Путь Короля. Стражи Леса

Глава XXVI. Возвращение

— Уверен? — послышался заспанный голос Астерота. Похоже, я всё-таки где-то недоглядел, и он уже начал отлетать… Но зато тело быстро восстановил. — Может, лучше ещё подождать, чтобы наверняка? Не хочу не прижиться в собственном теле.

Уверен. Риск «не прижиться» минимален, пока твоё тело регенерировало, я начал понемногу вас сращивать. Ты этого не чувствовал, да и сейчас не чувствуешь, но моими усилиями между вами установилась относительно крепкая связь. Осталось просто вернуться.

— Хорошо. Что мне делать?

Просто приготовься влиться обратно в жизнь, а я уж сделаю то, что нужно…

С неприятным ощущением в голове (ага, ещё бы она была) сознание разделилось надвое. Одна часть осталась с Астеротом, чтобы следить за его состоянием, а я начал дорабатывать канал связи между телом и повисшей в Великом Ничто Душой.

На самом деле, удивительно, что на Аспера до сих пор не прилетел хоть самый завалящий Осквернённый. Душа, почти оторванная от своего тела и находящаяся почти что в забытьи — лёгкая мишень, чтобы завладеть телом. Но, похоже, тут помогло то, что я ещё в самом начале истончил его связь с телом, чтобы она была как можно менее заметной. А теперь мне предстояло сделать обратную работу…

Астерот тем временем расслаблялся, готовясь вновь соединиться со своим телом. Вместе с тем, как я утолщал соединяющую их линию, он, уже почти слившийся с чернотой, начинал слабо, но выделяться, а через какое-то время и вовсе начал слабо, но светиться. Вместе с этим я чувствовал, как его Душа набухает, разрастается, полнится вернувшимися эмоциями, чувствами и мыслями. Понемногу, но к нему возвращалась его человеческая часть.

У эльфов прошёл примерно час, когда нить между телом и Душой была восстановлена достаточно, чтобы переделать её в канал. «Будет больно» — прошептала часть меня над ухом у Тёмного, и я прогнал по нити разряд энергии, готовя её к трансформации. То, что несколько дней было всего лишь связью, теперь должно было стать проходом между бесконечной чернотой забвения и цветущей поляной, на которой до сих пор валялось его тело.

Крик пронзил Великое Ничто, стоило первым крупицам энергии пронестись по уже потолстевшей линии. Астерот дёрнулся, и связь затрепетала, грозя разрушиться, так что пришлось его немного отрезвить — засыпать энергии уже в него самого, чтобы он отвлёкся от прошивающей насквозь боли. На удивление помогло.

Темнота вокруг нас разрезалась всполохами энергии, разбрасывающей вдоль нити искры, и потоками Материи, которые своевольно испускала Душа Астерота, пока тот корчился и страдал. Да, процесс возвращения в тело в первый раз почти всегда такой болезненный, что могу поделать? Только продолжать ритуал.

Минут через пятнадцать «на том конце» забрезжил свет. И выражение это не образное, в Великое Ничто действительно пробился свет из эльфийского мира, стоило мне до туда дойти. И это уже было плохо, потому что…

Словно в подтверждение моих догадок нутро Астерота сжалось, а вскоре пробрало и меня: навстречу нам, рассекая бесконечную темноту, сквозь пространство, и, возможно, время, плыло нечто — Осквернитель, он же один из детей-приспешников Скверны. Вечно голодная тварь, стремящаяся урвать кусочек послаще, да попировать в каком-нибудь мирке. А итак изъеденное внутренними распрями пристанище эльфов как нельзя лучше подходило для этого.

Гигантский червь извивался так, что его невозможно было разглядеть полностью. То тут, то там из непроглядной тьмы выплывет кусок его тела, а потом совсем рядом с Астеротом беззвучно пролетит скрученный хвост с чем-то вроде пасти на конце. По всему телу этого мерзкого существа росли глаза, с жаждой уставившиеся на зависшую перед порталом Душу. В совершенно случайных местах из хтонического тела монстра выглядывали уродские пародии на плавники, которыми он отталкивался от пространства, становясь всё ближе к нам с Аспером.

