Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа

Глава 22

Единственным просветом, в тренировках Долгопрудниковой, для меня оставались занятия с Мощью. Тут, я применил тот же прием, что и на первом занятии со Сладовым. То есть, сначала посмотрел, что там получается у других, а потом уже показал, на что способен сам. Старшекурсники лупили Мощью, дай бог! Для тех, конечно, кто владеет ей на уровне ауксилариев. Надо сказать, Кир от них не отставал. Ну и я тоже. Хоть здесь, я не оказался аутсайдером.

А вот физподготовка застряла где-то на уровне экзекуции и невыносимой пытки. Не помогали ни желание быть сильнее, ни дополнительные тренировки с Киром. Бегал я медленнее Насти. Подтягивания — просто карнавал моего позора. А вот тридцать отжиманий я все-таки вытянул. С трудом, кряхтением, желанием разрыдаться как девочка, и убежать домой, но, блин, я их сделал! Да, я крут!

В один из дней, Лидия Афанасьевна решила взяться за меня всерьез, по теме подтягиваний.

— Слушай, Шелестов, — сказала она. — Хватит валять дурака, я могу подтянуться, Сухомлинова может. А ты, что особенный?

— Ха, особенный! — услышал я ржачь Бузыря.

Как же он меня бесит!

— Давай-ка, пока все разминаются, ты висишь на перекладине. Подтянешься один раз, можешь слазить. Не получиться — пожалеешь об этом.

Ого, пожалеешь. О чем это наша сладенькая тренерша говорит?

Когда остальные принялись нарезать круги вокруг стадиона, я запрыгнул на перекладину. Я висел на ней, тянул себя вверх, отталкивался ногами от воздуха, короче, корчился как червяк на крючке. Срывался, падал. И все начинал заново. У меня онемела спина, руки отказывались держать. Старшекурсники, закончив бегать, корчились от хохота.

Настя старалась не смотреть на меня. Кир, стоя рядом с девушкой, прикрывал лицо рукой. Почему делаю я, точнее не могу сделать, а стыдно моим друзьям?

— М-да, — услышал я голос Долгопрудниковой. — Ладно, Шелестов, слазь.

Я хотел, хотя бы, спрыгнуть с перекладины, но не удержался и плюхнулся на землю. Дикий гогот раскатился, наверное, по всей территории колледжа.

— Ладно, всем внимание!

Мне показалось, что Лидия сама еле сдерживает смех.

— Внимание! — повторила Долгопрудникова. — Сегодня освоим новый навык, рукопашный бой.

Великовозрастные дебилы одобрительно зашумели.

— Знаю, на третьем курсе уже проводились такие занятия. Поэтому, сегодня я просто оценю ваши навыки.

Ох, и любит же она все оценивать. А чего не попыталась оценить кое-какие мои навыки, когда была такая возможность?

Она указала на черный спортивный мешок:

— Здесь перчатки и боксерские шлемы. Капы, уж извините, потом приобретет сами, вопрос гигиены. Напомню, рукопашный поединок для вас, это не возможность отдубасить друг друга, а выработка характера, упорства и физической выносливости. Поэтому, впадать в раж и пытаться убить соперника не нужно. Я называю фамилии. Вы подходите, берете перчатки, надеваете шлемы и по моей команде начинаете спарринг. Время на спарринг, одна минута. Ясно?

— Да! Ясно! Понятно! — заорали старшекурсники.

Вот же стадо бабуинов, ей богу. И тут до меня вдруг доперло, о каком наказании для меня говорила Лидия. И кого же она определит мне в соперники? Неужели сама выйдет против меня?

Первая пара довольно вяло побоксировала. Как мне показалось, они больше опасались травмировать друг друга, чем желали добиться победы.

— Стоп! — крикнула Лидия. — Следующая пара, давайте поживей, без этих поглаживаний. Если так будете отбиваться от Идолищ, они вас не только сожрут.

— Ха! — забозлал Бузырь. — Идолище!

И ткнул перчаткой в мою сторону. Да уж, гений!

Шутку Бузыря никто не оценил, даже другие старшекурсники. В пару к нос-картошке встал один из его одногрупников.

Бузырь накинулся на соперника, не обращая внимания на град ударов обрушившихся на него в ответ. Он попер, словно танк. Если бы стояли в ринге, то он давно бы зажал своего соперника в угол. Но сейчас, у того было место для маневра, и он постоянно разрывал дистанцию.

— Ноги подключайте! — крикнула Лидия. — Где броски?

