Путь Короля. Стражи Леса

Глава V. Пиршество Зла

От слов Астерота у эльфийки пробежал холодок по спине. Кажется, он точно удумал её убить. Придя к такому незамысловатому выводу, она поникла, плечи её опустились, и из груди вырвался вздох разочарования. А она-то уже начала думать, что сумела убедить его в собственном помиловании!

— Н-но позвол-льте... — вместе с предчувствием близкого конца пришло заикание. — Я...

— Тише, — прошептал Астерот, разводя руки в стороны. — Это совсем не больно.

Соврал!

Лира испуганно подскочила, и Шианхут, воспользовавшись этим, отвёл её подальше. Цит поспешил ретироваться и сам, вприпрыжку побежав за ними. Астерот остался стоять в полном одиночестве. Его окружали трупы и всего одно живое существо, которое совсем скоро перестанет быть таковым.

— П-прост-тит-те, м-можн-но я п-пойд-ду... — разведчица начала лепетать, инстинктивно пытаясь отползти подальше от Тёмного и вновь натыкаясь на дерево, перед которым она так неудачно встала несколько часов назад. Её разу застилал страх: она сломалась окончательно и уже не представляла никакого интереса для Тёмного.

Прежний Астерот ликовал. Он слишком долго томился в застенках собственной Души, запертый непонятно кем, и теперь он наконец-то покажет этому Витеру, что умеют настоящие Тёмные!

Повинуясь воле Короля Тьмы, Материя хлынула от него во все стороны чёрным непроглядным дымом. Казалось, на землю внезапно рухнуло ночное беззвёздное небо, но тут в Материи начали зажигаться красные огоньки. Кровавые капли вспыхивали всего на несколько секунд, но были способны заменить звёзды. Астерот двинул рукой, и все алые точки устремились к нему. Эльфийка, догадавшаяся встать на ноги, пожалела о своём решении, ведь внизу она хотя бы ничего не видела.

Астерот стоял, окутанный Тьмой, вокруг него кружили десятки, если не сотни, капель его крови, зловеще светящихся в лучах заходящего светила. Пространство вокруг него заполонила Тьма, и он сам, казалось, был её воплощением. Из человеческого в нём остался только силуэт. Глаза мага пылали чернотой и дымились, лицо исказила ужасная улыбка. От такого вида можно было бы сойти с ума, но Астерот не дал ей этого сделать.

Вместо этого в сторону невидимки полетело несколько десятков алых точек. Её не спасла даже невидимость, которую она попыталась самостоятельно починить. Они огранёнными рубинами вонзались, прорезая броню, ей в колени, локти, пальцы, ладони, шею, голову и остальные части тела, тут же начиная медленно тлеть. Две особо удачливые выкололи глаза, по паре штук залетело в уши. Она открыла рот, чтобы закричать от боли, но тут же ещё несколько кровавых точек вспороли ей горло, заставляя захлёбываться собственной кровью.

Она упала на колени, не в силах выносить эту пытку, и вдруг почувствовала что-то чужое в её голове. Казалось, вместе с тремя десятками рубинов в её Душе поселилось нечто инородное, чуждое самой её природе, враждебное всему эльфийскому. На одних инстинктах она воззвала к Лесу, и тот ответил.

Из-под земли вырвались зачарованные корни. Вонзаясь в застывшую кровь, они дробили её, ослабляли влияние Тьмы, но этого было мало. Астерот ногтями вспорол себе левое запястье, и в окружающую его Тьму полилась кровь. Много крови. Она распадалась на капли, тут же твердеющие и отправляющиеся к своим целям. Одновременно с живой эльфийкой он обращал ещё и трупы, раскиданные по поляне, и те, надо отметить, шли на контакт гораздо легче. А для невидимки потребовалось ещё три десятка камней, прежде чем даже их благословенный лес оказался не в силах ей помочь.

Она сначала опёрлась на дрожащие руки, потом выгнулась всем телом, не переставая заливать всё вокруг кровью (и откуда её в ней столько?), и, наконец, без сил растянулась на земле. Ментальные стены, выставленные ей кем-то, оказались разрушены, растащены по кирпичику рубиновыми осколками, засевшими в её теле вместе с обрывками корешков и трав.

