Поцелуй василиска

Глава 30

Тэмми не смогла удержаться от улыбки. Воспоминание о том, что она делала с Лео в карете, нахлынуло на нее лихорадочной волной, вызвав прилив жара к щекам. Затем, так же быстро, ее лицо вытянулось.

Два дня.

Это означало, что у Тэмми осталось всего две ночи с Каспеном. Две ночи, чтобы научиться переходу. Она скомкала письмо в руке. Ей надоело сдерживать себя.

Тэмми наскоро поужинала с матерью, прежде чем снова отправиться в пещеры. На этот раз Каспен ждал ее, и она знала, что это было сделано для того, чтобы предотвратить еще один инцидент, подобный тому, который произошел с Роу.

Они не потрудились зайти в его покои. Вместо этого они пересекли проходы, которые вели под гору, пересекли пустой внутренний двор, прежде чем продолжить путь в пещеру. Добравшись до озера, они вошли в воду точно так же, как прошлой ночью. Каспен повернулся к ней.

На этот раз мы попробуем что-нибудь новенькое.

Он наклонился, привлекая ее к себе для поцелуя.

Это не ново.

Она почувствовала его улыбку на своих губах.

Мы изменимся, пока будем вместе.

Ты имеешь в виду во время секса?

Да.

И как это поможет?

Каспен обхватил руками ее бедра, приподняв ее и обхватив ее ногами свою талию.

Я расскажу тебе об этом.

На самом деле Тэмми больше не слушала. Его член терся о нее, и она чувствовала, как в голове становится блаженно пусто. Возможно, Каспен был прав. Секс был для нее естественным, а секс с ним — тем более. Ничто не заставляло ее чувствовать себя более умиротворенной и живой, чем рядом с Каспеном.

Ты готова?

Тэмми кивнула.

Они оба тихо застонали, когда он вошел в нее.

Ее руки обвились вокруг его шеи, когда он медленно толкнулся вверх, их движения вызвали рябь на озере. Тэмми наклонила свои бедра навстречу его, позволяя ему полностью войти. Каспен покрывал поцелуями ее кожу, отвлекая ее от того, что, как она знала, должно было произойти. В конце концов, она потерялась в его объятиях, думая только о том, как ей хорошо.

Каждый раз, когда она начинала беспокоиться, Каспен успокаивал ее своим телом и разумом. Он ни в коем случае не позволял ей паниковать; ни в коем случае не позволял ей накручивать себя. Всякий раз, когда волна страха угрожала захлестнуть ее, он подавлял ее.

Сосредоточься на мне, Тэмми.

Сделать это было нетрудно.

Их тела были прижаты друг к другу — два существа, ставшие одним целым. Каспен притягивал ее ближе с каждым толчком, подводя к грани оргазма. Каждый раз, когда его бедра соприкасались с ее, ее клитор пульсировал.

Я хочу этого, Каспен.

Я знаю, что хочешь.

Он двигался быстрее, его глаза потемнели.

Я хочу этого.

Так сделай это.

Он рос так же, как и во время ритуала, его член становился больше, тверже и бугристее. Только на этот раз Тэмми хотела взять его — собиралась взять это. Она вцепилась в края своего разума, нащупывая ту же вибрацию силы, которую ощущала в сознании Каспена.

Ты сможешь это сделать, Тэмми. Присоединяйся ко мне. Будь со мной.

Теперь к удовольствию примешивалась боль, пронзавшая ее осколками разорванной молнии.

Я знаю, что ты сможешь это сделать.

Каспен верил в нее. Каспен знал, что она сможет это сделать.

Отпусти себя, Тэмми.

Больше ей ничего не хотелось.

Отпусти.

Она отпустила себя.

Всё в ней обрушилось разом. Озеро исчезло. Не было ни воды, ни пещеры, ни Каспена. Тэмми больше не было здесь, она больше не была твёрдой и осязаемой. Вместо этого она парила к чему-то, что узнавала — чему-то знакомому, но новому. Чему-то настоящему.

Каспен все еще был внутри нее, но место, куда она его брала, менялось — превращаясь во что-то, что могло вместить самую сильную его версию. Она услышала шипение и поняла, что шипела сама.

Посмотри на меня, Тэмми.

Глаза Тэмми распахнулись.

