Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа

Глава 38

Крючковатый нос, залысины, внимательный взгляд. При свете дня, лицо этого человека вселяло настороженность. Он улыбнулся, тусклой, ненастоящей улыбкой. Одними губами.

— Рад приветствовать, Михаил.

— Максим, или как вас там. Далеко же вам пришлось забраться.

В прошлый раз, на новогоднюю ночь, этот тип явился с вооруженными молодчиками. Сейчас, вроде был один.

— Чего не сделаешь, ради хорошего человека.

Максим сбросил шляпу и уселся рядом. Честно говоря, увидеть его здесь, в Японии, рядом с местом, где появился Идолище, я не ожидал. Но попытался остаться невозмутимым. Переживать поводов не было. Я всегда могу разделаться с ним с помощью Мощи.

— О чем бы вы меня не попросили, мой ответ — нет.

Я сразу взял быка за рога. Нечего с ним цацкаться. Вот только на душе заскребли кошки. Ну, не идиот же он, проделать такой путь, чтобы услышать мой отказ. Значит, у него, или у тех людей, что он представляет, есть весомые аргументы, чтобы заставить меня выполнить их «просьбу». Или есть предложение, которое, по их мнению, меня заинтересует.

— А вы, Михаил, верите в судьбу?

Не этого я ожидал, то ли от лидера преступной группировки, то ли от представителя спецслужб. Даже растерялся немного. Но быстро собрался и язвительно ответил:

— Хотите сказать, наша встреча — это судьба?

— Возможно. Но я несколько об ином. Если точнее, то о следующем утверждении: что на роду написано — того не избежать.

Я пожал плечами:

— Я сторонник активного участия в судьбе, под лежачий камень вода не течет.

— Интересно. Я бы полюбопытствовал, на чем основаны ваши убеждения, но сейчас не до этого. Просто хочу, чтобы вы проследили цепочку в моих наблюдениях и сказали, есть ли в ней неверное звено.

— Скучно, видать, вам живется, раз вы забрались в такую даль, чтобы просто потрепать языком.

Пускай уже говорит, что ему надо и валит отсюда, на все четыре стороны. Философ, блин!

Но Максим невозмутимо продолжил:

— Вы одаренный молодой человек, в том смысле, что можете владеть Мощью. Закономерно, вы оказываетесь в Техническом колледже ауксилариев. Далее, вы прилагаете немалые усилия, чтобы досрочно попасть в действующую ауксилию. Ведь ваши действия были связаны с некими ожиданиями, верно?

— Ну, предположим.

Ветер трепал листву на дереве, заставлял высокую траву пригибаться к земле.

— Не ошибусь, если предположу, что ваши ожидания не были связаны с тем, что его светлость Воронцов, перекроет вам любой путь наверх.

Я даже не стал удивляться его осведомленности. Не такой уж секрет, что аж целый его светлость, определил Мишку Шелестова в вечные грузчики-разгрузчики. Тьфу, уже дурацкими прибаутками заговорил, как Белов. Надо узнать у него, может и Белов тоже под наказанием.

— На этом, вероятнее всего, ваша карьера в ауксилии закончилась, Михаил.

— А это не ваше дело.

Он кивнул.

— А теперь представьте, судьба дарит вам возможность начать жизнь заново.

— Да вы, что! — хохотнул я. — Неужели такое возможно?

Удивить он меня решил вторым шансом. Да я уже, чуть ли не четвертую жизнь проживаю: сначала, простым парнем из глубинки, потом богача, на которого свалилось незаслуженное богатство, затем десять лет боевой машиной, убивающей и умирающей на арене, и вот я снова — простой парень из провинции.

Не поняв причины моего веселья, Максим продолжил:

— Возможно. Вы можете сделать карьеру в другой сфере, и начать ее можете, с довольно приятного для себя задания. Хотя и непростого.

— Вы ведь слышали, что я вам сказал, на любое ваше предложение, мой ответ — нет.

— А вы помните, что я говорил вам, по-хорошему мы просим один раз. А вы уже превысили лимит нашей доброты.

Я повернулся к Максиму. Он устремил ничего не выражающий взгляд вдаль.

— Начинайте угрожать, — я усмехнулся. — Но не забудьте, я могу вас убить прямо сейчас. Для этого мне даже оружия не нужно. Если же хотите напомнить мне об ответственности, за использование Мощи не по назначению, то, вы же сами сказали, моя карьера в ауксилии окончена.

