Путь Короля. Стражи Леса

Глава XXII. Воссоединение

Астерот стоял и не мог понять, что с ним только что произошло. В голове воцарился хаос, мысли мельтешили словно в тумане, не давая себя рассмотреть и изучить. Тело чуть подрагивало, то и дело сгибались и разгибались пальцы. Хотелось просто закрыть глаза и осесть на пол, благо здесь он хотя бы чистый…

Бегом!

В голове сквозь окруживший её туман раздался знакомый голос, принёсший Астероту ещё большее смятение. Неужели тот, кто вёл его всё это время, оказался Осквернённым? В самом начале его пути ему поставил метку какой-нибудь посланник Скверны? Кого он пригрел в своей Душе?

Нет! Беги, они близко!

Астерот помотал головой, прогоняя странное ощущение. До этого момента странный голос ему помогал, значит, пока что проблем от него ждать не стоит. Если же это просто хорошо замаскировавшийся последователь Скверны, то он обязательно придумает, что с ним сделать, но позже: Зелёный оказался прав, из коридора доносился далёкий топот множества ног.

Не дожидаясь, когда несущаяся в эту комнату орда сюда всё-таки доберётся, Астерот осторожно высунулся из дверного проёма и огляделся. Пока коридор в обе стороны был свободным, если бы не заполнивший его топот, можно было бы сказать, что пустынным. Осквернённые неслись сюда изо всех сил, стремясь покарать убийцу Ланиэль. И как только узнали о её смерти?

Астерот, оглянувшись на комнату, хотел был выйти, но оторопел, увидев поднимающееся на ноги избитое тело. Глаза эльфийки горели злостью, её трясло, а с нижней губы свисала кровавая слюна. Издав низкий рык, еле живая Осквернённая прыгнула на Тёмного.

Прыгнула и врезалась в возникшую в дверном проёме стену из Тьмы, а сам маг побежал обратно в круглый зал, где из него вытащили меня. Воспоминания об «операции» скрутили внутренности судорогой, но он продолжил бег. Даже не оглядываясь он чувствовал бегущих за ним по пятам местных жителей, если их можно так назвать, спешащих вместе со своей королевой за одним наглым Королём Тьмы, посмевшим украсть у них подопытного.

Я же, пока мы были в пути, рассматривал убранство этой лаборатории. В том, что этот подземный комплекс был чем-то вроде экспериментального центра, я не сомневался. Из-за многих толстых дверей слишком сильно несло впитавшимися в стены страданиями и болью, а убранства некоторых «палат» недвусмысленно намекали на то, что в них длительное время кого-то содержали. И этот кто-то был очень буйным…

Круглый зал расположился чуть ли не в центре подземелья. И это было плохо, потому что сейчас сюда со всех сторон стекались орды Осквернённых работников этого места. Судя по расходящимся в разные стороны коридорам, количество квалифицированных сотрудников вряд ли будет измеряться десятками, а, может, перемахнёт и за тысячу. А если из них хотя бы треть составляют зубастики, способные копошиться в чужих Душах, то нам с Астеротом придётся очень несладко.

Наконец он забежал в зал и закрыл за собой толстую дверь. Она была сделана из лёгкого, но даже на вид прочного камня, так что первые несколько ударов орды должна была выдержать. По краям круглой комнаты было ещё три двери, которые Астерот тоже поспешил закрыть и спаять при помощи Инфернальной Материи. Да, особо надёжнее это их защиту е сделает, но хотя бы ненадолго задержит преследователей.

— Что будем делать?! — Сердце Тёмного бешено стучало. Неужели это существо способно испытывать страх? — Что. Мне. Делать?! — Сквозь разбушевавшиеся эмоции он додумался-таки схватить кулон с ангельской кровью и сжать его в ладони.

Я проведу ритуал и вынесу нас отсюда. Тебе надо просто продержаться минут, скажем, пять.