Впервые она увидела Каспена в его истинном обличье. Он был красив — гораздо красивее, чем был человеком, несомненно, красивее богов. Его тело было покрыто гладкой черной чешуей, более блестящей, чем грани бриллианта, отражающей и преломляющей свет калейдоскопическим водопадом. Она посмотрела в его глаза — глаза, которых больше не боялась, глаза, которые видели в ней самое худшее и всегда любили ее, несмотря ни на что.

Удовольствие исходило от нее. Каспен был внутри ее тела и в ее разуме, стимулируя и то, и другое одновременно, проникая в нее без ограничений. Дым окружал их, лаская каждую частичку ее тела, переплетая их еще сильнее. Она была слишком хорошо осведомлена об ощущениях в собственном теле, о том, как внезапно оказалась в гармонии с кровью в своих венах, смогла почувствовать, как напряглись ее мышцы.

Ее было не остановить. Наконец-то их силы сравнялись.

Теперь она понимала, почему Каспен обладал такой интуицией — почему он точно знал, как доставить ей удовольствие. Та же способность была дарована и Тэмми: она могла слышать биение его сердца, чувствовать едва уловимые изменения в том, как кровь бежит по его телу.

Каспен послал волну энергии прямо туда, где они были соединены.

Ох. — Тэмми закрыла глаза в полнейшем блаженстве. — Сделай это снова.

Ее окутал дым, и она выгнулась всем телом назад, так что теперь смотрела на сталактиты, нависающие высоко над ними. Он послал еще одну, и Тэмми чуть не потеряла сознание.

Еще раз.

Снова.

Еще.

Снова.

Каспен обхватил ее своим телом, полностью окружая, делая так, что она не чувствовала ничего, кроме него. Он посылал импульс за импульсом — гораздо более мощный, чем все, что он когда-либо посылал ей, используя коготь, — пока чернота не начала окутывать ее. Как раз в тот момент, когда она была уверена, что не переживет еще, Каспен послал последний импульс.

Наслаждение, какого она никогда не испытывала, захлестнуло ее.

Тэмми взревела от облегчения — от спасения — когда кульминация настигла ее. Никакие человеческие слова не могли бы описать такое изысканное блаженство. Каждая клеточка ее тела была горячей и открытой, охотно принимая волну за волной восхитительных ощущений, пока Каспен подталкивал ее далеко за пределы того, что, как она когда-либо думала, она была способна вынести.

Это был рай.

Ничто из того, что Тэмми чувствовала до сих пор, не могло сравниться с этим. Она чувствовала себя такой живой, такой цельной, такой наполненной чувствами. Тэмми хотела вернуть это — заставить Каспена почувствовать все, что чувствовала она. Она потянулась к своей силе и послала ему импульс, наслаждаясь волной удовольствия, которую подарил ей оргазм, и используя это, чтобы доставить ему удовольствие в ответ.

Каспен издал бешеный звук — звук жестокой радости. Тэмми послала еще один импульс, отчаянно желая снова услышать, как он издает этот звук снова. Как только она отпустила пульс, он послал еще один в ответ, вырывая дыхание прямо из ее груди.

Это была крайняя сенсорная перегрузка.

Тэмми никогда не приходилось так быстро отдавать и брать, никогда не была таким участником чужого опыта. Все, что она делала с Каспеном, он делал ей в ответ. Каждый импульс, который она посылала ему, возвращался десятикратно, пока она не почувствовала, как ее тело вибрирует от безудержной силы.

Они все еще были связаны, по-прежнему неразрывно слиты воедино. Тэмми хотела, чтобы это никогда не заканчивалось. Она знала, что Каспен прямо здесь, с ней, что они в этом путешествии вместе, что они будут поддерживать друг друга, что бы ни случилось.

Она не могла отличить один оргазм от другого. Они были бесконечными, сливаясь в один великолепный оркестр, который выворачивал ее изнутри. Внезапно в ее сознании расцвел голос Каспена:

Я хочу тебя всю, Тэмми. Отдайся мне.

Как?

Впусти меня до конца.

Каспен был так глубоко внутри нее, что она не знала, как впустить его дальше. Он уже окружил ее. Больше ей нечего было дать.

Открой свой разум.

Тэмми думала, что ее разум уже открыт. Но мгновением позже она почувствовала, как Каспен натолкнулся на барьер — тот, который защищал самую глубокую, чистую часть ее: ее душу.

