Подвиг без героя (СИ)

Глава 23

Денни

Миновала неделя, а нас не беспокоили. Прошло еще три дня, и я уже уверовал, что Бертрану нет до меня никакого дела. Дни тянулись однообразно. Утром и вечером я тренировал принца. Забавно было заниматься с ним, зная, что наступит день, когда он обернет оружие против меня. Но мальчишка так отчаянно желал повысить свои навыки, что я не стал ему отказывать. Мне не тяжело помахать мечом, да и самому давно пора прийти в форму, потому что за три года спокойной жизни тело одеревенело, стало неповоротливым. Знавал я и лучшие времена. И надеялся, что смогу познать их снова.

А вечером, пока принц крошил окрестные кусты, мы с Ленси гуляли по парку. Девчонка получила в монастыре отличное образование. Во всяком случае, рассказывала интересные вещи: о жизни магов Эффорта, о далеких странах и городах, открытиях в медицине и науке. Я слушал и чувствовал себя профаном, но Ленси и не думала надо мною смеяться.

В тот промозглый вечер мы тоже отправились на привычную прогулку. Кей, вопреки традиции, заперся в библиотеке. Что он нашел — не знаю, но принц застрял там еще с обеда. Я ставил на бабулин любовный роман, Ленси возражала — она считала, что Кейлин обнаружил какой-нибудь философский трактат. Об этом мы и спорили, прохаживаясь по аллеям среди голых деревьев. Листья ковром лежали под ногами, а мы ступали по ним и просто болтали, пока не дошли до пруда.

Валенсия, как всегда, припасла корм для уток. Они поплыли к ней раньше, чем моя спутница достала угощение.

— Утиная принцесса, — рассмеялся я. — А вот твои подданные!

— Тебе лишь бы зубоскалить, — улыбнулась Ленси, насыпая в воду крошки.

— А что еще мне остается? Только смеяться, слезы пусть достанутся другим.

Принцесса выпрямилась и обернулась ко мне. В ее глазах читалось нечто, чему я не желал давать определения. Понимал, видел, сам тянулся к ней, и все же… Между нами пропасть. Она носит имя короля Эффорта, ее отца. Иногда меня подмывало сказать Валенсии правду, но я молчал. Опасался, что тогда они с братом уедут отсюда и наделают глупостей, а я, откровенно говоря, привязался к ним и не желал зла. А еще давно не чувствовал себя нужным.

— О чем ты думаешь? — спросила вдруг Ленси.

— Что? — Я не сразу вернулся в реальный мир.

— Спрашиваю, о чем ты думаешь? У тебя глаза грустные, — ответила принцесса.

— Все-то ты видишь, — улыбнулся я. — О прошлом. Не люблю его вспоминать, а приходится.

— Прошлого больше нет. Будущее страшит. А настоящее…

— Молодой господин! Дей Денни! — раздался голос слуги, которого я на днях приставил следить за дорогой. И сразу стало понятно, что у нас гости.

— Кто? — только и спросил я.

— Король, — со священным ужасом ответил тот.

Ленси вскрикнула и прикрыла ладошкой рот.

— За Кейлином, быстро, — скомандовал я ей. — Буду ждать вас в холле ровно через пять минут. Бегом!

И она побежала, а я приказал слуге:

— Короля не впускать, пока я не разрешу.

— Полетят головы, — пролепетал тот.

— Не полетят, если будете слушаться. Пусть на кухне приготовят ужин, а еще передай Молли, что мне понадобится ее платье и чепец. И обувь. В общем, все, что она на себя натягивает. Тати и Лике немедленно собрать вещи моих спутников и убрать в кладовую к хламу. Тоже бегом!

Слуга помчался в дом, а я остановился, чтобы перевести дыхание. Бертран все-таки приехал. Решил проверить, здесь ли я. Можно приказать слугам скрыть мое присутствие, и Берт приставит к дому шпионов, они будут меня ждать и поймут, что солгал. Тогда беседовать со старым другом мы будем иначе. Есть и второй вариант — поговорить сейчас. Берт не станет искать здесь Кея и Ленси, он приехал за мной. Но их необходимо спрятать, а бывшего друга убедить покинуть мой дом раз и навсегда. Именно это я и собирался сделать.