Из груди Астерота рвался злодейский смех, но он оказался в силах его сдержать. Материя бушевала вокруг, полностью подчиняясь ему, готовая исполнить самые Тёмные его приказы, и он с дикой радостью в дымящихся глазах перешёл к заключительной части.

Сомкнув руки над головой, он зашептал молитву Тьме. Незнакомый ему язык Древних с такой лёгкостью поддавался ему теперь, с такой чёткостью непривычные звуки выходили из его рта. С каждым словом его голос становился всё громче, к концу молитвы разлетаясь, наверное, на многие мерты вокруг.

— Славлю Тебя и Твои деяния, Великая! Пусть эти Души станут Твоим богатством, будучи личным даром моим. Пусть Души врагов Твоих станут знамением моей бесконечной преданности Тебе и покорности Твоей воле! Узри, Всеобъемлющая, этот пир, что устроил я во имя Твоё!

Астерот раскинул руки в стороны, и где-то вдалеке громыхнуло. Вслед за одним раскатом грома послышался второй, третий... Обычный человек подумал бы, что это где-то начинается ливень, но на самом деле с такими звуками Души эльфов уходили во владения Тьмы. Убедившись, что громыхнуло ровно пять раз, Астерот продолжил ритуал.

Его пальцы задрожали, и Материя, подчиняясь его воле, десятками мелких иголочек вонзилась в лежащие вокруг него тела. Тут же трупы и еле живая эльфийка оторвались от земли, чтобы упасть вокруг него в понятном одному ему порядке. Опуская тела на землю, Материя не отпускала их, готовя к кульминации действа.

Астерот медленно подошёл к первому трупу, которым оказался один из лучников. Его тело было испещрено ранами от алых кристаллов, но крови в этом теле почти не было: большая её часть вытекла через вспоротые вены на руках. Таким же увечьем обладали и остальные трупы. Буквально подплыв к телу, Астерот простёр над ним руки, и Материя хлынула в мертвеца через надёжно засевшие в нём рубины. Вокруг тела открылось два десятка мелких воронок, засасывающих Материю и распределяющих её по новым энергетическим каналам внутри трупа.

Прямо сейчас Король Тьмы создавал новую Душу для лежащего перед ним эльфа. Душу несовершенную, способную исполнять лишь базовые функции вроде поддерживания тела-носителя в относительно живом и жизнеспособном виде, не обладающую самосознанием и, следовательно, личностью, но ему большего и не надо было. Ему был необходим безвольный исполнитель, готовый выполнить любой его приказ, значит, и Душа у него должна быть соответствующая. Пустая.

Матерчатая конструкция выходила сложной, пару раз даже грозила разлететься, когда Астерот из-за долгого отсутствия практики в этом деле терял контроль. В качестве точек сращения новой Души с телом он использовал кровавые рубины, пришпиливая ими Душу, словно бабочку. Внутренний мир у трупа был совершенно пуст, в нём едва ли сохранились остатки прежней личности, но это было даже хорошо, ведь эльфийская природа могла начать противиться сотканной из Тьмы Душе.

На самом деле, создание Души — процесс невероятно трудоёмкий и сложный. Разумные, не достигшие ранга Короля, не могут даже подступиться к нему, не получив очень опасные повреждения тела и своей Души. Создание псевдоживого Душевного конструкта, который сейчас по памяти воссоздаёт Астерот, требует постоянной концентрации и способности следить за десятком процессов одновременно. Формирование Душевной оболочки, внутреннего мира, связь конструкта с телом, согласование их совместной работы, закладка базовых рефлексов и чувств... Конечно, Астерот специально взял ещё «свежие» тела, потому что в них ещё были остаточные навыки тела. Так, воскрешённые им лучники вполне могли сейчас стрелять из лука, воин был способен не просто махать мечом, а полноценно им сражаться.

Наконец, первый конструкт был завершён. Он вышел немного кривым, левая рука почему-то работала хуже правой, но в общем и целом, Душа вернула Иссушённому жизнь. Окинув взглядом своё первое творение, Астерот подошёл ко второму лучнику и активировал его кристаллы, создав ещё несколько воронок из Материи. Следующая Душа должна была получиться легче...

