Поцелуй василиска

Глава 10

Они замерли.

Голос Каспена звучал в ее голове, как и всегда, глубокий, роскошный и знающий. Это так потрясло ее, что она снова села на скамейку с отвисшим ртом.

— Прости меня, — прошептала она.

Говори со мной, используя свой разум, Тэмми.

— Ох, — сказала она вслух, затем закрыла рот и вместо этого подумала:

Ох.

Она почувствовала его веселье, и вместе с ним тяжесть упала с ее груди. Наконец, барьер между ними был опущен. Наконец-то они были связаны, как и должно было быть. Разговор с Каспеном был подобен отправке ее мыслей по длинному темному коридору через открытую дверь — ту, которая до сих пор была плотно заперта. Было естественно вот так соединиться с ним, и Тэмми не могла поверить, что ему потребовалось так много времени, чтобы позволить это.

Итак, Тэмми. Есть что-то, что ты хочешь мне сказать?

Теперь, когда у них завязался разговор, Тэмми внезапно почувствовала страх. Она не была уверена, что хочет сказать, и уж точно не знала, как это сказать. Но Каспен был здесь, в ее сознании, и она не хотела терять к нему доступ. Поэтому она спросила:

Я сделала что-то не так? Я имею в виду, раньше.

Его не было рядом с ней, но она услышала его вздох.

Ты не сделала ничего плохого.

Она почувствовала облегчение от его слов, но не была уверена, что верит им.

Но я действительно сделала… что-то, не так ли? Я что-то сделала.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил снова. Когда он наконец заговорил, его голос был всего лишь шепотом в ее голове.

В том, что произошло, нет твоей вины. Виноват только я.

Тэмми собралась с духом для следующего вопроса.

Но что именно произошло? Я не понимаю.

Впервые Тэмми почувствовала нерешительность Каспена. Он всегда был так уверен в себе; теперь его осторожность напугала ее. Она волновалась, что он может не ответить или, что еще хуже, вообще прервать их связь. Вместо этого его голос вернулся, все такой же тихий, все такой же приглушенный:

Я потерял контроль.

Тэмми обдумала его ответ, желая гораздо большего. Она вспомнила, как он отстранился от нее, когда она прижалась к нему, — его рев агонии, который чуть не разорвал ее на части. Ей нужны были ответы, даже если он не желал их давать.

Я причинила тебе боль?

Присутствие Каспена росло в ее сознании.

Это я причинил тебе боль.

Она пожала плечами, будучи уверенной, что он мог это видеть.

Ты исцелил меня.

Его неодобрение было очевидным, он ощупывал ее затылок. Это было странное ощущение, и хотя оно не обязательно было приятным, она наслаждалась им, потому что это означало, что он все еще здесь. Тэмми нужно было удержать его рядом с собой.

Она заговорила раньше, чем он успел:

Наши уроки продолжатся?

Прикосновение внезапно прекратилось.

Конечно, они продолжатся.

Невероятная легкость пронзила ее.

Так ты не сердишься на меня?

Его настроение смягчилось.

Сержусь.

Тэмми чувствовала его печаль и скрытое за ней глубокое сожаление. Больше всего на свете ей хотелось убежать обратно в пещеру и утешить его.

Прежде чем она успела что-либо предпринять, Каспен сказал:

Это не твоя забота. Как я уже сказал, ты не сделала ничего плохого.

Она почувствовала, как он начал угасать, и хотела только одного — вернуть его обратно.

Пожалуйста, не уходи.

Он застыл.

Я не могу остаться, Тэмми. Во-первых, нам не следовало так разговаривать.

Но почему?

Потому что это приведет только к боли.

Она покачала головой.

Ты никогда не причинял мне боли.

Ветер ласкал ее щеку, и она могла поклясться, что это он прислал его.

Я сделал это сегодня вечером.

Он снова начал исчезать, отстраняясь. Она должна была удержать его.

Если это приведет только к боли, тогда почему ты отдал мне… частичку себя?

Присутствие Каспена усилилось, как будто его руки легли ей на плечи. Коготь все еще был внутри нее, и она чувствовала, как он пульсирует.

Мне и этого не следовало делать.

Его слова раздавили ее. Конечно, он сожалел об этом. Конечно, она была недостойна этого жеста. Она проглотила свой стыд.

Мне вернуть его?

Каспен вспыхнул в ее сознании.

Я не говорил, что хочу его обратно. Только то, что мне не следовало отдавать его тебе. Не думай, что я сожалею о своих действиях. Я не из тех, кто принимает решения легкомысленно.

Его слова обрушились лавиной, так быстро, что Тэмми едва успевала за ними. Она моргнула, пытаясь сохранять спокойствие, и спросила:

Так ты не жалеешь об этом?

Его ответ был тихим.

Нет.

Тэмми вцепилась в скамейку, как будто таким образом могла удержать его.

Ты подумаешь обо мне?

