Путь Короля. Стражи Леса

Глава XVIII. Явление Скверны

Цит, освобождённый Лирой от сковывающего заклятья, не побежал прикрывать Астерота, а закрыл глаза и присел. Вскоре земля под его ногами слабо задрожала, словно маленький запуганный зверёк. Эльфу казалось, что некогда великая природа этого мира общалась с ним, передавала какие-то образы, чувства, но он не мог их разобрать. Вместо этого Цит нахмурился, попросив священное древо помочь, и спустя минуту пол задрожал сильнее. Теперь детёныш вырос в злобного зверя, готового защищать того, кто его приручил. Правда, подчинение природы даром не прошло: по сведённому судорогой лицу стекали капли пота, мешающиеся с кровью из прокушенной губы и левой ноздри.

Пока Цит пытался докричаться до дерева, Астерот и Лира сопротивлялись окружающим их Осквернённым. Эльфийка, отлетевшая в другой конец зала, занялась принесёнными в зал пленниками. Вокруг неё летали столовые приборы и разная кухонная утварь: сковородки, кастрюли, половники и прочие. Всё это она использовала для того, чтобы делать ушастым максимально больно.

Её уши, как и у остальных Осквернённых, были обрезаны, и, судя по всему, совсем недавно: с них до сих пор стекали капельки крови и сукровицы, из-за чего она время от времени касалась ушей, прочищая их от скопившейся в них жидкости.

В первые секунды боя Астерот пустил по полу почти прозрачный дымок из Материи Тьмы. Она стелилась по доскам, обволакивая ноги врагов и не давая им двинуться с места. Правда, встретившая их колдунья нашла способ пробить контроль Астерота и начала рассеивать Тьму, освобождая своих подчинённых. К этому моменту Лира, успевшая вовремя сориентироваться, двумя удачными выстрелами лишила глаз одного из воинов.

Начавшийся пожар Астерот купировал небольшими барьерами из Инфернальной Материи, не давая огню прорваться. Огонь, поглощая разлитую под факелами жидкость, разрастался на глазах, но всё-таки оставался в трёх оранжевых сферах.

Воины, освобождённые от пут, рванули к Астероту, а девчушка позади них радостно засмеялась и захлопала в ладоши.

— Ваша смерть будет мучительно долгой! — Протянула она, направляя руку в сторону извивающегося на подносе эльфа. Зал прорезал резкий крик, и Астерот даже не сразу понял, что это кричал мужчина. Не желая даже смотреть на то, что молодая садистка творила со своим собратом, маг начал плести сразу несколько заклинаний. Трое воинов вдруг застыли, осветив пространство вокруг себя красным, а затем метнулись к Астероту, разрубая все плетения. Тёмный, не ожидавший этого, отпрянул, на одних инстинктах послав в светящихся эльфов чёрные ножи. Материя вонзилась всем троим в грудь, но не нанесла хоть сколько-нибудь значимых повреждений.

Остальные воины медленно окружали их. Они не нападали, уйдя в оборону: зачарованные болты Лиры отбивали мечами или багровыми разрядами, вырывающимися из их рук. Девушка, заметив отсутствие результата, развернулась к троице, связавшей боем Астерота.

Тёмный еле успевал уклоняться от так и норовящих разрезать его плоть мечей и летящих в разные стороны бордовых плетей. Его теснили к стене, и маг сам это понимал, но Материя не могла убить этих существ: ни чёрные лучи, одним из которых он чуть не разрезал Осквернённого напополам, ни веер из крошечных лезвий не наносили им достаточно повреждений, чтобы нечестивая магия покинула их тела. Многочисленные раны не мешали им исполнять данный им приказ.

К моменту, когда Астерот почти упёрся в стену, Цит установил-таки контакт со священным деревом. Ствол задрожал, закачались на стенах ещё висящие факела и картины. Колдунья обернулась, испуганно обводя взглядом зал. Её руки дрожали, и на пол с грохотом упала сковородка, которой она до этого прижигала раны эльфу.