— С кем ты говоришь? — прошептала Лира, подойдя к не ожидавшему такой большой цифры магу. — Я осмотрела Цита, и могу сказать, что прямо сейчас он жив лишь благодаря какому-то чуду…

Это чудо — я! А теперь защищайте Цитаниэля и не дайте ему помереть! А я пошёл согласовывать ваш отход.

— Хорошо. — Тёмный медленно кивнул, возвращая себе прежнее спокойствие. Как будто не было секунду назад этой дикой паники в его глазах. — Нам надо защитить его, а остальное сделает наш…

Друг. Поверь, я друг.

— Союзник. — Спустя секунду молчания договорил Астерот.

Но не успели они дойти до лежащего на холодном полу Цита, как все двери одновременно затряслись, не выдерживая напора стекающейся к просторному залу орды. Из-за них доносились азартные рыки и свисты: для Осквернённых всё это было чем-то вроде развлечения, позволившего отвлечься от наскучившей уже работы.

— Отойди к стене и окружи себя тем зелёным забором. Их цель — я, так что вас они, может, не тронут. — Сказал Астерот Лире, а сам вновь схватил амулет и зашептал: — Ответь, Осколок! Помнишь, как тогда, в замке нежити, ты мне помогал? Вернись!

Ответом ему служила тишина. Тёмный, с досады чуть не сорвав с шеи амулет, медленно вышел к центру зала. Двери держались из последних сил, готовясь развалиться в любую секунду: даже зачарованный камень вряд ли выдержит натиск сотен Осквернённых. Над Астеротом закачалась люстра: пленники, подвешенные на ней, засуетились, стараясь как-нибудь спрятаться от гнева тварей, ломящихся внутрь, но все их попытки были тщетны. В дальнем углу, будто специально сделанном в абсолютно круглом зале, сидела Лира, загородив собой ещё живого полуэльфа. Шианхут стоял подле мага, а Убийца затаилась в тени неподалёку от Лиры, чтобы в случае необходимости прийти ей на помощь.

Иссушённые, кстати, от падения с высоты не пострадали. Единственная загвоздка в их работе заключалась в том, что, когда зубастый потрошил Астеротову Душу, он повредил с ними связь. Тёмный быстро восстановил разрушенное, но до сих пор они реагировали на прямые приказы с непозволительной задержкой в несколько секунд.

Наконец зал огласил слаженный рёв сотен глоток, смешавшийся с грохотом разлетевшихся дверей. Началось.

Четыре волны извращённых Скверной существ ломанулись к замершему в ступоре Королю Тьмы. Ну, что же, пора показать, зачем он вернул себе того, кем он был до переноса в Витер.

По рукам заструилась Материя Тьмы, окутывая пальцы. Рапира покоилась в ножнах, пока он планировал справляться без неё. Краем сознания уловил, как Шианхут устремился ему за спину, чтобы занять часть Осквернённых собой, а затем сам кинулся на нападающих.

Их было много. Нет, их было очень много. Осквернённые пёрли из дверей бурным потоком, рыча, визжа, заполняя собой всё пространство. Кто-то скакал по головам, пробивая острыми наростами чужие черепа, кто-то, наоборот, полз по полу, увиливая от стучащих по плитке ног. Особо ловкие карабкались по абсолютно ровным стенам, лепясь на них при помощи длинных щупалец.

Астерот злился на себя за то, что так глупо попался в ловушку, на Цита, так не вовремя решившего помереть, на Осквернённых, истязавших его Душу, на сам факт того, что он тогда проиграл под Городом Королей и был изгнан. Чистая злость заполняла его, пропитывая всё его естество, прогоняя остатки добра.

От кончиков пальцев к накопителю Материи Жизни потянулись тонкие канальцы из Тьмы. Осквернённые ведь тоже живые, значит из них тоже можно высасывать жизнь?

Не успели первые твари добраться до Тёмного, как одним движением руки он поднял перед собой стену черноты, преградившую им путь. Незаметное движение пальцами, мысленное усилие, и Материя, словно большая волна, загибается, поглощая десяток монстров. Через несколько секунд они будут уже трупами, но у него нет времени ждать.

