Страх Мудреца

Глава 100 Шаед.

Я, пожалуй, должен объяснить некоторые особенности Фаэ.

На первый взгляд лесная полянка Фелуриан не казалась особенно странной.

С большинства сторон она напоминала древний, нетронутый кусок леса.

Если бы не незнакомые звезды на небе, я бы возможно, подозревал, что нахожусь в изолированной части Элда.

Но были и различия.

С тех пор, как я покинул своих товарищей наемников, я спал возможно десятки раз.

Несмотря на это, небо над павильоном Фелуриан оставалось сине-фиолетовым в летних сумерках и не проявляло никаких признаков изменения.

У меня было только грубейшее представление относительно того, сколько времени я провел в Фаэ.

Более того, я понятия не имел, сколько времени потребуется для прохождения в мир смертных.

Истории полны мальчиков, которые засыпали в круги фейри, только пробуждались стариками.

Молодые девушки бродили по лесу, а возвращались годы спустя, выглядя не старше, утверждая, что бродили всего несколько минут.

Из того, что я знал, могли пройти годы, когда я спал в руках Фелуриан.

Я мог вернуться и обнаружить, что прошли века или не потерять времени вовсе.

Я предпринимал все усилия, чтобы не думать об этом.

Только дурак будет беспокоиться о том, что он не может контролировать.

Другое отличие в области Фаэ было более тонким и его трудно объяснить...

В Медике я проводил немало времени рядом с бессознательными пациентами.

Я упоминаю об этом, чтобы указать: есть большая разница между тем, находиться в комнате, когда она пуста и находиться там, когда в ней кто-то спит.

Спящие люди присутствуют в комнате.

Они знают о вас, даже если это тусклое, неясное осознание.

Это то, на что был похож Фаэ.

Это была такая странная нематериальная вещь, что я не замечал ее в течении длительного времени.

Затем, когда я осознал это, у меня ушло намного больше времени, чтобы поставить мой палец туда, где разница была.

Это чувствовалось, как будто я переехал из пустой комнаты в комнату, где кто-то спал.

За исключением конечно того, что там никого не было.

Как будто все, что вокруг меня было глубоко спит: деревья, камни, рябистый поток, который который расширялся в бассейне Фелуриан.

Все эти вещи чувствовались более твердыми, более настоящими, чем я привыке, как если бы они чуть-чуть знали обо мне.

***

Думать о том, чтобы я покинул Фаэ живым и неповрежденным было незнакомо для Фелуриан и я мог сказать, что это беспокоило ее.

Часто, во время не связанных с тем разговоров, она изменяла его направление и заставляла меня обещать, обещать, что я вернусь к ней.

Я успокаивал ее, как мог, но есть ограниченное число способов, которыми вы можете сказать то же самое.

После около трех десятков раз, когда я говорил ей: - Я сделаю все возможное, чтобы быть в безопасности, чтобы иметь возможность вернуться к тебе.

Я увидел, как ее лицо менялось - вначале тревожное, затем мрачное, затем задумчивое.

На мгновение я задумался, что она в конце концов решила держать меня в качестве смертного домашнего животного и я начал ругать себя, что не сбежал из Фаэ, когда была возможность...

Но прежде, чем я начал искренне беспокоиться, Фелуриан склонила голову набок и казалось сменила тему разговора: - Может быть, мой сладкий, пламя, как покрывало?

как плащ?

- У меня есть один, - сказал я, указывая на свое имущество, которые валялись на краю павильона.

Только тогда я заметил, что излохмаченного старого плаща лудильщика там не было.

Я видел свою одежду, сапоги и мою дорожную сумку, все еще набитую шкатулкой Маера.

Но моего плаща и меча уже не было.

Тот факт, что я не заметил их отсутствия, не удивителен, поскольку я не удосужился одеться с тех пор, как проснулся рядом с Фелуриан.

Она медленно меня оглядела, в ее лице было желание.

Ее глаза задержались на моих коленях, предплечьях и на плечах.

И только когда она взяла меня за плечо и повернула к себе спиной, я понял, что она смотрела мои шрамы.

Фелуриан взяла меня за руку и проследила бледные линии, которые проходили по моему предплечью.

- Ты не очень хорошо хранил свою безопасность, мой Квоут.

Я немного обиделся, тем более, что в том, что она сказала, было намного больше правды.

- Я достаточно хорош, - сказал я натянуто.