Чтобы открыть ее, потребовалось бы абсолютное доверие, абсолютная капитуляция. Это означало бы показать ему все — ту часть, которую она хранила только для себя, ту часть, которая делала ее собой. Тэмми и представить себе не могла, что Каспен увидит это. Но не было никого другого, кому она предпочла бы это показать.

Она начала опускать барьер.

Каспен одобрительно зарычал. Тэмми почувствовала в нем зверя — зверя, который жаждал ее, даже когда она тоже была зверем. Его голод по ней был таким глубоким, что внезапный приступ страха охватил ее. Каспен немедленно подавил его, его хватка на ней крепла с каждым мгновением, когда они вот так соединялись.

Впусти меня, Тэмми.

Тэмми закрыла глаза и полностью впустила Каспена в себя. Она почувствовала, как он взял бразды правления, изливаясь в нее, заполняя ее разум, пока они не превратились из двух существ в одно целое. Тэмми никогда раньше не испытывала ничего подобного. Их разумы слились: она была равной частью Каспена и самой себя. Она тоже видела его душу, ее пламя было зеркалом ее души. Он гладил ее изнутри до тех пор, пока она не захныкала в его объятиях.

Ты кончишь со мной?

Она хотела этого.

Да.

Кончай, Тэмми.

На этот раз они кончили вместе.

Они вместе растворились в эфире, их тела брали друг у друга до тех пор, пока ни у кого из них не осталось ничего, что можно было бы отдать. Они были одним целым, они принадлежали друг другу.

Разум Каспена снова потянулся к ее разуму, но на этот раз в противоположном направлении, в противоположность тому, что они только что сделали, — к стороне человека.

Возвращайся со мной.

Было легко вернуться к себе. Ощущение было похоже на падение назад — так же просто, как ослабить хватку на великом потоке силы, который соединял ее с Каспеном, надеясь, что земля подхватит ее, когда она приземлится.

И это произошло.

Они снова были в озере, в пещере, снова вместе. Тэмми открыла глаза и увидела, что золотые глаза Каспена смотрят на нее. Она улыбнулась.

— Я сделала это.

Он улыбнулся в ответ.

— Конечно, ты это сделала. Ты можешь все, Тэмми.

— Я хочу сделать это снова.

Каспен рассмеялся, звук эхом отразился от наклонных каменных стен.

Как пожелаешь.

Они сделали это снова. И еще раз.

В какой-то момент они уже не могли даже говорить. Они просто двигались, дышали, существовали вместе — подчиняясь друг другу только своими самыми низменными инстинктами и необузданными желаниями. Сама Тэмми перестала существовать. Вместо этого она была едина с Каспеном, едина с Корой, едина со своим народом.

Каспен был прав — стало действительно легче. Тэмми переходила туда и обратно три раза, каждый раз быстрее, чем предыдущий, не используя ментальную связь Каспена, чтобы направлять себя. Они занимались сексом каждый раз, все дольше и дольше, пока, наконец, ни один из них не смог продолжать. На этот раз ее выносливость сравнялась с его.

Потом они лежали, тяжело дыша, на берегу озера, оба медленно возвращаясь в свои человеческие формы. Капли воды ручейками стекали по телу Каспена, и Тэмми наблюдала, как чешуя снова превращается в кожу. Она протянула руку, положив ладонь ему на грудь. Он накрыл ее руку своей, удерживая их вместе.

Это рай — быть с тобой вот так, Тэмми.

Она придвинулась ближе, запечатлев поцелуй на изгибе его плеча. Затем она забралась на него сверху, оседлав его бедра и заглядывая ему в глаза.

У них больше не было секса — Тэмми не смогла бы, даже если бы попыталась. Она просто нежно провела руками по его телу, ощущая тепло его кожи на своей. Каспен позволил ей сделать это, глядя на нее в ответ, его ладони мягко лежали на ее бедрах.

Они чувствовали истинное удовлетворение.

К тому времени, когда они направились обратно в покои Каспена, Тэмми была настолько измотана, что едва могла стоять прямо. Они шли медленно, держась за руки, останавливаясь только для томных поцелуев в темноте.

В конце концов, они прошли через внутренний двор, только на этот раз он не был пуст. Несколько василисков в человеческом обличье собрались в толпу, переговариваясь приглушенными голосами.

