Стражи восемнадцати районов. Том 1

27. Бездна Дремлющих. Часть 1

Утром я пришел к мосту через реку за десять минут до назначенного времени – на всякий случай.

Веналайнена пока не было. В доме я не видел ни его, ни Клугге; компанию за завтраком мне составил только толстый рыжий кот – увы, который резко разлюбил меня после того, как я не поделился с ним едой.

Я не жадный. Но я боялся, что коту станет плохо из-за сэндвича с семгой. Раньше я полагал, что животные всеядны, однако потом оказалось, что у них, как и у людей, бывают все эти странные штуки вроде непереносимости глютена. Теперь я не делюсь с чужими питомцами едой и, кажется, тем самым уже нажил себе целую армию четвероногих врагов.

Кот Веналайнена по имени Кафка (оказалось, его звали так) только что с почетом вступил в ее ряды. Держи значок, Кафка. Прощай, разбитое сердце кошатника Евгения Фортунова.

Вздохнув, я сел у реки на корточки и опустил руку в воду. Не такая уж и холодная. Изумительно-чистая. Приятно.

…Интересно, в чем будет заключаться мастер-класс от шамана?

В свете утреннего солнца деревня Кирьявалахти выглядела отлично. Я видел местных жителей, занимающихся своими делами – их причудливая одежда поддерживала мою вчерашнюю мысль о путешествии в прошлое. Единственное, что выбивалось из сказочной картины – это блестящий черный седан Клугге, притаившийся между деревьями, словно пантера.

И вдруг, пока я осматривался, кто-то схватил меня за опущенную в воду ладонь.

Я вскрикнул и подался назад, но держали крепко.

– Ах-ха-ха, да не бойся! Я же просто здороваюсь.

Из реки высунулось то самое существо, которое вчера наблюдало за нашим приездом.

– Меня зовут Юми! – оно широко улыбнулось.

Я все еще не было уверен в том, как правильно называть незнакомца. Будь он девушкой, я бы сказал: русалка. А так… Русал, да? Ох уж эти муженитивы.

– А я Женя. Здравствуй.

Юми приветливо махнул ярко-лазоревым хвостом. У моего неожиданного собеседника были длинные голубые волосы, острые уши с перепонками и желтые глаза, горящие неприкрытым любопытством.

– Это ты новый ученик Веналайнена? – спросил он, отпуская мою ладонь и подплывая вплотную к берегу.

Не успел я ответить, как он продолжил.

– Забавно, ведь ты гораздо старше, чем все остальные. Обычно старик берет только детей и натаскивает на поступление в Академию. А тебя взял взрослым! Полагаю, у Веналайнена была серьезная причина, чтобы согласиться на занятия с переростком. К тому же, тебя привез не кто-то, а сам Клугге Айземанн, который сюда просто так носа не кажет. Это тоже даёт пищу для размышлений и приводит меня к определенным выводам. Хочешь услышать, к каким?

Русал говорил очень быстро, казалось, он атакует меня словами.

А еще он немного картавил, что придавало ему почти французский шарм. Я растерялся, когда он оперся локтями о берег и уставился на меня почти с восторгом.

– Э-э-э… Ну да, хочу.

На самом деле я не был в этом уверен, но перед напором речного Шерлока было тяжело устоять.

– Ты – незаконорожденный сын Мавета, – пафосно возвестил Юми.

Я поперхнулся.

– Но тебе не нравилось жить в Сумрачном Городе под охраной! Однажды ты сбежал, и в темном переулке тебя спас от злодеев наемник Феликс Рыбкин. Его волновали только деньги, поэтому он за вознаграждение вернул тебя во дворец. Но встреча оставила глубокий след в твоем сердце. Вы начали переписываться, и это облагородило ваши души. Феликс исправился! Встал на сторону добра! А потом захотел вытащить тебя. Твой дар казался полезным для Небесных Чертогов, но они не смели открыто пойти против Мавета. Поэтому они разрешили Рыбкину лишь тихонько похитить тебя. Однако похищал тебя Клугге, а не Феликс, потому что второму темплые чувства могли помешать действовать здраво. Но теперь появилась новая сложность: тебя нельзя обучать официально. Вот поэтому ты и приехал учиться магии сюда, в глушь.