Его ответ был едва слышен, как шепот, унесенный ветром.

Всегда.

Каспен ослабил хватку в ее сознании, и она почувствовала, как его энергия иссякает. Тэмми пыталась удержать его, но знала, что на этот раз он не останется. Его присутствие исчезло, и она осталась совсем одна в саду, снова глядя на звезды. Там, где мгновение назад ей было тепло, теперь она дрожала.

Она на цыпочках прокралась обратно через дом, миновав дверь матери и услышав ее успокаивающий храп. В комнате Тэмми было темно, но тепло, и она медленно разделась, делая вид, что Каспен наблюдает. Кончик когтя поблескивал у нее между ног, его жемчужный блеск мерцал в темноте. Для нее это была самая красивая вещь в мире — безусловно, самая красивая вещь, которую она когда-либо владела. Хотя она задавалась вопросом, действительно ли это принадлежит ей. Можно ли вообще владеть частью кого-то другого? Принадлежала ли ей какая-нибудь часть Каспена? Тэмми не была уверена. Все, что она знала, это то, что она принадлежала ему полностью, хотел он того или нет. Тэмми коснулась когтя, просовывая его глубже в то место, где Каспен еще не был, но она очень хотела, чтобы был.

В тот момент, когда она это сделала, он вернулся в ее сознание.

Его возбуждение соответствовало ее; она чувствовала, как сильно он хотел ее, его тепло распространялось по общему коридору их соединения. Заостренный кончик когтя прижался к клитору, и когда она представила, что это Каспен прижимает ее к себе, она почувствовала слабость.

Тэмми забралась в постель, простыни под ее пальцами казались мягкими. Когда она натягивала покрывало на плечи, до нее донесся его голос:

Оставь его.

Радость вспыхнула в ее груди от его команды. Она не совсем поверила ему, когда он сказал, что будет думать о ней; с другой стороны, она никогда не верила до конца. И все же всего через несколько минут он был здесь и сдержал свое слово.

Тэмми сбросила покрывало с ног, откинулась на подушки и задрожала в предвкушении. Одинокий пульс покалывал у нее между ног, поднимаясь вверх по телу и напрягая соски. Пульс участился, а вместе с ним и ее сердцебиение. Она раздвинула колени, проводя пальцами по животу, готовясь прикоснуться к себе.

Успокойся.

Тэмми замерла, ее рука была на полпути вниз по телу.

Смотри.

Тэмми с любопытством села, уставившись себе между ног. Сначала ничего не произошло. Она почувствовала только легкую вибрацию, от которой ей стало еще больнее.

Затем коготь начал двигаться.

Он медленно входил и выходил из нее, двигаясь совершенно самостоятельно. Тэмми смотрела в зачарованном благоговении, прикованная к месту его неуклонным движением. Она не могла отвести взгляд; это было чудо — видеть такое волшебство и еще более удивительно — чувствовать его. Коготь, казалось, светился, когда проникал в нее, никогда не заходя полностью внутрь — всегда останавливаясь заостренным концом, который действовал так же, как кончик пальца, оказывая давление на ее клитор при каждом проникновении.

Встань на колени.

Она так и сделала, изгиб ее задницы покоился на пятках, бедра образовывали открытый угол на кровати. Она крепче вцепилась в одеяло, сосредоточившись на своем дыхании, когда коготь вошел глубже, побуждая ее двигать бедрами, чтобы потереться о матрас. Сочетание ощущений было таким приятным, что она выгнула спину, и стон вырвался из ее горла.

Теперь она была мокрой, и это впиталось в ее простыни. Но Тэмми было все равно; она не могла перестать тереть себя, и она знала, что Каспен все равно бы этого не захотел. Она двигала бедрами взад-вперед, сосредоточившись на кончике когтя, который был твердым у нее между ног. Если бы только Каспен был здесь. Если бы только она могла скакать на нем так же, как она скакала на простынях. Если бы только он мог почувствовать, как сильно она хотела отдаться ему. Тэмми нужно было, чтобы он знал, насколько она возбуждена, каким предельно послушным и податливым стало ее тело.

Она изо всех сил представила это: она сверху, он снизу, ее ладони распластаны на его груди, его руки сжимают ее задницу. Она представила, как он будет притягивать ее к себе резкими толчками, снова и снова, пока они не кончат в унисон.

Представив их вместе, она почувствовала, как растет голод Каспена.

Он вернул ей видение — ее собственное отражение, но на этот раз с его точки зрения. Он смотрел на нее снизу вверх, когда она скакала на нем верхом, ее лицо раскраснелось от жара, соски затвердели.

Выглядела ли она так для него? Несомненно, он приукрашивал видение. Тэмми никогда не видела себя такой: красивой, свирепой, сексуальным существом — женщиной. Было невероятно видеть то, как он представлял ее, смотреть на себя через призму его желания.

