Путь Короля. Стражи Леса

Глава IX. Старый знакомый

Небо заволокло тучами, издалека доносился шум битвы. Чьи-то боевые кличи, кажется, кто-то даже разговаривал, игнорируя бойню вокруг себя. Причём разговаривал громко, так, что некоторые фразы можно было расслышать даже на большом расстоянии:

— Я? — донёсся до Астерота смутно знакомый смех. Правда, он не мог вспомнить, чей. Тёмный ускорился, призывая остальных бежать за ним, если они не хотят пропустить что-то интересное, и прослушал часть реплики своего знакомого. — …уже давно ничего не хочет. Хозяева… — Да чей же это голос?!

— Вы знаете, кто это говорит? Цит? — ответом его тихому вопросу были слаженные покачивания голов. Не знал никто. Тем временем голос продолжал:

— …скоро… есть Она. — Астерот понял, что не расслышал часть предложения, и попытался вслушаться лучше, даже остановился специально для этого. И он услышал пафосный крик всё того же человека: — Она хочет, нет, требует ваш лес!

— Великая Мученица… — прошептал одними губами Цит. — Мы должны поспешить! Если…

— Если мы сейчас туда прибежим, то умрём в первых рядах. — оборвал его Астерот. — Надо немного подождать и послушать, может, что интересное увидим.

Подозвав к себе самого некачественного Иссушённого, того, который сопротивлялся при подсадке Псевдодуши, Астерот отправил его вперёд, к предполагаемому сражению. Пусть понаблюдает немного из кустов, а он посмотрит его глазами. Самому рисковать нет смысла, если есть верные слуги, готовые свою жизнь за тебя отдать.

— Сидим здесь. — Вокруг них была заросшая чаща. Высокая трава и множество хаотично растущих деревьев скрывали их от любопытных глаз, а непроглядная темнота ночи должна была и вовсе обеспечить им полную незаметность. — Он посмотрит - я вам расскажу. Издадите хоть звук — отдам эльфам!

Лучник, до сих пор не сумевший срастись со своей новой Душой, не мог идти аккуратно. Его заплетающиеся ноги то и дело цеплялись за выступающие из-под земли корни деревьев, он пару раз прошёл сквозь кусты, игнорируя приказ Астерота быть незаметным. Определённо, если его убьют, он не потеряет абсолютно ничего.

Неуклюжий разведчик продирался сквозь ночной лес. В абсолютной тишине его можно было спутать с крупным животным, которое в силу своих размеров было неспособно пройти аккуратно и тихо, на что Астерот и надеялся. Если сражающиеся не воспримут «зверя» всерьёз, он сможет осторожно понаблюдать за происходящим в лагере. В том, что перед ними именно лагерь, Тёмный не сомневался, ведь это подтвердил Цит.

Наконец, Иссушённый остановился. Астерот приказал ему залечь в траву и попытаться слиться с растущими перед ним кустами, но тот воспринял его приказ по-своему и рухнул на жалобно хрустнувший куст, лишив его нескольких веток. Тёмный выругался, заметив чужими глазами пару монстров, повернувших головы в сторону неудачливого лазутчика. Повинуясь чьему-то приказу (очень уж сложно было поверить в то, что обычные Осквернённые действуют полностью самостоятельно), они пошли к злополучному кусту, вертя лысыми головами из стороны в сторону.

Когда они подошли чуть поближе и затаившийся Иссушённый смог из рассмотреть, вид их врагов вызвал у Астерота лишь отвращение. Под кожей вздулись почерневшие вены и артерии, глаза одного были полностью белыми, другого — абсолютно чёрными. Они были в каком-то рванье, лишь отдалённо напоминающем то ли одежду, то ли сильно изношенную броню. Вооружены они были короткими мечами, что, учитывая их частично разложившиеся руки, не внушало особого страха. Обычные воины, может быть, даже чуть лучше, чем эти.

Он полностью сосредоточился на управлении чужим телом. Вот черноглазый подходит ближе, ещё немного, и моно будет бить. Шаг, ещё шаг, его нога почти у лица Иссушённого… Стрела, чудом не сломавшаяся, пока лучник нёс её сквозь лес, вонзается сначала в один, а потом и в другой глаз существа. Он вслепую бьёт мечом, но Тёмный уже кидает своё неудачное творение на второго. Тот успевает отшатнуться, в голове Астерота мелькает мысль, что драка как-то не вяжется со скрытностью, а потом второй Осквернённый готовится лишиться глаз.