Договорив, Юми гордо улыбнулся мне. Повисло молчание. Громко стрекотали кузнечики.

– А ничего, что я как раз-таки официально работаю стражем? – только и сказал я.

Рановато-то я русала Шерлоком окрестил, получается.

– Детали могут не сходиться, но ведь в целом я прав, да?

– Нет!!! – я лихорадочно замотал головой.

Юми захлопал ресницами и пристально вгляделся в меня, явно ища признаки лжи.

– Я никому не скажу, что ты сын Мавета, если это секрет, – он понизил голос.

– Это не секрет! В смысле, я не его сын! Я его даже ни разу не видел!

Впрочем, как и своего реального отца.

Русал с тяжким вздохом переменил позу: теперь он тоскливо опирался щекой только на одну руку, а другой меланхолично пропускал сквозь пальцы прибрежный песок. Его хвост безвольно всплыл на поверхность воды, словно Юми потерял всякий вкус к жизни.

– Жаль, ведь всё так хорошо складывалось и объяснялось…

Впрочем, уже мгновение спустя к русалу вернулся его придурковато-шаловливый оптимизм.

– Ну ладно, нет так нет! Тем не менее, я очень рад, что мы познакомились. Может, немного потусуемся вместе сегодня? Я расскажу тебе чего-нибудь интересное. Могу речной форелью тебя угостить, хочешь?

– Я не уверен, что у меня будет время, – протянул я. – Вроде как я весь день должен учиться.

На подвижном лице Юми на мгновение промелькнуло такое неожиданно грустное выражение, что я испугался. Будто я отказал ему в чем-то действительно важном. А я же вообще не отказывал, я просто обрисовывал ситуацию!

– Может, завтра? – запаниковав, быстро предложил я.

– Может, – кивнул Юми. – Надеюсь, еще не будет поздно!

Я хотел спросить: для чего поздно? – как вдруг русал всполошено махнул хвостом и крикнул:

– Ой, Веналайнен идёт! Увидимся!

И нырнул. Да не просто, а сделав эффектное сальто назад.

Только тогда я заметил крупный амулет у него на груди. Во время разговора мне было стыдно смотреть ниже уровня лица собеседника (меня всегда поражают люди, которые спокойно общаются голыми – например, в раздевалках фитнес-центров и саун), но из-за сальто украшение подлетело и ярко блеснуло в лучах солнца. Не захочешь – заметишь.

Удивительным был не сам факт наличия амулета, а то, что он чертовски сильно напоминал старинные сокровища из кейса по делу о «чертовщине».

Хм...

***

Для занятия Веналайнен повёл меня куда-то в лес.

Он шёл впереди, орудуя посохом так ловко, словно тот был продолжением его руки, а я, то и дело спотыкаясь об узловатые корни, спешил за ним. Молочного цвета туман всё еще прятался кое-где в низинах. Громко и радостно горланили птицы. Мне еле удавалось перекрикивать их, пока я отвечал на многочисленные вопросы шамана касательно моего проклятого дара.

Его дотошность невольно вызвала мое уважение. Старика интересовали мельчайшие детали.

Почти полчаса пешком – и вот мы нырнули в пещеру, вход в которую был похож на пробел на месте выбитого зуба. Она напомнила мне церковь Темппелиаукио, вырезанную прямо в скале в центре Хельсинки. Здесь тоже был почти плоский свод и большое круглое пространство, а вместо пасторского возвышения – огромный алтарный камень. На него, словно на сцену, падали солнечные лучи, проникающие сквозь световой колодец.

– Значит так, слушай меня внимательно, жуткий юнец, – Веналайнен упер руки в боки.

Использование моего дурацкого прозвища родом из Небесных Чертогов заставило меня поморщиться.