Быстрым шагом направился к дому. Ленси и Кейлин уже ждали меня, оба бледные. Принц сжимал в руках меч.

— Убери оружие, — приказал я. — Меч ни к чему, когда не собираешься вступать в драку.

— Я не дамся ему живым, — процедил Кейлин.

— Доверься мне. Король уедет. Но вас надо спрятать. Ленси, ты переоденешься и пойдешь на кухню. Скажешь кухарке, пусть измажет твое лицо мукой. Вместе замесите пироги. Одежду сейчас принесут. Кей, с тобой сложнее, тебя слишком хорошо знают при дворе. Пойдешь к Эмилю, он знает, что делать. А меч… Меч быстро отнеси в тренировочный зал. Давай!

Кейлин послушался, но я видел, что его колотит дрожь. В нем жил страх, слишком много страха. Плохо. Ленси казалась спокойнее. Она скрылась в соседней комнате и переоделась в вещи помощницы кухарки.

— Ты справишься? — спросила тихо перед тем, как уйти.

— Да, — ответил я. — Если меня арестуют, оставайтесь здесь. Никто вас не потревожит. Иди!

А сам приказал принести бутылку вина, два бокала и прошел в гостиную. Сел в кресло у камина, слуга откупорил вино, и рубиновая влага полилась в бокал.

Послышались шаги.

— Его величество у ворот, — торопливо доложил слуга.

— Что же, попроси Эмиля проводить дорогого гостя, — ответил я.

Эмиль сейчас прячет Кейлина. Как только справится, встретит короля. Для принца я еще в первые дни подготовил старый сундук в комнате Эмиля. Сверху набросают одежды. Сундук огромный, принц худой. Поместится.

Нервничал ли я? Сложно сказать. Скорее, не желал видеть Бертрана. В последний раз мы беседовали после моего боя с королем Эффорта и его гибели. Неприятный выдался разговор… И сейчас будет такой же.

— Его величество король, — провозгласил слуга, и Бертран вошел в комнату. Один. Что же, можно предположить, его отряд сейчас обыскивает мой дом. Не найдут. А если найдут, я скрещу с ними меч.

Берт изменился. Это я заметил еще на площади, но сейчас, без пышных одежд, перемены стали еще более заметными. Потяжелел, меж бровей пролегла первая морщина. Изгиб губ теперь выдавал гневливость. Годы никого не щадят. А королей с их пороками и подавно.

Я поднялся навстречу. Молча. Первым должен заговорить король, таковы правила этикета. Но не в этикете было дело. Просто я не желал разговаривать с этим человеком.

— Значит, это правда, — проговорил Бертран. — Ты вернулся.

— Ненадолго, — ответил я. — Дела семейные. Бабушкино имение требовало присмотра.

— Как и имение кузена?

— Туда я просто заехал по дороге, думал застать родственника. Но мне сказали, он окончательно перебрался в столицу.

— Эридан!

Бертран в два шага преодолел комнату и стиснул меня в медвежьих объятиях.

— Жив, темный дух!

— Жив, — ответил, не шевелясь.

— Рад это слышать.

Король сел в кресло, взглянул на пустой бокал. Я плеснул туда вина и сел напротив, не дожидаясь позволения. Бертран поморщился, но промолчал.

— За встречу, — проговорил он, и наши бокалы со звоном встретились.

Я сделал глоток. Король пил жадно, будто его мучила жажда. А может, так и было после долгого пути? Затем отставил бокал и уставился на меня.

— Ну? — проговорил, наконец. — Не хочешь извиниться?

— За что? — спросил я.

— Ты исчез на три года! Бросил службу, попрал клятвы…

— Тебе ли говорить мне о клятвах, друг? — резко спросил его.

— Все еще злишься из-за короля Фридриха? Да ну, Денни! Он уже рассыпался прахом, а ты до сих пор дуешься.

Вот как? Звучит, будто я капризная девица.

— Я не дуюсь, — ответил королю. — Ты предал мое доверие, обманул. Дружба такого не прощает. И я не понимаю, зачем ты приехал, Бертран.

— Хочу, чтобы ты вернулся ко двору.

