Поцелуй василиска

Глава 4

В суматохе последних нескольких минут Тэмми почти забыла, что василиск обещал кормить ее после их сеансов. Она кивнула, все еще оцепенев от всего, что только что произошло.

Каспен встал, натягивая брюки.

— Подожди здесь. Я скоро вернусь.

Он исчез в тени, и Тэмми воспользовалась моментом, чтобы одеться.

Несколько минут спустя Каспен вернулся с подносом. Он подошел к коврику, сел рядом с ней и поставил между ними поднос. Еда была изысканной — гораздо изысканнее всего, к чему Тэмми привыкла дома. Там были засахаренные орехи и сухофрукты, сыры, тонкие ломтики мяса, хлеб с изюмом и маленькие шоколадные конфеты. Это была роскошь по сравнению с простым тушеным мясом, которое готовила ее мать, и Тэмми почти боялась прикасаться к еде.

— Этого достаточно? — спросил Каспен. Он смотрел на нее так, словно ждал ее одобрения.

— О… да, — быстро ответила Тэмми. — Спасибо.

— Не за что.

Он все еще смотрел на нее.

— А ты тоже не хочешь немного?

Каспен приподнял бровь.

— Ты бы предпочла, чтобы я поел?

— Да. Неинтересно есть в одиночестве.

Он тихо рассмеялся, и Тэмми посмаковала этот звук.

— Как пожелаешь, — он указал на поднос. — Но, пожалуйста, сначала ты.

Тэмми неуверенно потянулась за хлебом, чувствуя, что его глаза наблюдают за ней. Василиск подождал, пока она откусит, прежде чем взять один кусочек, и с минуту они ели молча.

Наконец Каспен сказал:

— Ты боишься меня.

Это был не вопрос. Тэмми подняла на него глаза. Она отрицала это, когда они впервые встретились, но теперь это казалось бессмысленным.

— Откуда ты можешь знать?

— Я это чувствую.

— Но как?

Он посмотрел на нее, его губы приподнялись.

— Твое сердцебиение, — он наклонился вперед, нежно проводя кончиками пальцев по ее груди. — Оно нерегулярное. И ты вздрагиваешь, когда я прикасаюсь к тебе.

Тэмми покраснела.

— Я не хотела.

Каспен пожал плечами.

— Это естественная реакция. Я не обиделся.

Тэмми кивнула, хотя и не поверила ему. Предупреждение матери все еще было свежо в ее памяти.

— Мне… нравится, когда ты прикасаешься ко мне, — тихо сказала она.

Василиск широко улыбнулся, обнажив зубы в мерцающем свете костра. Это была дикая улыбка — улыбка триумфа и победы.

— Я знаю, что нравится.

Тэмми хотела спросить, нравится ли ему, когда она трогает его. Но она слишком нервничала, чтобы сделать это. Вместо этого она сказала:

— Полагаю, ты и это чувствуешь?

Он откинулся на мат, наклонив голову, чтобы посмотреть на нее.

— Нужно быть идиотом, чтобы не почувствовать этого.

Тэмми почувствовала, что снова краснеет. Неужели это было так очевидно? Так предсказуемо?

— Ты находишь меня скучной? — спросила она, не успев ничего с собой поделать.

К ее удивлению, Каспен издал еще один низкий смешок.

— Ни в малейшей степени.

Ее сердце подпрыгнуло в груди.

— Но ты, должно быть, встретил тысячу людей за свою жизнь.

— Гораздо больше тысячи.

Его слова двусмысленно повисли в воздухе. Если он встречал так много людей за свою жизнь и не находил ее скучной, это должно означать, что она произвела на него какое-то впечатление — потенциально положительное. Он говорил, что находит ее интересной?

Эта мысль была невыносима. Вместо того, чтобы попросить разъяснений, она потянулась за шоколадкой. Прежде чем она успела дотронуться до нее, василиск схватил ее за руку. Тэмми замерла, когда он поднес ее руку к огню, повернув так, чтобы на ее веснушках отразился свет.

— У тебя всегда были такие? — спросил он.

— Да, — сказала она. К ужасу Тэмми, по его лицу пробежала тень. — Они… Я имею в виду… это настолько плохо? — пробормотала она, запинаясь.

Каспен моргнул.

— Нет, — быстро сказал он, отпуская ее руку. — Просто… — он долго колебался, как будто тщательно подбирая следующее слово. — Редкий случай.