Он улыбнулся уголком губ. Повернул ко мне голову. Если говорят, что глаза — зеркало души, то у Максима вместо души находилась полнейшая пустота.

— Риск — часть моей работы, это раз. Угрожать вам будут другие люди, это два. И зачем вам убивать меня, я ведь не причинил вам никакого вреда. Но вы можете убить, например, Ингвара Воронцова. Это три.

— Кого убить? — удивленно переспросил я.

— Вы прекрасно слышали кого, Михаил. Со своей стороны, я обещаю вам подробные инструкции, чтобы облегчить задачу, эвакуацию с места и весомый гонорар.

И на мгновение меня охватила мысль — а почему бы и нет? Кто мне Воронцов? Человек, просто из-за случайной антипатии ко мне, решивший испортить мне жизнь. А еще он отправил меня на верную смерть в городе! Грозил мне позорной пыткой! Если убить его, хуже никому не станет. Мне точно.

Но тут же одернул себя. Слишком все хорошо. Дадим инструкции, эвакуируем, да еще и денег отсыплем. Я уже как-то раз клюнул на хорошее предложение. Без обмана, между прочим. Просто кое о чем «Старт-Тех» умолчал. Вот не думаю я, что крючконосый намного честнее той корпорации.

— Уходите, Максим. Эта закрытая зона, а самооборону, да еще при выполнении, никто не отменял.

Максим встал. Накинул на голову соломенную шляпу и зашагал вниз.

«Угрожать будут тебе, другие люди». Весь день мои мысли занимал визит этого неприятного типа. Я так и не определился, кем считать его. Преступником, спецслужбистом, еще кем-то? Угрожать, значит. Чем мне можно угрожать? У меня ведь нет ни денег, ни родственников. Раскроют мою тайну, что я могу владеть Мощью, куда лучше обычного ауксилария? Такая себе тайна. Сбегу я, да и все, например. Да и знают ли они о ней — большой вопрос. Максим мне ничего об этом не говорил.

Будут угрожать лично мне? Во-первых, я могу так же сбежать. Пускай ищут. А во-вторых, я могу обратиться в полицию или к командованию, к Лидии той же. Не думаю, что такую новость они проигнорируют.

Что там еще, друзья? Но почти все они — Кир, Айгуль, Танюшку еще запишем — далеко, практически на другом конце света. Только Настя здесь. Опять же, знают ли они, что кроме службы, нас с ней связывает и дружба? О приказе Воронцова-то они узнали.

Вот, пожалуй, Настя и есть слабое звено в моей непробиваемости. Через нее, этот мутный Максим с дружками и может подействовать на меня. Я то точно знаю, если придется выбирать между Настей и Воронцовым, то для его сиятельства мой выбор будет печален.

Зачем им, вообще, убивать Воронцова? Видимо, мои подозрения, что между патрицианскими семьями не все так складно, оправдываются. И тот усатый братец Лидии, тоже о подобном говорил. А эти, во главе, которых стоит крючконосый, или наемники врагов Воронцовых, либо их люди на прямую.

А с Настей надо поговорить. Пусть будет осторожнее.

Поговорить с Настей удалось только вечером. Мы отошли подальше от посторонних глаз, уселись на остов повалившегося дерева.

— Так о чем ты, со мной, поговорить хотел?

Глаза Насти сверкнули в полумраке. Боги, да что на нее нашло-то, после расставания с Киром и почему своей целью она выбрала меня?

— Насть, тебе надо быть осторожнее.

— В каком смысле?

— При общении с посторонними людьми.

Она рассмеялась:

— Ты, Миш, решил поиграть в папочку. Я не против!

— Нет. Помнишь на Новый год, вы с Киром уехали куда-то.

— Помню. Ты нам еще термокружки подарил. У меня до сих пор она храниться. Я ее даже сюда взяла.

Настя подвинулась ко мне поближе.

— Так вот. В тот Новый год, мне…эмм…ну давай по порядку. Мне пришло сообщение от неизвестного абонента, встретиться ночью у Академии. Я думал это вы, мне сюрприз решили устроить. И, понятно, что я пошел туда. А там. Эй, ты чего делаешь!

Я почувствовал холодную ладонь девушки на своей груди. Она залезла ко мне под форму, прильнула и, обхватив руками за голову, поцеловала меня. Я ухватил ее за руки, заставил отпустить голову. Глядя прямо ей в глаза, произнес:

— Хватит! Ты достала меня, я уже сказал, что никогда не буду с тобой.

