Путь Короля. Стражи Леса

Глава VI. Наказание

Астерот, видя несущееся на него тело с мечом в руках, не спешил отходить. Цита это распаляло с каждой секундой всё больше, он уже представлял, как вонзит меч этой твари между рёбер, как заставит Тёмного истекать кровью, пресмыкаться перед ним, умоляя сохранить жизнь... Но нет, последнего не надо, это уже бесчестие, глубоко проникшее в его Душу, говорит в нём.

Время для полуэльфа словно замедлилось, каждый шаг был для него сопротивлением загустевшему воздуху. Он видел срывающиеся с меча искры, скатывающиеся по лезвию ему на пальцы, и считал это высшей карой для грешного себя, посмевшего преступить законы чести и достоинства.

Внутренняя борьба не дала ему возможности заметить ловушку, поставленную Астеротом перед собой. Лишь наступив на незаметный в высокой траве комочек Тьмы, он понял, что допустил ошибку, погрузившись в себя. Материя, вырвавшись словно из-под земли, взвилась вокруг него, заставляя остановиться и безмолвно смотреть на стремительно формирующуюся вокруг него клеть. Цит, словно побитый волчонок, зло смотрел на стоящего перед ним мага.

— Никогда не недооценивай своего противника. — с важным видом сказал Астерот, подходя чуть ближе к клетке. В его потемневших глазах сложно было разобрать хоть какую-то эмоцию, но говорил он назидательно, будто старый наставник, отчитывающий нерадивого ученика. — Заставить тебя поверить в собственную безнаказанность было слишком легко. Теперь давай разрушим этот миф, определив для тебя наказание. Лира, — Астерот повернулся к девушке, стоящей рядом с ним. И когда только успела там оказаться? — Как ты думаешь, могу ли я его, скажем, убить?

Зелёные глаза растерянно сверкнули в слабом свете вышедшего из-за облаков ночного светила. Растрёпанные рыжие волосы метнулись из стороны в сторону, когда девушка перевела взгляд с Астерота на Цита и обратно.

— Можешь. — прошептала она, опустив глаза в землю. Прочувствовав и услышав кровавый ритуал, увидев шестерых уже одевшихся Иссушённых, она всё-таки осознала, что Астерот далеко не такой хороший, каким кажется. Он мог запросто добить и их, подняв потом в виде этих серых зомби, но она не могла просто позволить ему сделать это.

— Вот видишь, — в словах мага было столько яда, что хватило бы отравить половину этого леса, — даже неизлечимо добрая Лира понимает моё могущество и то, что ты сейчас полностью находишься в моей власти. — Глядя на растекающуюся по лицу Астерота садистскую улыбку, Цит хотел уйти от него подальше, а лучше убежать, но прекрасно чувствовал прутья клетки за ним. Но надо бороться! Полуэльф поднял голову, воспылав решимостью ответить что-нибудь дерзкое и колкое, но его опередила Лира.

— Но будет ли это наказание соразмерно его проступку?

Вопрос прозвучал от девушки как отповедь. Астерота словно окатило ведром ледяной воды, всё тело закололо, и он невольно усомнился в правильности своих поступков. Но тут же ответил про себя «Да!», и озноб пропал.

— Чем ты предлагаешь заменить наказание?

— Может, дадим ему ещё один шанс? — Лира на удивление стойко выдержала взгляд почти чёрных глаз.

— Он хотел меня убить, а ты хочешь его просто отпустить? Глупо. Предавший единожды предаст дважды. — Астерот вдруг поднял голову, и вверх устремилось четыре чёрных иглы. Через десяток секунд перед ним уже лежали два тела, истекающие кровью из пробитых ног. — А вы что думаете? Мне оставить его в живых? Может быть, что-нибудь другое посоветуете?

— Конечно оставить! — вскричал один из дозорных, дёрнувшись в попытке встать, но истекающие кровью колени были другого мнения о необходимом положении. — Каждый эльф должен пытаться убить Тёмное отродье, и если он попытается сделать это...

Не дав ему договорить, маг пронзил его голову очередной иглой. Тело скрутило судорогой, но вскоре всё было кончено.

— Может, хоть ты скажешь что-нибудь интересное?