— Ну что, как он там? — Лира всего одним вопросом сбила Астероту соединение с Псевдодушой, и его выкинуло из чужого разума.

— Он занят, потом! — Тёмный махнул в её сторону рукой, чуть не попав по лицу, отчего девушка обиженно отшатнулась. Сам же, сделав вид, будто не заметил этого, вернулся к разведчику.

На создание нового связующего канала потребовалось некоторое время, и когда всё-таки получилось пробиться к лазутчику, тот уже каким-то чудом сумел добить белоглазого. Оставался второй, с которым разобрались гораздо быстрее: контроль Тёмного мага помог управиться с Материей, бурлящей в жилах Иссушённого, и серые пальцы, окутавшись Тьмой, с лёгкостью перерезали шею Осквернённого, оставляя его голову болтаться на одном лишь позвоночнике. Но и он оказался не вечным: уларом другой руки Астерот снёс голову слепому противнику, мысленно попросив Тьму, чтобы их не заметили генералы Скверны. Если о них узнают, скрытно понаблюдать не получится…

Иссушённый лёг, на этот раз оставив куст нетронутым, и Астерот начал смотреть чужими глазами. Светящиеся от воздействия какого-то заклинания эльфы, размахивая кто нормальным оружием, а кто какими-то инструментами, бросились на колышущееся море Осквернённых. Монстры этого не ожидали, и потому первые мгновения боя оказались для них крайне невыгодными.

Тут и там вспыхивали эльфийские заклинания: огненные потоки, ледяные взрывы, сопровождаемые мощными порывами ветра. Целители, самоотверженно распространяющие вокруг себя полупрозрачные зелёные волны. Астерот слышал, что лекари у длинноухих живут меньше остальных в силу того, что за лечение других они по двойной цене платят состоянием собственной Души и даже тела. Когда Душа разрушается, не выдерживая той целительной силы, что такой маг обязан через себя каждый раз пропускать, их тела просто падают, лишённые удерживающего их сознания. Поэтому длинноухих врачевателей также считают опасными: кто знает, какая тварь вселится в упавшее посреди боя тело? Будет ли это добрый дух, которых не очень-то и много, или очередное порождение Скверны?

В этой битве лидировал второй вариант. Осквернённые, выбрав своей целью воинов, сгрудившихся вокруг целителя, стремительно налетали на них, нанося много мелких кровоточащих ран или убивая одного из генералов, не вовремя подставившегося под удар. Лекарь, стремясь излечить несовместимые с жизнью раны солдат и продлить агонию лагеря, плёл заклинания лечения, не заботясь о собственной сохранности и в один момент умирал. Его тело тут же занимал ближайший раненный Осквернённый, бросая своё старое вместилище.

Вдруг, нарушая относительно равномерное и спокойное течение битвы, гигантский нетопырь — или летучая мышь? Со стороны залёгшего в траве Иссушённого было тяжело разобрать. — взлетел, шумно взмахнув крыльями. Жрица закричала «Назад!», её охранники схватили её, чтобы ополоумевшая от страха за своих подчинённых, она не кинулась их спасать. Иссушённый поднял голову в попытках рассмотреть летуна, и заметил небольшой силуэт, сидящий на голове зверя. Длинные заострённые уши существа сомкнулись вокруг парня, чтобы тот не вывалился. Он показался Астероту смутно знакомым, но вскоре крылся за низкими облаками, не давая ему второго шанса рассмотреть себя.

Через несколько секунд с чёрного неба сорвалась первая фиолетовая молния. Толстый разряд, выпущенный колдуном, ударил в одного из эльфов, закончив для него этот бой. Но молния не остановилась, убив одного, напротив, перескочила на ещё одного, а затем ещё, ещё и ещё раз…

Астерот поднял руку, ненадолго вернувшись в своё тело, чтобы остальные сидели тихо. Ещё, не дай Тьма, их услышат…

— Этот лес станет вашей могилой! — Пророкотал знакомый голос, позволяя Астероту почти безошибочно узнать парня. — И нашим подношением Ей! — Дариус смеялся, расстреливая сражающихся молниями. Его абсолютно не волновало, что зачастую выпущенные им заклинания пробивали Осквернённых. Видимо, он решил просто-напросто уничтожить всех. С каждой смертью Осквернитель распалялся всё больше, и его разряды росли вместе с постепенно накрывающим его безумием.

