Путь Короля. Стражи Леса

Глава XXX. Перетягивание каната

Перводрево открыло ему доступ к своим способностям, и Астерот ощутил вихрь из разных Материй, бурлящий внизу. в центре него, прямо под корнем Перводрева, он почувствовал Первожреца, и принялся за работу.

Ритуал работал за счёт того, что Материя впитывалась в корни древа, а оно, в свою очередь, обязано было вливать её в бывшего друида. Оно не могло самостоятельно сопротивляться его воле, лишь немного замедлять ритуал, надеясь, что что-то пойдёт не так, но сейчас корнями управляло не древо, а Астерот, способный полноценно саботировать ритуал.

Матерчатые каналы, проходящие под слоем толстой древесной коры, начали понемногу перестраиваться, покорные воле Тёмного. Древо помогало, не давая им случайно пересечься и прикрывая пока не такие заметные манипуляции. Пока что результат работы был не очень сильно заметен, но с каждой секундой всё меньше Материи протекало сквозь тело Первожреца. Он был слишком погружён в свои мысли, чтобы почувствовать такие небольшие изменения, и это давало немного времени.

Астерот переносил Матерчатые каналы не абы куда, а в корень, под которым лежал Цит. Честно сворованная у витерского ставленника Материя подпитывала бессознательного пока что полуэльфа, готовя того к следующей части ритуала. Конечно, его не получится настолько наполнить, чтобы перевоплощение прошло безболезненно, но Тёмный счёл это достойным наказанием за желание убить того, кто спас тебе жизнь.

Судя по реакции тела Цита на дикий коктейль из Материй, внизу были и накопители Материи Тьмы. Та Тьма, что обеспечивала влияние Астерота на его нервную систему, вступала в конфликт с чужой, и потребовалось личное вмешательство Тёмного. Его воля, подкреплённая Даром и мощью Короля, подчинила поступающую извне Материю. Если б он открыл глаза, то увидел бы, как от вен по телу Цита расходятся щупальца Тьмы, оплетающие уже не только его тело, но и Душу. Каждый новый виток черноты всё сильнее стирал волю ушастика, подминая её под себя.

Перводрево доложило о шевелении внизу, и Астероту пришлось оставить своё детище. Маги под землёй переходили к следующему этапу, а это значит, что вскоре им придётся начать действовать точно и резко.

Сквозь тьму сомкнутых век проступили очертания гигантского зала, высокий потолок которого был сплошь обвит корнями Перводрева. Внизу чуть больше десятка эльфийских фигур, подрагивающих словно нестабильное плетение, стояли, направив раскрытые ладони в сторону замершего в центре Первожреца. Верховный Друид нежился в потоках Материи, напитываясь ей, и даже в видении было видно яркое сияние его Души.

В зал вошло сразу двадцать серых силуэтов. Они были абсолютно пусты, и ни Матерчатое чутьё, ни Дар не выявляли в них чего-то, что позволило бы отличить их от бездыханных трупов. Но определённо это что-то было, ведь именно этим двадцати остроухим была отведена роль жертв. Их выставили ровным кругом между рядом колдунов и Верховным Друидом, и те замерли, то ли не решаясь сбежать, то ли смиренно ожидая своей участи.

От терявшейся во мраке стены отделилось угольно-чёрное облако, быстро принявшее форму эльфийки. Аккуратная фигурка метнулась к ближайшему куску мяса, и за секунду до добивающего удара жертва испустила панический крик, эхом отразившийся от корней Перводрева. Пространство вокруг жертвы озарила бордовая вспышка паники, чуть не ослепившая Дар, и на пол упали алые капли. Вслед за ними слетела с плеч голова, покатившись в центр зала, но чёрный палач не стал наслаждаться зрелищем, метнувшись к следующей цели.

Благодаря Перводреву и его корням, которыми оно чувствовало находящихся в зале эльфов, Астерот видел пусть и немного размытую, но всё же разборчивую картину происходящего внизу. Для продолжения ритуала был нужен немного иной вид энергии, чем дают Материи или их конфликты, и поэтому эльфам требовалась двадцать одна жертва. Но они решили перестраховаться, и в финальный момент, когда двадцатая голова полетела к Первожрецу, все маги наклонились, взяли лежащие под их ногами клинки и синхронным движением проткнули себе грудные клетки.