Бузырь попробовал сграбастать своего соперника, но тот просунул ему прямой с ноги. Правда, на Бузыря это не подействовало.

— Стоп! Вот, сейчас лучше.

Следующим вышел Коновалов с одним из своих товарищей. И тут я понял, почему Бузырь опасался Тимона. Не прошло и тридцати секунд, как Коновалов, проведя серию ударов в голову, умудрился подхватить и перебросить своего противника через бедро. Да вдобавок взял его руку на болевой.

— Стоп! Осторожней, я же сказала, убивать друг друга не надо. С этим Идолища прекрасно справятся!

Настала очередь Кира и последнего из оставшихся третьекурсников. Как бьется Кир я знал и ожидал, что он разделается с оппонентом так же быстро и красиво, как и Коновалов. Но Кир осторожничал, старался не сближаться. И вел себя как-то вяло. Правда и его противник, не смотря на то, что уже освоил азы рукопашки, не мог ничего поделать с Киром. В последние пять секунд Кир сумел всадить в бедро соперника голень и тот, прихрамывая, отступил.

— Стоп! Сойдет. Следующие!

И тут я с ужасом осознал, остались только мы с Настей! Я растеряно посмотрел на нее. Но, подруга Кира, как ни в чем ни бывало, уже натягивала на голову шлем.

— Э-э, вы что серьезно, Лидия Афанасьевна? — растеряно спросил я.

— Если ты боишься девчонок, то просто скажи, и в спарринг с Сухомлиновой встану я.

Тут Лидия улыбнулась мне. Так нагло, по-хамски. Блин, да точно так же, как я ухмыльнулся ей в номере «Континенталя». Кажется, меня только что отшлепали.

Разумеется, никаких девчонок я не боялся. Но ситуация-то выходила безвыходная, без разницы, кто одержит вверх. Победить девчонку в драке, можно сказать на ринге, так же позорно, как и проиграть ей. Остается только один выход, просто делать вид, что мы ведем бой. Думаю, Настя поймет меня.

Когда мы встали напротив друг друга, я тихо произнес:

— Насть, я не хочу драться с тобой.

— Бой! — выкрикнула Лидия.

— Тебе же хуже! — ответила мне подруга Кира.

— Ай!

Она ткнула мне перчаткой в лицо, я пошатнулся и отступил на шаг.

— Идолище проигрывает девчонке, так его! — услышал я крик Бузыгина.

Его выкрик встретили смехом и улюлюканьем.

Настя, судя по всему, решила показать, что в рукопашной схватке она не уступает парням, во всяком случае, мне. Она обрушила на меня град ударов. Не сильных, но и ловить их головой — приятного мало. Я укрылся за перчатками и постарался просто отойти назад. Но девушка не отставала, наступала и даже в один момент, я почувствовал, как ее голень ударил меня в бедро. Слабо, смазано, но если бы у нее получилось, блин, да я бы не мог наступить на ногу!

Бузырь чего-то орал. Остальные смеялись, выли, тоже что-то выкрикивали. Одно из двух: или мне пережить эту минуту позора, или надо что-то делать. Настя, не получая отпора, расхрабрилась и уже атаковала расслабленно. Сейчас, я попробую наказать ее за это.

«Ой, мля!». Не успел я двинуться к ней, как перчатка снова прилетела мне в лицо. Так, на хрен! Время истекает, надо действовать быстрее. И главное, не повредить самой Насте. Не знаю, что за боевая ярость охватила ее, но причинять ей вред я не хотел.

Она снова атаковала меня, но тут, уже наплевав на риск получить удар, я вошел с ней в клинч. Она рванулась, пытаясь высвободиться. Но практически прилипнув к ней, я умудрился сделать довольно нелепую подножку. Она стала падать на спину, я попытался удержать ее, но не смог и завалился на нее сверху. Ощутил, как ее грудь упирается в мою. Понял, что оказался между ее раздвинутых ног, поспешил вскочить на ноги, и видимо невольно причинил ей боль, сам не знаю как. Она вскрикнула. И бабуины с третьего курса просто завыли от смеха, ведь наша поза так напоминала соитие. Невероятно смешно, ага.

Откровенно говоря, завывали только Бузырь и еще пара недоумков. Остальные просто смеялись, стараясь даже скрыть это.

— Тишина! — приказала Лидия. — Всем в строй!

Судя по лицу, она уже и сама не рада, что отколола такую шутку. Хотела просто меня попозорить, интересно, как это должно было сказаться на моем умении подтягиваться, а вышло, что досталось Насте.

