Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа

Глава 10

На походе к автомобилю, мне стали попадаться заброшенные постройки. Полусгнившие, покосившиеся дома, завалившиеся сараи, полуразрушенные бани. Используя их, как укрытия, я все ближе приближался к светящимся в темноте фарам. Последняя постройка, пахнущий сыростью остов дома, к сожалению, стоял в метрах десяти от машины.

Возле автомобиля трое. По голосам понял: Карпян, Лучанский и Кнехт. А вот то, что я увидел за их спинами, меня немного удивило. Вполне новая постройка, сложенная из блоков, с двускатной крышей. Больше похожая на бункер, правда, чем на дом. Дверь заперта, окон не видать. Выходит, не такая уж заброшенная, эта Сутеневка.

Прислушался.

— Когда он деньги отдаст? — спрашивал Кнехт.

— Ждать сказал, наиграется, потом заплатит, — ответил ему Карпян.

— Не кинет? — прогудел Лучанский.

— Я ему кину, нам терять уже нечего! — вспыхнул Кнехт.

Итак, Настя с кем-то в этой постройке. Он собирается «поиграть» с ней. Понятно. А эти трое продали свою подружку, чтобы, значит, свалить из колледжа не с пустыми руками. Угу, друг в беде не бросит. Представление о дружбе у этой компании, мало чем отличаются от представлений о справедливости.

Вряд ли у меня получится добежать до них, так, чтобы меня не заметили. Подкрасться тоже не выйдет, вокруг открытая местность. Ждать нет времени, кто знает, что там делают с подружкой Кира.

Я вздохнул, зачерпнул Мощь. Обжигающие потоки побежали по руке, словно моя кровь моментально нагрелась. Не знаю, получиться ли метнуть в них заряд энергии. Самое большое расстояние, на какое получалось вытянуть сформированную в виде клинка или хлыста Мощь — метра два. Значит, надо оказаться возле противника, как можно ближе. Если побегу, это их насторожит. Постараюсь действовать по-другому.

Я вышел из укрытия и зашагал к занятой беседой троице. Успел сделать только несколько шагов, как меня окликнули:

— Эй, ты кто такой!

— Стоять!

Я сделал еще два шага, как в руке Кнехта что-то клацнуло.

— Стой, или я тебе мозги вышибу!

Ствол! К такому повороту я не готовился. Попробуй тут побеги, сразу нашпигуют свинцом.

— О, да это же дрищ, ну тот из общаги! — узнал меня Лучанский.

— Ты что тут делаешь, урод? — спросил Кнехт.

— Пришел вразумить вас, ребятки.

— Чего?

Я сделал шаг:

— Сегодня вы Настьку продали какому-то извращенцу, а завтра Карпян продаст вас, возможно тоже извращенцу.

Еще шаг. Черт, все равно далеко.

— Да, не слушай ты его! — Карпян скрипнул зубами.

— В смысле продаст, че ты несешь? Балаболишь просто?

— Кнехт, не тупи, — рявкнул Карпян. — Стреляй, ты ведь хотел поквитаться!

Кнехт на мгновение замешкался, а затем мы среагировали одновременно. Он нажал на спуск. А я сформировал щит. Да вот я только не знал, защитит ли он от пули. Раньше в меня ни разу не стреляли из огнестрела.

Пуля врезалась в силовой щит, он поглотил энергию выстрела, испепелил свинец, но и сам схлопнулся. Я бросился вперед, выбрасывая еще один щит. Новый выстрел. И снова, отразив его, щит пропал.

Третий раз рыжий выстрелить не успел. Преодолев последние метры двумя скачками, я подчерпнул Мощь. Толстяк заорал, Карпян метнулся в сторону. Сияющий клинок выпрыгнул из моей руки и, протянувшись в темноте слепящей дугой, пробил Кнехту грудь, пригвоздив его к автомобилю. Раздался звук раздираемого метала. Вижу широко распахнутые зеленые глаза, из которых уходила жизнь.

Мгновенная паника. Я ведь никогда не убивал людей! Гладиаторы ведь не умирали, в человеческом понимании. Их всегда возвращали к жизни, перезагружая сознание, штопая раны.

Но сейчас не время для сантиментов! Краем глаза вижу, как замахнулся Лучанский, вокруг кулака сгусток гудящей энергии. Один удар, и он размозжит мне череп. Я отпрыгнул назад, клинок все еще оставался у меня в руке. Развернулся, понимая, что сейчас Карпян ударит меня и недоумевал, почему он не сделал этого раньше.

