Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа

Глава 44

— Ваша милость! Ваша милость, с вами все в порядке?

Женский голос долетал откуда-то издалека. Тревожил меня назойливым комаром, отвлекал. Не давал скатиться в самую бездну отчаяния. Я сидел и тупо смотрел на экран смартфона. Не знаю, сколько времени, может быть, полчаса. Может быть, час или полдня.

— Ваша милость, ответьте.

Владимир поражал своей роскошью, многолюдьем и энергией. Пока мы ехали из аэропорта, я не уставал рассматривать монументальные здания, станции метро, нескончаемые потоки машин и людей. Владимир так напоминал Москву из моего мира, что казалось, я снова вернулся в прошлое, перенесся в свой мир и сейчас просто еду к себе домой, в пентхаус в «Речном парке».

Но мы выбрались с многолюдных автострад столицы, свернули в район особняков, скрытых высокими заборами. И остановившись возле одного из них, въехали в распахнутые ворота. Судя по всему, я оказался в резиденции Воронцовых. Его нельзя назвать домом, скорее это был дворец, окруженный парком.

Среди голых деревьев, посреди паутины протоптанных в снегу дорожек, виднелись античные статуи. Но рассмотреть их лучше мне не дали. Двое вежливых мужчин, с застывшими лицами, предложили мне следовать за ними. Я думал, меня сразу отведут к старшим рода, но меня проводили в комнаты, где я снова оказался в мягком заключении.

Выделенные мне апартаменты, состояли из двух комнат: гостиной и спальни. Гостиная, устеленная коврами, напоминала зал музея. С картин на стенах на меня взирали люди в старинных одеждах, у одной из стен замерли невысокие бронзовые статуэтки. Напротив, во всю стену находилось панорамное окно, за которым я мог видеть заснеженный сад.

Спальня напротив оказалась невелика. Ровно такая, чтобы в ней свободно разместился шкаф и кровать. На кровати, правда, можно было спать сразу пятерым. Причем, свободного места еще оставалось предостаточно.

Я покрутился в спальне. Посмотрел на шкаф. Вещей у меня не много, поэтому вынимать их из сумки и раскладывать по полкам не стал. Да и ненадолго я здесь, скорее всего.

В дверь постучали, и в комнату вошла молодая женщина в костюме горничной.

— Ваша милость, — она слегка поклонилась, — я — Анна, я буду заботиться о вашем комфорте, пока вы гостите в этом доме.

Невысокая, стройная, с изящными руками и тонкими чертами лица. Черное платье пуританской длины и белый фартук выгодно подчеркивали фигуру. Белый чепец лежал на волнистых волосах.

— Я не против такой заботы, — улыбнулся я.

И Анна начала заботиться.

— Думаю, это ваше.

Она протянула мне телефон. О, да это же мой! Я взял смартфон. Анна прошла в комнату и принялась, что-то двигать, стирать невидимую пыль, протирать мебель. Я же, усевшись в кресло, провалился в Сеть. Прежде всего, меня интересовало, не звонил ли мне Кир. Мало ли, чудеса случаются.

Но нет. Не было пропущенных ни от Кира, ни от Насти. Набрал сначала номер одного, потом другой. «Аппарат абонента недоступен или находится не в зоне доступа». Ладно, давай посмотрим, что там вообще твориться в Японии.

Новостные сайты сообщали: Идолище третьего класса, Кайдзю Шибуши, ничего не смог противопоставить полусотне СМД. Тут я поспорил бы. Когда там были мы, Идолище возвышался над городом, окруженный непроходимым валом из собственного тела. Когда же он накрыл периметр, и подобно цунами прокатился дальше, весь объем его тела ушел на это. Лишь капюшон остался лежать на побережье. Если бы тогда мы избежали разгрома, то Идолище стал бы легкой добычей для наших пилотов.

Но случилось, как случилось. Далее в новостях, говорили о том, что ауксиларии продолжают зачистку от остатков Идолища. Извлечены тела погибших ауксилариев Воронцова и некоторые уже опознаны.

Я поспешно открыл чат нашей ауксилии. Прокрутил его и нашел, то, что искал — список ауксилариев. Впился глазами, ищи знакомые фамилии. Первой попалась фамилия Белова.

«Старший ауксиларий, погиб, тело опознано», сухо сообщала приписка возле фамилии. Крутанул дальше.