Спустя минут двадцать расстрел закончился. Гигантский нетопырь улетел, унеся с собой Осквернителя и тысячи жизней, повисших на его счету.

Вся поляна, наверное, раньше способная посоревноваться с другими местами своей ухоженностью и красотой, теперь была обезображена разлитой повсюду кровью и раскиданными по траве трупами. Кто-то лишился головы, кому-то вспороли живот. Некоторые трупы Осквернённых лежали с улыбками на мёртвых лицах: смерть стала для них избавлением от неприятного их эльфийским натурам существования. Наиболее мерзкие Осквернённые лежали, вгрызаясь в кого-нибудь: фиолетовые молнии застали элитных бойцов во время, пожалуй, самой красочной битвы за всю их жизнь.

Почти все дома были разрушены. Дариус и его прихвостни оставили после себя пару сотен дотлевающих хижин, полсотни растащенных на кусочки домиков с обвалившимися крышами. Вместо стен, раньше надёжно защищавших лагерь от нападений, сейчас были лишь руины.

Жрица что-то сквозь слёзы прокричала, видимо, из-за сильного потрясения перейдя обратно на эльфийский, и побежала в центр поля боя. Похоже, волшебство было у неё, что называется, в крови: пока она бежала, размахивая резным посохом, её кожа начала светиться, разгоняя рассветные сумерки. Наконец, добежав до того места, где совсем недавно сидела летучая мышь Дариуса, она вонзила посох в землю. Белое дерево засветилось ещё сильнее, и ввысь устремился луч света.

— ТЫ ЗАПЛАТИШЬ, ТВАРЬ!!! — закричала она, подняв голову. Жрица не могла видеть, как сзади к ней подбираются остатки её личной охраны. Она просто стояла и плакала, смотря на уходящий в никуда Свет. Вот один из крепких старых эльфов положил ей руку на плечо, другой чуть приобнял, третий прикоснулся ко второму плечу, четвёртый взял под руку, пятый прижался с другой стороны…

Эльфы прощались с ушедшими в Иноймир товарищами. Астерот, не желая и дальше наблюдать за трагической сценой прощания, покинул Иссушённого.

***

— Ну, что там было? — накинулась на него Лира, заметив, как ранее неподвижное тело Астерота дрогнуло. — Сначала вспышки, теперь, вот, луч, — она показала за спину, туда, где в небо уходил поток Света, генерируемый посохом Жрицы.

— Выжил ли хоть кто-нибудь? — Цит сжал губы и посмотрел в глаза Тёмному, а внутри у него всё сжалось от нехорошего предчувствия. С одной стороны, он не хотел слышать пугающие новости, но его разрывало от желания узнать, остались ли в живых его старые знакомые.

— Дариус убил всех. Осталась только Жрица и несколько её стражников, остальные мертвы. Эльфы хорошо сражались: перебили не меньше тысячи Осквернённых, но эта битва стала для них последней. Пойдёмте, Осквернитель уже улетел. Может, ты, Цит, сумеешь уговорить Жрицу рассказать нам о том, как попасть в ваш мир. Не хочу искать портал сам, слишком много времени это займёт.

— Вообще-то… — начал было полуэльф, но осёкся и махнул рукой.

Тёмный поднялся с земли, отряхнул плащ и мотнул головой вперёд, призывая идти. Цит, вздохнув, встал следующим, за ним вспрыгнула Лира. Шианхут молчаливой тенью побрёл за ними, замыкая процессию. Шли молча: Астерот думал, как разговорить эльфийку, чтобы та выдала местонахождение портала, Цит и Лира не решались заговорить, обдумывая развернувшееся рядом с ними сражение, которое чудом их не задело.

***

Шестой страж не спешил подходить к застывшим в немом горе сородичам. Седьмой, наверное, спросил бы его, почему он стоит в стороне, но не мог, ведь лежал с перерезанным горлом и несколькими дырами в животе у ног того, кого раньше считал своим самым близким другом. Окровавленный меч в руках убийцы ещё хранил тепло недавней смерти, кровь собрата стекала по лезвию на дрожащие пальцы.