— Великая и Всеобъемлющая! — сквозь сковывающий его страх прокричал Астерот, будучи не в силах отвести от летящей на него махины взгляда. — Что это?!

Истинное обличье Осквернённого. Не отвлекай.

По примерным расчётам, Осквернённому потребуется примерно минута внешнего времени, чтобы доплыть до нас. Проблема лишь в том, что здесь понятие времени весьма относительно, так что ничто не помешает ему преодолеть этот путь вдвое быстрее.

Отвернувшись от хвостатого, я пропустил сквозь тоненький каналец втрое больший заряд, чем кидал до этого. Ожидаемо, проход в жизнь расширился, но услышав горестный клич Астерота, червь рванул вперёд, стремительно сокращая расстояние. Для него это, конечно, даром не прошло — на хвосте открылась пара ужасающих ран, из которых потекла Скверна, но своей цели он всё-таки достиг: оказался совсем близко к Астероту.

Бей!

Не знаю, на что я надеялся, обращаясь к едва не отключившемуся от шока Тёмному, но оно сработало. В оскаленную морду прилетел свёрток чернильных игл, расцарапав пару глаз. Дикий рёв заполонил пространство, но Аспер, будто предугадав его следующее действие, окружил себя стеной из Тьмы. Я начал уже более осторожно протыкать дыру, чтобы в нужный момент вытащить Астерота, а про себя удивлялся: неужели смертные всё-таки могут дать отпор истинному Осквернённому?

Существо, отдалённо напоминающее червя, отлетело назад, почти теряясь в черноте. Оттуда лишь глядели вспыхивающие то тут, то там хаотичными огоньками глаза, да проглядывали очертания оскаленная пасть. Острые зубы хищно поблескивали в свете тусклой Души, зависшей прямо перед ним.

Громко зашипев, он полетел прямо на нас. Астерот ушёл в сторону, утянув за собой канал, чтобы уберечь моё творение. Длинное тело пролетело мимо, а Аспер вытянул руку, на которой заплясало чёрное пламя. Прошла пара мгновений, и оно дотянулось до оказавшейся на удивление хорошо горящего тела и тут же подошло один из бесчисленных сегментов. Хвост дёрнулся, и Осквернённый вновь скрылся во тьме, пропав из виду почти полностью.

Должно быть, он понял, что против него отнюдь не беззаботная душонка, вышедшая погулять за край миров, а противник, пусть и не очень пока что для него опасный, и раззадорился. Он закружил вокруг нас, почти не увиливая от атак Астерота, позволяя пронзать себя иглами, прижигать огнём и очернять волнами Материи. Сам Тёмный то ли не видел, то ли не хотел видеть сжимающиеся вокруг него кольца, истекающие Скверной. А червь всё больше и больше разгонялся, заливая всё вокруг своими внутренностями, будто сумасшедший удав, вознамерившийся задушить-таки свою жертву или на худой конец заставить её захлебнуться

Вдруг, как по щелчку, все раны на его теле затянулись. Лишь плывущая мимо Астерота Скверна давала понять, что ранения нам не померещились. Спустя секунду перед Астеротом, с противоположной стороны от канала в мир эльфов, из черноты выплыла хищная пасть, улыбающаяся неровными рядами хаотично растыканных по концу тела зубов. Взвизгнув, он бросился вперёд, виляя хвостом из стороны в сторону.

Астерот, прокричав что-то неразборчивое, но явно ругательное, выгнулся дугой, а затем выпустил угольно-чёрный луч, с шипением принявшийся прорывать плоть Осквернённого. Целые пласты хитина (или что там у этой твари?) отваливались, тут же растворяясь в черноте. Глаза лопались, наросты отламывались, а порой сгорали и целые сегменты… Червь, не долетев до мага всего каких-то сантимертов, вдруг рванул назад, но Тёмный, вернув себе каким-то образом человеческую форму, резко удлинившейся рукой схватил убегающего и притянул к себе.