– По сути, мне нужно помочь тебе всего лишь с двумя задачами. Во-первых, научить тебя первым же звуком вводить проклятых в транс. А во-вторых – выяснить, как ты можешь управлять ими, а не просто превращать их культ поклонения себе, любимому. Всё. С остальным справишься на самостоятельных тренировках.

– Хорошо, спасибо. А вы могли бы еще научить меня быстро призывать рояль, пожалуйста? – я указал на перстень на своём пальце. – У меня получается очень медленно. Я боюсь, что однажды меня просто съедят, пока он материализуется.

– Ну-ка покажи, как ты это делаешь.

Я, поднявшись на алтарь, призвал магический инструмент. Рояль разместился на камне идеально. Казалось, тут нам с ним самое место: можно созвать лесную публику и устроить концерт.

– Красивое шоу. – Веналайнен как-то отнюдь не восхищенно закатил глаза. – Тебе его херувим подарил, говоришь? М-да. Ты, конечно, очень миленько стоишь среди всех этих кружащихся синих лент и серебряных искр, но… Думаю, такой энчантикс больше подходит мультфильмам, чем реальной жизни.

– Такой что? – не понял я.

– Энчантикс, – шаман посмотрел на меня, как на идиота. – Внучка бабы Хтоши говорит, что вроде бы так в одном модном детском сериале называется процесс, когда главная героиня трансформируется в фею.

– Но я не фея.

– А как докажешь? – Веналайнен пакостно захихикал. – Волшебный инструмент есть. Волшебный дар тоже есть. Музыка во время преобразования не пойми откуда слышится. У тебя даже одежда меняется. Самая настоящая фея!

– Какая еще одежда?! – возмущенно взвыл я и вдруг осознал, что действительно стою в вечернем костюме…

Он был выполнен в том же фейри-стиле, в каком были сшиты наряды для бала в Полуночном замке. Имелись даже белый бант на груди, медальон с синим камнем и отороченная золотом накидка.

Что за дела?.. Ведь в предыдущие разы я оставался в своей одежде!

Я растерянно деактивировал рояль. Костюм сменился на мои черные джинсы и футболку с джемпером. Я достал рояль. И снова появился костюм…

Итак, я реально фея.

Приплыли.

– Некоторые артефакты не сразу раскрывают весь свой потенциал, – отмахнулся-объяснил Веналайнен, продолжавший тихонечко и вредно хихикать. – Возможно, потом тебе перепадет еще какое-нибудь обновление. Крылышки, призрачный товарищ-музыкант с треугольником или что-нибудь эдакое.

Я содрогнулся.

– А от этого как-нибудь можно отказаться?..

– Спроси херувима, мне-то откуда знать? Хотя по опыту, как ни бегай от обновлений на том же компьютере, они тебя рано или поздно все равно догонят. А у магии с техникой много общего, это еще Артур Кларк заметил.

Шаман пожал плечами.

– А что касается опасений насчет того, что тебя сожрут, пока ты преображаешься, то увы – здесь я ничем помочь не могу. У каждого Ахилла есть своя пята, у каждой особой техники – уязвимость. Твоя – вот такая медлительность при активации.

Я тотчас задумался о техниках других колдунов.

– А какая уязвимость у Клугге?

Веналайнен погрозил мне крючковатым пальцем.

– А что если я тебе скажу, а ты потом укокошишь моего любимого ученичка, а?! Впрочем, ладно, если ты с ним справишься, то это его проблемы. Клугге владеет теневым оружием. Догадайся, в чем слабость?

Стоило мне задуматься, как ответ пришел почти мгновенно.

– Свет! Если со всех сторон на Клугге будет падать свет, неоткуда будет взять тени.

Шаман одобрительно кивнул – и тотчас предупредительно раскрыл ладонь, останавливая мои следующие расспросы.

– Солнце уже высоко, а мы толком не начали. Давай, покажи мне, как ты призываешь проклятых!

Я хотел спросить о том, где, собственно, нам взять этих проклятых, как вопрос отпал сам собой. Ведь Веналайнен поднялся ко мне на камень-алтарь, ударил посохом, и…

...Боги, мой энчантикс не шел ни в какое сравнение с тем, что тут началось!