«Коновалов Тимофей, ауксиларий, пропал без вести». Я вспомнил, как Тимон, еще в колледже, говорил мне: «Я точно знаю, что попаду в ауксилию Воронцова». Вот и попал.

«Макаров Федор, ауксиларий, пропал без вести». Вот, и недолюбливающий меня Макаров. Тоже без вести. А без вести, это то же самое, что погиб. Просто тела еще не нашли.

Я лихорадочно прокрутил список на букву «С». Впился глазами в текст на экране, молясь про себя, чтобы тут не оказалось фамилии Насти.

«Сухомлинова Анастасия, ауксиларий, погибла, тело опознано».

Погибла. Опознана.

Мир вокруг меня словно перестал существовать. Он сжался до крошечных размеров, где-то у меня в голове. Сжал мозг, причиняя ноющую, непрекращающуюся боль. Хотелось, чтобы гнетущее чувство отпустило меня. Прекратилось. Пускай даже ценой того, чтобы враждебный мир раздавил меня.

Погибла. Настя погибла. «Ты, береги ее там», напутствовал меня Кир. Не уберег. И сам Кир пропал. Тоже, наверное, мертв. Откуда, иначе у него кровь в комнате? А погиб он по той причине, что узнал нечто про Айгуль. Нечто опасное для меня. И поспешил предупредить.

Я не могу спасти их. Ни Кира, ни Настю. Не могу воскресить их. Но могу отомстить. Найти эту тварь Айгуль, горбоносого Максима и того ублюдка, что разговаривал со мной по телефону. Найти и наказать. Нет, не по закону. По справедливости.

Но для этого только один путь. Правдами и неправдами, мне надо валиться в род Воронцовых. И если их совет или, что там управляет родом, откажет мне в этом, я разнесу там все. Не посмотрю, что Мощь искалечит меня, порвет мне мышцы, убьет меня. Умру я не один!

— Ваша милость! Ваша милость, с вами все в порядке?

Снова:

— Ваша милость, ответьте!

Анна, горничная, приставленная ко мне. Я уже и забыл о ее существовании.

— Все в порядке, Ань, — ответил я. — Хватит убираться, здесь и так чисто.

Анна удивленно посмотрела на меня.

— У меня будет одна просьба к тебе.

— Слушаю.

— Передай его сиятельству, что мне надоело сидеть взаперти. И если сегодня мою судьбу не решат, я сам выйду отсюда.

Глаза женщины округлились:

— Хорошо, ваша милость. Передам, как только…

— Прямо сейчас, будь добра.

Горничная больше не посмела возражать и вышла из комнаты. За дверью послышались голоса. Видимо, Анна передавала мое послание тем двум холодно-вежливым типам. Остается только ждать. Если господа Воронцовы проигнорируют меня, то ночью их ожидает довольно неприятный сюрприз.

Я зачерпнул Мощь, прокатил горячую волну по телу и снова скинул ее.

Через полчаса дверь отворилась. Вошли вежливые бесстрастные охранники.

— Следуйте за нами, — сказал один из них.

В отличие от Анны, называвшей меня, видимо в силу привычки, «ваша милость», эти двое не спешили обращаться ко мне так же. Мы вышли из комнаты. Один из охранников двигался впереди, второй за спиной. Я думал, мы выйдем на улицу, но вместо этого, провожатые повели меня по петляющим коридорам.

Вскоре я совсем утратил чувство направления, и вряд ли смог бы проделать обратный путь самостоятельно. Но заметил, когда встречались лестницы, мы всегда спускались вниз и никогда не поднимались наверх. Из этого нетрудно было заключить, у особняка имеются подземные этажи.

На душе стало нехорошо. Уж не сыграла ли судьба со мной злую шутку — вдруг, Воронцовы просто решать запереть меня в подземных казематах, и примутся изучать, как плебей смог управлять СМД? Нет, вряд ли. Во всяком случае, не сейчас. Сеть все еще бурлила от того, что Ингвар Воронцов усыновил меня, и если я исчезну, то это будет выглядеть подозрительно.

Не знаю, как глубоко мы спустились, но наш путь закончился у массивной деревянной двери. Идущий впереди охранник приказал остановиться. Подошел к дверям и, нажав на кнопку, произнес:

— Он здесь, ваше сиятельство.

Я услышал, как громко щелкнули запоры дверей. Охранник потянул ее на себя. Когда дверь распахнулась, он повернулся ко мне:

— Заходите.