— Твоё существование должно быть закончено. — Металлическим голосом произнёс он и сжал ладонь. Тело червя, итак далеко не целое после последней атаки мага, продолжило распадаться на отдельные сегменты; раны, на мгновение закрывшиеся, открылись вновь и начали заливать черноту Скверной. Но она не причиняла вреда Астероту: напротив, она текла вокруг него, стелилась по обволакивающей Душу Тьме, но не могла сквозь неё пробиться. — Потому что такова Её воля.

Череп сдавленно хрустнул, а потом пальцы Астерота, заботливо окружённые Материей, прошли сквозь что-то мягкое. Оно сначала боязливо трепетало, но в конце стало всего лишь кашицей.

После этого червя начало разносить ещё и изнутри, будто все те страдания, что по его вине испытывали живые Души, решили вырваться наружу. Тело корёжило, рвало на части, во все стороны летела пульсирующая болезненным фиолетовым светом Скверна. Уже готовый канал Астерот окружил плотной стеной из Тьмы, чтобы она его не повредила.

Позволь поинтересоваться: ты и раньше так мог?

— Нет… Наверное. — Астерот покрутил головой по сторонам, будто ища меня, но вспомнил-таки, что для него я — всего лишь голос. — Это что-то местное, и Материя эта… не моя. Она словно хотела помочь, и я принял её желание, впустил в себя, и сделал, — он махнул рукой на постепенно меркнущие ошмётки червя, — это.

Чтоб тебе всю мировую историю переписали! Зачем ты это сделал?! Зачем ты принял…

— Мой подарок? — Донёсся до них третий голос. Он шёл отовсюду, если мой имел хоть примерное направление, то Тьма была везде. Хотя, она итак была вокруг нас — буквально везде. — И правда, Астерот, дитя моё, зачем ты принял мой подарок? — Сладкий голос проникал во все, даже самые потаённые уголки сознания Астерота: ещё бы, с ним говорила сама Тьма. Не через Ниакру, а лично! Но Астерот не ломался, чувствуя чужое влияние… Вопрос только в том, сколько он продержится? — Не мешай, Огрызок! — Чернота колыхнулась и… — Тишина. Наконец-то. Так вот, разве ты не знал, что за все подарки придётся платить?

— Условия не были озвучены. Ты не имеешь права требовать что-либо, потому что помощь была безвозмездна.

— Это мерзкое явление уже посеяло в тебе частицы своего поганого влияния, да?! Я же вижу, слышу это копошение в твоей прекрасной Душе! Оно… А впрочем, тебе они даже на пользу. Используй их в наше общее благо: искорени Скверну в Витере…

— Это никак не связано с той платой, что ты хочешь получить.

— Да, ты прав. Я решила: это и будет платой за то, что я спасла тебе жизнь. Думаю, спасение сотен тысяч жизней, если не пары миллионов — хорошая цена за спасение всего одной? К тому же, я не буду считать дни, проведённые тобой здесь, за дни нашего с тобой небольшого договора. Устраивает? Хотя, зачем я спрашиваю? Если бы не твоя беспочвенная дерзость, то ты мог бы и ответить на это хоть что-то, а так — вали вместе со своим Огрызком!

***

После этих слов Астерота буквально вытолкнуло в созданный мною проход. Он пытался зацепиться хоть за что-то, но вскоре понял, что это невозможно, и стал молча ждать, когда долетит до тела. Мимо него проносились мерцающие далёким светом бесчисленные миры, между которыми попадались так и не растворившиеся куски побеждённого им червя.

После этой победы (или после того, как сквозь него прошла Материя, помеченная самой Тьмой?) Астерот чувствовал какие-то изменения в себе. Как будто какие-то элементы его Души вновь поменялись, принеся ему что-то новое — будь то способности или черты характера. Что-то поменялось, но вопрос: в лучшую или худшую сторону? Ему и самому было бы интересно это узнать.

Полёт неожиданно оказался довольно долгим, и, чтобы скоротать время, Астерот начал укладывать всё произошедшее в голове. Сначала этот «полёт» к Дариусу и новость о том, что у него там тоже не всё гладко. Новость, безусловно, хорошая, потому что пока он занимается сам собой, у него будет меньше времени на слежку за их небольшим отрядиком. Учитывая разницу во времени, он узнает, что Астерот вернулся в своё тело, с некоторой задержкой. Это даст им возможность спокойно уйти.