Сейчас! Астерот, выдернув себя из видения, резко сместил поток Материй и энергии умирающих Душ, буквально выбивая из него Жреца. Того откинуло назад с такой силой, что он влепился в стену и так и остался там висеть, заливая потрескавшийся камень кровью из разбитого затылка. От ударной волны, порождённой резким сдвигом, все декорации для ритуала разметало в стороны: накопители упали со своих подставок и покатились кто куда, убийца двадцати своих сородичей отправился в противоположную сторону от бывшего Верховного Друида, тоже ударившись о стену, правда спиной, а не головой: успел сгруппироваться в полёте. Отрубленные головы так и вовсе разлетелись по всей комнатушке, причудливым кровавым узором расписав пол.

Не давая энергии рассеяться, Тёмный проложил новые каналы, пуская её в тело Цита. Полуэльф пришёл в себя и даже не закричал — неистово заорал, а маг всего одним прыжком оказался у его бьющегося в конвульсиях тела и голыми руками схватился за обжигающе горячие каналы. Вдавив их в грудную клетку длинноухого так, что хрустнула пара-тройка рёбер, он завистливым взглядом провожал втекающую в щуплое тельце мощь.

Перводрево, ослеплённое болью раздираемых энергией тканей, наконец осознало, что Астерот не собирался прерывать ритуал, но уже ничего не могло сделать. Жестокая магия убивала и его, именно поэтому оно так стремилось избавиться от Первожреца. Однако, похоже, это судьба — гигантской коряге суждено умереть.

Но Астерота не трогала эта душераздирающая картина: он был слишком сосредоточен на вознесении Цита. Так как сам эльф был сейчас не способен ни на что кроме дикого ора, — спасибо куполу, висящему над святилищем, который глушит звук, потому что без него тут уже были бы орды Осквернённых, — и даже попытка взять его под контроль не давала желаемого результата. Полуэльф тогда неожиданно резко и дико взбрыкнул, сбрасывая с себя чужую волю, и снова продолжил орать.

Ещё в тот момент в голове у Тёмного возникли сомнения, не совершил ли он ошибку, так резко и быстро схватившись за призрачную возможность заполучить себе в слуги целого Хранителя. Ведь Хранитель — это не просто какой-нибудь маг уровня Короля или, скажем, Императора. Хранитель, подпитываемый своим же миром, может быть невероятно силён, но в его пределах. Покинув родной мир, он лишается весомой части своей силы, оставляя её на поддержание благополучия в мире.

Так, может, выбросить Цита в другой мир, чтобы проявляющиеся черты Хранителя не могли перебить контроль? Нет, нельзя, потому что тогда он Хранителем-то и не станет: в момент вознесения важен прямой контакт с миром, который он обязуется хранить.

Всю Материю Тьмы, которую транслировали накопители из-под земли, Астерот пускал на укрепление своей власти над Цитом. Нервная система была почти полностью подконтрольна ему, оставались лишь некоторые отделы мозга, которые, впрочем, не могли как-то деструктивно повлиять на подчинение. Зачем контролировать каждый вдох и выдох Хранителя, если можно оставить это его мозгу?

Также почти полностью сломлено было сопротивление Души. Да, она от этого разрушалась, но становление Хранителем всё равно восстановит наиболее важные её части и воссоздаст контур. Так что Цит уже сейчас держался лишь на честном слове и воле Тёмного, будучи в шаге от полной потери себя и перехода под чужой контроль.

Сейчас можно было бы развести моральную дискуссию на тему того, этично ли Астерот поступает с Цитом, используя наложенные им самим чары для подавления воли полуэльфа. Тёмный, не задумываясь, ответит д и будет по-своему прав: останься ушастик собой, и кто дал бы гарантию, что он даст ему уйти? А что до насильственного вознесения… Слишком уж выгодно иметь у себя в запасе целого Хранителя, когда идёшь в битву с Осквернителем Витера.