Я шагнул за порог. Позади гулко затворилась дверь. Огляделся. Я стоял в большом светлом кабинете. На стенах, угольными провалами, чернели мониторы. Прямо передо мной, располагался приличных размеров стол. Шикарный такой, как из фильмов про старину. За столом, склонив седую голову, сидел старик.

Когда я вошел, старик оторвался от бумаг, лежавших на столе, посмотрел на меня. Взгляд на удивление живой для такого возраста, умный и равнодушный. Словно я и не человек вовсе, а предмет мебели, случайно оказавшийся в поле его зрения. Чертами лица, хозяин кабинета, очень походил на Ингвара, наверное, так Белый Витязь будет выглядеть лет через двадцать.

Я догадался, передо мной находился глава рода и отец Ингвара — Алексей Воронцов.

— Ваше сиятельство.

Я поклонился.

— Так это ты, тот негодяй, что воспользовался безвыходным положением моего сына?

Отлично, разговор начинается с оскорблений.

— Я спас жизнь вашему сыну. И имею право на награду!

— Не слишком ли ты о себе возомнил, требовать усыновления. Такая честь только предлагается, но требовать ее нельзя.

— Боюсь, я бы никогда не дождался столь щедрого предложения. А второй жизни у меня нет, чтобы ждать.

Старик внимательно посмотрел на меня. В его взгляде не мелькнуло ни капли интереса или сочувствия.

— Ты действительно надеешься, что тебя примут в род?

— Я думаю, у вас нет иного выхода.

Усмешка пробежала по лицу старика.

— Забавный образчик плебея, — усмехнулся он. — Но ты ошибаешься. Я готов потратить на тебя немного времени, в благодарность за спасение сына, но не более. Просто хочу объяснить тебе, почему твой замысел бесполезен.

— Интересно послушать.

Старик откинулся на высокую спинку кресла. Поправил узел галстука под твидовой тройкой песчаного цвета.

— Можно сказать с определенностью, роду Воронцовых не нужна слава любителей привечать плебеев. Обычай усыновления давно канул в лету, еще две сотни лет назад. Дано уже пора, законодательно отменить его. Откровенно говоря, от тебя бы избавились еще там, в Японии, если бы ты не выкинул фокус, став знаменитостью в Сети. Но, я заверяю тебя, это ненадолго, как только шум уляжется, все про тебя забудут. Я могу сделать тебе только одно предложение, исчезни и живи, как хочешь, но не высовывайся и не бравируй рисунком под одеждой.

Голос старика затих. Так, значит, мне просто предлагают убраться и не отсвечивать. Но это не входит в мои планы.

— Боюсь, ваша светлость, я огорчу вас. Первое, поправьте меня, если я ошибаюсь, но уже по факту усыновления, я имею право носить одежду патриция и получать причитающие мне почести. Так что, даже если я просто уйду отсюда, то вовсе не собираюсь возвращаться к прошлой жизни, теперь у меня другой статус, и я постараюсь использовать его на максимум.

Старик поиграл желваками, но промолчал. Я продолжил:

— Второе, вы сказали вам не нужна слава любителей привечать плебеев? Но против славы неблагодарной, заносчивой элитки, вы видимо ничего не имеете. Я, конечно, мало что знаю о внутренних отношениях аристократических семей, но могу предположить, что ваши недоброжелатели воспользуются этим.

После моих слов о недоброжелателях, взгляд старика изменился. В нем появился интерес.

— Первое было, второе было, ну и на компот.

Тут старик усмехнулся.

— Мне не надо от вас подачек, статус аристократа уже по праву принадлежит мне. Но я хочу получить статус полноправного патриция!

— Этому не бывать!

Голос старика поднялся до крика. Откашлявшись, он продолжил спокойным тоном:

— Можешь идти. Пользуйся своим статусом аристократа, но помни — одно неосторожное слово и ты пожалеешь о своей наглости.

— Остался еще десерт, ваше сиятельство. А на десерт у меня банальная истина — не стоит отталкивать протянутую руку, даже, если это рука плебея. Незадолго до катастрофы, мне поступило очень щедрое предложение, отказ от которого стоил жизни моему другу. Один человек, представившийся Максимом, предложил мне убить вашего сына. Оплата — приличная, плюс эвакуация с места. Но, как видите, я поступил наоборот, спас жизнь Ингвару Алексеевичу. Если этого недостаточно, чтобы получить от вас полноправный статус, то я, действительно, поступил глупо.