Вся пещера засветились сине-зеленым, задрожала, а затем преобразилась. Каменный пол стал песчаным… И весь этот песок начал стремительно осыпаться, закручиваясь спиралью, словно пещера была раковиной, из которой вытащили пробку.

Неподвижными остались только стены и алтарь, оказавшийся скалой, теперь уходящей отвесно вниз. Веналайнен и я стояли на ней, а вокруг открывалась бездна.

Её наполнял густой туман муренового цвета, перекатывающийся, словно волны. Из глубины слышались холодящие сердце шепоты, хрипы и тяжелое дыхание. Голоса множества сущностей! Казалось, все они пытаются выбраться наружу, карабкаясь вверх по стенам.

И действительно – из тумана вынырнула когтистая лапа, тянущаяся к краю алтаря. За ней последовала было вторая, но... Проклятая тварь с взвизгом сорвалась вниз; туман щупальцами плеснул от ее падения. То же самое повторилось на другом конце пещеры.

– Это место называется Бездна Дремлющих, – объяснил Веналайнен, стоящий рядом со мной в позе гордого первооткрывателя. – В ней заключены проклятые, которым давным-давно местные жители умудрялись поклоняться, словно богам. Они приносили в этой пещере человеческие жертвы и просили о защите – ведь в лесах водились какие-то невидимые сущности, поедавшие путников. Бедные селянам было невдомек, что их боги и есть их враги! Много времени прошло, прежде чем в этот край занесло одного шамана, который понял, что тут происходит. Ему бы не хватило сил уничтожить местных проклятых, ведь они были очень сильны, однако его особая техника – управление камнями – позволила ему создать эту бездну. Он явился в пещеру якобы как новая жертва, и когда проклятые поползли к алтарю, обрушил под ними пол. С тех пор они так и заперты там, во тьме Бездны Дремлющих. А шаман остался жить в деревне. Когда он состарился, то создал этот посох.

Веналайнен ударил посохом по очередной когтистой лапе, сбивая ее обладателя вниз.

– По сути, это проклятое оружие, которое позволяет открывать и закрывать Бездну. Тот шаман вручил посох своему преемнику, оберегающему этот край, а тот – своему. И вот однажды он перешел ко мне.

Я смотрел на сине-зеленый туман Бездны и вслушивался в хрипы, стоны и шепоты проклятых там, на дне. От их ужасных голосов меня мутило. Давление в пещере, казалось, росло от минуты к минуте, а температура – наоборот, падала. Даже солнечные лучи, заливавшие алтарь, стали тусклее.

– Но почему за все эти столетия никто просто не убил проклятых на дне?

– Ты думаешь, кому-то хочется спускаться в неизвестность и, рискуя жизнью, сталкиваться с бесчисленными чудовищами?! – Веналайнен всплеснул руками. – Их там очень много, глупое ты дитя!

– Прямо много? – я напрягся. – Несметное полчище?

Шаман кивнул.

– Именно. И я хочу посмотреть, сможет ли твоя музыка заставить их наконец заткнуться. А то, может, и подстегнет их к тому, чтобы выстроиться акробатической пирамидой, дабы верхний смог вылезти и заглянуть в лицо своего бога. Ведь теперь не наши предки поклоняются им. А они – тебе.

Мурашки побежали у меня по спине.

– Не ссы, юнец, если они начнут вылезать, я столкну их обратно, – утешил Веналайнен. – Это – Спарта! В смысле, Кирьявалахти.

– Хорошо.

Я сел за рояль и начал играть.

Как всегда, моя музыка успешно зачаровала проклятых. Очень скоро их повизгивания и крики сменились полной тишиной, а потом – шепотами «отец… отец». Затем эти шепоты слились воедино, и вот уже по всей пещере хором разносилось:

– Отец! Снизойди, отец!

Проклятые твари уже не просто выли. Они пели.

Чудовищная многоголосая молитва – прямиком из бездны, обращенная ко мне.