Вздрогнув, Тэмми узнала одного из них.

Роу стоял по другую сторону фонтана, разговаривая с другим василиском.

Тэмми инстинктивно шагнула ближе к Каспену, сжимая его руку для утешения. Он посмотрел на нее сверху вниз.

— В чем дело, Тэмми?

Она открыла рот, чтобы сказать ему. Но в этот самый момент они проходили мимо фонтана, и в поле зрения появилось все тело Роу. Предупреждение Тэмми замерло у нее на языке.

Член Роу исчез.

Это был не чистый порез. Деформированный холмик рубцовой ткани торчал у него между ног, как будто его оторвали, а не отрезали. Внезапно Тэмми задумалась, было ли это именно то, что сделал Каспен. Сама сила, которая потребовалась бы для такого поступка, вызвала у нее тошноту. Несомненно, Роу использовал свою силу, чтобы исцелить себя. Но характер травмы был настолько сильным, что Тэмми не могла представить, какую боль он испытал, прежде чем кожа снова срослась. Количество крови, которое он потерял, было почти смертельным. Его яйца тоже исчезли — там, где все когда-то было, ничего не осталось. Тэмми старалась не пялиться. Но она не могла отвести взгляд.

Тэмми знала, что Каспен зол на Роу за то, что тот пытался ее крестовать. Но только увидев искалеченное тело Роу, можно было по-настоящему понять размах его ярости. Роу пытался забрать то, что принадлежало ему. Взамен Каспен забрал ту часть Роу, которую василиски ценили больше всего — ту его часть, которая напрямую способствовала его статусу в обществе. Василиск без члена был неполноценен. Это означало, что он не мог участвовать в сексе — единственном акте, который имел значение для его народа, — так, как это могли делать все остальные.

Это означало, что ему больше нечего терять.

Слова Каспена промелькнули у нее в голове: крестовать чужую пару — это невыразимо жестоко. Тэмми подумала, не было ли это как-то более жестоко. Каспен сделал то, от чего Роу никогда не оправится — нечто такое же постоянное и болезненное, как потеря своей пары. Было бы лучше умереть. Конечно, это тоже был непростительный акт войны.

Тэмми начала задыхаться.

— Как ты мог… — начала она, но не смогла закончить.

Каспен просто продолжал идти, его голова была направлена прямо вперед.

— Я сделал то, что было необходимо, Тэмми.

Тэмми подняла на него глаза и не увидела ничего, кроме ярости. Не в первый раз она была поражена его силой. Это исходило от него волнами.

— Ты разозлил его, — прошептала она. То же самое она сказала ему после того, как он заставил Роу кончить после заседания совета. Только теперь Роу больше никогда не финиширует. И все это из-за Тэмми.

— Я знаю.

Каспен сказал это таким тоном, который давал понять, что он хорошо осознает серьезность своих действий.

Они не разговаривали всю оставшуюся дорогу до его покоев. Когда они забрались к нему в постель, Тэмми была так измотана ночными событиями, что заснула, как только голова коснулась подушки.

Проснувшись, она в полной мере ощутила последствия того, что они сделали на озере.

Ее человеческая форма болела. Ощущение было такое, как будто ее слишком растянули, как будто ее кожа больше не была нужного размера. Спорадическая боль между ног не проходила, и конечности внезапно налились тяжестью. Она будто потеряла равновесие. Казалось, она была чужой в своем собственном теле. Как раз в тот момент, когда она почувствовала желание запаниковать, теплые, уверенные руки коснулись ее.

Доброе утро, любовь моя.

Каспен не спал.

Доброе утро.

Тэмми повернулась к нему, запустив пальцы в его волосы и изучая его лицо. Было захватывающе видеть сходство между человеческим обликом Каспена и его истинным обликом. Его волосы были точно такого же цвета, как и чешуя; угол бровей идеально повторял треугольную форму лица василиска. Будто она, наконец, смогла увидеть каждую его черточку — понять его на самом подлинном уровне.

Она долго смотрела на него.

Каспен не пытался поцеловать ее. Он просто позволил ей смотреть, проявляя, казалось, бесконечное терпение, пока она нежно проводила кончиками пальцев по его виску, затем по щеке, затем по подбородку.

— Ты красив, — сказала Тэмми.

Каспен улыбнулся.

— Именно это я и говорю о тебе.