В голове словно вспыхнул тревожный огонь, и Астерот быстро узнал, почему. На Шианхута и Убийцу напали: десяток закованных в сталь Изменённых эльфов выбежали с нижних уровней святилища. Но особой угрозы они не представляли: их оружие оказалось на удивление хрупким и неудобным, разве что только броня была способна какое-то время выдерживать удары. Однако, пара-тройка уколов когтями или два удара мечом в сочленение доспеха, и нагрудники вскрывались, открывая полный доступ ко всему своему внутреннему содержимому.

Перводрево, тоже осознав свою неотвратимую гибель, решило всё-таки помочь Астероту, а не изводившему его на протяжении веков Первожрецу, и ещё раз показало Астероту, что его корни «видели» внизу.

Бывший Верховный Друид стоял, согнувшись в три погибели, и держался за кровоточащий затылок. Но его глаза горели таким огнём ненависти, будто он был готов прямо сейчас разнести святилище по камушку. Зал был абсолютно пуст, что могло говорить только о том, что…

Словно почувствовав неладное, Астерот наотмашь хлестнул Материей позади себя, и по кому-то попал. Обернувшись, увидел Тугса.

— Опять ты? Когда ты уже сдохнешь?!

Сгусток Тьмы, остановившись в нескольких шагах от мага, расплылся в улыбке, заставившей его лицо расшириться в несколько раз. Он развёл руками, с которых капала вперемешку с Материей эльфийская кровь, и с неожиданно грустным вздохом ответил:

— Мы пришли за тобой. Снова. Мы ждём, что ты сдашься.

Тёмный на мгновение опешил, а Тугс только этого и ждал. Сгусток прыгнул, преодолевая небольшое расстояние между ними за считанные секунды, но ударился о Перводрево. Астерот, успевший не только увернуться, но и подготовить ответный удар, приказал коре древа раскрыться, и оттуда тут же заструилась Материя Света. Пришлось позаимствовать у Цита, но ничего, он ещё наверстает упущенное.

С шипением и шкворчанием Свет въедался в Тьму, из которой состояло тело Сгустка. Тот завертелся, словно уж, но два дополнительных выхода, открытых Астеротом за спиной нападавшего, сводили на ноль все его попытки сбежать. Тугсу оставалось лишь оттягивать неизбежное в ожидании сладкого мгновенья смерти. По крайней мере, так думал Астерот, не ожидавший того, что Тугса окажется два.

— Сзади! — вскрикнула Лира, и Тёмный микропорталом прыгнул в сторону. Там, где он был всего секунду назад, вдруг оказался целёхонький Тугс. Острые когти предателя сомкнулись на воздухе, и недобрый взгляд уткнулся в бегущую к Астероту арбалетчицу, но Тёмный быстро решил проблему: парочка микропорталов, и Астерот оказался с противоположной стороны, откуда всего одним силовым ударом откинул Тугса к Перводреву, где уже догорал его двойник.

— Вы закончитесь, или нет?! — Зарычал Тёмный, видя, как ещё два Сгустка медленно формируются у входа на центральную площадь святилища. — Мне ещё ритуал завершать…

Потянувшись мысленно к Циту, он удостоверился, что пока ни один из каналов Материи и энергии не выскочил, и можно ещё подраться, и телепортировался к сразу двум копиям Тугса, ещё не закончившим образовываться. Рапира, в которой оказалось немного Материи Света, сработала в роли гильотины, унеся жизни Сгустков.

— Астерот! — закричала Лира, но Тёмный уже и сам заподозрил неладное, очередным микропорталом уйдя от атаки. Только на этот раз ему угрожал не Тугс или его копии, — которых, к слову, по всей арене появилось ещё штук восемь, — а лично Первожрец.

Земля разверзлась, комьями и крупными камнями срываясь в образовавшийся разлом, из которого медленно вылетал истекающий кровью старик. Ещё недавно парадная величественная одежда сейчас была изорвана и скрывалась под слоем грязи и пыли. Лицо заливала кровью рассечённая бровь, седые волосы слиплись и потемнели. В сморщенных руках он держал витиеватый посох, больше напоминающий скрученную ветвь дерева, чем ровно обтёсанную палку.