— Кт-то из вас обратился к поганому дереву?! — Закричала она, взлетая над полом. Стоило ей оторваться от земли, как её саму закидало из стороны в сторону, и она, чудом не упав на стоящий позади неё стол с жертвами, приземлилась обратно на доски. — Кто помел говорить с деревяшкой?! — Голос колдуньи, пытавшейся казаться спокойной, дрожал сильнее, чем дерево.

— Линэлан давно хотел сбросить оковы Скверны, опутавшей его и весь этот город, так что я просто ему помог. — Цит с трудом поднялся, еле держась на ногах. Когда дерево затряслось, сражение остановилось само собой: все замерли в страхе, что сейчас на них что-нибудь, да упадёт. — Как вы посмели пропитать некогда священное место Скверной?! — Глаза полуэльфа горели зелёным, затмевая спрятавшийся в глубине золота зрачок. — Вы предали свой народ, своих друзей и близких, своих матерей и отцов! Вы пошли против своей природы и за это должны быть наказаны!

Дерево затряслось сильнее, будто соглашаясь со словами Цита. Снаружи послышался оглушительный треск, а затем на землю упало что-то большое. Потом ещё раз, а затем из-за двери донёсся тихий гул.

— Священная Роща избавится от захватившей её Скверны! Сегодня!

Он встал в полный рост и гневно посмотрел на Осквернённых, окруживших троицу. Под его взглядом искажённые Скверной эльфы тушевались, словно их прогнившие Души были способны испытывать хоть какие-то эмоции. В этот момент ствол пронзили сотни зеленоватых нитей. Они извивались, причудливым узором оплетая стены и пол, заползая по доскам на обувь Осквернённых. Пропитавшиеся Скверной эльфы бились в конвульсиях, кричали, медленно опускались на пол, не издавая больше ни звука. Их тела менялись вместе с текущими из глаз чёрными слёзами: гипертрофированные конечности уменьшались, третьи руки и ноги втягивались обратно в тела, а затем, когда мощный толчок сотряс дерево, вслед за ним раздался дикий рёв.

Сразу стало холодно, пространство посреди зала начало искажаться, сворачиваясь в одну точку и одновременно убегая из неё. Прямо в воздухе начали набухать сосульки, по полу застучали мелкие градинки. Задул непонятно откуда взявшийся ветер, закручивающий пространство и взбесившуюся погоду в безумный танец.

Всё это время нечто ревело, задыхаясь от боли. Казалось, что из этого рёва в центре пространственного коллапса рождалась чёрная точка, откуда потянуло даже не холодом, а чем-то непередаваемо ужасным.

Лира, испугавшись, потянулась к моей энергии и окружила троицу тонкими зеленоватыми полосками. Похоже, в критической ситуации она способна выдумать кое-что такое, что даже не сразу становится понятно, что именно. Между тонкими линиями начала проступать из пространства стена, будто по кирпичику складывающаяся из воздуха, и, на удивление, её странная конструкция сработала, защитив их от агонии Осквернённых.

Цит не замечал ни преграды, вставшей у него на пути, ни сгустка абсолютной черноты. Он медленно шёл вперёд, рассекая почти осязаемые волны страданий Осквернённых, и не обращал никакого внимания на извивающиеся под его ногами тела. Некоторым он специально наступал на руки и ноги, видимо, чтобы тем было больнее.

— Лишь терзаниями Душ вы сможете искупить свои грехи перед Священной Рощей! Покайтесь, грешные!

Он воздел руки к потолку, и до того еле светящиеся зелёные прожилки озарили весь зал. В этом месте не осталось больше Тьмы, всё было залито Светом, и от этого кожу Астерота начало жечь. Маг, выругавшись, отошёл к стене и закутался в плащ, тщетно пытаясь спрятаться от сжигающего его заживо Света. Лира, вовремя увидев его мучения, расплела защитную вязь и воссоздала её уже перед ним, и жжение стало терпимее, а почти незаметный дымок, шедший от серой кожи, перестал витать вокруг Астерота.

— Страдайте во имя Священной Рощи, нечистые! Признайтесь Ей во всех своих злодеяниях, и, может быть, Она сочтёт возможным очистить ваши Души от тварей, их пожирающих!

