Подвиг без героя (СИ)

Глава 10

Королевский дворец

Король Бертран был недоволен. Его репутация едва не пострадала из-за глупого мальчишки, который вознамерился бежать, не подумав о последствиях. Можно было бы объяснить побег принца. Но как сказать, куда девалась его сестра, которая вроде бы приехала для заключения брака? Вот бы выставил себя курам на смех! А виной всему Риббонс с его бредовыми идеями. Поэтому король злился и на пустоголового принца, и на не менее пустоголового советника, и на себя, что поддался уговорам по поводу свадьбы. Тот же Риббонс посоветовал поспешить с церемонией. Мало ли, что еще придет в голову принца? И король спешил, потому что отступать было поздно. Осталось дело за малым — сообщить самому Кейлину, что выбора у него больше нет, как и времени.

Это его величество решил сделать лично, без присутствия посторонних. Риббонс бы не одобрил, но Бертран ловил себя на мысли, что стал слишком много полагаться на советника. И закрадывались сомнения: а может, дело в темной магии последнего? Как убедиться, что Риббонс не забрался ему в голову? Сам король магом не был и узнать о вмешательстве в свое сознание не смог бы. Идея со свадьбой и вовсе выглядела безумной, но отступать было некуда. В Эффорте неспокойно, эффортцам надо дать видимость исполнения мирного договора. А гибель принца… Случайность. Да, всего лишь случайность.

Король встряхнул головой. Пора сообщить «счастливой невесте», что через две недели состоится церемония.

Бертран направился в новые покои. Все уже знали, что они отведены принцессе Эффорта Валенсии. Придворным было любопытно, но его величество заявил, что девушка воспитывалась в строгости в монастыре, поэтому сейчас не готова стать частью двора. Надо дать ей время привыкнуть к новому статусу. Впрочем, этой отговорки Бертран собирался придерживаться весь ближайший год, пока Мари не подарит ему наследника. После этого от самой Мари придется как-то избавиться. Дать денег и выслать? Запереть в какой-нибудь обители? Впрочем, об этом можно подумать и позднее, а пока…

Его величество выслушал дежурные приветствия стражи и вошел в комнаты принца. Гостиная была пуста. Бертран замер на миг — и прошел в спальню.

Кейлин лежал на постели, закрыв глаза, но при звуке шагов вздрогнул и то ли проснулся, то ли вернулся из полудремы. Его перебинтованная нога покоилась на подушке. Сам принц выглядел — краше в гроб кладут, только глаза остались на лице.

— Ваше величество?

И голос охрип.

— У меня к вам разговор, ваше высочество.

Кейлин подтянулся и сел в постели, а король занял кресло.

— Я вас слушаю.

На миг кольнула совесть. Все-таки этот мальчик не виноват, что является единственным сыном короля Эффорта. И некстати вспомнился Эридан. Что бы сказал старый друг на его затею? О, он был бы очень красноречив! В этом Берт даже не сомневался.

— Я всего лишь хотел сообщить, что свадебная церемония состоится через две недели.

Кейлин задумчиво кивнул. Не повредился бы рассудком после методов Риббонса. А то случаи были.

— Ваше высочество, — Бертран почему-то испытывал желание оправдаться, — вы должны понимать, что я поставлен в безвыходное положение безответственностью вашей сестры.

— Я понимаю.

Принц отвечал, но смотрел куда-то сквозь собеседника, и от этого становилось жутковато.

— Мне всего лишь нужно, чтобы все думали, будто я женат на принцессе Валенсии, — сказал король. — От вас же мне не нужно ничего, кроме фальшивой брачной церемонии. Если бы можно было выдать за Валенсию любую другую девушку, я бы это сделал, но никакая магия не придаст одному человеку внешность другого. И только природа…

— Я сильно похож на девушку? — Губы Кейлина дрогнули в колкой усмешке, и Бертран убедился, что общение с Риббонсом не прошло для принца даром.

— Нет. Но вы похожи на свою сестру.

— На мою беду. — Кейлин встряхнул растрепанными волосами. — Я вас услышал, ваше величество. Не беспокойтесь, я не сорву церемонию. Делайте, что хотите. Мне уже все равно.

Стоило встать и уйти, но его величество почему-то медлил и чувствовал себя глупо.

— Выполни свою часть договора, и я тебя отпущу, — пообещал он.

— Для всех я уже умер, — напомнил Кейлин.

— Отпущу — не значит, усажу на престол Эффорта, но ты будешь свободен и волен делать, что захочешь.

— И почему я не верю? — пристальный взгляд юноши впился в лицо.

— Даю слово.