— Редкий?

— Ешь, — настаивал он, игнорируя ее вопрос. — Завтра мы не встретимся.

Сомнение пронзило ее.

— Почему нет?

— Принц желает увидеть своих потенциальных будущих жен. Ты отправишься в замок с другими ученицами.

Ученица.

Одним словом Каспен восстановил дистанцию между ними. Не имело значения, что она прижалась губами к его шее, что он притянул ее ближе, когда она это сделала. Не имело значения, что он довел ее до оргазма и сжал ее горло, когда она кончила. Он был ее учителем, а она — его ученицей, и он готовил ее к роли — не более того.

Тэмми молча доела остаток своей еды.

Когда она закончила, Каспен проводил ее до начала тропы. Затем он молча повернулся и исчез в темноте.

***

Весь следующий день нервы Тэмми были на пределе. Ничто из того, что она делала, не уменьшало острого предвкушения, которое она испытывала всякий раз, когда думала о поездке в замок. Обычно она искала бы помощи у Габриэля. Но он был занят, помогая кухонному персоналу готовиться к сегодняшнему мероприятию, так что ничего не оставалось, как помогать матери по хозяйству и стараться не думать о том, как медленно течет время. Что еще хуже, она не могла перестать представлять себе, что произошло прошлой ночью в пещере. Каждый раз, когда она думала о члене Каспена в своей руке, она чувствовала сильную боль между ног, от которой хотелось убежать в спальню и никогда больше не видеть дневного света.

Вторая половина дня прошла в суматохе домашних дел и поручений, часы тянулись как в бессмысленном тумане. Каспен не посылал импульсов. Тэмми почти не слышала, что говорила ее мать; она едва различала пение петухов. Только когда ей пришлось зайти в пекарню, чтобы занести дневную норму яиц, Тэмми была вынуждена вступить в разговор, который длился более двух слов. Он был с Верой, и, как всегда, это было невыносимо.

— Итак, Тэмми, ты готова встретиться с принцем сегодня вечером? Я, конечно, уже выбрала платье. Совершенно новое и сшитое из тончайшего розового шелка, который ты когда-либо видела. Что ты наденешь?

— Ох, — сказала Тэмми, жалея, что не может утопиться в чане с шоколадом позади Веры. — Я не подумала об этом. Наверное, одно из платьев моей матери.

— Ты собираешься надеть что-нибудь поношенное перед принцем? — Вера усмехнулась. Она пересчитывала яйца так медленно, что казалось, будто время течет вспять. — Это довольно неловко, не думаешь?

Тэмми действительно так думала, но это не меняло того факта, что у нее не было другого платья, которое можно было бы надеть.

— Я спешу, — сказала она вместо этого, отчего усмешка Веры стала только глубже.

— Куда тебе спешить? Разве куры не могут нести яйца без тебя?

— Не могла бы ты просто поторопиться, черт возьми? — огрызнулась Тэмми.

У Веры отвисла челюсть. Тэмми была удивлена почти так же, как и она. За все годы жестокого поддразнивания Тэмми ни разу не ответила Вере.

— Не нужно быть грубой, — сказала Вера, ее личико в форме сердечка неодобрительно сморщилось. — Такое отношение не поможет тебе с принцем.

— Зато помогло со Змеиным Королем, — парировала Тэмми.

Если раньше Вера была шокирована, то теперь она пришла в ярость. Ее брови сошлись на переносице, и она перегнулась через стойку, прищурившись.

— Ты с Змеиным королем? Ты шутишь.

Тэмми тоже наклонилась, удерживая зрительный контакт.

— Я не шучу. И, как ты знаешь, его девушек всегда выбирают. Так что, может, у меня и нет нового платья, но я сомневаюсь, что оно мне понадобится, чтобы привлечь внимание принца.

Тэмми схватила яйца и ушла, прежде чем Вера успела сказать еще хоть слово.

К тому времени, когда наконец наступил вечер, возбуждение от вызова Вере давно прошло, и Тэмми колебалась между робкой храбростью и абсолютным ужасом. Коготь не пульсировал весь день, и она понятия не имела, что это значит. Конечно, именно сегодня Каспен подумает о ней. Но потом она вспомнила, как он назвал ее своей ученицей, и стена стыда снова рухнула. Конечно, он думал не о ней. Она думала о нем, потому что была чересчур нетерпеливой девочкой, которая почему-то постоянно забывала, что ее учитель — смертоносное существо, способное убить ее одним взглядом. Как болезненно предсказуемо с ее стороны.