Но Карпова не было. Сбежал? Вот же моральный урод!

Вновь повернувшись к Лучанскому, рубанул. Но толстяк оказался проворным. Он подставил под удар обвитый сиянием кулак, и мой клинок растаял в темноте. Вот как значит. Лучанский, куда крепче меня, а значит, может использовать больше Мощи. Сияние на его кулаке никуда не делось.

— Где ты таким фокусам научился, лошара?

— Кто тут лошара, твой дружок кинул тебя, жирдяй!

Новый клинок засиял у меня в руке. На этот раз я сделал его короче, где-то с метр. Не знаю, обратил ли внимание толстяк, что я могу менять длину оружия. А если обратил, пускай сочтет, что я выдыхаюсь.

А я ведь и вправду устал. Пот градом катился по лбу, дыхание сбилось, заставляя судорожно втягивать воздух. Лучанский ухмыльнулся. Его вторую руку охватила энергия. Он двинулся на меня, уверенный в своем превосходстве. Я несколько раз взмахнул клинком, отгоняя его. Но он не остановился.

Я рубанул сверху, он вскинул руки, готовясь отразить удар. Но, не завершив атаку, я крутанул кистью и отсек ему руку. Толстяк дико заорал, упал на колени, сжимая культю здоровой рукой.

— Трудно жить без ручек и ножек? — зловеще повторил я слова Картечи.

Сейчас я готов был отрубить ему все конечности и бросить здесь подыхать.

— Не убивай! Не убивай! Пощади меня!

Мне некогда воспитывать великовозрастных дебилов.

— Подумай о Настьке, каково ей сейчас? А ведь ты ее знаешь с первого курса, гнида!

Я опустил клинок на толстяка.

К усталости добавились боль в спине и руках. То, что я дрищ, можно не сомневаться. Это тельце не вывозит хорошую драку. Я огляделся в поисках Карпова. Неужели и вправду сбежал. Хорошо бы. Вдвоем с Лучанским, они бы запросто разделались со мной.

Что теперь? Сейчас, еще пару минут, отдышусь и надо двигать к бункеру. Слышали там звуки боя? А если слышали, то, сколько там противников? По разговорам троицы ушлепков я понял, что там только один. Блин, а еще ведь Кир. Я оставил его раненным, лежащим на земле. Дотянет до помощи? И кто поможет ему?

Я встал и осторожно двинулся к дому-бункеру, памятуя о пистолете в руках Кнехта. Не хватало еще, чтобы меня просто расстреляли на подходе. Да еще, возможно, Карпов скрывается где-то рядом.

Путь мне преградила обычная деревянная дверь. На железную, видать, поскупились. А вот, что за дверью? Так, собраться с силами. Зачерпнуть Мощи, сбросить излишек, чтобы не разорвать себе мышцы. Перекатить ее в ногу, горячая волна прошла по всему телу. И вдарить по двери!

Дверь я вынес с одного пинка. Она влетела внутрь, рухнула на пол, из-под нее раздался стон. Внутри горел свет. Тарахтел генератор. Из-под двери вылез человек, вскочил на ноги. Голый, с залитым кровью лицом из рассеченной брови. Маслянистые глаза зло сверкнули. В руке человек сжимал пистолет.

Да, что тут за Дикий Запад! Все со стволами! Ковбои недоделанные. Он вскинул оружие, но я уже, с гудящим клинком в руке, оказался рядом. Взмах и человек лишился руки. Второй, и он завалился перерубленный почти пополам.

Я прислушался, одновременно разглядывая своего поверженного противника. Где-то я его уже видел. Да ведь это, точно! Водитель того BMW! Так вот, кто должен был заплатить Карпяну. Теперь понятно, о чем они тогда разговаривали. Ни хрена себе, хобби у него в свободное от работы время.

На противоположной стороне от двери, прикованная к стене висела девушка. В разорванной одежде, с кровоточащими ранами на белой коже. Голову скрывал накинутый черный мешок. И хоть лица пленницы не разглядеть, я не сомневался, это Настя.

Из-под черной ткани доносились всхлипывания.

— Настя, успокойся, это я, Мишка Шелестов, сейчас я освобожу тебя.

Всхлипывания прекратились.

— Сейчас, секунду.