Воцарилась тишина. Старик молчал, что-то обдумывая. Потер подбородок.

— Как выглядел этот Максим? — спросил он.

Я описал крючконосого.

— Присядь, — глава рода Воронцовых указал мне на стул.

Старик достал телефон, приложил к уху.

— Ингвар, срочно зайди ко мне.

Пока Белый Витязь спешил на зов батюшки, старик сидел в раздумьях. Я тоже молчал. И тоже раздумывал. Чем закончится сегодняшний разговор? Дед настроен против меня серьезно. Действительно, не объяви я о себе всему миру, и моя судьба оказалась бы печальной. Да и его «щедрое» предложение, уйти и пользоваться неполноправным статусом, не более чем ловушка. Доберутся до меня Воронцовы, если я поступлю так. Рано или поздно.

Ингвар появился минут через десять. Он вошел совсем с другой стороны, и мой поход по коридорам приобрел смысл. Меня впустили в кабинет через черный ход, для прислуги.

Ингвар бросил на меня мрачный взгляд. Судя по всему, ему вовсе не понравилось, что я спокойно сижу в присутствии его отца.

— Этот молодой человек уверяет, что ему предлагали убить тебя. Судя по описаниям, нанимал его Корд. Ты знаешь, что-нибудь об этом?

— Нет. Вполне возможно, что все это сказки. Пускай он докажет свои слова.

Старик повернулся ко мне.

— Позвоните в Московский колледж ауксилариев, директору Савельеву Петру Сергеевичу, пускай он скажет, где сейчас находится студент Кирилл Новиков.

Старик едва заметно кивнул Ингвару. Тот набрал номер.

— Петр Сергеевич, добрый день. Да, я тоже рад вас слышать. Минуту внимания, Петр Сергеевич. Я хотел бы узнать, Кирилл Новиков все еще учится у вас? Ясно. Всего доброго.

Ингвар убрал телефон и произнес:

— Этот Новиков пропал, подозревают, что его убили. Директор, что-то там говорил о крови в комнате, и тому подобной чуши.

— Ну, что думаешь? — спросил сына Алексей Воронцов.

— Возможно, Корда наняли Шуйские.

Старик покивал:

— Возможно. Вот, юноша требует, за все его дела, награду — полноправный статус аристократа.

— А у юноши ничего не лопнет?

Ингвар смерил меня злобным взглядом. Старик промолчал. Снова потер подбородок, глядя в потолок.

— А, как там поживает Илья? — спросил он.

— Эм…не знаю, — удивленно ответил Ингвар.

Я понятия не имел, о каком Илье они говорят. И какое отношение, неизвестный Илья, имеет ко мне.

— А ну да, ты же был в Японии. А, он здесь, между прочим.

Старик ткнул пальцем в пол.

— Опять? — спросил Ингвар.

Старик печально кивнул.

— Неисправим.

Затем обратился ко мне:

— Знаешь, что общего у меня, и у того Максима?

Я покачал головой.

— Вера в судьбу. Я как-то имел возможность поговорить с ним. Больной ублюдок! Но вот в этом мы схожи.

— Подожди, отец! Ты что, думаешь дать, вот ему, полноправный статус?

— Пока не знаю. Но ты мне сам говорил, что его уровень владения Мощью превосходит уровень обычного аукса. Возможность убить тебя, у него была. Стоит ли играть с судьбой?

Ух-ты, а старикан-то, стал склонятся в мою сторону. Хорошо.

— Отец, — Ингвар сжал кулаки. — Отец, послушай меня! Мне грозила участь страшнее смерти, я дал слабину. Но я не хочу становиться посмешищем для всех патрициев! Усыновить плебея, господи, да о чем я только думал!

— Как не стать гибридом, и не отрастить в животе пучок склизких щупалец! — не удержался я.

Ингвар обжег меня взглядом.

— Я совершил ошибку, отец. Но я не боюсь смерти. Если ты прикажешь, я поднимусь к себе и пущу пулю в лоб. Только не подвергай меня такому страшному позору!

Я смотрел на Ингваоа Воронцова. Смотрел и понимал, его слова о пуле в лоб, не шутка, не бравада. Не попытка взять отца на испуг. Он и в самом деле готов застрелиться, лишь бы все забыли его поступке.

Старик вновь задумался. Черт бы побрал, этого Ингвара! Что теперь решит его отец?