Она была в саду и настойчиво пропалывала дорожку, когда подошла ее мать.

— Для тебя пришла посылка.

Тэмми удивленно подняла голову.

— Что это?

Ее мать пожала плечами.

— Я ее не открывала.

— Кто это принес?

— Он был на крыльце, когда я вернулась из курятника. Я положила ее на твою кровать.

По какой-то причине от этой новости сердце Тэмми пустилось вскачь. Прежде чем она успела задуматься, от кого это, коготь запульсировал. Каспен. Так и должно было быть.

Тэмми практически бегом бросилась в свою комнату, чувствуя себя легче, чем за последние несколько часов.

Посылка была завернута в черную бумагу и перевязана золотой лентой. Тэмми сначала прикоснулась к ленте, нежно проведя кончиком пальца по ее длине. Когда она потянула за конец, бант легко распустился, бумага распахнулась, обнажив мерцающий лоскут ткани. Тэмми подняла его и увидела, что это платье. В отличие от льняного платья, которое она планировала позаимствовать у матери, это было сшито из шелка, без сомнения, похожего на то, которым Вера хвасталась ранее. Оно было темно— Изумрудного цвета, и Тэмми знала, что Каспен выбрал его, чтобы подчеркнуть тон ее кожи.

Этот жест жестоко оскорбил Тэмми. Если платье должно было сделать ее красивее, означало ли это, что василиск хотел, чтобы принц нашел ее привлекательной? И если да, то неужели прошлая ночь ничего для него не значила?

Что-то блеснуло на кровати, и Тэмми отложила платье в сторону, чтобы увидеть золотое ожерелье, завернутое в бумагу. Когда она взяла его, то увидела, что к нему прикреплен маленький амулет. Он был тщательно отполирован и блестел в свете свечей. Ахнув, она поняла, что это был коготь — точная копия того, что был внутри нее. Она уставилась на него с благоговением. У Тэмми никогда раньше не было ничего золотого. Это был дорогой металл — металл, который Тэмми и ее мать никогда не могли себе позволить, роскошь, предназначенная только для членов королевской семьи. У Тэмми было только одно украшение на ее имя — тусклое серебряное кольцо, которое она надевала по праздникам. Кольцо бледнело по сравнению с ожерельем.

Она сразу же надела его.

Цепочка была длинной; амулет падал прямо между ее грудей. Она знала, что Каспен сделал его таким, и при этой мысли пульс немедленно участился. Наконец-то он был здесь, после невыносимого дня молчания. Тэмми едва успела закрыть дверь в свою комнату, как оказалась на кровати, засунув руку между ног. Другая ее рука была прижата ко рту; она знала, что мать находится всего в нескольких футах от нее и наверняка услышит ее крик. Она пыталась сохранять тишину, несмотря на пульсации, но это было совершенно бесполезно. Каспен отправлял их так быстро, что она едва могла отдышаться. Казалось, он хотел подавить ее, заставить почувствовать его присутствие в последний раз перед сегодняшним вечером.

Тэмми слышала, как ее мать готовит ужин, и знала, что она скоро уйдет за овощами с огорода. В тот момент, когда она услышала, как хлопнула дверь, Тэмми торжествующе кончила, со стоном выгнув спину. Она чувствовала удовольствие Каспена, и оно соответствовало ее собственному. Чувствовалось что-то отчаянное в их сегодняшней связи, и она задавалась вопросом, было ли это из-за того, что произойдет позже этим вечером. Она лежала, задыхаясь, на кровати, пытаясь отдышаться, золотая цепочка запуталась на шее.

Она приняла ванну, прежде чем надеть платье, и обнаружила, что оно сидит идеально. Обнимает ее во всех нужных местах, превращая ее тело во что-то, чем оно никогда раньше не было, — во что-то, призванное соблазнить принца. Она провела пальцами по волосам, пытаясь подчеркнуть их длину, прежде чем осознала, что делает, и немедленно остановилась. Ей нравились ее локоны. Лучше бы они и принцу понравились.

— Тэмми? — В дверь ее спальни постучала мать. — Пора.

Когда Тэмми появилась на кухне, ее мать в шоке прижала руки ко рту.

Мама заговорила раньше, чем она успела это сделать.

— Снаружи тебя ждет экипаж. Он отвезет тебя в замок.

