Путь Короля. Стражи Леса

Глава XIX. Обман

— Что за… — Лысый стражник замер на входе в зал, в ужасе оглядывая хаос, воцарившийся в этом месте. Найдя взглядом Астерота и Лиру, к которым уже подходили Шианхут и Убийца, он побежал к ним. Преодолев разделявшее их расстояние, он обратился к магу:

— Что здесь произо… — Лежащий на полу Цит с развороченной грудной клеткой заставил стражника замолчать и уставиться на умирающего. Лира суетилась около него, надеясь вернуть жизнь в это тело любым способом: вытягивая из меня энергию и вливая её в это издыхающее тело, капая на раны зеленоватой жижей и претворяя в жизнь свои представления о медицине. — Великая Мученица, помоги! Тиэлин, сюда!

Низкорослый эльф, замерший в дверях, нерешительно посмотрел на лысого.

— Зачем? Он всё равно умрёт. — Убитым голосом изрёк он, медленно проходя через разрушенный зал. — Все мы умрём. В этом городе слишком многие поклонились Скверне, Дил. Прямо сейчас, получив отмашку от генералов, мы уничтожаем этот город в поисках тех, кого сами же привели сюда. — Он повернулся к Астероту и его грустные глаза на мгновение застелила пелена злобы и неудержимой ярости. — Только, — эльф споткнулся о валяющуюся на земле руку и чуть не упал. Удержав равновесие, он злобно пнул труп, да так, что тот отлетел к стене и с глухим стуком об неё ударился. — Немногие могут сдержать монстра внутри, Дил. Эльфов вроде меня единицы, понимаешь?! Мой вам совет: бегите, не оглядываясь. Этот город спасти уже нельзя, как, видимо, и весь наш народ.

— Что ты такое говоришь, Тиль! — Лысый настолько опешил от слов товарища, что и думать забыл про умирающего Цита. — Ты же… ты не мог!

— Скверна находит дорогу к Душам, и рано или поздно все вы будете у её ног. — Тиэлин осел на землю, пытаясь сдержать ненависть, клокочущую внутри него. — Беги, Дил! Иначе я сначала убью тебя, а потом начну измываться над этими, безусловно, прекрасными созданиями… — Голос эльфа изменился, стал более тягучим. Он поднял голову, и Астерот с отвращением понял, что этот ушастый во внутренней битве всё-таки проиграл: от зрачков по лицу расползались щупальца черноты, создающие неповторимый рисунок мутаций везде, докуда могли дотянуться. Он закрыл руками лицо, из последних сил сдерживаясь, но Скверна восприняла это действие иначе. Его пальцы окутывала мерзкая фиолетовая жижа, застывающая в причудливых формах на местах ногтей и суставов. Она стекала с локтей, застывая острыми лезвиями, заливала открытый рот, мешая сказать что-либо ещё.

— Тиль! — Лысый метнулся к товарищу, но Осквернённый уже почти простился с остатками сознания. После секундного промедления он резко подпрыгнул, с противным скрежетом высекая искры из доспеха, и замер перед ним, шипя. Из закрытого тёмно-фиолетовым кристаллом рта вырвался тройной язык, почти дотянувшийся до меча воина. А тот стоял, не в силах обрушить меч на того, кого ещё совсем недавно считал самым близким другом.

— Уходим! — бросил Астерот Лире, до сих пор пытающейся залечить раны Цита. Определённо, у неё это получалось, но полуэльф всё ещё был без сознания. Кровотечение Лире почти удалось остановить, но крови он потерял всё равно много, так что балансировал на грани жизни и смерти. Благодаря моей энергии, которую Лира щедро вливала в умирающего, я чувствовал затухающий огонёк его Души, который, однако, не собирался гаснуть навсегда.

— Но его нельзя переносить! — возразила девушка, всплеснув руками. — Не отвлекай, немного осталось…

— Потом доделаешь! Ты хочешь, чтобы нас тут всех убили?!