Мой взгляд выхватил ликующего от произошедшего Бузыря, залившееся краской лицо Насти, смущенного Кира. Да на хрен такие тренировки! Мне было неудобно и перед Киром, и перед Настей, но, блин, я же не виноват!

Лидия приказала сложить спортинвентарь в мешок и отпустила нас. По дороге в раздевалку Бузырь не упустил шанса «поострить»:

— Ну, что понравилось на Настьке лежать, кончил поди?

Как же он задолбал! Павлин пучеглазый. А тут еще и такое смущение, досада и стыд перед Киром и Настей.

— Хорош булькать, жижа навозная!

Он встал на мгновение, лицо потемнело от гнева:

— Ну, сейчас до раздевалки дойдем кабзда тебе, урод.

Намечалась драка и нешуточная. Про себя я решил успокоить придурка малой долей Мощи. Кир, обычно, после тренировки шел к нам в комнату. Не знаю почему, так ему было удобнее, но сейчас направился в раздевалку с нами.

Не успели мы войти, как Бузырь толкнул меня всей пятерней, я аж к стене отлетел.

— Че хлебало казенное? Щас научу тебя, перед кем на коленях стоять.

Он двинулся ко мне, но Кир без разговоров залепенел ему в ухо. Бузырь согнулся, хватаясь за голову. Один из его дружков крикнул:

— Че, двое на одного!

И кинулся на Кира. Но тут уже среагировал я. Пуская я дохлый и легкий, но в броске, массой всего тело, я сбил придурка с ног и мы упали на пол. Остальные зашумели, кто-то отошел к стене, кто-то бросился разнимать нас.

Бузырь уже оправился:

— Суки, да мы вас обоих щас…

— Кто мы? — это Коновалов.

— Да ты чего, Тимон, этих проучить надо! — выкрикнул один из третьекурсников.

— Дебилы, за это нас всех исключать из колледжа, или вы думаете не найдут других для этой программы? Слышь, Бузырь, хочешь поквитаться с ними, выбирай одного и покажи какой ты крутой!

— Да запросто, с Идолищем буду драться!

— Так это он тебе в ухо саданул? Извини, не заметил, — иронично улыбнулся Коновалов.

— И держите очкарика, он бешеный! — выкрикнул Бузырь.

Двое третьекурсников кинулись к Киру, тот попытался сопротивляться, но они сумели заломить ему руки.

— Давай, Идолище, иди сюда!

Я просто сунул ему кулаком в нос. Без Мощи, зато со всей злости. Под рукой хрустнуло. Из носа-картошки полилась кровь. Бузырь засопел. А я в это время уже сбрасывал Мощь, оставляя жжение только в самых кончиках пальцев. Каким бы не был Бузырь мудаком, он и в подметки по подлости не годился Карпяну. Это тому, я без сожаления снес башку, а этого дебила, не успевшего пока еще повзрослеть я не хотел ни убивать, ни калечить.

Он попытался атаковать так же, как во время спарринга с одногрупником. Попер буром, обрушив на меня тяжелые удары. Но сейчас передо мной была не девушка, вдруг решившая, что может просто так одолеть меня, поэтому заниматься танцами я не стал. Прикрыв голову руками, я сам шагнул ему навстречу. Левой в лицо, без Мощи, правой снизу, уже заряженной энергией рукой, прямо под ребра.

Я почувствовал, как под моим кулаком ребра Бузыря прогибаются. Как-то слишком сильно! Я одернул руку и отступил назад.

С выдохом Бузырь осел, нелепо таращась выпученными глазами. Кровь из разбитого носа заливала подбородок и уже капала на грудь. Но воспитательная работа еще не закончилась. Я шагнул к нему, он попытался отползти. Но не вышло. Что-то серьезное я ему повредил. Ладно, разбираться потом буду.

— Говори, что ты — Идолище!

Как-то по-детски это все, но мне хотелось растоптать Бузыря в моральном плане, чтобы больше ни у кого не возникло желание откалывать шуточки ни в мой адрес, ни в адрес моих друзей.

— Пошел…

Я слегка пнул его под ребра. Он заскулил, пытаясь прикрыть бок.

— Говори, что ты — Идолище!

— Э, все, хватит! — крикнул кто-то.

Я снова пнул Бузыря в бок.

— Сука, я сломаю тебе все ребра, и осколки проткнут легкие! И ты сдохнешь, захлебнувшись в крови! И мне плевать на каторги, виселицы и прочую херню.