«Дороги назад нет,» — шептал в его голове чей-то голос. Он не задавался этим вопросом, молча слушая чужую проповедь. — «Мертвец перед тобой подтверждает это. Так иди и доверши начатое! Убей их всех, убей!»

Гвардеец вздрогнул, а потом шагнул вперёд, не в силах противиться воле говорящего у него в голове существа. Это был не он, нет, это не мог быть он! Эльф никогда не заговорил бы с мерзким голосом, подстрекающим убить всех. Но… раньше невидимый собеседник склонял его к хорошему, так почему же сейчас он резко стал таким злым? Что произошло?

Под ногой хрустнуло ребро трупа. Пять залитых слезами лиц повернулись на звук и исказились в ужасе Один из них посмел поднять руку на своего товарища… Эта мысль показалась жестокой и неестественной только трём из них, остальные двое тут же выхватили из-за поясов изогнутые кинжалы.

Шестой моргнул, и внезапно напавшие на своих гвардейцы будто засветились зелёным светом. «Они на стороне Правды, Тинарил.» — обратился к нему голос. — «Помоги им победить предателей и вместе вы исполните то, для чего я вас выбрал!»

Правда… Сколько войн начиналось из-за того, что у каждого она своя. Если бы только… Ладно, сейчас не время.

Тинарил, оставшийся в стороне гвардеец, крепче сжал в ладони окровавленный кинжал, появившийся у него при очень странных обстоятельствах. Но страннее было то, что двух эльфов, которые за «Правду», какой бы она не была, оказались точно такие же!

Застывшая Жрица даже не шелохнулась, услышав за своей спиной звон клинков. Она была полностью поглощена своими переживаниями, горем и разочарованием. Служительница культа Великой Мученицы всё-таки разочаровалась в тех, кого клялась оберегать. Она увидела всю их неспособность стать по-настоящему сильными и эффективными, поняла, сколько слабостей у них было, и осознала причины своих поражений.

Тем временем она лишилась уже троих личных охранников, и за неё сейчас усиленно сражался только один. Старый вояка, переживший не одну битву, мастерски орудовал средним щитом и утяжелённым одноручным мечом. Ветеран, бывший даже старше Жрицы, умело блокировал выпады врагов и без раздумий бил в ответ. С эльфов, подвергшихся воздействию голоса в своих головах, на землю капала кровь, но они, не замечая ранений, шли вперёд. Седой мечник попытался увести их подальше от Жрицы, но подставился под удар кинжала из осквернённой стали. Рваная рана, раскрывшаяся на его спине, казалось, пожирала его самого, разрастаясь на глазах, при этом не переставая выталкивать из себя кровь. Вскоре старик осел на землю, пытаясь зажать поглощающую плоть дыру между лопаток. Он с ненавистью смотрел на вставших перед ним эльфов, впереди которых стоял Тинарил.

В висках стучал призыв уже ставшего привычным голоса: «Убей, убей, убей!». Зарычав, шестой стражник схватил старика за длинные волосы и дёрнул. Зубы жертвы громко клацнули, когда голова отлетела назад, оголяя шею. В глазах седого не было страха, и это бесило всех троих, взращивая в них желание причинит этому стойкому воину невыносимые страдания.

— Ты всегда был гнилым человеком, Тинарил. — сквозь зубы прошептал умирающий воин. — Ты никогда бы…

— ЗАТКНИСЬ!

Крик полуэльфа встревожил птиц-падальщиков, прилетевших, чтобы полакомиться тем, что осталось после битвы, и те улетели, громко хлопая неестественно большими крыльями. Сам же Тинарил, рыкнув ещё громче, чем прежде, полоснул сталью по шее старика, а затем пинком опрокинул захлёбывающегося собственной кровью воина на землю, чавкнувшую под ним. Пусть пока полежит, они вернутся за ним позже…

— Этот лес станет вашей могилой! — в унисон повторили гвардейцы и отвернулись от старика. Голос в их головах, раньше говоривший каждому что-то своё, теперь слился в единый призыв, заглушающий для них остальной мир.

«УБИТЬ!»