— Свинья ты, Миша!

В глазах Насти появились слезы, губы задрожали. Ей было обидно, что ее отвергают.

— Ублюдок, козлина! — продолжила она. — Что мне сделать, отсосать тебе, чтобы ты перестал ломаться? Ведешь себя, как дешевая бабенка!

Тут я психанул. Млять, у меня и так, в этой хреновой ауксилии, все идет через жопу! На горизонте маячит вечность, проведенная с мешками, коробками и ящиками в руках. Спасибо Воронцову! Какой-то хрен, требует от меня ни много, ни мало, убить человека. И самое страшное, что я и не против, чтобы Воронцов сдох, туда ему и дорога! Да вот боюсь, как только я прибью его, то окажусь главным и единственным подозреваемым.

Все навалилось разом. Я и недели не пробыл на первом настоящем задании, а меня уже дважды приговорили к смерти, там, в городе, и когда Воронцов пытался прогнать меня через строй.

А у Насти одно на уме! Потрахаться со мной! Ну давай, я еще и сам себя перестану уважать, когда засажу женщине, о которой мой лучший друг просил присмотреть. Сейчас я пытаюсь предупредить ее об опасности, а она оскорбляет меня. И ведет себя, как шалава подзаборная!

Вот эту последнюю фразу я в сердцах и сказанул Насте. Она смолкла, словно ее кто выключил. Смерила меня таким взглядом — могла бы, им и убила бы. Встала и ушла.

Твою дивизию! Даже предупредить не успел. Я остался сидеть, стараясь заглушить эмоции и выстроить мысли хоть в какой-то порядок. Хотелось догнать Настю, влепить ей пощечину и высказать все. Еще резче, чем выразился до этого. Объяснить, как к ней относится Кир, и почему он отказался идти в ауксилию.

Способность спокойно размышлять, вернулось минут через пять. Ладно, поговорим завтра. Она тоже хороша, «как дешевая бабенка», да пошла ты! Так, спокойно. Вряд ли, те парни такие шустрые, что могут пробраться в наш лагерь и беззвучно утащить Настю. Она тоже, как бы, не подарочек и Мощь пустит в ход, не раздумывая.

Все, спать. К тому же, завтра ожидался тяжелый день. Господа-благородия, наконец, разработали новый план. Завтрашний день уйдет на подготовку, а послезавтра, наш Белый Витязь, бревно ему в зад, надеется избавить мир от Кайдзю Шибуши, так, я слышал, японцы называют Идолище в заливе.

Я добрел до нашей палатки, где уже укладывались Коновалов, Фадеев и Макаров. Забрался в спальник и отрубился, кажется, даже глаза не успел закрыть.

На следующий день началась подготовка к операции. Для нас — «недоучек», она заключалась в том, что мы грузили машины всем, что привезли с собой: экипировку, оружие, припасы, медикаменты, средства защиты и прочая. Все это добро ехало ближе к периметру, где его приходилось разгружать. Воронцов решил передвинуть все необходимое ближе к району бедствия, оставив на месте лагеря лишь незначительную часть нашей временной инфраструктуры.

К обеду мы упахались так, что ноги не держали. А предстояло еще двигать к новому месту расположения, и там разгружать, складировать, перетаскивать.

— Давайте, парни, пошевеливайтесь! — подбадривал нас Белов. — Не раскисаем, работы еще много!

Вот уж обрадовал. И почему Настя оказалась тоже «парнем»? Она, кстати, со мной даже не поздоровалась утром. И вообще делала вид, что меня не знает. Надо же с ней поговорить все-таки, предупредить, что какие-то странные типы могут ее похитить, чтобы шантажировать меня.

Но у меня тоже есть гордость. Я ее, конечно, обозвал так, что самому неудобно, но ведь и она «дешевой бабенкой» меня припечатала. К тому же, первой. Теперь, что, извиняться? А она? Блин, с другой стороны, пока мы будем соревноваться, чья гордость крепче, может произойти непоправимое. Поговорю, как только представиться возможность.

— Может, на фуре поедем?

Коновалов утирая пот, смотрел на Белова.

— Ага, на фуре-мататуре, пешочком пойдем, места там нет.

Все приуныли еще больше.

— Может, посидим маленько?

Это уже Макаров.

— Парни, у нас дело важное, к вечеру все должно быть готово. Вам, между прочим, да и мне тоже, свою экипировку проверить надо. Если мы сейчас прохлаждаться будем, когда экипировкой займемся? Правильно, ночью. Так что, отставить разговорчики и шагом марш.