Удивительно, но я уже привык к этому дерьму. Я совсем не волновался, моё сердце билось в нормальном темпе. По сути, это была штатная ситуация: я и мой фан-клуб из проклятых, чье развитие я твёрдо намерен поощрять.

Учитывая, что я играл одну из своих любимых мелодий, я даже испытывал наслаждение. Никогда не думал, что на нее может так хорошо лечь хоровое пение.

Проклятые твари начали постепенно выкарабкиваться из пропасти: причем уже не одиночками, как раньше, а парами и тройками. Тощие и толстые, странно перекрученные, чересчур длинные, с мордами, будто вырезанными наугад. Они медленно поднимались над краем алтаря, не переставая петь.

Веналайнен проворно сбивал их посохом обратно.

В какой-то момент всё это стало похоже на игру. Как в автомате с выскакивающими из отверстий привидениями, которых надо лупить молоточком: только теперь эти привидения были живыми, звали меня отцом и ползли ко мне с песней на устах, а молоточек находился в руках эксцентричного шамана.

Я даже почувствовал что-то вроде азарта.

Интересно, как много тварей я смогу поднять из Бездны?

Я играл всё громче, экспрессивнее; проклятых появлялось больше; Веналайнен двигался быстрее – четкие, отточенные, зрелищные движения!.. Я перешёл на музыку в стиле Ханса Циммера: мне казалось, я исполняю саундтрек к фильму о каком-нибудь герое с мечом, защищающем родную гору от захватчиков.

И вдруг: шаман крутанул посохом так, что тот засиял, и выкрикнул заклинание, после чего все-все видимые над Бездной твари дружно попадали вниз. Веналайнен повернулся ко мне и, положив мне руку на плечо, резко сказал:

– Хватит. Остановись, Женя.

Он впервые назвал мое имя.

Я оборвал мелодию – и хор проклятых умолк вместе с ней. Бездна Дремлющих погрузилась в тишину. Наверное, твари устали. Им нужно отдохнуть, прежде чем снова пытаться выбраться.

Я сложил руки на коленях и в ожидании посмотрел на шамана.

Ну? Что скажете?

– Едрыть-колотить, ты действительно жуткий, – Веналайнен утёр каплю пота со лба, и я вдруг заметил, что его руки дрожат, а кожа – бледнее, чем прежде.

Меня тотчас словно окатило ледяной водой. Сердце пустилось вскачь.

СТОП! Серьезно?!

Это я сейчас так увлёкся, что загонял несчастного старика? Но… Черт! Как я мог?! Я был обязан понять, что ему может не так просто даваться вся эта беготня, а не чувствовать азарт в такой ситуации! И я точно не должен был думать, что гребаный хор чудовищ – отличное дополнение к моей музыке!

Я вскочил на ноги и стиснул рубашку на груди.

– Простите, мастер! – вспомнив, чего Веналайнен вчера хотел от Клугге, я низко поклонился.

– За что ты извиняешься, дурак?! – взревел шаман, и его посох треснул меня по заднице.

– За то, что... переборщил?

Из меня вдруг будто выкачали все силы. Я расстроенно и виновато опустился на табурет.

– В смысле «переборщил», олух?! – гаркнул шаман. – Я сказал тебе играть, ты послушно играл! Нечего тут извиняться! Что за привычки!.. Так, я немного пришел в себя и смирился с масштабом происходящего. Теперь давай ставить эксперименты. Нам надо понять, как все-таки ты можешь управлять проклятыми. А для того, чтобы мы поняли это быстрее, я воспользуюсь своей магической техникой.

Он шумно выдохнул сквозь ноздри. Еще одна капля пота поползла у него по виску.

– А вам не надо сначала немного… – начал было я, но Веналайнен прервал меня, опасно сузив глаза и предостерегающе ткнув крючковатым пальцем мне в грудь.

– Скажешь «отдохнуть», и я сброшу тебя в Бездну, ясно? – прошипел он. – Какой невоспитанный и самоуверенный мальчишка, а! Не смей недооценивать мои силы!

Я только лихорадочно и виновато закивал.