Сил не было вовсе. Хотелось просто лечь и помереть. Я будто в одиночку разгрузил Камаз цемента, не прерываясь ни на секунду. Подошел. Протянул руку к черному мешку на голове девушки и замер.

Рядом с ней стоял стол застеленный бархатом. На столе лежали три пары хирургических перчаток. А рядом, в строгом порядке, разместились ножи, сверла, щипцы. Инструменты блестели хирургической чистотой. Даже по виду можно было понять, ножи заточены до бритвенной остроты. Млять, что за игры затеивал здесь этот маньяк?

И я испугался. Испугался того, что могу увидеть под черной тканью. Не просто же похвастаться, разложил их здесь, голозадый водила BMW. Я сглотнул. Посмотрел на Настю. Ни на шее, ни на груди кровавых потеков не видать. Сжав зубы, я сдернул мешок с головы Насти.

Хвала богам! Лицо девушки оказалось целым, если не считать кровоподтек под глазом и засохшую кровь на верхней губе. Не хотела Настюха добровольно участвовать в «играх».

Нервное напряжение забрало остатки сил. Я опустился на пол.

— Освободи меня, сними отсюда, — захныкала Настя.

— Да, да, сейчас.

Сейчас. Еще пару минут. Только отдышусь. Проклятое тело, да почему же оно такое слабое! Я встал, держась за стену. Повернулся к инструментам и протянул руку за ножом. Настя все-таки оказалась привязана к железным кольцам в стене, а не прикована. Услышал, как дыхание девушки замерло. Она издала невнятный всхлип. Да, сейчас я, сейчас!

— Даже не думай, прикасаться к ним своими грязными лапами, смерд!

Я вздрогнул от звука спокойного, уверенного, глубокого голоса. Повернулся. Передо мной стоял тот чудик в котелке, усатый-полосатый аристократ, хозяин серого BMW. Он стоял, широко расставив ноги и опираясь руками на трость. Сейчас он был без сюртука, только в полосатых брюках, белой рубахе, расстегнутой у ворота, и с котелком на голове. Закатанные рукава рубахи обнажали сильные руки. Да и весь он был высоким, широкоплечим и сильным.

— Как интересно, — произнес он, кривя губы. — Какая драма! Ты, ничтожество, лишил меня зрелища и удовольствия. Но шоу должно закончиться так, как это задумано!

Настя тяжело задышала.

— У тебя два варианта, — продолжил патриций. — Или я убью тебя, или ты сделаешь все, что должен был сделать Иннокентий с этой шлюхой. Хм, а воспитывать нового помощника, оказывается весьма возбуждающе!

— А давай ты свалишь отсюда или твоя аристократическая задница, окажется рядом вон с той, голой.

— Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь? — лицо патриция брезгливо скривилось.

— С усатым извращенцем?

— Не смей осуждать мои утонченные вкусы, холоп!

— Судя по тому, что ты так далеко забрался со своими вкусами, не только я их осуждаю.

Глаза усатого тревожно забегали. Уголок его губ скользнул вверх:

— Отлично.

Он провел рукой по воздуху, сияющая Мощь охватила его ладонь. Он коснулся рукой трости, и сияние разлилось по ней, превращая трость в смертоносное оружие. Я вспомнил слова тренера Сладова: оружие может выглядеть, как угодно. Усатый тип использует для этого безобидную на вид трость.

Я тоже зачерпнул Мощь, без всяких взмахов. Сейчас, когда появилась опасность, силы вернулись. Большой вопрос, надолго ли их хватит. Я отошел подальше от пленницы, чтобы не задеть девушку. Патриций двинулся за мной. Ну, давай, усач, сейчас ты уверен, что я беззащитен. Я ведь не размахивал руками, чтобы получить Мощь. Давай, атакуй, а я найду, чем встретить тебя!

Он атаковал, быстро, мощно, но небрежно. Слишком уверенный в своем превосходстве! Из моей руки вытянулся сияющий клинок. Еще секунда и псих-усач наткнется грудью на него, повиснет с выпученными глазами и хватая ртом воздух. Но патриций увернулся, а затем тростью ударил по клинку. Клинок схлопнулся и я, потеряв оружие, отступил.

— Ого! — усач не торопился атаковать. — Да ты не холоп! Уровень, как у меня, Легионер.

Ага, вот мне и стало понятным, чем ауксиларий отличается от Легионера. Выпускники колледжей по подготовки ауксилариев, могли удерживать Мощь, только вокруг рук, как толстяк Лучанский. А Легионеры формировать ее в оружие.