Шианхут по приказу Астерота аккуратно подхватил еле дышащего полуэльфа и пошёл к ближайшей двери, ведущей вглубь дерева. Возмущённая Лира и Астерот пошли за ним, замыкала движение Убийца. В зале вновь происходила бойня, на этот раз двух старых друзей. Последние мгновения битвы им не удалось рассмотреть, но исход её был понятен с самого начала: Тиэлин должен был победить своего слишком расчувствовавшегося друга.

За дверью царил полумрак: пока дерево тряслось, факела попадали со стен, но пожара почему-то не было. Как будто кто-то успел погасить дощатый пол до того, как весь линэлан охватило пламя.

— И что теперь делать? — взволнованно спросила Лира, наклоняясь к Циту. — Мало того, что здесь света нет, так ещё и раны открылись! Нельзя было аккуратнее его нести?! — Девушка хотела ударить стоящего перед ней воина кулаком, но вовремя остановилась, вспомнив его крепкий доспех. — Боги, сколько крови…

Дальнейшие её слова превратились в понятное одной ей бормотание. Светящиеся зелёным руки кружили над пробитой грудью, сшивая разрезанные артерии и капилляры. За то время, что она занималась лечением, Лира научилась эффективно использовать мою энергию, не теряя почти ничего в процессе.

Астерот же решил осмотреться. Они вышли в небольшую каморку, в которой и уместились-то с трудом. В углах комнатки лежало по потухшему факелу, а сбоку от Тёмного была лестница, ведущая куда-то вверх. Оттуда по ступенькам, выточенным из дерева, лился приятный глазу тёплый свет, создававший ощущение уюта. Казалось, нужно было лишь подняться, и…

Дикий крик донёсся из зала. Осквернённый эльф победил, и теперь, похоже, наслаждался страданиями своей жертвы, кричащей снова и снова. Астерот набрался любопытства и чуть приоткрыл дверь, ведущую в зал.

На полу, избитом градом и сосульками, на том месте, где раньше была дыра в пространстве, извивались два тела. Первое было в некоторых местах грубо переломано и даже разорвано, а второе, раньше бывшее другом первого, увлечённо поедало эльфа. Изломанный доспех был разбросан вокруг них: судя по неровным краям каждой пластины, Осквернённый попросту срывал её со своей жертвы.

В зал понемногу сходились заляпанные в крови эльфы. Их лица, ранее вполне способные считаться красивыми, сейчас были либо замараны кровью и внутренностями их собратьев, либо заросли кожей, оставив лишь рот. Встречались среди них и «зрячие»: перед глазами кожи не было, что открывало «прекрасный» вид на пустые глазницы, раскрашенные кровью.

Несколько десятков ссутулившихся эльфов бродили по скрипящим под ними доскам, жадно принюхиваясь. Короткие пальцы длинных рук скребли по полу, оставляя на нём длинные борозды, голые ноги гулко шлёпали по крови. Из ртов, заполненных хаотично растущими зубами, капала кровь.

Посреди зала стоял тот самый сумасшедший, который с лёгкостью выдержал удар лысого воина. Он уже не носил капюшон, но повернулся к стене спиной, не давая рассмотреть собственное лицо. Безумец оставил где-то балахон, и теперь показывал всем вокруг свои изрезанные ключицы и спину, а также украшенные синяками и старыми шрамами ноги. Лишившийся рассудка эльф покачивался из стороны в сторону и негромко напевал какую-то мелодию. Остальные Осквернённые, шатающиеся по залу, качались вместе с ним, производя донельзя пугающее впечатление. С каждой минутой в зал приходило всё больше эльфов, тут же присоединяющихся к праздному шатанию.

— Уходим. — Прошептал Астерот, осторожно убирая голову. Аспект Ночи, которым он окутал дверной проём, позволил закрыть дверь почти бесшумно. — Их слишком много, и я не знаю, сколько их там вообще. Думаю, на верхних этажах должно быть безопаснее.

Лира подняла голову и обеспокоенно поглядела на Тёмного:

— Мы всё ещё не сможем перенести Цита без очередных кровотечений. Это… эта штука, которую я откуда-то беру, слишком слабо ему помогает. На полноценное восстановление органов уйдёт не меньше нескольких часов, а я даже не уверена, что он столько проживёт! — Её голос задрожал, а на глазах выступили слёзы, блестящие в льющемся сверху свете. — Я, честно, стараюсь, делаю всё, что только могу, н-но, знаешь, кажется, я бессильна… За всё это время я только смогла остановить кровь, а о восстановлении органов, костей, мышц я даже не думала! Что будет, если я, — она сглотнула и тихо договорила: — ошибусь? Он останется инвалидом? Овощем?! Может, легче дать ему просто умереть?..

