцем продемонстрировал скатывающуюся по моей щеке слезу.

- И слезы тоже, - он прижал руку к собственному животу.

- Ха-ха-ха, - произнес он, надавив своей рукой, чтобы продемонстрировать мне движение живота.

Затем его выражение сменилось на грустное.

- Ух-хух-ху, - он с преувеличеным усилием всхлипывал, снова надавив на свой живот.

- Тоже самое место.

Вредно для здоровья заталкивать назад.

Я медленно кивал, представляя себе как тяжело должно быть Темпи, которого постоянно оскорбляли люди слишком грубые, чтобы сдерживать собственные впечатления (выражения).

Люди, чьи руки постоянно делали бесмысленные жесты.

- Наверное, тебе очень тяжело здесь.

- Не так уж тяжело, - сдержаное утверждение.

- Когда я покидал Адемр, я знал это.

Нет цивилизации.

Варвары - грубы.

- Варвары?

Он сделал широкий жест, подразумевая окружающую нас поляну, лес, весь Винтас.

- Здесь все подобны псам, - его лицо приобрело преувелично гротескное выражение ярости: демонтрируя свои зубы, рыча и бешено вращая глазами.

- Это все что вы знаете, - он пожал плечами, безразлично принимая этот факт, как будто хотел сказать, что не имеет ничего против нас.

- А что насчет детей? - поинтересовался я.

Они улыбаются прежде, чем говорят.

Это неправильно?

Темпи покачал головой.

- Все дети - варвары.

Все они улыбаются лицом.

Все дети - грубы.

Но они становятся старше.

Наблюдают

Учаться, - он остановился, размышляя.

Подбирая нужные слова.

- У варваров нет женщин, чтобы обучить их цивилизованности.

Варвары не могут научиться.

Я мог понять, что он не хотел, чтобы это прозвучало как оскорбление, но его слова только сильнее убедили меня в моем стремлении изучить все детали языка жестов Адем.

Темпи поднялся и принялся разминаться используя некоторые растяжки, идентичные тем, что использовали акробаты в нашей труппе, когда я был моложе.

Спустя минут пятнадцать таких скручиваний то в одну, то в другую сторону, он принялся медленно исполнять свою похожую на танец "пантомиму".

Хотя я и не знал этого тогда, но это упражнение называлось Кетан.

Все еще уязвленные замечанием Темпи о том, что "варвары не могут научиться", я решил повторять за ним.

В конце концов, я все равно не знал, чем себя занять.

И как только я попытался подражать ему, мне стало ясно сколь дьявольски сложным это было: поддерживать руки в форме чаши так, чтобы ноги оставались в правильном положении.

Несмотря на то, что Темпи двигался со скоростью айсберга, я обнаружил, что для меня невозможно скопировать отшлифованую грацию движений.

Темпи ни разу не остановился или даже взглянул в моем направлении.

Он не произнес ни одного ободряющего слова или совета.

Это было утомительно, и признаться я был рад, когда все закончилось.

После я принялся разводить костер и связывать вместе "триногу".

Без всяких слов, Темпи вытащил жесткую сосику и несколько кортофелин, которые тут же принялся аккуртно чистить с помощью своего меча.

Я был несколько удивлен, тем как Темпи волновался о своем мече - почти также, как и я о моей лютне.

Однажны, когда Дедан подял его с земли, Адем отреагировал весьма драматичной вспышкой эмоций.

Драматичной для Темпи, конечно.

Он произнес целых два предложения и даже слегка нахмурился.

Темпи заметил как я наблюдаю за ним и с любопытством поднял голову.

Я указал на оружие.

- Меч? - вопросительно произнес я.

Для чистки картошки?

Темпи посмотрел на наполовину очищенную картофелину в одной рука и своей меч в другой.

- Он острый, - пожал он плечами.

- Чистый.

Я ответил ему таким же пожатием плеч, не желая делать из этого причину спора.

Пока мы работали вместе, я узнал названия "железа", "узла", "листа", "искры" и "соли".

Ожидая пока закипит вода, Темпи поднялся, встряхнулся и стал повторно делать растяжки для конечностей.

Я снова принялся повторять за ним.

На этот раз оказалось еще сложнее.

Мышцы рук и ног ослабли и подрагивали от моих предыдущих попыток.

Ближе к концу мне приходилось изрядно напрячься, чтобы не дрожать, но я "подобрал" еще несколько секретов.

Темпи продолжал меня игнорировать, но я не обращал особого внимания.

Меня всегда притягивали испытания.