Кей пожал плечами и отвернулся. Ему явно было не до бесед, да и выглядел принц скверно, этого Бертран не мог не признать. А еще вспомнил о том давнем поединке, в результате которого Ферсон стал народным героем, проклял своего сюзерена и исчез. За него тоже было стыдно. И перед мальчишкой, и перед лучшим другом. Но результаты поединка на Риббонса не спишешь, в этом была только вина самого Бертрана.

— Я пойду, — сказал он. — Отдыхайте и выздоравливайте.

— До встречи, ваше величество, — эхом откликнулся Кейлин.

Бертран вздохнул, но добавлять ничего не стал. Он покинул спальню его высочества и вернулся в свой кабинет. И все-таки, куда провалился Эридан? Три года поисков, и ни одной зацепки, где он сейчас. Король покачал головой. Сейчас он бы не отказался от дружеского совета, вот только друга нет.

Кейлин, конечно же, не ожидал увидеть короля. Более того, сама встреча была для него крайне неприятной. Он чувствовал себя разбитым, подавленным. Сильно болела нога — в нее будто раз за разом ввинчивали сверло. Целитель приходил. Наложил мазь, поменял повязки, но не сделал ничего, что бы облегчило боль. Специально? Кей готов был поспорить, что да.

В этом болевом мареве сам визит Бертрана казался чем-то ненормальным, лишенным логики и причины. Церемония? Пусть будет церемония, она все равно фальшивая. Освобождение? Кей уже утратил иллюзии, его никто не отпустит. Велики шансы, что он так и умрет в королевском дворце Ландорна. Так к чему сопротивляться? Наверное, давно стоило принять свою судьбу, не ждать возвращения Ленси. Ленси… Она где-то рядом и может выдать себя. Но как не допустить этого, Кей тоже не знал, поэтому просто ждал.

Чего? Он не мог сказать. Только один день являлся полной копией предыдущего. Одно и то же, одно и то же… Даже Риббонс не появлялся. Видимо, решил, что его миссия выполнена, и принц никуда не денется. Это действительно было так. Кей больше не хотел повторения того, что случилось после его побега. Не хотел и боялся до одури. Что угодно, только не это!

А дни шли. И дата, назначенная королем, приближалась. Самое смешное, что на него попытались примерить свадебное платье. Он и это стоически вытерпел. В какой-то момент стало все равно. Правда, Кей не представлял, что будут делать с обувью — он очень сильно хромал, и хоть рана начала заживать, принц понимал: хромота с ним надолго, если не навсегда. Будут прикрывать магией? Возможно. Но магия ведь не решает все.

Однако он не задавал лишних вопросов. Какое ему дело? Это ведь королю нужна идеальная «невеста». А ему самому… Ему было все равно.

Осталось четыре дня до свадьбы, когда в его комнату вошел знакомый страж. Тот самый, который передавал ему записку от Ленси.

— Ваше высочество, — поклонился он.

Сидевший в кресле Кейлин кивнул в ответ. Сердце кольнула глупая надежда: а вдруг снова новости от сестры? Но он загнал ее как можно глубже, в те дебри души, куда не проникает солнечный свет.

— Я проверю ваши комнаты, — сказал охранник, а когда проходил мимо него, аккуратно вложил в ладонь крохотный листок.

Кею было страшно смотреть. Но он все-таки решился.

«Завтра в полночь будь готов», — писала его сестра.

Завтра в полночь? Кей взглянул на настенные часы, будто они могли раскрыть перед ним будущее. Усмехнулся. И как Ленси собирается проникнуть во дворец? А главное, как думает вывести его отсюда? Мало того что тут охрана — ее помощник ведь не единственный стражник, так еще и сам Кей едва мог ходить. Далеко не убежит.

Стражник подошел к нему и протянул руку. Кейлин вложил записку обратно.

— Скажите автору записки, что я отказываюсь бежать, — тихо ответил он. — Пусть не приходит.

— Не понимаю, о чем вы, ваше высочество, — заявил охранник, а записку отправил в потайной карман куртки. — Это всего лишь любовное послание.

— Да. — Кейлин улыбнулся. — Конечно. Это всего лишь оно. Благодарю, вы позабавили меня этой писулькой. Хорошего вечера.

— И вам, ваше высочество.

И Фергюс выразительно покосился на повязку на его ноге — ее не скрывали штаны.

— Я далеко не уйду, — прошептал Кей.

Мужчина кивнул и покинул комнату. А Кейлин почувствовал, что его бьет озноб. На всякий случай он будет готов, только… Лучше бы Ленси не пришла.