Цит, выкрикивая свои проповеди, продвигался к замершей в ужасе колдунье. С рук полуэльфа стекали ручейки зеленоватого света, впитывающиеся в пол, весь зал пронизывали сотни тончайших нитей, оплетающих Осквернённых и ужасную дыру в пространстве. Крики боли сплетались в симфонию ужаса, плавно переходящую на ультразвук. Вдруг один из дёргающихся в агонии эльфов громко вскрикнул, а потом резко перевернулся и встал на колени перед Цитом, уткнувшись лицом в пол:

— Великая Роща, прости меня, обещаю заслужить прощение, работая на благо Твоё. Моя Душа страдает, осознавая, сколько страданий мы принесли Тебе, но я понимаю, что… — По лицу, измазанному в чёрных и кровавых потёках, покатилась маленькая чистая капля. Кода она стекла с подбородка, эльф поймал её дрожащими руками и закричал. — Я прощён?! Ты простила меня?!

— Роща великодушна, она готова исправить тех, кто сам захочет вернуться. Тех же, кого новый покровитель устраивает больше, она… — Цит не стал договаривать, вместо этого лишь выразительно посмотрел на эльфа, который кричал меньше всех. Его лицо было перекошено ненавистью, но недолго ему оставалось жить: сразу десяток нитей, собравшихся под его головой, резко впились в череп Осквернённого. Рот его открылся в беззвучном крике, и спустя секунду тело упало на пол.

— Усмири дерево, фанатик! — Закричала эльфийка и воткнула упавшую на пол вилку в грудь до сих пор не умершему эльфу на подносе. Тот закричал и попытался вытащить её связанными руками, но не доставал. Колдунья, проведя рукой над телом измученного юноши, прикрыла глаза, и молодой мученик в последний раз дёрнулся. В заполнившем зал шуме потонул истеричный вопль второй жертвы, стоящем рядом с парнем. Судя по ненависти в голосе, эти двое были как минимум знакомы.

Тем временем Осквернённая, всё никак не желающая сдаваться опутывающим её линиям, пустила по своему телу бордовую волну. Она покачала головой, раскидывая во все стороны слетевшие с головы волосы, и опустилась на четвереньки, утробно зарычав.

— Усмиррри. Своё. Дерррево! — Красивое лицо прислужницы менялось: тонкие губы прорывали лезущие из дёсен дополнительные зубы, руки и ноги выворачивались, приобретая вторые и третьи суставы, спина прогнулась, и оттуда даже вылезло нечто, напоминающее зародыш третьей руки — пять пальцев высунулись из позвоночника. Говорить ей явно было тяжело, так что она прыгнула, расставив руки с почерневшими пальцами в стороны.

Цит спокойно посмотрел на неё и направил на неё обе руки. Тонкие каналы Материи Жизни устремились от его кожи к её, и за мгновения до её падения впились в почерневшую в некоторых местах кожу. Полуэльф сделал шаг назад, чтобы на него не упало обездвиженное тело и наклонился к противнице:

— Ты слаба, как и твои командиры. Покайся, пусти в своё сердце сострадание и добро, и Роща вылечит тебя от греха, пустившего корни в твоём сердце. — Серая ладонь Цита потянулась к эльфийке, чтобы помочь ей встать, но ту вдруг пронзило чёрное копьё. Осквернённая дёрнулась, зарычала и замерла. Чернильная плеть в руке Астерота свернула ей шею, и тело с отвёрнутой вбок головой ударилось о доски.

— Осквернённые не заслуживают второго шанса. — Хмурый Астерот подошёл ближе, поглядывая время от времени на пространственную дыру посреди зала. — Они их не принимают.

— Но эти же приняли! — возразил начинающий друид, поворачиваясь к рядовым воинам Скверны. Его глаза испуганно расширились, когда вместо страдающих и кающихся грешников он увидел лишь изодранные кровавые ошмётки. — Что за… Это ты сделал?!

— Нет. Сущности, занявшие эти тела, покинули их, оставив нам это. — Маг с омерзением пнул палец, на который чуть не наступил.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь стуком замёрзших капель по доскам и шагами Цита. Он осторожно подошёл к прикованной к подносу эльфийке и разрубил мечом путы, стискивающие её руки и ноги. Вместе с тем, как полуэльф успокаивался, дерево понемногу затихало, да и гул снаружи тоже становился слабее. Зелёные нити понемногу прятались обратно в ствол, оставляя зал почти без света.