— Кто-то решил возобновить войну Родов?

Усач присмотрелся ко мне, словно желая узнать.

— Нет, не узнаю. Из какого ты Рода, доходяга?

Я не собирался вести с ним светские беседы. Новый клинок загудел у меня в руках, и я бросился в атаку. От первого удара он уклонился, от второго тоже. Тогда я попробовал тот же финт, что принес мне победу над Лучанским. Но вместо того, чтобы оставить любителя поиграть в хардкорную больничку одноруким, мой клинок снова встретился с его тростью и рассыпался мириадом искр.

И все-таки я невероятно слаб, даже не могу использовать столько Мощи за раз, чтобы она не схлапывалась при контакте с силой противника.

— Определенно, ты из наших. Что за хитрый план, парень? Зачем этот маскарад со студентами? Или так ты решил разделаться с самим…

Договорить ему я не дал. Отчетливо понимая, что сил у меня осталось лишь на единственную попытку, я снова решил атаковать. Но не так топорно, как до этого. Я пережил сотни боев. У меня есть в арсенале техники, способные удивить.

Хлыст метнулся прямо в лицо усачу, тот взмахнул тростью, но силовая нить, толщиной с полруки, изогнулась и, рассыпавшись десятком хвостов у самого пола, вновь понеслась к моему противнику. Он вытаращил глаза, разинул рот, попытался отбить атаку, и тут Мощь иссякла. Силы покинули меня. Усталость навалилась плитой, зрение затуманилось. Я зашатался на ватных ногах. Как не вовремя!

С рычанием усач устремился ко мне и со всей силой саданул меня ногой. Я отлетел, упал, прокатился по полу и уткнулся в мертвое тело водителя.

— А ведь, чуть-чуть, — тихо вымолвил усач. — Вот теперь, я хочу узнать твое имя, из какого ты Рода и какого черта хочешь меня убить?

Он поглядел на Настю.

— Сделаем так, дружок. Я буду отрезать от нее по кусочку, а ты отвечать на вопросы. И чем быстрее ты будешь говорить, тем целее останется твоя плебейская баба.

Он вытянул трость в сторону Насти, и светящиеся жгуты протянулись к ней, замерев у самой груди. Я попытался встать. Рука нащупала, что-то твердое, холодное. Пистолет! У водилы же был пистолет. Надеюсь, он загнал патрон в патронник, передернул затвор и взвел курок. Если нет, то… Какая разница, усатый психопат не отпустит нас живыми.

— Вопрос первый, как твое имя?

— Я — Рокот!

Вскинув ствол, я нажал на спуск. Грянуло. Рука дернулась. Запоздало я подумал, что могу попасть в Настю. Усатый согнулся, трость выпала из руки, тут же превратившись из силового оружия в обычную палку.

По белой рубахе расплывалось кровавое пятно. Я встал. Усач посмотрел на меня снизу вверх, на его губах пузырилась кровавая пена. Я выпустил в него всю обойму. Патрон за патроном. Последним, размозжил голову. Вытер оружие и снова вложил в руку водителю. Пускай полицейские поломают голову, что здесь произошло.

Настя находилась на грани обморока. Слава богу, я не попал в нее. Разрезов путы одним из ножей, я опустил ее на пол. Девушку трясло, безумным взгляд метался по сторонам. Я скинул со стола жуткие инструменты, сорвал скатерть и укрыл ее. Лучшего тут не найти.

Мы сидели с ней на полу. Обоих трясло. Ее от пережитого, меня от усталости. Хотелось пить. Но искать воду не было сил.

— Где твой телефон? — спросил я.

Она указала в другой конец помещения. Там я обнаружил Настину сумку. Порылся в ней, взял телефон.

— Пойдем, нам надо выбираться отсюда.

Поддерживая девушку, я направился к выходу. Эх, поторопился я разрядить всю обойму в аристократического извращугу. Тут ведь, еще где-то Карпян бегает. А сил у меня уже нет.

На улице царила ночь. Подумал взять машину, на которой сюда добрались Карпов с бандой, но вспомнил скрежет, когда я пришпилил к автомобилю Кнехта и решил даже не пытаться. Была бы машина на ходу, Карпов давно бы на ней смылся.

Вернемся к мотоциклу. В крайнем случае, сможем добраться на нем. Хотя, когда доберемся до байка, стоит подумать еще раз, что делать дальше.