Тэмми кивнула. У нее не было плаща, который соответствовал бы роскоши платья, поэтому она обошлась без него, ступив в холодную ночь и спустившись по садовой дорожке к ожидавшему черному экипажу. Лакей помог ей войти, и она села на мягкую бархатную скамью, прежде чем поднять глаза к потолку, где королевские гербы были выгравированы сусальным золотом. На них была изображена змея, сражающаяся с петухом. Змея извивалась от явной боли, растоптанная шипастыми лапами петуха. Это было явное почтение войне, особенно победителям. Тэмми знала, что члены королевской семьи носили змею на многих своих личных вещах как напоминание о том, что они преодолели. Лично она воспринимала это как насмешку. Она не могла себе представить, что чувствовал бы василиск, глядя на это.

Пока экипаж взбирался по длинному холму к замку, Тэмми думала о предстоящем вечере. Она с нетерпением ждала встречи с Габриэлем, поскольку знала, что он будет работать. Но это было пределом ее ожиданий. Вечер, несомненно, будет долгой, невыносимой чередой формальностей. Без сомнения, ее выставят на всеобщее обозрение перед членами королевской семьи, чтобы они могли увидеть свою потенциальную новенькую участницу.

Тэмми крепко сжала руки.

А еще принц. Она задавалась вопросом, встретится ли она с ним сегодня вечером или он будет держаться подальше от участниц. Каспен сказал, что хотел бы — увидеть своих потенциальных будущих жен. Это не означало, что он хотел с ними разговаривать. Если бы Тэмми выбирала своего будущего партнера, она бы хотела иметь достаточно возможностей узнать его получше. Но это будет позже, предположила она. В конце концов, процесс исключения еще даже не начался. Первое исключение должно было произойти на следующей неделе, после того, как принц получит возможность поцеловать каждую девушку. Таков был традиционный график, и так делалось веками.

Карета остановилась.

— Мы прибыли, мисс, — сказал лакей, открывая дверь.

Тэмми глубоко вздохнула, разжала руки и выбралась из экипажа. Они припарковались прямо перед замком, и Тэмми с благоговением уставилась на огромные двойные двери. Она никогда раньше здесь не была. Она смотрела на замок только снизу, из деревни, видя его с самого подножия холма, где он напоминал причудливый кукольный домик. Теперь, когда она увидела его воочию, она поняла, насколько он был огромен. Казалось, что он растянулся на многие мили, его стены были сложены из камней, которые почти блестели. Когда Тэмми подошла ближе, она увидела, что цементный раствор, скрепляющий кирпичи, был полон раздробленных осколков зеркал. Конечно, в замке должна была быть встроена последняя линия обороны прямо в его структуру. Когда она подошла к дверям, они распахнулись.

Первое, на что она обратила внимание, было золото.

Оно было повсюду: обрамляло картины маслом на стенах, покрывало замысловатые узоры на обоях, переплеталось в завитках дерева. Оно было даже у нее под ногами, вкрапленное в мраморную плитку прихожей. Тэмми никогда не видела такой вопиющей демонстрации богатства.

— Имя? — чей-то голос спросил ее.

Тэмми обернулась и увидела мужчину в черной мантии, который держал в руках книгу учета и выжидающе смотрел на нее.

— Темперанс Вер.

Мужчина сверился с учетной книгой, прежде чем коротко кивнуть ей.

— Сюда.

Он провел ее через прихожую в длинный холл, устланный толстым темно-бордовым ковром. Тэмми едва успела моргнуть, как он втолкнул ее в другую дверь.

— Не блуждай, — сказал он, прежде чем захлопнуть дверь за ней.

Зал сразу же наполнился шумом.

Она стояла на краю огромного бального зала, заполненного людьми, большинство из которых, казалось, были на пути к сильному опьянению. Тэмми заметила нескольких жителей деревни, но в основном она была в присутствии членов королевской семьи. Она вспомнила, как Габриэль упомянул, что Генриетта будет перевозить людей из соседних деревень. Она могла сказать, какие члены королевской семьи были не из здешних мест, по тому, как они были одеты. Некоторые были в мехах, несмотря на то, что снега не выпадет еще несколько недель.