Я рассмеялся. Вот так шутка! Лучше не слышал.

— И зачем же?

— Ты мне нужен, — проговорил его величество. — Твои советы…

— У тебя орда советников, Берт.

— Они ногтя твоего не стоят!

— Даже Риббонс? Говорят, ты выделяешь его из других.

— Да к демонам Риббонса, Эридан! — Бертран ударил кулаком по подлокотнику, и кресло печально запело.

— Не ломай мебель, величество, — ответил я. — Кто купит новую?

Берт засопел, как обиженный медведь. Я все ждал, когда ему надоест эта бесполезная беседа, но, похоже, король не собирался от обиды уезжать восвояси.

— Мне жаль, что так вышло. Доволен? — все-таки решился он.

— Допустим, — сказал ему я. — Но ко двору не вернусь. И вообще на службу. Мне надоели войны. И неважно, мечом или языком. Я не случайно уехал. Мне претит вонь фальши, а в Альторре ею пропитана даже мостовая, не говоря уже о твоем дворце.

— Укоротить бы тебе язык!

— Не поможет. И не скроет правду о том, что победа над Эффортом была грязной.

— Да, только ты тоже запачкался в этой грязи!

— Не без твоей помощи, ваше величество.

Я откинулся на спинку кресла и наблюдал за королем. Он покусывал губы, раздумывая, что сказать дальше. А что тут скажешь? Он знает, что виноват, и я это знаю. И не простил. Потому что предательство, словно яд, выедает все вокруг. Особенно дружбу.

— К тебе не забредали нежданные гости? — Бертран вдруг резко сменил тему.

— Кроме тебя?

— Денни! Я имею в виду юношу и девушку. С ними, возможно, мужчина.

— Кто они? Преступники? — спросил спокойно.

— Да.

— Не забредали. Я сам приехал не так давно, и за эти дни не видел в имении посторонних. Как они выглядят?

— Юноша высокий, как ты. Темноволосый, глаза голубые. Когда в последний раз его видел, волосы были длинные, ниже плеча. Девчонка — его сестра-близнец.

— Невесту ищешь, что ли?

— И ее братца, — признал Бертран. — Ты прав, Эридан. Тысячу раз прав. Столица прогнила, а сам я погряз в трясине, да никак не выкарабкаюсь.

Он хлопнул ладонью по колену и затряс головой, словно большой пес.

— Значит, принц от тебя сбежал, — пришел я к выводу. — И невеста тоже. Неудивительно. Вряд ли девушка будет счастлива выйти замуж за убийцу отца.

— Его убил ты!

— Нет, ты. Моими руками. С королем Фридрихом сражался король Бертран, разве нет? Моя ли вина, что Бертран не вышел на бой и приказал заменить его? Моя ли вина, что клинок королевского меча был отравлен? Я не наносил Фридриху смертельного удара. Та рана, что он получил, зажила бы за пару недель. Ты ничего не терял — Эффорт лежал у твоих ног. Но ты пошел на подлость, Берт. А теперь пытаешься переложить свои подвиги на мои плечи?

— Ты народный герой, — усмехнулся король.

— Я народный позор. Как и ты.

— Эх, друг… — Бертран покачал головой. — В Эффорте неспокойно. Зейн вцепился в трон и слушается, да, но страна бурлит. Они ждали своего принца.

— А он бегает по Ландорну? Кстати, мне говорили, что юноша мертв.

— Да живой он! — гаркнул Берт. — Упрямый глупый мальчишка, который поставил на кон мою корону!

— Заметь, твою, не свою, — не удержался я.

— Говорил мне Риббонс избавиться от него. Говорил ведь! Еще тогда, когда щенка привезли в Ландорн, а он вместо того, чтобы заткнуться, скалил зубы. Так нет, я его оставил. И что теперь? Уверен, сестрица помогла ему бежать. А эта тоже! Воспитанница монахинь! Год где-то демоны носили, а теперь носят по моему государству. Доберется мальчишка до Эффорта, и будет новая война.

— А ты боишься проиграть?

— Мне без тебя не победить.

Я замолчал. Да, Берт помнил, кто разрабатывал всю военную кампанию. Я тоже не забыл, хоть и не любил вспоминать. И видел во сне лица тех, кто погиб от моего меча. А во главе всегда был король Фридрих. Мерзко все!