— Что Вы, Повелитель, как я могу заинтересовать Вас? Мне в голову пришла лишь одна скромная идея. Знаете ли, у нас сейчас в ходу такая система наказаний: за каждый проступок на руки эльфа наносится отметина, вот такая, — он поднял правое запястье, на котором ножом был вырезан несложный орнамент, — и когда надо нанести третью, вместо этого эльфа судят с максимальной строгостью. За малейшее нарушение его могут казнить, ведь нам предатели, хе-хе, не нужны.

— Предатель! — вскрикнул Цит, рубанув сверкнувшим мечом по прутьям решётки. Материя колыхнулась, но не более того. — Я видел, видел, что у тебя и на второй руке метка, тоже свежая! Эманации Скверны от тебя почуять так же легко, как вонь сотен гниющих тел! Ты не эльф, понятно тебе?! Ты — грязная тварь, пресмыкающаяся перед всеми, кто может тебя убить!

Астерот молча стоял, пережидая тираду Цита, и неожиданно сам понял, что перед ним сидит продавшийся Скверне лучник. Он тоже видел вторую изрезанную руку, но не придал этому большого значения, а Цит, несмотря на его разъярённое состояние, сумел связать эти вещи.

— Владыка, прикажете мне лично убить его за то, что посмел перебить Вас? — лицо лежащего на земле стрелка не выражало абсолютно никаких эмоций, как и его голос. — Или Вы захотите сделать это сами?

— Не знаю, за что его убивать, зато знаю, за что тебя. Спасибо за совет, но мы не водим дружбу с Осквернёнными.

— Н-но позвольте, — тут же маска спокойствия спала с его лица, исказившегося в гримасе страха, — подождите! Скверна и Тьма, мы же почти одно и то же! Разве Вы не чувствуе...

Астерот не хотел выслушивать все эти мерзкие мольбы, поэтому прервал их иглой Тьмы, пробившей череп неудачливого советчика. А если бы не Цит, эта тварь, вполне возможно, выжила бы.

— Спасибо. — Цит прикрыл глаза, благодаря за убийство Осквернённого. — И что мне теперь, давать себе руки резать? — он вытянул левую руку вперёд, высунув её из клети. Его пальцы чуть дрожали, показывая волнение заключённого, но взгляд оставался таким же твёрдым и решительным. Наверное, где-то в глубине Души он был благодарен ныне покойному не-эльфу и Астероту за то, что сейчас он выжил, но сам Цит этого, конечно же, никогда не признает.

— Какой догадливый, — усмехнулся Тёмный, подходя поближе. — Но так как ворошить его труп, чтобы рассмотреть узор на его руках, мне совсем не хочется, метку я оставлю свою.

Цит лишь кивнул, соглашаясь с собеседником. Всё равно, лучше так, чем умереть.

Астерот, не желая заниматься резьбой по коже, решил поступить иначе. Материя Тьмы ответила на зов, поднявшись из глубин его Души, и начала концентрироваться между его ладоней. Сначала полупрозрачный, с каждой секундой шар из чёрного дыма становился всё плотнее и непрогляднее с каждой секундой. Он забрал немного Материи из прутьев клетки, чтобы проверить твёрдость принципов и чести полуэльфа, и остался доволен, не увидев попыток сбежать.

Наконец, завершив формирование необходимого ему плетения внутри шара, Астерот резким движение насадил его на ладонь Цита. Тот скривился, но руку не убрал. Светило в небе вновь скрылось за облаком, погрузив лес в непроглядную черноту, и Астерот больше чувствовал происходящее с Цитом, чем видел.

Материя растеклась по ладони, образуя некое подобие плотно прилегающей перчатки. Она обволокла пальцы, ладонь, в некоторых местах стекла на запястье. Тьма тонким слоем прилипала к коже, обтягивала её, и вгрызалась в плоть, забираясь так глубоко, насколько могла. Рука от этого, пожалуй, должна была разрываться от боли: ткани в одних местах подсыхали, в других отмирали, в третьих подгнивали. В некоторых точках случалось так, что эти эффекты совпадали.

Кровь, которой Астерот капнул совсем немного, служила скрепляющим элементом для заклинания. Она не давала распасться сложному плетению, о сохранности которого Астерот не очень сильно заботился. Главное, чтобы хоть немного Материи в виде следа осталось, а остальное уже не так важно.