Разлом, который он породил, отделил Шианхута и Убийцу от центральной части святилища, и с каждой секундой расстояние между краями дыры росло. По-хорошему, перепрыгнуть надо было сейчас, но это было равносильно самоубийству: Первожрец надёжно контролировал пространство, разделив отряд на два.

— Вот, кто осмелился помешать мне… — Старик приветливо раскинул руки, и, если бы не исходящая от него угроза, можно было бы подумать, что он хочет обнять Астерота. — Молодой, наглый… совсем как я в твои годы! — Жрец дёргано улыбнулся и тряхнул головой, сбрасывая с левого глаза капли крови. — Ты понятия ведь не имеешь, куда ты влез и зачем. Думал, что сделать себе Хранителя — просто? Думал, что справишься за каких-то полчаса?! Кем ты себя возомнил, отродье?! — С каждым словом голос старика звучал всё чётче и жёстче, спадало напускное дружелюбие. Сквозь него проступало то, что уже не могло скрыть некогда красивое эльфийское лицо — гнилая Душа. — Я готовился к этому годами, десятилетиями! Сколько жизней были отданы за крупицы знания о том, как достичь могущества, и всё ради того, чтобы сейчас пришёл ты и всё забрал?! НЕТ! ЭТО МОЁ!

Первожрец замахнулся и кинул в Астерота посох. В полёте тот взорвался, разлетаясь на зависшее в воздухе плетение, через пару секунд опавшее мелкими веточками. Тёмный хотел сбежать, но было поздно: его обувь приковало к земле, и его конечности начали стремительно дубеть. Выпала из руки рапира, безвольно растопырились пальцы, начали затекать чуть согнутые ноги. Микропортал не работал, а пробивать проход Материей — слишком сложно и непозволительно долго.

Верховный друид тем временем со стоном разогнул сгорбленную спину, и из-под земли вылетел рой непонятно откуда взявшихся насекомых. Они облепили старческое тело и тысячи мелких крылышек затрепетали, наливаясь холодным бледным светом. Он становился всё ярче и ярче, будто разгорающийся огонь, и через десяток секунд святилище озарила ослепительная вспышка.

Где-то вдалеке зашипели копии Тугса, послышались тихие стуки — они падали на землю, оглушённые резким проявлением противоположной Материи. Астерот, как ни пытался, не мог увидеть ничего, а конечности уже почти полностью сковало заклинание Верховного Друида. Шианхут с Убийцей тоже были ослеплены, а Лира… Лира стола в шоке, не зная, что делать.

Она, единственная, кого яркий свет не смог надолго вывести из строя, смотрела на то, как быстро изменилось тело Первожреца. Он словно сбросил осточертевшую маску дряблого старика, превратившись всего за пару секунд в молодого статного эльфа. Его руки были увешаны всевозможными браслетами, на пальцах — кольца и перстни, переливающиеся разными цветами. Всё тело было расписано переплетающимся в причудливых узорах татуировками, концы и начала линий было не разобрать.

В том, кто всего секунду назад был сгорбленным старцем, сейчас чувствовалась мощь. Без своего посоха бывший Друид внушал не меньше страха, чем с ним. Он поднял руку, и могучие мышцы перекатились под кожей — это могло бы выглядеть красиво, учитывая молодое тело, но движение было старческое, дёрганое и надрывное. Как будто обновлённое тело — всего лишь иллюзия, и на самом деле там всё тот же дряхлый дед.

— Не ждал, отродье?! Слишком много времени было потрачено на подготовку, и твоё появление тоже было предсказано. Ритуал был почти проведён, и сегодня, — сейчас! — будет финальный штрих! Ваши жизни станут последним подношением!

Первожрец вытянул вперёд раскрытую ладонь, и с неё сорвался вихрь зелёных огней. Они, переплетаясь в полёте, впечатались в землю, и от места удара во все стороны по траве пошли небольшие волны. Стебли и листья, принесённые волнами, врезались в остатки стен святилища и там уже складывались в барьер.

— Вам отсюда не сбежать, ягнята. — Прошипел жрец, собирая в ладонях Материю Жизни. — Вы останетесь со мной навечно!