- Учитывая проблемы, которые я нахожу.

Фелуриан перевернула мою руку и пристально осмотрела мою ладонь и пальцы.

- Ты не боец, - размышляла она тихо сама с собой.

- У тебя нет укусов от железа.

Ты милая птичка, которая не может летать.

Нет лука.

Нет ножа.

Нет кольчуги.

Ее рука двигалась к моей ноге, задумчиво пробегая вдоль мозолей и шрамов от моих лет на улицах Тарбеана.

- Ты скиталец.

Ты нашел меня в чаще и ночью.

Ты глубоко знающий.

И смелый.

И юный.

И неприятности находят тебя.

Она посмотрела на меня, ее лицо было сосредоточено.

- Хочет ли мой милый поэт иметь шаед?

- Что?

Она сделала паузу, подбирая слово.

- Тень.

Я улыбнулся.

- У меня уже есть одна. - Затем я проверил, чтобы убедиться.

Я был в Фаэ в конце концов.

Фелуриан нахмурилась и покачала головой, сетуя на мое непонимание.

- Другому я дала бы щит , защищающий от опасностей.

Другому я подарила бы янтарные волшебные ножны или создала корону, чтобы люди могли смотреть на тебя с любовью.

Она торжественно покачала головой.

- Но это не для тебя.

Ты ночной путник.

Следуешь за луной.

Ты должен быть защищен от железа, холода и и злобы.

Ты должен быть спокоен.

Ты должен быть легким.

Ты должен двигаться мягко в ночное время.

Ты должен быть быстрым и не бояться. - Она кивнула себе.

- Это значит, что я должна сделать тебе шаед.

Она встала и пошла в сторону леса.

- Пошли. - сказала она.

У Фелуриан был способ обращаться с просьбами, которые быстро вызывали привыкание.

Я обнаружил, что если не закалялся, чтобы сопротивляться, то обнаруживал себя, автоматически выполняющим то, о чем она меня просила.

Она не то чтобы говорила властно.

Ее голос был слишком мягким и не резким, чтобы обладать весом команды.

Она не требовала или задабривала.

Когда она говорила, это само по себе было фактом.

Как будто она не могла представить себе мир, в котором вы не исполняете ее команды.

Из-за этого, когда Фелуриан велела мне следовать за ней, я вскочил, как марионетка, вытащенная ею на ниточках.

Вскоре я обивался рядом с ней, глубоко в тени заката древнего леса, гол как сокол.

Я собирался вернуться, чтобы забрать свою одежду, но затем решил последовать совету, который дал мне отец, когда я был молод.

- Все едят различные части свиньи. - говорил он.

- Если ты хочешь приспособиться, делай то же самое. - Разные места, разные декорации.

Поэтому я следовал, голый и неподготовленный.

Фелуриан пробивалась в хорошем темпе, а мох глушил звук наших босых ног.

Пока мы шли лесом, потемнело.

Сначала я думал, что это просто ветки деревьев выгибались над нашими головами.

Затем я понял истину.

Сумеречное небо над нами медленно перерастало в темное.

В конце концов последний намек на фиолетовый ушел, оставив небо абсолютно черного бархата, испещренное незнакомыми звездами.

Фелуриан продолжала идти, я мог видеть ее бледную кожу при свете звезд и фоне деревьев, но не более того.

Считая себя умным, я создал симпатическую связь для света и держал руку над головой, как факел.

Я более, чем всегда гордился этим, поскольку движение со связанным светом довольно сложно без куска металла для использования в качестве фокуса.

Свет увеличился и на минуту я увидел отблески того, что нас окружало.

Темные стволы деревьев возвышались, как массивные столбы, насколько мог видеть глаз.

Здесь не было ни низко висящих веток, ни подлеска, ни травы.

Только мох под ногами и арки темных ветвей над головой.

Это напомнило мне огромный пустой собор, закутанный в закопченный бархат.

- Сиар налиас! - Фелуриан хлопнула.

Понимая ее тон, если не слова, я разорвал связь и позволил тьме обратно сомкнуться над нами.

Мгновеньем спустя Фелуриан прыгнула на меня и повалила на землю, ее гибкое обнаженное тело прижалось ко мне.

Это было не так редко, но на этот раз опыт был не совсем эротическим, поскольку сзади по голове меня ударило колено выступающего корня.