— Я свободна? — Недоверчиво спросила израненная женщина у своего освободителя. Она боязливо села, свесив ноги со стола, но не решалась встать и убежать как можно дальше. Каждый сантимерт её тела был покрыт ранами, из которых часть была уже зажившими, но большинство до сих пор кровоточили. — Но это же значит, что… — Глаза пленницы расширились, она схватила ртом воздух и схватилась за грудь. Лишь сдавленные хрипы вырывались из её рта несколько секунд, а затем её голова безвольно поникла. Цит насторожённо осмотрел почему-то до сих пор сидящее мёртвое тело.

— Великая и Всеобъемлющая, отойди! — Разглядев на спине пленницы едва знакомую вязь символов, Астерот предостерегающе крикнул, но не успел. Невозможно быстрым движением труп разогнулся, став при этом раза в два выше, и схватил Цита за шею, сдавив её стремительно гниющими пальцами. Заострившиеся ногти прорезали кожу полуэльфа, по шее вперемешку с гноем потекла кровь.

— Мы не знаем, кто ты. — Изрёк труп, уставившись уже пустыми глазницами на Цита. — Но за своё вмешательство ты будешь наказан. — Второй рукой женщина надавила ему на грудь, крепко держа его шею. — Ты хотел, чтобы страдали мы, но страдать будешь только ты.

Тело выгнулось дугой и заверещало так, что у всех присутствующих заложило уши. Цит попытался отбиться всё ещё зажатым в правой руке мечом, но пальцы с его шеи соскользнули и без применения насилия, а рука, лежавшая на груди, вдруг с мерзким чавканьем прошла сквозь плоть.

— Твои рёбра так сладко пахнут! — Существо потянулось к его груди, обнажив растущие прямо на глазах зубы, но было остановлено мечом, перерубившим истончавшую из-за долгого голодания шею. Голова покатилась по полу, изрыгая проклятия на непонятном ни Астероту, ни кому-либо ещё языке. Цит вырвал чужую руку из своей груди и замер, глядя на вытекающую из дыры в нагруднике кровь.

— Ты уми-ира-ае-ешь! — Приторным тоном пропела голова, подкатываясь поближе к ногам полуэльфа. — Твой путь закончится здесь!

Тело, захваченное иномирной сущностью, дёрнулось, открывая спину, и спустя доли секунды туда устремился чёрный луч. Материя Тьмы нарушила стройность вырезанного на ещё живой эльфийке текста, и голова замолчала, а труп упал, хрустнув сломанной рукой.

Цит, опёршись о стол, медленно опустился на доски, залитые стёкшей с подноса кровью. Подойдя поближе, Астерот понял, что тварь не просто держалась за Цита: она старательно перемешивала его внутренние органы, оставляя на них как можно больше царапин и провоцируя максимально сильное кровотечение. При всём уважении к эльфийской регенерации, жить Циту оставалось несколько минут.

— Прошу тебя, держись, я сейчас помогу… — Лира присела рядом с стонущим Цитом и начала тянуть из меня бешеное количество энергии, пытаясь залечить множество ран и остановить кровь. У неё начинало получаться, но полуэльф, видимо, почувствовав возвращающиеся к нему силы, оттолкнулся от стола и упал.

— Не трать на меня силы, Лира. — Хриплым голосом прошептал он, приподняв голову. Его глаза застилала пелена, а Астерот подумал, что ещё немного, и он увидит в них знакомую зелёную вспышку. — Мне не суждено дойти с вами до конца…

Каждый вдох порождал хрипение и нескончаемую боль в теле раненного воина. Он из последних сил цеплялся за жизнь, незаметно для всех роясь под доспехом.

Наконец, измученно улыбнувшись, он достал из-за спины небольшую колбочку, в которой плескалась зеленоватая жижа. Бутылочка была настолько маленькой, что Астерот сначала принял её за кусочек стекла. Жидкость, залитая в крошечный пузырёк, бурлила, словно негодуя, что её заперли.

Дверь в зал с грохотом слетела с петель, и пальцы Цита дёрнулись, отправляя снадобье в полёт.