— Тихо! — Астерот громким шёпотом прервал собеседницу и прислушался. За дверью всё было обманчиво тихо, как будто никто и не собирался на них нападать. — Ты не можешь заметить этого, но твоя Материя словно сама подстраивается под то, что ты хочешь с ней сделать: небольшие ошибки, которые ты всё же допускаешь, она исправляет сама, а ты для неё всего лишь что-то вроде выхода. Ты ведь не контролируешь её, да?

— Это видно, да? Я только учусь, так что…

— Если бы я такое не замечал, не стоял бы сейчас здесь. Не бойся ошибок, просто делай то, что делала. Постарайся как можно дольше поддерживать его в живых, а дальше мы что-нибудь придумаем. Я возьму Убийцу и отправлюсь наверх, посмотреть, что там такое. Может, найду что-нибудь.

— А я?

— С тобой останется Шианхут, если на вас нападут, я через него узнаю. Всё, не отвлекайся. Цит и сам не хочет умирать, так что помоги ему не уйти в вечность.

Убедившись, что так до конца и не успокоившаяся Лира развернулась и продолжила колдовать над раной полуэльфа, Астерот подозвал Иссушённую и отправил её по лестнице. Дождавшись, пока она увидит следующий этаж, он взял её под контроль.

Чужим глазам открылась картина, пересечённая толстыми ветками-перилами, ограждающими лестницу. Убийца прислонилась к ним и вглядывалась в хорошо освещённую комнату, позволяя Астероту осмотреть это место.

От лестницы и до противоположной стены пол комнаты покрывал красный ковёр, расшитый разноцветными нитями. Они переплетались, образуя причудливый узор, за которым Астерот не обнаружил ничего магического: простой рисунок, даже не плетение. На стенах весело трещала пара факелов, освещая, видимо, приёмную. Под светильниками стояли две толстые скамьи с резными спинками и подлокотниками. На другом конце комнаты было три двери, две из которых были распахнуты, а третья, центральная, была надёжно заперта. На удивление, Астерот не слышал ни единого звука, будто всё дерево мигом опустело, стоило появиться Осквернённым.

— Никого нет, я пошёл. — коротко бросил маг, и, не дожидаясь ответа Лиры, пошёл по лестнице. Убийца пошла дальше, чтобы заглянуть в открытые комнаты.

Картинки, пришедшие Тёмному по мысленной связи, были вырваны скорее из какой-то страшной сказки, нежели из дома эльфийской королевы. Похоже, одна из комнат была раньше местом расположения караула, теперь превратившимся в залитое засохшей кровью поле боя. Повсюду лежали окровавленные шлемы, разорванные доспехи, погнутые мечи, сломанные луки и стрелы. Небольшой стол, за которым, видимо, сидели стражники, был исчерчен глубокими бороздами и глубокими трещинами. В тёмном углу Убийца разглядела сорванную с петель дверь, ведущую в спальню, но Астерот не посчитал нужным проверять эту комнату, и Иссушённая отправилась в другую.

Вторая комната была неизвестного назначения, так как была совершенно пуста. Ну, не считать же предметом интерьера выпотрошенное тело, лежащее между пустых стеллажей и ящиков? Возможно, здесь раньше что-то хранили, но вывезли всё задолго до восстания Осквернённых.

Глубоко вдохнув, Астерот, спрятавшись в караульной, приказал эльфийке открыть дверь. Та, недолго думая, вонзила в замочную скважину несколько когтей и освободила проход. Внутри был массивный стол из почерневшего дерева, за которым стояло кресло. Должно быть, здесь и правда раньше принимали важных гостей и вполне возможно, что именно сюда вели Астерота и его свиту, но сейчас в этой комнате не было ровным счётом никого.