Материя продолжала разъедать плоть, кое-где даже дойдя до кости. Так, большой палец был почти насквозь пробит Тьмой, средний и мизинец были примерно в том же состоянии.

Экзекуция продолжалась около десяти минут. Когда последняя капля Материи впиталась в плоть, Астерот при помощи оставшейся после эльфов Материи Жизни нарастил Циту плоть, чтобы рука не выглядела совсем уж ущербно. Ему даже показалось, что что-то помогало в этом процессе, как будто прогнившая ладонь его жертвы сама стремилась восстановиться, но делала это настолько слабо, что её бы потребовалось немало времени на это. Итоговый результат был весьма, кхм, интересным.

Кожа от запястья и до кончиков пальцев посерела, сверкая всего двумя крошечными светлыми пятнами на костяшках безымянного и указательного пальцев. Ногти на пальцах потемнели и затвердели, немного удлинившись. Ладонь сморщилась и внешне даже немного уменьшилась, став напоминать ладонь одного из Иссушённых. Материя попала в вену, и теперь почти до самого локтя у Цита тянулась чёрная полоса. Рваные края на запястье создавали ощущение, что посеревшее запястье ему пришили, настолько чужеродно оно смотрелось на фоне светлой кожи всего остального тела.

Заключённый, увидев такую метаморфозу собственной руки, испуганно выдернул её из хватки Астерота. Он выставил её перед глазами и таращился на неё, сгибая и разгибая пальцы, крутя ею.

— Что ты со мной сделал... — шептал он, не сводя взгляда с омертвевшей кожи и истончившихся пальцев. — Я же теперь почти как они... — его голова дёрнулась в сторону Иссушённых, так и стоящих в ожидании приказов, но он не смог пересилить себя и всё-таки посмотреть на них. — Но ты не убил меня, сохранил мне жизнь, пусть омрачённую Тьмой в моей руке, и я благодарен тебе за это.

Смотрите-ка, всё-таки признался!

Лира, на протяжении всего ритуала стоявшая неподвижно, теперь осмелилась подойти и взглянуть на его итог. Она пыталась сдержать свои эмоции, вызванные видом исказившейся ладони их эльфийского проводника, но не смогла: сбившееся дыхание выдало её шок. Астерот же, решив закрепить назидательный элемент, прикоснулся к кулону с ангельской кровью на шее и, взяв немного моей энергии, начал, пытаясь впечатать каждое слово в разум Цита:

— Я запрещаю тебе пытаться как-либо вылечить это. Пусть моя метка навсегда останется напоминанием о том, до чего может довести твоё преступное легкомыслие.

Взмах рукой, и Материя, из которой состояла импровизированная тюрьма, распалась, частично впитавшись обратно в Астерота. Освобождённый Цит стоял, пытаясь побороть бешено стучащее сердце. В его голове хаотично мельтешили мысли о возможном побеге, прерываясь всплывающими образами того пугающего ритуала, что творил совсем недавно Астерот. Потом он снова возвращался к идее сбежать отсюда, но попробовав пошевелить ногой, понял, что не может. Словно специально ля него светило вышло из-за облака, и он смог разглядеть, что мешало ему ходить.

Это была трава! Трава вперемешку с несколькими вылезшими из-под земли корешками опутывали его ноги, и он готов был согласиться с чем угодно кроме того, что это могло быть чем-то иным, а не помощью Леса. Конечно, ему самому очень хотелось верить в то, что Лес его не оставил, но сомнения всё же были. Хотя... не мог же он, в самом деле, закопаться в землю в попытках спрятаться от той боли, что совсем недавно рвала его руку на куски? Значит, не зря он напал на Тёмного: так должен был поступить любой настоящий эльф, правильно сказал тот умерщвлённый Астеротом дозорный. И пусть снова рисковать, нападая на Астерота, Цит не хотел, ведь пожить ещё всё же хотелось, он понял, что на верном пути. Надо просто продолжать следовать чести и перестать-таки поступать как нечто среднее между эльфом и обычным человеком, а взрастить в себе настоящие честь и достоинство, и тогда природа вновь начнёт слушать его.