Тэмми перевела взгляд на столы в дальнем конце бального зала, которые были завалены едой. Выбор напоминал еду, которую Каспен дал ей в пещере: изысканное мясо и сыры, разложенные на изящных подставках. Тэмми схватила горсть орехов и отправила их в рот, оглядывая толпу в поисках Габриэля. К ее ужасу, его нигде не было видно. Вместо этого ее взгляд упал на Веру, которая хихикала в углу с другой девушкой. Когда они посмотрели на Тэмми, хихиканье немедленно прекратилось. Тэмми снисходительно помахала им рукой, прекрасно понимая, что к этому моменту Вера уже рассказала каждому, кто захотел бы слушать, что Тэмми проходит обучение у Короля Змей. В ответ ей никто не помахал.

Бальный зал вмещал толстые мраморные колонны, искусно украшенные резьбой с Корой. Как и все остальное в замке, они были золотыми. Тэмми не могла понять, зачем нужна была такая чрезмерная демонстрация богатства. Все знали, что члены королевской семьи богаты, но она понятия не имела, что внутри замок выглядит ну… Так. Она посмотрела на столы, уставленные едой и подумала о многих ночах в своем домике, когда они с матерью ложились спать голодными. Это казалось несправедливым. Неправильным.

Тэмми хотелось пойти и найти Габриэля, но мужчина у двери велел ей не бродить без дела. А почему бы мне не побродить? подумала она с внезапной убежденностью. Когда-нибудь это могло бы стать моим замком.

Поэтому Тэмми развернулась на каблуках и направилась обратно сквозь толпу. Она выскользнула в коридор, вздохнув с облегчением от внезапно наступившей тишины. Коридор тянулся, казалось, целую вечность в обоих направлениях. Стены были увешаны темными картинами маслом, изображавшими давно умерших членов королевской семьи. Здесь были столетия истории — столетия наследников, появившихся на свет исключительно благодаря помощи василисков.

Тэмми остановилась перед особенно большой картиной с изображением батальной сцены. Она напомнила ей картинки на крыше кареты. Десятки змей — огромных змей — скользили по земле, направляясь к группе всадников, привязанных к лошадям. У некоторых всадников в руках были петухи, у некоторых — зеркальные щиты. Это была последняя битва перед тем, как война была выиграна; Тэмми могла сказать это по тому, как небо окрасилось в темно-кроваво-красный цвет. Во всех старых песнях говорилось о красном небе в тот последний день. Говорили, что сама Кора пролила кровь, чтобы придать ему такой цвет.

Тэмми внезапно почувствовала себя разбитой. В груди возникла тугая, скручивающая боль, которая не имела никакого отношения к ее нервам. Она отвернулась от картины, направляясь к первой попавшейся двери. По чистой случайности, это оказалась ванная. Раковина, конечно, была золотой, и Тэмми плеснула в лицо водой, пытаясь остыть. Она как раз потянулась за полотенцем, когда дверь с грохотом распахнулась.

Девушка с копной густых белокурых волос, уложенных в косу. Она сжимала бокал с шампанским, ее щеки порозовели. Одна из других участниц.

— Ох, — сказала девушка, увидев ее. — Извините. Я не знала, что здесь кто-то есть.

— Все в порядке, — быстро сказала Тэмми. — Я как раз собиралась уходить.

— Нет, нет. — Девушка отмахнулась от нее, расплескав при этом шампанское. — Не уходи из-за меня. Я здесь только потому, что мне нужно было отдохнуть от вечеринки. Это потрясающе, не так ли?

— Да, — честно ответила Тэмми.

— Я Лилли, — сказала девушка, протягивая руку, в которой не было шампанского. — Ну, технически, Лилибет.

— Я Тэмми. Ну, технически, Темперанс.

— Темперанс — красивое имя.

— Как и Лилибет.

Девушка закатила глаза.

— Вряд ли. Звучит как аксессуар для туалета.

— Правда?

— Я так думаю. Но для этого и существуют прозвища. — Девушка опрокинула в рот остатки шампанского, прежде чем спросить. — Итак, что ты думаешь о принце?

Тэмми пожала плечами.

— Я с ним еще не встречалась.

— Хм. Ну, когда встретишься, скажи ему, что он проиграл пари.

— Прошу прощения?

— Он поспорил со мной, что не найдет ни одну из девушек хорошенькой, — ее взгляд скользнул по платью Тэмми. — Но у меня такое чувство, что он не сможет перед тобой устоять.

С каждым мгновением Тэмми все более смущалась.

— Прости. Я думала, ты…

— В стремлении выйти замуж за собственного брата? Это стало бы скандалом века.