Стоило Тёмному об этом подумать, как пространство перед Убийцей поплыло и мрачная тень, мелькнувшая перед её глазами, точным ударом в голову опрокинула Иссушённую. Картинка пропала, но Астерот и сам видел, как тень, пролетев над эльфийкой, окутала её непроглядным чёрным коконом и повернулась к магу. В глубине клубящейся Тьмы сверкнули два зелёных огонька, и кусок дыма, обозначающий голову, заинтересованно склонился набок, вывернув под невозможным углом шею и посмотрев на него снизу-вверх.

— Что ты такое?

Тень не была настроена на диалог и проигнорировала вопрос Астерота. Вместо этого «голова» втянулась внутрь тела и выросла вновь, буравя его взглядом зелёных глаз. Существо как будто хотело ему что-то сказать, но не могло.

— У меня нет времени разгадывать твои загадки! Чего ты хочешь?!

Дымчатое существо не ответило, продолжая молча смотреть на него. Оно чуть колыхалось, будто хотело разлететься и никогда больше не собираться, но что-то сдерживало это желание, связывая дым в единое целое. Зелёные огни начали трансформироваться в обычные человечески глаза, с вселенской грустью смотрящие на мага. Но Тёмный не хотел узнать тайны этого существа и поднял руку, с которой тут же сорвались два чёрных луча. Материя, касаясь глаз, пропитывала их чернотой, и после атаки Астерота на него уже никто не смотрел.

Дум вдруг дёрнулся, и существо пропало. Астерот, предчувствуя удар, прыгнул микропорталом вперёд, и на то место, где он недавно стоял, тут же обрушился дождь из маленьких чёрных капель. Поняв, что Материей Тьмы это существо убить невозможно, он метнул несколько дисков из Материи Света, но они лишь немного осветлили дым в местах, куда попали. А потом оно вновь исчезло, чтобы появиться позади Астерота, и очередным микропорталом он спрятался в комнате с трупом, закрыв за собой дверь. Вряд ли это надолго сдержит существо, но немного времени у мага будет.

Он обвёл взглядом комнату, в которой абсолютно ничего не поменялось с момента, когда сюда заглядывала Убийца. Мёртвый эльф, лежащий в кругу из своих внутренностей, след крови, тянущийся от двери и до трупа… Разум Астерота пронзила больная идея. Тело, лежащее в кругу было заготовлено заранее, но кем? Кто мог догадаться запереть в кабинете странного неуязвимого Духа, но при этом подготовить для него ловушку?

Дверь окутало чернотой, и Астерот решил приступить к нечёткому плану. Он отошёл к стене, и, прижавшись к ней, выпустил Материю Тьмы, пропитывая ей изувеченное тело. Тот, кто готовил ловушку, явно не любил бывшего обладателя этого тела: его руки и ноги были переломаны в нескольких местах, а из-под заляпанной кровью рубахи выглядывала изрезанная худая грудь. Судя по её неровности, несколько рёбер были сломаны.

Астерот почти закончил запитывать тело, когда дверь сначала содрогнулась, а потом осыпалась опилками. В зал медленно вплыло чёрное облако, безошибочно выбравшее направление. Оно передвигалось медленно, будто специально предоставляя магу возможность запечатать исковерканную Скверной Душу в изувеченный труп. Существо словно само хотело этого, и когда мёртвое тело вдруг дёрнулось, хватаясь за что-то в глубине черноты, даже не дёрнулось. Побледневшая рука вырвала из клубящегося дыма пульсирующее сердце и приложила к своим сломанным рёбрам, а по комнатке пронёсся вздох облегчения и тихое «спасибо». Облако начало расслаиваться, разбрасывая дым во все стороны. В комнатке стало немного теплее, и, кода дым рассеялся, мертвец вдруг дёрнулся, окутался багровым светом и вновь прилёг. Он как будто был в сознании, но одновременно с этим был мёртв.

Самое странное — на этот раз он был абсолютно цел: все раны зажили и не оставили после себя даже шрамов, бесчисленные переломы срослись, рубаха очистилась от крови и даже сломанные рёбра встали на место. Как будто и не был этот эльф жутко изувечен то ли до, то ли после смерти.

У него остался только один недочёт: как не было у него головы, так она и не появилась.