Пока Астерот болтался в пустоте и ничего не делал, я изредка выглядывал сквозь этот канал в эльфийский мир и подсматривал, что делает Лира и как «поживают» остальные. Лира уверенно тянула из меня энергию, пуская её на лечение Цита, одной моей волей удерживаемого в живых. Она залечивала как внешние, так и, что удивительно, внутренние раны, и даже умудрилась доделать за Астерота часть его работы: почти закончила манипуляции с его «рукой Тьмы», вплетя её в систему его организма. Врачом она, что ли, раньше работала…

Шианхут и Убийца, вопреки моим ожиданиям, не стали разваливаться после потери хозяина. Если с первым-то понятно — божественный спутник и всё такое, — то вторая, будучи полностью личным творением Астерота, всё же поддерживала связь с его Душой и не распадалась, чем меня удивила. Удивился бы и сам Аспер, но как он об этом узнает? Только когда сам увидит всё своими глазами.

Лира даже умудрилась соорудить простенький, но лагерь. Она нашла в лесу два не таких больших поваленных дерева, сложившихся уголком, и очистила этот уголок от торчащих веток и иголок (деревья были хвойными, чем-то напоминающими ёлки — нетипичные растения для лесов остроухих, честно сказать. Скверна постаралась?). Затем перетащила туда сразу четыре бездыханных тела и аккуратно там уложила. Иссушённым места чуть-чуть не хватило, и она сложила бедняг друг на друга перед «входом».

Оставался лишь вопрос: почему она занималась всем этим? Насколько я помню, я не успел ей сказать, чтобы она поухаживала за телами, пока мы с Астеротом поплаваем по Великому Ничто. Неужели сама поверила в то, что Тёмный всегда восстанавливается, даже после самых разрушительных для его тела ритуалов? Если это так, то надо бы её поблагодарить — сторонняя вера очень облегчает даже самые сложные ритуалы, как, например, восстановление тела и заживление Души.

Астерот, кстати, не заметил, да и не мог заметить, что раны, нанесённые его Душе там, в подземных лабораториях, тоже подзажили. Так как почти всё Великое Ничто заполнено Тьмой, его родной стихией, то он, погружаясь в глубокие раздумья или сон, подсознательно подпитывался от этой Тьмы, залечивая свою Душу. А я со своей стороны просто обезопасил его, чтобы раньше времени на него нельзя было выйти, зафиксировав внезапно возросшее потребление Материи.

Расстояние между Душой и её телом стремительно сокращалось. Пока я перебирал воспоминания и раздумывал, всё ли сделал, что хотел, Астерот почувствовал себя. Это было настолько резко из-за набранной им скорости, что он даже дёрнулся, чуть не всадив ногу в стенку канала: летел-летел какое-то время, моргнул — и уже не Душа, а Душа, связанная с телом.

Он почувствовал мягкую траву под своим телом, услышал, как рядом посапывает Лира. Ощутил сухую землю, припорошённую мягкой хвоей. Уловил рядом Цита, незадолго до начала нашего возвращения начавшего дышать самостоятельно. А затем услышал скрежет доспехов и чей-то хрип и попытался открыть глаза.

Бам! В ушах зазвенело, перед глазами, так и не открывшимися, заплясали миры и бесконечная чернота. Как будто и не было леса, хвои и сопения, словно это всё ему просто привиделось! В голове начали беспорядочно роиться мысли о том, что произошло, пока канал не содрогнулся вновь, а прямо под ним не проломился, разлетевшись на мелкие осколки.

А потом оттуда показалась человеческая рука, покрытая острыми чешуйками, и острыми когтями схватилась за противоположную стенку канала. Сжала пальцы, и она тоже треснула.

Через пару секунд пол резко остановившимся Астеротом висел его давний знакомый — Сгусток Тьмы, давно уже преодолевший эту стадию своего развития. Его чёрные глазницы так и не обзавелись глазами, но и без них было понятно — Сгусток с ненавистью смотрел на своего бывшего спутника.

— Тугс?! Ты-то здесь откуда…