Астерот же отошёл к тому дозорному, про которого сейчас вспоминал Цит, и поднял над ним руки. Поцарапав ладонь о рапиру, он в который раз за эту ночь пролил собственную кровь на покойника. Пятнадцать минут кропотливой работы над созданием псевдодуши, два десятка кровавых кристаллов, вживлённых в чужое тело, приемлемое в общем количество Материи, и перед ним стоял очередной Иссушённый. Этот, кстати, тоже немного сопротивлялся вкладыванию в него Тёмной Души, но его сопротивление было настолько незначительно, что можно даже сказать, что его не было.

Зато, в этом Иссушённом Астероту тоже удалось немного искажённо, но всё-таки воссоздать способность эльфов обращаться к Лесу, и теперь у него было аж двое таких эльфов, что не могло не радовать.

Пока Цит отходил от недавно с ним произошедшего озарения, Астерот выстроил всех своих воинов в ряд. В итоге у него получилось четыре лучника, один мечник и его гордость — эльфийка-убийца. Но их опасную красоту нарушало одно: у кого-то сквозные, а у кого-то нет — дыры в доспехах и телах. И если доспехи Астерот зарастить никак не мог, то серую плоть вполне мог заставить закрыть раны.

Присев и проведя пальцами по траве, он выпустил немного Материи. Повинуясь его воле, она выстроилась в полую внутри удлинённую пирамиду со спиленным острием. Растянув её наподобие шланга, Астерот включил то, что у меня на родине назвали бы пылесосом. Опять, что ли, Лира с моей энергией балуется? Да, действительно: при помощи моих сил она ворошила собственную память, решив продолжить работу над своим бестиарием. Поражающее расточительство!

Так вот, вернёмся к Астероту. Матерчатый пылесос работал почти как наш, только высасывал он нужную ему Материю Жизни и вместо того, чтобы складывать её куда-нибудь, заливал ею дырявых Иссушённых. Те, в свою очередь, поглощали её как пылесосы поменьше, и направляли её по своим Матерчатым каналам прямо к ранам. На удивление, по всем канонам обещавшая быть Светлой и доброй, помогала сращивать пропитавшуюся Тьмой плоть частично живого воинства. Интересно, правда, как до такого Матерчатого конструкта смог додуматься Астерот?

А дыры в телах воскрешённых им эльфов затягивались, пусть и не совсем с той скоростью, с какой ему бы того хотелось. Кажется, даже доспехам немного перепало, и отверстия в них тоже совсем немного сузились. Матерчатый пылесос Астерота стремительно осушал траву на поляне. Растительность на входе во владения эльфов постепенно угасала, серела, лишаясь питающей её Материи Жизни, но Астерота это не сильно волновало, а Цит, по крайней мере сейчас, навряд ли бы осмелился ему перечить.

Через какие-то двадцать минут Иссушённые вернули себе относительную целостность, а трава в радиусе десяти мертов вокруг Астерота слилась с мраком ночи, перестав хоть как-то выделяться. Тёмный оглядел свою работу, улыбнулся и развеял свою конструкцию. Развернувшись к Циту и Лире, он кашлянул, обращая на себя внимание.

— Пошли. Цит, веди нас в ваш лагерь. Будем либо помогать, либо добивать, определимся на месте.

Если алхимику его слова про убийство и не понравились, то внешне он этого никак не показал. Достав из пространственного кармана карту, он сверился с ней и кивнул, показывая, что примерно понимает направление, куда им надо идти. Лира прыжком поднялась с земли и встала рядом с ним. Астерот подошёл чуть поближе, и весь их строй по его приказу окружили Иссушённые. Теперь можно было не бояться того, что какой-нибудь незамеченный эльф сможет подскочить к ним со спины и убить: верные слуги Астерота неустанно крутили головами по сторонам, внимательно следя за всем вокруг.

Также, на некотором расстоянии от них ходила кругами ушедшая в невидимость Убийца, тоже готовая при необходимости выпотрошить кого-нибудь, решившего на них напасть. Другого способного общаться с природой Иссушённого Астерот поставил около себя, чтобы по возможности за ним приглядеть. Жалко будет, если его вдруг убьют.

— Вперёд, чего стоим?