Вторая Душа была сделана минут за тридцать. Для сравнения, на первую Астерот затратил почти час. Эта работала уже гораздо лучше, тело реагировало на внешние раздражители, представленные двумя мечами Шианхута, синхронно, но с большой задержкой. Такого Иссушённого хорошо было бы сделать снайпером, поставив на катапульту или нечто подобное, но осад не планировалось, а из вариантов были только луки и меч, потому пришлось довольствоваться тем, что есть.

Подойдя к третьему, Тёмный понял, что боевой запал у него начинает пропадать, а вместе с тем не мог не отметить растущее качество Душ. Разочарованно отметив, что пока в пылу боя вряд ли сможет создавать себе качественных слуг. Так, пушечное мясо, не более.

Ещё через двадцать минут Астерот создал третью Душу, засевшую в трупе мечника. Этот получился на славу: избегал атак в ближнем бою, пару раз даже ушёл от точечных уколов Материей. Не став тратить время на хвальбу себя, он шагнул к четвёртому.

Скакавший по дереву перед своей смертью дозорный сопротивлялся Астероту, всячески отторгая новую Душу. Воронки, открывающиеся над кровавыми кристаллами, через некоторое время закрывались, и приходилось следить ещё и за тем, чтобы новоиспечённая Душа не осталась без подпитки Материей. Тьма вокруг них начала редеть, постепенно сменяясь обычной темнотой: наступала ночь. Провозившись с четвёртым Иссушённым почти сорок минут, Астерот всё-таки смог привязать к нему Душу. Тело двигалось рвано, будто даже сейчас, с полностью сломленным сопротивлением всё равно каким-то образом отторгало инородную Материю, из которой Астерот соткал для него Душу. Вот этот, значит, был настоящим эльфом: принципиальным, честолюбивым и Светлым.

Всё это время Цит и Лира стояли, окружённые на всякий случай плотным кольцом из Тьмы. Они слышали крики умирающей эльфийки, слышали свист летающих перед ними кровавых кристаллов, хоть и не видели их. Девушка вздрагивала от каждого снаряда, пролетевшего мимо них, а полуэльф продолжал попытки воззвать к своей эльфийской части. Если у него получится, и Лес ответит ему, у них появится шанс сбежать от этого страшного человека, с таким садизмом убившего юную разведчицу, ничем ему не угрожавшую. Но складывалось ощущение, что сам Лес боялся Астерота и потому не отвечал Циту. Он списывал это на многократное переступание своей чести, на то, что он сейчас ходит в доспехе, снятом с трупа, раскаивался в этих грехах, шептал, уткнувшись носом в землю, слова извинений, но природа игнорировала его или попросту не слушала.

Работать с эльфийкой Астероту понравилось гораздо больше, чем с остальными. Сломавшаяся ещё при жизни, обрётшая незадолго до смерти надежду и вновь потерявшая её, она оставила после себя почти идеально чистый труп. Астерот не понимал, его эта мысль или нет, но он захотел создать из трупа девушки что-то иное, нежели обычного Иссушённого. Что-то такое, что было бы сильнее, быстрее, лучше своих сородичей. И Астерот, наплевав на возможную потерю драгоценного времени, начал творить.

В его руках Материя принимала самые разные формы, лезвием вскрывая посеревшую кожу обескровленного тела, иголкой зашивая раны, крюком цепляясь за кости и ткани. Астерот наслаждался процессом создания совершенно нового в его практике существа. В Тирии он в основном пользовался обычными Иссушёнными, не решаясь на эксперименты, и именно это он считал одной из причин своего проигрыша.

Тёмный помнил, что каким-то образом она могла общаться с природой, и хотел воссоздать эту особенность, но при этом вывести на качественно новый уровень. Оказывается, у эльфов такая возможность была заложена ещё в теле, но управлялась она Душой, поэтому предыдущие его творения при всём желании уже не могли управлять травой и прочей растительностью.