— Что ж. Я тоже считаю тебя красивым.

Он улыбнулся шире.

— Как ты себя чувствуешь?

Тэмми пошевелилась, издав стон.

— Все болит.

Каспен кивнул.

— Это нормально. Твое тело не привыкло к подобным изменениям. Сегодня вечером мы снова потренируемся.

При упоминании вечера Тэмми вспомнила, что произойдет завтра.

— Каспен, — тихо позвала она. — Бал.

Его глаза встретились с ее.

— Когда?

— Завтра вечером.

— Понимаю.

Наступила пауза, когда они вспомнили о Лео. Тэмми прижалась поближе к Каспену и спросила:

Мы все еще будем видеться после того, как я перееду в замок?

Каспен ответил немедленно.

Да.

Но как?

Мы найдем способ.

Тэмми больше ничего не сказала, потому что больше сказать было нечего. Даже если бы она смогла найти способ навестить Каспена, пока жила в замке, она все еще понятия не имела, что произойдет, если все пойдет по плану и Лео выберет ее своей женой. Что произойдет после свадьбы — после того, как она станет королевой? Лео не захочет иметь с ней ничего общего. А как же ее помолвка с Каспеном? Конечно, в какой-то момент они должны были пожениться. Но Тэмми понятия не имела, как проходят свадьбы василисков — были ли они хоть чем-то похожи на то, что делают люди, с церемонией и кольцами. Маленький золотой коготь на ее шее был единственным знаком их помолвки, и он был сделан из крови Каспена. Тэмми не могла представить, что за свадьба могла соответствовать такому акту. Но об этом она подумает не сегодня.

Сейчас она хотела каждую секунду, которую могла провести с Каспеном.

Каспен.

Да, Тэмми?

Поцелуй меня.

Каспен коснулся губами ее губ, и тревоги Тэмми улетучились. Ее тело слишком болело для секса. Но она все равно хотела этого, и Каспен никогда не мог устоять перед ней. Когда он скользнул в нее, она прикусила губу от боли. Каспен сделал паузу.

Мы не обязаны этого делать, Тэмми.

Я хочу.

Я понимаю. Но мы не обязаны.

Тэмми лишь притянула его ближе. Он входил медленно, нежно, все время поддерживая зрительный контакт, чтобы убедиться, что она полностью в его власти. В конце концов, он повернул ее на бок, войдя в нее сзади, так что их тела соприкоснулись — как два полумесяца на идентичной орбите. Тэмми закрыла глаза, растворяясь в ощущениях его члена, позволяя Каспену полностью взять инициативу в свои руки. Она была такой влажной, что он легко скользнул в нее, и ее тело вместило каждый дюйм длины.

Это отличалось от секса, который у них был в их истинных формах. Но Тэмми также нужно было трахаться вот так, по-человечески, чтобы она могла чувствовать связь с той частью себя, которая ощущала себя ею.

Вскоре она была уже близко.

Каспен перекатил её на живот, его движения стали быстрее и глубже, он входил в неё снова и снова, пока они не достигли оргазма вместе. Тэмми ахнула, когда волна эйфории захлестнула её, сжимая его член, а Каспен застонал, уткнувшись лицом в её затылок. Они ещё какое-то время оставались прижатыми друг к другу, его руки всё так же обнимали её. Потом он слегка отстранился, и его пальцы нашли её клитор, нежно лаская. Следом они скользнули внутрь, и лишь когда Тэмми почувствовала нарастающее давление между ног, она поняла, что он делает. Глубоко в её центре формировался ещё один коготь, идеально повторяя линии её тела изнутри. Тэмми снова ахнула, когда он коснулся клитора, принимая окончательную форму и доводя её до нового, ещё более яркого оргазма.

Другая рука Каспена потянулась к ее горлу, откидывая ее голову назад, чтобы он мог поцеловать ее, когда она кончит.

— Каспен, — выдохнула она ему в губы.

— Тэмми, — выдохнул он в ответ.

Он отпустил её. Коготь, твёрдый и неотступный, оставался внутри, и Тэмми наслаждалась его тяжестью.

Спасибо.

Не за что, Тэмми.

Они снова поцеловались. Наконец, Тэмми оторвалась.

Мне нужно возвращаться в курятник.

Он зарылся лицом в ее волосы, и она знала, что он вдыхает ее аромат.