Из-за этого я был наполовину оглушен и на девять десятых слепой, когда земля дрогнула под нами.

Что-то огромное и почти идеально тихое перемешало воздух над нами и чуть в стороне от того места, где мы лежали.

Распростертое поверх, с ногами по обе стороны меня, тело Фелуриан было столь же тугим, как струна арфы.

Мышцы бедра были напряжены и дрожали.

Ее длинные волосы ниспадали на нас, как шелковый щит.

Ее груди прижимали мою грудь, когда она потихоньку немного вздохнула.

Ее тело подрагивало в ритме ее стремительно бьющегося сердца и я почувствовал движение ее рта возле ямки под моим горлом, где она отдыхала.

Фелуриан шептала нежные, не резкие слова.

Я чувствовал, как они давят на мою кожу, отправляя молчаливую рябь в воздухе, как брошенный камень создает круги на поверхности пруда.

Мягкий звук двигался над нами, как будто кто-то складывал огромный кусок бархата вокруг кусков битого стекла.

Говоря так, я понимаю, что это не имеет смысла, но все равно, это лучший способ описать тот звук.

Это был мягкий полуслышимый звук преднамеренных движений.

Я не могу сказать вам, почему это заставило меня думать о чем-то страшном и резком, но так и было.

Мой лоб покалывало от пота и я был полон внезапной строгости и затаил дыхание от страха.

Фелуриан застыла совершенно неподвижно, как будто она собиралась поразить оленя или была кошкой, которая собиралась наброситься.

Тихонько она вздохнула, а затем сказала второе слово.

Ее дыхание горячо щекотало мое горло и на половину слышимом слове мое тело задрожало, как будто я сильно ударил по барабанной перепонке.

Фелуриан в незначительной степени повернула голову, как бы напряженно прислушиваясь.

Это движение медленно перенесло тысячи нитей ее распущенных волос на левую половину моего обнаженного тела, покрывая меня гусиной кожей.

Даже во власти моего безымянного ужаса, я задрожал и сделал мягкий непроизвольный вздох.

Воздух перемешался прямо над нами.

Острые ногти левой руки Фелуриан вонзились в мышцы плеча.

Она двинула бедрами и ее обнаженное тело медленно скользнуло вверх вдоль моего до того момента, пока ее лицо не оказалось напротив моего собственного.

Ее язык мелькнул напротив моих губ и я, даже не думая наклонять голову, потянулся за поцелуем.

Ее рот встретил мой и она долго и медленно вдыхала, вытянув из меня весь воздух.

Я почувствовал, как в моей голове посветлело.

Затем, по прежнему плотно прилегая губами ко мне, Фелуриан сильно выдохнула свое дыхание в меня, наполняя легкие.

Это было мягче, чем тишина.

Вкус жимолости.

Земля дрожала подо мной, но все было на месте.

На бесконечный момент мое сердце перестало биться в груди.

Тонкое напряжение покинуло воздух над нами.

Фелуриан убрала свой рот от моего и мое сердце застучало снова, внезапно и трудно.

Второй удар.

Третий.

Я вздохнул глубже, судорожным вздохом.

Только тогда Фелуриан расслабилась.

Она лежала на мне, свободная и податливая, ее обнаженное тело стекало по мне, как вода.

Ее голова угнездилась на изгибе моей шеи и она издала сладкий, довольный вздох.

Томный момент прошел и затем она рассмеялась и ее тело затряслось от него.

Он был диким и радостным, как будто она только что разыграла свою самую удивительную шутку.

Она села и яростно поцеловала мой рот прежде чем прищемить мне ухо, вставая с меня и потянув за ноги.

Я открыл рот.

Потом закрыл его, решив, что это не самое подходящее время для вопросов.

Половина, кажущаяся умной, в нужное время держит рот на замке.

Так что мы продолжали находиться во тьме.

В конце концов мои глаза привыкли к темноте и сквозь верхние ветки я смог увидеть различные узоры звезд, ярче, чем в небе смертных.

Их света было едва достаточно, чтобы давать представление о земле и окружающих деревьях.

Стройный вид Фелуриан был серебряной тенью в темноте.

Мы продолжали идти, а деревья становились все выше и толще, понемногу закрывая свет бледнеющих звезд.

Затем стало по-настоящему темно.

Фелуриан была немногим больше, чем кусочком бледной тьмы впереди меня.