Разворот налево и удар выстрелившим из ладони хлыстом. Хрустнули, ломаясь, ноги бегущих в первых рядах, но Осквернённых то не остановило: они продолжили нестись вперёд, растаптывая своих «коллег». Да уж, высокие рабочие отношения.

Спину пронзает чувство скорой атаки, и Астерот пригибается, уходя от чьих-то когтей. Мда, недолго у него получилось продержаться в дистанционном бою. Угольно-чёрная игла пронзает череп очередной зубастой твари, попытавшейся цапнуть его своим коготком.

Висящие сверху пленники немо смотрят на разворачивающийся под ними хаос, перестав от волнения качаться. Свечи, остановившись, стали давать стабильный свет, и тени Осквернённых выровнялись, позволяя точнее отслеживать их движения. Конечно, прыгать по чужим теням Астерот сейчас не хотел, но приглядывать за своей спиной ему ничего не мешало.

Игла в глаз, схватить другого и прикрыться уже не очень живым щитом от когтей третьего. Увернуться от четвёртого, столкнуть его с пятым, ещё двоих толкнуть на осевших от столкновения лбами сородичей и добить волной Тьмы. Ни одно щупальце, ни один коготь не достигали Тёмного, позволяя расслабиться и даже начать получать удовольствие. Он успел уже позабыть те пьянящие ощущения драки против множества слабых противников.

Но что-то они ускорились, уже пара когтей чуть не вспороли ему руку. Цокнув, он окутался чёрным пламенем и схватил двух наглецов за шеи. Небольшое усилие, противный хруст, и позвоночники бывших эльфов рвутся, отдают ему головы. Боевые трофеи тут же летят куда-то в толпу: зачем их оставлять, когда ещё столько всего впереди?

Шианхут кружился чуть поодаль в страшном танце. Каждое его движение, каждый выпад или взмах мечом сокращали численность нападающих минимум на одного бедолагу, а порой на двух или даже трёх. Он не мог похвастаться ловкостью Астерота: по тяжёлой броне всё же прилетали удары, но она прекрасно их выдерживала. На чёрном металле до сих пор не было ни вмятин, ни сколов, одни поверхностные царапины. Оба широких меча воина окрасились алым вперемешку с фиолетовым. Кровь у Осквернённых мешалась с чистой Скверной, свободно текущей по их венам, и щедро украшала небогатое убранство зала.

Убийца, кружащая около Лиры, к которой так никто и не подошёл, тоже принимала участие в смертоносном действе. Быстрая и ловкая, она убивала своих противников всего за несколько секунд, успевая перед этим как можно сильнее изранить жертву. Эльфийского в ней оставалось всё меньше, напротив, с каждым убийством её когда-то прекрасное лицо искажал звериный оскал. Оскал охотника, вышедшего за добычей.

Хоть они и не могли осознать себя, но им, как и Астероту, нравилась учинённая ими резня. Все трое слились в кровавом буйстве, методично нарезая Осквернённых на кусочки. Пока им везло: попадались в основном рядовые работники лабораторий, либо совершенно не способные драться, либо слишком неповоротливые, чтобы увернуться.

Но понемногу зубастые начали чередоваться с обычными Осквернёнными, а затем и вовсе начал ощущаться значительный численный перевес первых. Неужели слабые твари поняли, что им не победить? Да нет, не могут же бездушные существа здраво оценить исходящую от них угрозу! Или могут?

***

По залу хаотично кружила Ланиэль, выискивающая Астерота. Неудавшийся эксперимент, избивший её прекрасное лицо, спрятался в его Душе, она его чуяла. Но главной её проблемой стало то, что эта самая Душа одинаково чувствовалась с трёх разных сторон, и она банально не знала, кого выбрать. Ей хотелось убить именно того, кто пришёл за ней, всех же обезглавить она не могла: в таком случае Стая решит, что она её не уважает, и может взбрыкнуть.

Новые глаза пока только вырастали, медленно возвращая ей зрение, а она не могла унять в себе дрожь. Что, если её жертву убьёт кто-то из Стаи? Она себе этого е простит! Да что там она, Дариус… Дариус точно тогда её не похвалит. А она хотела, старалась, даже город свой бросила, чтобы он её похвалил!