Я хочу, чтобы ты осталась.

Ты же знаешь, что я не могу.

Он только крепче прижал ее к себе.

Пожалуйста, Тэмми. Останься.

Его просьба удивила ее. В его голосе прозвучал намек на отчаяние — на глубоко укоренившуюся тоску. Казалось, чем ближе они становились, тем больше он боялся ее потерять. Тэмми хотела успокоить его, но на карту были поставлены не только их отношения. У Тэмми были люди, которых она любила, которых нужно было защищать. Каспен мог защитить себя сам.

Нет.

Он со вздохом отпустил ее.

Они вместе прошли по проходу, и когда достигли начала тропы, Каспен снова притянул ее к себе. Он поцеловал ее в шею, прикусив мочку уха.

— Каспен, — взвизгнула она. — Ты должен меня отпустить.

Он только крепче прижал ее к себе.

Тэмми замерла, позволяя ему обнять ее. Это была другая версия Каспена, чем та, к которой она привыкла. Эта версия не была отчужденной, скрытной или резкой. Этот Каспен открыто тосковал. Этот Каспен нуждался в ней.

Что-то изменилось между ними на озере, когда их разумы объединились. Казалось, он оставил ей частичку себя, и Тэмми поняла, что, возможно, так оно и было. И, возможно, она оставила частичку себя взамен. Она понятия не имела, какое волшебство произошло в той пещере под горой, понятия не имела, насколько глубока теперь их связь.

— Каспен, — прошептала она. — Отпусти меня.

Он отпустил ее.

Тэмми вернулась в свой домик изменившейся женщиной.

Курятник больше не выглядел родным. Возможно, никогда не выглядел. Будь то замок с Лео или пещеры с Каспеном, Тэмми знала наверняка: её будущее больше не прячется за этими деревянными стенами.

Ее матери не было дома, она разносила яйца. Тэмми провела день, занимаясь домашними делами, наблюдая, как медленно тикают часы. Каспен посылал ей импульсы — их было слишком много, чтобы сосчитать. Тэмми наслаждалась ими. Она скучала по когтю внутри себя, и теперь, когда он снова был у нее, казалось, что часть ее вернулась на место. Она экспериментировала с отправкой импульсов обратно, практикуя то же самое, что делала в пещере с переменным успехом. Оказалось, что Тэмми еще не совсем привыкла к своей силе. В какой-то момент она послала импульс такой силы, что Каспен взревел от боли, выкрикнув слово на языке, которого она никогда не слышала.

Извини.

Его боль утихла, сменившись настороженным весельем.

Ничего страшного, Тэмми. Ты еще не умеешь управлять своей силой.

Я не хотела причинить тебе боль.

Мне не больно. Я просто… удивился.

Тэмми улыбнулась. В тот день она прислала ему еще несколько сюрпризов.

К тому времени, когда вернулась ее мать, у Тэмми уже не было желания оставаться в домике. Импульсы, проходящие через коготь, придавали ей энергии; это был ее первый вкус того, каково это — черпать силу из Каспена, и она жаждала ее израсходовать. Но вместо того, чтобы идти в пещеры, она хотела насладиться тем, что могло стать ее последней ночью в деревне — побыть молодой и импульсивной в последний раз.

Не раздумывая ни секунды, она накинула плащ и направилась к «Всаднику». Было ещё слишком рано, и она была уверена, что там никого не будет. К счастью, она ошиблась.

— Темперанс. — Габриэль широко развел руками, как только она распахнула дверь. Он сидел в их любимой кабинке, перед ним стояло несколько пустых пивных стаканов. — Давно не виделись.

Тэмми скользнула рядом с ним.

— Разве ты не должен быть в замке, помогать готовиться к балу?

— Я ранен, — сказал он и помахал большим пальцем, который был обмотан невероятным количеством бинтов. — Они отправили меня домой.

Тэмми сделала глоток пива.

— Как это случилось?

— У меня возникли небольшие разногласия с ножом для разделки мяса.

— Кто бы мог подумать, что столовые приборы могут быть такими опасными.

— Я думал о том же.

— Габриэль, — медленно произнесла Тэмми. — Спасибо.

Он склонил голову набок.

— За что?