Она остановилась прежде, чем я полностью потерял ее из виду и приставила руки вокруг рта, как будто собиралась закричать.

Я съежился при мысли, что громкий шум вторгнется в теплую тишину этого места.

Но вместо крика ничего не произошло.

Нет. Не ничего.

Это было похоже на низкое медленное мурлыканье.

Не так громко и грубо, как мурлыканье кошки.

Это было ближе к звуку, который делает снегопад, приглушенная тишина, которая практически создает меньше шума, чем отсутствие шума вообще.

Фелуриан делала так несколько раз.

Затем она взяла меня за руку и повела дальше во тьму, где она повторила странный не слышимый шум.

После того, как она сделал это в третий раз, было уже так темно, что я уже не мог видеть ее малейших очертаний.

После окончательной паузы, Фелуриан подошла ближе ко мне в темноте, прижимаясь телом.

Она подарила мне долгий и тщательный поцелуй, что я уже рассчитывал принять более активное участие, когда она вырвалась и тихо проговорила на ухо.

- Тихо. - выдохнула она.

- Они идут.

В течении нескольких минут я напрягал глаза и уши, но безрезультатно.

Затем я увидел в отдалении что-то светящееся.

Это быстро исчезло и я подумал, что мои изголодавшиеся по свету глаза сыграли со мной шутку.

И увидел другое мерцание.

И еще два.

Десять.

Сотня бледных огней танцевали к нам сквозь деревья, слабые, как гнилушки.

Я слышал о дурном огне раньше, но не видел.

А если учесть, что мы были в Фаэ, то я сомневался, что это было столь обыденным делом.

Я думал о сотне сказок и удивленно спрашивал себя, какое из этих существ могло нести ответственность за эти тусклые, безумно танцующие огоньки?

Том-Искорка?

Худышка-Вил?

Деннерлинги, с фонарями, полными трупного света?

Затем все они были вокруг нас, поражая меня.

Свет был меньше, чем я думал и ближе.

Я услышал приглушенный звук снегопада, на этот раз от всех вокруг меня.

Я все еще не мог понять, чем они могут быть, пока один из них не провел легко по моей руке, как перышком.

Они были, как какие-то мотыльки.

Бабочки с люминесцентными пятнышками на крыльях.

Они светились бледным, серебристым светом, слишком слабым, чтобы осветить все вокруг них.

Но сотни из них, танцевавших между стволами деревьев показывали контуры нашего окружения.

Некоторые из них горели на деревьях или на земле.

Несколько приземлились на Фелуриан и хотя я все еще не мог увидеть больше, чем несколько сантиметров ее бледной кожи, я мог использовать их свет, чтобы следовать за ней.

После этого мы долго шли, Фелуриан вела между стволов огромных вековых деревьев.

Потом я почувствовал мягкую траву под моими босыми ногами вместо мха, потом был мягкий грунт, как если бы мы пересекали свежевспаханное фермерское поле.

Какое-то время мы следовали изогнутому пути, выложенному каменными плитами, который привел нас к арке высокого моста.

Все это время мотыльки следовали за нами, давая мне только тусклое впечатление от нашего окружения.

В конце концов Фелуриан остановилась.

К этому времени темнота была настолько густой, что я почти чувствовал ее, как теплое одеяло вокруг меня.

Я мог сказать по звуку ветра в деревьях и по движениям мотыльков, что мы стояли на открытом пространстве.

Над нами не было звезд.

Если мы были на поляне, то деревья должны быть огромными, чтобы их ветки перекрывали их.

Но все, что я знал, что мы легко могли быть глубоко под землей.

Или, возможно, небо было черным и пустым в этой части Фаэ.

Это были странные тревожащие мысли.

Тонкое чувство спящей настороженности было здесь сильнее.

Если остальная часть Фаэ чувствовалась, как спящая, в этом месте чувствовалось, что оно как будто взбаламутилось полминуты назад и зависло на грани пробуждения.

Это сбивало с толку.

Фелуриан мягко прижала ладонь к моей груди и приложила палец к моим губам.

Я смотрел, как она отходит от меня, напевая маленький отрывок из песни, которую я написал для нее.

Но даже эта маленькая лесть не могла отвлечь меня от того, что я был в центре Фаэ, слепой, совершенно голый и без малейшего представления о происходящем.

Горстка мотыльков приземлилась на Фелуриан, присаживаясь на ее запястья, лодыжки, плечи и бедра.