— Оставь меня в покое, — сказал я Бертрану. — Не вороши прошлое. Пусть все думают, что Эридан мертв. Пусть поклоняются, если хотят. Мы-то с тобой знаем, что народный герой никогда героем не был.

— Неправда, дружище, — пророкотал голос короля. — Был и остаешься. А я… Я запутался. После твоего побега все пошло не так, а вокруг предатели да лизоблюды. Надо было отправить мальчишку в Эффорт, я признаю. Но девчонка так и не приехала! Не сдержала слово.

— Она тебе его и не давала.

— Дала ее мать.

— У королевы был выбор?

— Денни! Ты сам знаешь, что такое династический брак. Ее воспитывали, чтобы она стала женой короля одной из соседних держав. Так почему не моей?

— Вернулись к началу нашего разговора — мы убили ее отца.

— А дочь досталась победителю. Все честно. Кроме того, что она нарушила уговор. И теперь ее страна на грани войны, как и моя.

— Зейн не станет воевать.

— Зейн не станет, — кивнул Берт. — Но принц Кейлин жив. И поверь, этот змееныш не угомонится, пока не отомстит.

Согласен, Кей не из тех, кто прощает унижения. Уж я-то успел понять. Но и не думаю, что Кейлин хочет войны. Его интересует месть за отца. Сразится со мной и успокоится.

— Как бы там ни было, я не знаю, где твои враги, — сказал я. — Выпьем?

И долил вина в королевский бокал. Бертран выпил, поглядел на меня пристально.

— Подумай, Эридан, — произнес он. — Подумай и возвращайся ко двору. Я дам тебе любую власть, любой пост, которого пожелаешь. Только вернись.

— Нет, Берт, — ответил ему. — Эридан Ферсон пропал после боя при Карли. А я больше не он. Пока даже сам не знаю, кто я. Но хочешь дружеский совет? Гони в шею советников, бери страну в свои руки без оглядки на тех, кто стоит за спиной. А лучше казни! Иначе рано или поздно они заведут тебя в пропасть.

— А что делать с Эффортом? — угрюмо спросил Бертран.

— А что с ним делать? Пусть Зейн пока правит. Его племянник рано или поздно объявится. Сторгуешься. Оставишь ему сестру, и, глядишь, принц забудет про три года унижений.

— Да с чего ты взял…

— Хватит мне врать!

Бертран замолчал. Он не стал возражать, понимая, что я прав. В юности он говорил, что я голос его совести. А если так, пусть слушает, хоть ему и не нравится.

— Советую тебе примириться с принцем Кейлином, — повторил я. — Оставь ему сестру, выдай обидчиков. Он в том возрасте, когда отомстит и успокоится. Заметь, отомстит не тебе. Одним словом, думай, Берт. И головой, а не тем, чем протираешь королевский трон.

— Казнить бы тебя за дерзость, — хмыкнул он.

— Народ не поймет.

— Народ и знать не будет.

— Это тебе так кажется. Кстати, я надеюсь, сейчас твои люди не обыскивают мое имение в поисках принца и принцессы?

— У них приказ, — признался король.

— Тогда прикажи им убраться с моей земли, а меня оставь в покое. Или я расскажу людям, как на самом деле умер король Эффорта.

— Угрожаешь? Ну-ну. — Бертран тяжело поднялся на ноги. — Жаль видеть, что у меня больше нет друга.

— У тебя есть друг, Берт, — ответил я. — А вот головы на плечах нет. И мне жаль смотреть, как ты катишься от славы к презрению. Останови это, пока не стало поздно. Прощай.

— До встречи, Эридан, — проговорил король и пошел прочь.

Я лично вышел его проводить. С королем прибыл отряд из десяти солдат. Сколько они успели обыскать? Что нашли? Раз уезжают спокойно, значит, ничего. Бертран забрался на черную лошадь и поехал прочь, лишь раз обернувшись у ворот. Да, с «прощай» я погорячился. Его величество не из тех, кто отступает. И не из тех, кто прислушивается к хорошим советам. Но это уже не мои заботы, разве нет?