Мы поплелись к периметру. Идти было недалеко, но как же тяжко. Первым шел Белов, потом мы: я, Коновалов, Макаров и Фадеев. Настя шла последней, слегка отстав. Пожалуй, сейчас лучшее время поговорить с ней. Главное, информацию донести, а как она отреагирует все равно. Хочет, пускай корчит из себя королеву.

Я остановился, якобы поправляя ботинок. Встал, когда Настя поравнялась со мной. Только я хотел заговорить с ней, как зазвонил телефон. Это было странно. За все время пребывания в Японии, мне ни разу никто не звонил. Для тех, кто остался в колледже — звонок вышел бы дорогим. А больше, я никому здесь не нужен.

Вынул телефон. Сейчас посмотрю, кто это, и сброшу. Наверное, какой-нибудь колл-центр навязывает услуги. С Настей поговорить важнее, чем отвечать на тупые вопросы операторов.

На экране горело имя Айгуль. Я остановился. Айгуль? Что она хочет мне сказать? Но я обрадовался звонку. Приятно, когда о тебе вспоминают.

— Алло, — сказал я, — привет, Айгуль.

— Миша, — девушка почти шептала. — Миша!

Она, что — всхлипнула?

— Да, Айгуль, говори, я слушаю.

Черт, да мы же сейчас подойдем ближе к периметру, а там, возможно, связи совсем нет, из-за близости Идолища.

— Айгуль, что случилось?

Я остановился.

— Миша, тут какие-то люди. Они…они говорят, чтобы ты сделал все, как они велят. Я…я ничего не понимаю.

Люди? «Угрожать тебе будут, другие люди». Ах ты, крючконосая тварь! Пока ты убалтываешь меня на убийство мерзавца-Воронцова, твои подельники взяли Айгуль в заложники. Действительно, зачем устраивать цирк с похищением Насти, когда можно поступить проще.

— Айгуль, дай мне поговорить с этими людьми. Айгуль, ты слышишь меня?

Тишина.

— Айгуль!

На мой крик повернулись остальные, ушедшие уже достаточно далеко.

— Короче, баклан, рот закрой и слушай.

Голос в телефоне, ни капли не напоминал вежливо-показной тон Максима.

— Говори.

— Сегодня, в восемнадцать ноль-ноль, придешь на то же место, где вчера видел Макса. Он скажет тебе, что надо сделать. В восемнадцать ноль-ноль, по вашему времени, а то вдруг ты тупой.

Из трубки послышался смех.

— Начнешь кочевряжиться, попробуешь кого с собой привести, или ослушаешься Макса, я девке нос отрежу. Фоточку пришлю тебе, на память. Усек? Усек, я спрашиваю?!

— Усек.

— То-то же.

Звонок прервался.

Я так и стоял с телефоном у уха. Они похитили Айгуль! Они изуродуют ее, если я не буду выполнять их требований. Что делать, бежать? Но до колледжа из Японии не доберешься. Сообщить кому-то, полиции, например, или командованию. Но, а как же Айгуль?

Мелькнула мысль, что все это ерунда. Ничего они с ней не сделают, просто на слабо берут. Но тут же пропала. Не те это люди, чтобы просто пугать. И свое слово они сдержат.

Очнулся, убрал телефон в карман. Ничего толком не видя перед собой, побрел вслед за остальными. Там, где вчера видел Макса. Еще бы вспомнить, где точно. Я ведь, вчера не особо присматривался, где я. Ладно, наверное, найду.

В шесть вечера. Как туда попасть в назначенное время? Что я Белову скажу, «разрешите пообщаться, с не пойми кем, на тему убийства нашего командира»? Блин. А когда я приду туда, как поступить? Согласиться на все? А, что еще остается.

Скрипнул зубами, сжал кулаки. Как же я ненавижу, когда меня заставляют что-то делать, да еще и без выгоды для себя. Да и кому такое может нравиться.

Как там, этот Макс говорил? Риск — часть его работы.

Решение пришло само собой. Я возьму крючконосого в заложники. Да-да, точно так же, как они взяли Айгуль. А потом обменяемся. Все его слова, про риск — часть работы, просто треп. Посмотрю, как он запоет, когда я начну резать его на куски.

Для этого, мне потребуется сначала улизнуть от Белова. А когда Максим, кем бы он ни был, окажется в моих руках, надо позвонить Киру.