Утром должен был прийти лекарь, но прежде Кейлина заставили выпить привычный отвар. Если раньше за час он приходил в себя, то после болезни часа три лежал трупом, не зная, на этом ли он свете или уже на том. Вот и сегодня Кей едва вытерпел это внутреннее пламя, в котором сгорала его не родившаяся сила. А в голове крутилась одна и та же мысль: послезавтра королевская свадьба. Или он сбежит, или покроет себя несмываемым позором. Уже покрыл, но нет пределов падению, ведь правда?

От этих мыслей становилось все более тошно. Когда появился целитель, Кей и вовсе едва мог пошевелиться — «лекарство» еще не до конца отпустило.

— Ваше высочество, — поклонился пожилой мужчина.

— Здравствуйте, доктор Уоллис, — ответил Кей.

— Как вы себя чувствуете? Как ваша нога?

— Плохо. Мне кажется, у меня жар. И рана сильно болит.

— Я доложу его величеству, — нахмурился целитель.

— Не стоит его беспокоить, — запротестовал Кейлин. — Все пройдет, просто нужно время. Только терпеть нет сил. Не могу ли я попросить у вас хоть какое-то обезболивающее?

— Советник Риббонс не велел, — заявил Уоллис.

— Наверное, советнику хочется, чтобы я сошел с ума от боли? — Кей вытер вспотевший лоб.

— Хорошо. — Маленькая пилюля перекочевала в его руку. — Это поможет, только никому не говорите.

— Не скажу, — заверил его Кей и спрятал лекарство за щеку, делая вид, что его проглотил.

Лекарь осмотрел ногу, сменил повязку и ушел, а Кейлин достал изо рта подтаявшую горькую пилюлю и спрятал в ящик стола. Она понадобится ему вечером, если Ленси все-таки придет. Он должен хотя бы дойти до выхода из дворца, не потеряв сознания. А потом… Потом будет видно.

Тяжелее всего было ждать. Кей почти ничего не съел за обедом. Ужин тоже остался нетронутым. А часы близились к вечеру, который потом перейдет в ночь, и наступит полночь.

Когда около девяти часов дверь, как всегда, без стука отворилась, пропуская Риббонса, Кей вдруг подумал, что проклят. Иначе как объяснить, что советник, не заходивший все эти дни, вдруг пришел? Но принц старался казаться спокойным. Надо его спровадить, а для этого быть покладистым.

— Как самочувствие, ваше высочество? — спросил Риббонс, присаживаясь напротив.

— Лучше, — ответил Кейлин, не глядя ему в глаза.

— Настолько, что вы сможете принять участие в брачной церемонии?

— Если смогу дойти до храма, а это вряд ли.

— Ничего, я попрошу целителя, и он даст вам что-нибудь… обезболивающее.

Узнал про пилюлю? Но как? Лекарь выдал? В это Кей не верил, зачем лекарю создавать себе проблемы? Может, Риббонс за ним следит? Установил на него какое-то… заклинание? Но тогда ему точно нельзя бежать с Ленси! Его найдут! Руки похолодели.

— В таком случае проблема будет решена, — тихо сказал Кейлин, все-таки глядя на Риббонса.

— Мне стоит напомнить вам, что последствия любой глупости на церемонии будут куда более плачевными, чем вашего неудавшегося побега? — поинтересовался советник.

— Не стоит, — ответил принц. — Я все понял.

— Надеюсь на это, ваше высочество. Не заставляйте меня причинять вам вред, мне бы этого не хотелось.

Врет! Риббонсу нравилось, когда страдают люди, и Кей уже мог в этом убедиться.

— Я вас услышал, — заверил он советника.

— Верю в ваше благоразумие, — усмехнулся тот и покинул комнату, а Кейлин сделал то, что принцу уж никак не полагалось — вытер об одежду вспотевшие ладони.

Он на минуту закрыл глаза. Его начинало трясти так, что зуб не попадал на зуб, а это скверно. Если сестра все-таки придет… Кей поднялся, наступил на большую ногу и зашипел от боли. Затем вернулся к выдвижным ящикам и выпил обезболивающую пилюлю. До полуночи осталось совсем немного. Самому бы дождаться.

Принц прошел в гостиную и сел в кресло. Ленси не написала, что ему стоит делать. Может, лучше было притвориться спящим? Но его редко кто проверял: спит, не спит. Если бы не его место в планах короля и советника, и вовсе не вспоминали бы о его существовании.

Между тем, время шло. Половина одиннадцатого, одиннадцать, половина двенадцатого… Когда часы пробили полночь, Кей даже вздрогнул. Вот только никто не пришел.