Она чувствовала иссякающую численность Стаи, но не хотела думать, что Астерот способен перебить всех. Нет, не может он быть настолько сильным! Или это Стая так ослабла за долгое время пребывания в подземельях? Один за другим гибли её подопечные, причём почти равномерно с каждой из трёх сторон. И как здесь отследить, кто именно ей нужен?!

***

Осквернитель обеспокоенно мерял шагами тронный зал. Новых вестников от Ланиэль не поступало, что наводило на мысли о том, что её план мог не сработать, или её и вовсе могли убить. Нет, он мог бы и спокойнее отнестись к её внезапному молчанию, но что-то не давало ему покоя. Как будто операция по изъятию Осколка из Астерота пошла не так, как нужно.

Да, такие исходы случались. Дело в том, что сама эта операция была придумана лишь недавно, и почти что вчера — буквально пару месяцев назад — Фликия произвела на свет новый вид Осквернённых, способных доставать Осколки из Душ обычных или не очень людей. Она, сработавшись с Ланиэль, даже смогла вывести формулу, по которой для каждого Осколка подбирался оптимальный носитель.

Пока что технология не прошла достаточное количество проверок и доработок, но Дариус всё равно дал добро на изъятие из Астерота Осколка. «В таком сильном маге не может же сидеть посредственный Огрызок», — думал он. И, видимо, там действительно оказалась неординарная личность.

Вообще, его всегда забавлял сам факт существования Осколков. Они почему-то считались низшими воплощениями порядка, хотя на самом деле были издевательством над самим временем и даже пространством. Метафизические существа, наделённые необъятной силой, способные буквально менять мир вокруг своего носителя, платящие за это полной потерей своей личности. Да, Осколки рождаются из людей и, что ещё страннее, Осколок может родиться раньше, чем родится человек. Его всегда удивляло то, что зелёные в принципе относятся к времени и пространству как к чему-то неважному, посредственному, когда для всех остальных эти понятия фундаментальны.

Дариус дёрнулся, понимая, что отвлёкся. Конечно, формула Фликии была далека от идеала, так что случались сбои в процессе переманивания Осколков на их сторону, но Дариуса съедало неприятное предчувствие, что с этим что-то будет не так. На это странное ощущение накладывалось то, что кроме Ланиэль по-настоящему горящих своим делом учёных у них больше не осталось, а лишать исследовательское крыло талантливого руководителя он не хотел. И что, что Тёмных они задавили окончательно, а остальные фракции уже почти полностью пронизаны их агентурной сетью — до сих пор оставались другие силы, против которых им надо собрать столько ресурсов, сколько они смогут.

Приняв решение, Дариус встал с трона и быстрым шагом отправился в сад. Да, когда-то во внутренних угодьях его замка был красивый цветущий сад, ныне переоборудованный под гигантскую портальную площадь.

Путь до большой замощённой плиткой площади занял всего пару минут, и вот Дариус уже стоит перед своим верным другом. Гигантское чудище, сотворённое им самим в порыве злобного гения, прекрасный летун, сочетающий в себе искажённую красоту Скверны и впечатляющую боевую мощь. Творение склонилось к земле, приветствуя своего создателя, и тот степенно взошёл на самую макушку существа, спрятавшись за оградой из его ушей.

Стоило ему махнуть рукой, как портальный магистр, стоящий напротив летуна, склонился в поклоне и развёл руки в стороны.

Пространство на площади пошло рябью, зажужжало, готовясь разорваться, впуская в подслои Дариуса Осквернителя. Оно сопротивлялось мерзкому влиянию его портального мага, но его попытки были тщетны. С протяжным стоном оно разорвалось, обнажая гниющую рану на самом себе.

Нетопырь взмахнул крыльями и сиганул в чёрную бездну, открывшуюся им в глубине портала. С громким клёкотом он растворился в пространстве, и Дариус полетел спасать Ланиэль.

Или не спасать, вдруг он просто надумал себе проблему?