У Тэмми отвисла челюсть. Она разговаривала со старшей сестрой принца. Она должна была знать имя Лилибет. Все должны были выучить наизусть королевское генеалогическое древо в школе, но Тэмми не вспоминала об этом годами.

Лилли рассмеялась, увидев выражение лица Тэмми.

— Итак? Разве ты не собираешься спросить меня, как завоевать его сердце?

Тэмми не знала, что на это ответить. Единственное сердце, которое она действительно хотела завоевать, было сердце Каспена.

В ответ на ее молчание лицо Лилли расплылось в улыбке.

— А, так ты здесь не для того, чтобы пресмыкаться у его ног. Интересно. Если подумать, это может быть именно тем, что покорит его сердце. Он всегда хочет того, чего не может получить.

Внезапный возглас эхом отозвался за дверью ванной.

Лилли посмотрела на дверь.

— Я лучше пойду. Было приятно познакомиться с тобой, Тэмми. И удачи! Не то чтобы она тебе понадобилась.

С этими словами принцесса исчезла.

Тэмми уставилась на то место, где только что стояла Лилли, гадая, что, черт возьми, только что произошло. Снова раздались радостные возгласы, но у Тэмми не было никакого желания возвращаться на вечеринку. Вместо этого она плеснула еще немного воды на лицо, взглянула на свое отражение в зеркале и выскользнула обратно в коридор.

Она бесцельно бродила по залам замка, неопределенно направляясь наверх, поднимаясь по лестнице всякий раз, когда ей попадалась таковая. В конце концов, она оказалась в комнате, похожей на кабинет, с книгами на стенах и тяжелым деревянным столом в одном конце.

Она любовалась богато украшенными коврами, золотой отделкой, роскошными картинами маслом. Это место разительно отличалось от ее скромного жилища с грубыми деревянными полами и окнами со ставнями. Она не могла поверить, что такое богатство существует. Она могла понять, почему ее мать восхищалась такими вещами, когда у нее самой ничего не было. Впервые Тэмми почувствовала сострадание к тому, что она истолковала как бесконечное вожделение своей матери. Возможно, она просто жаждала большего, как и Тэмми.

Ее взгляд прошелся по глубоким полкам красного дерева и остановился на огромном клыкастом черепе, покоящемся на бархатной подушке. Словно в трансе, Тэмми потянулась к нему. Как раз в тот момент, когда ее пальцы почти коснулись кости, толчок пронзил коготь вверх по позвоночнику и вниз, заставив ее немедленно отдернуть руку. Голос Каспена прогремел в ее голове, такой сильный и ясный, как будто он стоял рядом с ней в комнате:

Не прикасайся к этому.

— Почему? — громко прошептала Тэмми пустой комнате, прижимая руку к груди. Она все еще пульсировала от его энергии.

Потому что это не принадлежит тебе.

В его голосе было столько злости, что ей захотелось заплакать. Слишком поздно Тэмми поняла, чего она добивалась. Без предупреждения разум Каспена завладел ее сознанием, и она увидела ужасный монтаж войны: василиски против людей, сражения глубоко в пещерах, в конечном итоге почти полное вымирание всей семьи Каспена. Тэмми чувствовала опустошение и не знала, было ли это его или ее.

Мне так жаль, подумала она, но Каспен уже ушел. В голове у нее было пусто, коготь внезапно похолодел. Она оцепенело смотрела на череп, удивляясь, как люди могут быть такими жестокими. Она не могла выкинуть из головы образы — столько крови, столько смертей. Пострадали обе стороны, но было ясно, что василиски понесли гораздо большие потери. Это было похоже на картину, которую она видела внизу.

Тэмми как раз собиралась позвать Каспена, когда услышала чей-то голос.

— Что-то ищете?

Тэмми резко обернулась.

В дверях стоял молодой человек и пристально смотрел на нее. Он прислонился к дверному косяку, угловатое лицо было повернуто в сторону. Льдисто-светлые волосы были расчесаны на прямой пробор и зачесаны назад, острые скулы отражали тусклый свет свечей. На нем был бархатный костюм темно-бордового цвета с украшенной драгоценными камнями змеей, приколотой к лацкану. В нем была утонченная элегантность, которая казалась смутно знакомой, и Тэмми поняла, что он очень похож на Лилли. У них были одинаковые густые волосы, одинаковые полные губы.

Значит, это и был принц.