— За… — Тэмми помолчала, вспоминая, как Габриэль защищал Лео во время Передачи Короны, как он оттолкнул деревенского жителя, который бросился на принца. Тэмми знала, что он сделал это ради нее, потому что понимал, даже после того, как лишь мельком увидел их вместе, как много Лео значил для нее, — все, — тихо закончила она.

Габриэль прижался губами к ее щеке.

— Все, что угодно, для тебя, дорогая, — сказал он так же тихо. Он обнял ее, притягивая к себе, — но хватит обо мне. Как поживает моя будущая принцесса?

В прошлый раз, когда Тэмми была здесь, она собиралась рассказать Габриэлю, что Каспен сделал с Джонатаном и Кристофером. Затем появился Лео, и вечер пошел в совершенно другом направлении. Так много всего произошло с тех пор, так много еще нужно было рассказать.

— Будущая принцесса устала.

Габриэль рассмеялся над этим.

— Я бы тоже устал, если бы трахался в двумя одновременно.

— Ну ты и трахаешься с двумя одновременно.

— О, это верно, — сказал он, постукивая здоровым пальцем по пивному бокалу. — Я так и делаю, не так ли?

Тэмми закатила глаза.

— Кроме того, я трахаюсь только с одним, — решительно заявила она.

Габриэль вопросительно поднял бровь.

— Это правда?

— Да.

— Да ладно тебе, Тэмми. Ты хочешь сказать, что еще не нырял в королевских водах?

Она покачала головой.

— Правда? Ты знаешь, что бал завтра вечером, верно?

— Я знаю.

— Что ж, тогда тебе лучше запрыгнуть на него, если хочешь получить шанс на корону. И под него, — он хлопнул ее по колену, — я имею в виду его.

Тэмми раздраженно закрыла глаза.

— В любом случае, ходят слухи, что король может помешать.

Глаза Тэмми снова распахнулись.

— Помешать чему?

— Отбору.

Габриэль встал, готовый заказать еще пива.

— Подожди. — Тэмми схватила его, потянув обратно вниз. — Как вмешаться?

Габриэль вздохнул, как будто этот вопрос был тяжким бременем, стоявшим на его пути пристрастия к алкоголю.

— Если ему не понравится, кого выберет Лео, он не разрешит свадьбу.

Ужас пронзил живот Тэмми. Она вспомнила, как Максимус сказал Вере, что она его любимица. — Но откуда ты это знаешь?

— Генрих сказал, что слышал разговор короля и лорда-камергера.

— Ну, и что же они говорили конкретно?

— Терпение, Темперанс, — проворчал Габриэль. — Знаешь, я немного пьян.

— Я знаю, — вздохнула Тэмми. Она ждала, когда он продолжит.

— Король сказал, «если он выберет ее, я выберу другую».

Ей не нужно было спрашивать, кого имел в виду король. Если бы Лео выбрал ее, Максимус не позволил бы им пожениться. Но Габриэль понятия не имел, что здесь поставлено на карту. Тэмми нужно было выйти замуж за Лео, чтобы предотвратить войну. Она должна была выиграть отбор. Другого выбора не было.

Тэмми больше не хотела выпивать.

— Мне нужно идти, — сказала она. — Каспен ждет меня.

— На его члене.

За это Тэмми хорошенько пихнула Габриэля в бок.

Она выскользнула из бара и быстро зашагала по деревенским улицам. Она планировала задержаться во «Всаднике» гораздо дольше, возможно, пропустить стаканчик-другой. Но после этой новости она хотела только видеть Каспена — только хотела найти утешение в его объятиях.

Он ждал ее в пещере.

Тэмми сразу же почувствовала, что ее тянет к нему, как будто в ней проснулась сторона василиска в тот момент, когда он оказался рядом. Она задавалась вопросом, чувствовал ли Каспен то же самое, потому что он притянул ее к себе в поцелуе таком настойчивом, что у нее хватило дыхания.

Ты готова снова измениться?

Тэмми поцеловала его в ответ. Повторный переход означал секс, а она всегда была к этому готова.

Да.

Поцелуй длился еще мгновение, прежде чем Каспен взял ее за руку и потянул в темноту коридора.

Они едва успели пройти десять футов, когда это случилось.

Сначала она ничего не почувствовала, только легкий свист воздуха, когда кто-то появился перед ними. Было так темно, что она даже не могла разглядеть, кто это. Каспен рядом с ней напрягся.

Затем ее голова взорвалась болью.