Я снова пнул его.

— Идолище! — заорал Бузырь. — Я Идолище, я!

Я отошел от него. Кто-то из старшекурсников заявил:

— Да ты же его Мощью ударил!

— От Мощи остаются следы, — возразил я.

Как правило, если не владеть Мощью так же ловко, как это получается у меня. Сказал Киру:

— Так, Кир? Покажи, что их дружки сделали с тобой!

— Ты Карпяна к нам не пристегивай, — спохватился Коновалов. — Нам просто пришлось учиться с ними вместе.

Он подошел к Бузырю, присел рядом, что-то тихо спросил. Потом поднялся и сказал нам с Киром:

— Идите уже отсюда, нам пообщаться надо. Так сказать, студсовет устроить.

Мы с Киром не стали спорить и вышли из раздевалки.

— Спасибо, Кир, выручил меня снова.

— Я помню, что ты меня просил больше не помогать тебе, но этому я за Настьку врезал, чтобы пастью своей не хлопал в ее сторону.

— Еще с Настей так нелепо вышло, прости, я не специально.

— Угу. Да и Настька, последнее время, только про ауксилию эту думает. Считает, что это ее шанс.

— Может, оно так и есть, Кир? — несмело спросил я.

Не хотелось сыпать соль другу на рану. Кир не ответил.

— Кир, да у тебя кровь на майке!

— Да? Все еще рана кровит, сейчас совсем редко. Пойдем домой быстрее, я повязку поменяю.

После окончания занятий я валялся на кровати в нашей комнате. Кир ушел гулять с Настей. Сообщений от Айгуль не было. Днем она вела себя так, словно между нами ничего и не было. А может, и вправду не было? Напридумывал сам себе. Ну, посидели в кафе, прогулялись под звездным небом, пообнимались. Поняла девушка, что я ей не пара. И если честно, я тоже не стремился стать парой для нашей старосты. Не знаю. Может быть, меня развратила жизнь богатого бездельника в прошлом, но я искренне считаю — одной женщины для мужчины мало.

Когда-нибудь, наверное, передумаю, когда встречу, как говорится «ту единственную». Не знаю, не встретил я ее в прошлой жизни, скорее всего не там искал, встречу ли в этой?

Писать Айгуль и спрашивать, что там она думает, было как-то неприятно. Словно, я навязываюсь. Захочет, сама скажет. Да и сцена с Лидией, все так же всплывала в памяти. Ух, аж мурашки по коже! Сегодня она, кстати, впервые дала понять, что помнит ее. Не на прямую, разумеется. Как она улыбнулась, когда ставила меня в спарринг с Настей. В отместку, типа. Только за что? Не я ведь к ней приставал в номере. А может именно за это?

В дверь постучали. Я поднялся, открыл. На пороге стоял Коновалов. Я напрягся. В памяти еще свежи воспоминания о первом дне здесь, когда в комнату ворвались Карпян с дружками.

— Расслабься, — усмехнулся Коновалов, заметив мое состояние. — Можно войти, поговорить надо.

Я впустил его. Сели. Я на свою кровать, он на самый краешек кровати Кира.

— Бузыря в больницу увезли, — сказал он. — Ты ему ребра сломал.

— Он сам выпрашивал.

— Это да. Мы сказали, что он с лестницы чебурахнулся, сам Бузырь подтвердил, что все так и было.

— И что, теперь, я типа должен вам? Ни черта подобного.

— Да не. Мы с парнями переговорили, больше никто к вам цепляться не будет.

— Вот уж спасибо, — усмехнулся я.

Стоило переломать ребра самому задиристому и сразу милость такая, никто не будет цепляться. А я, может, сам начну!

— Ты не ерничай, пара ребят горели желанием, вам темную устроить, и тебе, и дружку твоему очкастому.

— Ну, ему-то как раз ваши ребята и устроили, да еще свою сокурсницу похитили. И чего вы с этого курса ко мне цепляетесь-то постоянно, соревнования, что ли устроили?

Интересно, кстати, проверить теорию Айгуль, что они, дескать, видят во мне слабое звено и подсознательно пытаются от меня избавиться.

— Да у нас сразу курс разделился, с самого начала еще, на четырех отщепенцев и всех остальных.

— Что за четверо отщепенцев?

— Карпян с бандой.

— Их же трое.

Неужели у подлеца Карпяна, тут еще остались дружки и мутять воду? Прям, какой-то, гений преступного мира, в рамках средне-специального образования.