В теле мученицы Астерот нашёл ещё и остатки способностей к магии, видимо, проявившиеся у неё по наследству. Тёмный был удивлён, когда понял, что невидимость она наложила на себя сама, и расстроился, когда увидел, что только это она и умела. Вплетя остатки прошлой Души в новую, он продолжил свои изыскания. Не найдя более ничего интересного, Астерот наполнил её резервы, заставив труп впитать всю оставшуюся в пространстве Материю, и парой финальных штрихов соединил несколько энергетических каналов, окончательно состыковал своё творение с мёртвым телом, а затем закрыл Душевную оболочку.

Устало выдохнув, Тёмный отошёл и придирчиво оглядел своё войско. Перед ним стояли пять полностью раздетых тел, чья кожа посерела и в некоторых местах покрылась струпьями, чьи красивые светлые волосы поредели, а у первых трёх трупов и вовсе выпали. Плоть их затвердела, теперь ею можно было пользоваться почти наравне с хорошим стальным доспехом, они немного сохранили свои старые навыки, что делало их не особо, но всё-таки опасными. Однако, главное их достоинство было в том, что Иссушённых очень сложно убить физически: они были способны выжить при любых, даже самых фатальных повреждениях тела, а Астерот, находящийся рядом с ними, мог накачать их Материей Тьмы, и они бы быстро восстановились. Из дозорных получились неплохие рядовые воины: два лучника и два мечника, ведь, как оказалось, прыгающий по деревьям эльф весьма сносно владел мечом. Вообще, тренировали здесь всех, но не у всех получалось.

Из эльфийки Астерот сотворил нечто более интересное. Сохранив часть своих прижизненных способностей, она могла окутывать себя полем невидимости, а за счёт заполнившей её «Душу» Материи Тьмы и её Аспекта Ночи эта способность улучшилась. Теперь заметить её было ещё труднее. Пальцы «элитного» бойца своей маленькой армии Астерот заставил вырасти и заостриться, добавил на них большие острые когти. Лицо Убийцы, как Астерот назвал новый вид Иссушённых, исказилось, лишившись острых эльфийских черт и приобретя по-настоящему звериный оскал. Маленький аккуратный носик увеличился, ноздри ходили ходуном: она чувствовала наблюдателей, засевших на деревьях вокруг их отряда.

Приказав своим творениям одеться, забрав свою одежду из сваленной под деревом кучи, Астерот отошёл к зажатым в цилиндре из Тьмы Лире и Циту. Махнув рукой, он снял преграду, впитав Материю, и отшатнулся, уходя от Цита.

— Ты! Ты во всём виноват, отродье! — кричал полуэльф, в глазах которого стояли слёзы. Его лицо было запачкано землёй, которую он, дополнительно зачем-то размазал по лицу.

— В чём же? — поднял бровь Тёмный. Он начал понемногу выпускать у себя за спиной Материю, чтобы быть готовым к внезапной атаке. На эльфийский лес опустилась ночь, и сейчас Материю было почти не видно.

— Лес, — он запнулся, его голос дрогнул, — не отвечает мне! Он отвернулся от меня, и всё из-за тебя!

Цит выставил меч перед собой и, зарычав, ринулся вперёд. Меч в его руках вдруг заискрился, разрезая своим неровным светом тёмную ночь, но это не помогло Циту попасть. Астерот спокойно повернулся и отошёл в сторону, оставляя бегущего на него эльфа позади. Да, Аспект Ночи мог ускорять перемещение мага, что удивительно, ночью. Каждый его шаг телепортировал его немного вперёд, как микропортал.

Цит, поняв, что не попадёт по цели, развернулся вслед за Астеротом, и, вытянув руки так, что там что-то хрустнуло (или показалось?). Острие меча почти задело мага, но тот, неожиданно для самого себя увидев опасность, исходящую от алхимика, не заботясь о красоте своих действий сформировал микропортал, перенёсший его поближе к его творениям. Иссушённые ещё одевались, но, получив мысленную оплеуху от Тёмного, начали делать это гораздо быстрее

— Я убью тебя, нечестивец! — Цит вновь взмахнул мечом, высекая искры из ночной мглы, и вновь пошёл в атаку.