Взгляд на них давал мне смутное представление о ее движениях.

Если бы мне пришлось угадывать, я сказал бы, что она собирает что-то из-под деревьев, кустов или камней.

Теплый ветер вздохнул через поляну и я почувствовал странное утешение, как будто мне погладили голую кожу.

Примерно через десять минут Фелуриан вернулась и поцеловала меня.

Она держала на руках что-то теплое и мягкое.

Мы пошли обратно, откуда пришли.

Мотыльки постепенно потеряли к нам интерес, оставляя нам все меньше и меньше впечатлений от нашего окружения.

Прошло, казалось бы бесконечное количество времени, когда я увидел свет, просачивающийся через промежутки между деревьев впереди.

Только слабый свет звезд, но в тот момент он казался ярким, как занавес из горящих алмазов.

Я начал идти через них, но Фелуриан взяла меня за руку, чтобы остановить.

Ни говоря ни слова, она усадила меня там, где были первые слабые лучи света звезд прорывались между деревьев, чтобы коснуться земли.

Она осторожно встала между лучами света звезд, избегая их, как будто они могли сжечь ее.

Когда она стояла посреди них, она опустилась на землю и села, скрестив ноги, лицом ко мне.

Она держала все, что она собрала, у себя на коленях, но кроме того, что это было бесформенным и темным, я не мог сказать о нем ничего.

Затем Фелуриан протянула руку, схватила один из тонких лучиков света звезд и потянула его в сторону темного силуэта на коленях.

Я мог быть более удивлен, если бы манеры Фелуриан не были столь беспечными.

В тусклом свете я увидел, как ее руки делают знакомые движения.

Через секунду она подошла снова, почти рассеянно, и схватила другую узкую прядь звездного света между ее большим и указательным пальцами.

Она вытянула ее так же легко, как и первую и манипулировала с ней таким же образом.

Снова движение показалось мне знакомым, но я не мог бы указать пальцем, что именно.

Фелуриан начала тихонько напевать себе, когда взяла следующий луч света звезд, блеснув вещью неизвестной величины.

Форма у нее на коленях выглядела, как густая, темная ткань.

Увидев это, я понял, что она напомнила мне: мой отец шил.

Шила ли она светом звезд?

Шитье светом звезд.

Понимание наполнило меня.

Шаед означало тени.

Она как-то принесла охапку теней и шила их с помощью звездного света.

Шила мне плащ из тени.

Звучит абсурдно?

Его делали для меня.

Но, независимо от моего невежественного мнения, Фелуриан схватила другую прядь звездного света и подвела ее к коленям.

Я отбросил сомнения в сторону.

Только дурак не верит в то, что видит собственными глазами.

Кроме того, звезды надо мной были яркими и странными.

Я сидел рядом с существом из сказок.

Она была молодой и красивой на протяжении тысячи лет.

Она могла остановить мое сердце поцелуем и разговаривать с бабочками.

Собирался ли я сейчас придираться?

Через некоторое время я подошел поближе, чтобы посмотреть более внимательно.

Она улыбнулась, когда я сел рядом с ней, поддержав меня поспешным поцелуем.

Я спросил пару вопросов, но ее ответы либо не имели смысла либо были бесконечно беспечны.

Она не знала во-первых о законах симпатии, сигалдри или Алар.

Она просто не думала, что было что-то странное в том, что она сидела в лесу, держа охапку теней.

Сначала я обиделся, затем страшно завидовал.

Я вспомнил, как нашел имя ветра в ее павильоне.

Это чувствовалось, как будто я действительно проснулся впервые, истинное знание работало, как лед в моей крови.

Моя память развеселила меня на мгновение, а затем оставила с порванной струной потери.

Мой спящий разум снова впал в спячку.

Я обратил свое внимание на Фелуриан и попытался понять.

В скором времени Фелуриан встала одним текучим движением и помогла мне встать на ноги.

Она счастливо напевала, взяла меня за руку и мы пошли обратно, откуда пришли, болтая о пустяках.

Она держала темную ткань шаеда, легко свернутую под мышкой.

Тогда, когда первый слабый намек на сумерки начал прикасаться к небу, она повесила его незаметно в ветвях соседнего дерева.

– Порой медленное обольщение, это единственный путь, - сказала она.

– Нежные тени боятся пламени свечей.

Как же твой молодой шаед может не чувствовать того же самого?