Коготь двигался в тандеме с ней, скользя внутрь и наружу, чтобы она могла получать удовольствие сверху. Присутствие Каспена в ее сознании только росло — она чувствовала его так же ясно, как и себя.

Встань на четвереньки.

Приказ был похож на рычание. Тэмми немедленно подчинилась, почувствовав прилив холода, когда воздух встретился с ее влажностью. Но это длилось всего мгновение, прежде чем коготь обжег, и она закричала, вцепившись кулаками в простыни. Она пыталась оставаться неподвижной, пока Каспен посылал импульсы все глубже и глубже внутрь нее, но не реагировать было невозможно. Кончик оставался прижатым к ее клитору, и чем глубже он посылал импульсы, тем сильнее усиливалось давление.

Красивая.

Коготь вошел глубже.

Идеальная.

Еще глубже.

Ангел… гребаный ангел.

Она едва могла выдержать еще секунду.

Красивая, совершенная женщина. Гребаное совершенство.

Это продолжалось. Каспен шептал слово за сладким словом, подталкивая ее все ближе и ближе к оргазму. Когда она была всего в нескольких шагах от финиша, давление внезапно исчезло.

Тэмми ахнула от удивления, поняв, что он дразнит ее, доводя до края, а затем лишая оргазма. Тэмми хотела возразить, но прежде чем она успела, он снова направил импульс в коготь, его присутствие было таким сильным, что она могла поклясться, что он был у нее за спиной. Второй раз подряд он довел ее до грани, но не дал кончить. Вместо этого он сказал:

Достань его.

Тэмми едва могла подчиниться — это шло вразрез со всем, чего она хотела и в чем нуждалась. Но она все равно подчинилась, гладкая твердость стала скользкой в ее руках.

Ляг на спину.

Тэмми так и сделала.

Приложи его к своему горлу.

Тэмми изогнула коготь так, чтобы он охватил переднюю часть ее шеи. Он был таким тяжелым, что она почувствовала давление на дыхательные пути. Рычание Каспена от удовольствия стало еще громче.

Теперь кончай.

Это была самая легкая вещь в мире — просунуть пальцы между ног, потереть ими клитор и кончить. Когда она кончила, она могла поклясться, что коготь сжался вокруг ее шеи, и Тэмми подумала, что может задохнуться. Прежде чем она успела запаниковать, коготь разжался, и волна эйфории захлестнула ее. Радость Тэмми не шла ни в какое сравнение с его.

Она почувствовала оргазм Каспена, его наслаждение нахлынуло неумолимой волной, такой непостижимо глубокой, что она испугалась, что может ускользнуть под нее и больше никогда не всплыть. Тэмми понятия не имела, что он чувствовал, когда кончал. Это было намного сильнее всего, что она когда-либо знала — она не могла поверить, что он мог пережить такое наслаждение. Невозможно было сказать, где заканчивался ее оргазм и начинался его. Его наслаждение было ее, и наоборот. Их связи не было конца, не было пределов тому, чего они могли достичь вместе.

Тэмми лежала там, обнаженная, коготь все еще был зажат у нее на шее. Послевкусие от их оргазмов было таким сильным, что она едва расслышала вопрос Каспена:

Тебе это понравилось?

Его голос был похож на мурлыканье.

Да. А тебе?

Он не сразу ответил, и Тэмми запаниковала. Но затем он сказал:

Конечно, мне понравилось.

Гордость захлестнула ее. Он был доволен. Он одобрил.

Что тебе понравилось больше всего?

Тэмми искренне хотела знать ответ. Каспен был таким загадочным; казалось, что она всегда была самой уязвимой. Она хотела узнать о нем больше, научиться доставлять ему удовольствие и чтобы он доверял ей в этом.

Мне понравилось, как ты сделала то, что тебе сказали.

Это был не тот ответ, которого она ожидала. Тэмми хотела, чтобы ему что-то в ней понравилось — что-то, что она специально предоставила.

Должно быть, он почувствовал ее разочарование, потому что его присутствие свернулось кольцом в ее сознании, поселившись у основания черепа.

Тебе не следует искать моего одобрения. Ты должна беречь свое сердце для принца. Ты знаешь это, Тэмми.

Тэмми знала это. Но это не заставляло ее меньше искать его одобрения. Каспен сам сказал ей, что она не предназначена для того, чтобы ее приручали. Зачем ей укрощать свое сердце?

Я просто хочу знать, что тебе во мне нравится.

Она чувствовала его веселье, и ее это разозлило.

Ее тон стал жестче, она резко спросила:

Ты смеешься надо мной?

Его веселье только возросло.

Конечно, нет. Мне просто интересно, что сделало тебя такой.

Она нахмурилась.

Какой?

Его ответ состоял из одного слова.

Настойчивый.

Тэмми была удивлена. Никто никогда раньше не называл ее настойчивой. Она предположила, что это правда; она была не из тех, кто сдается. Еще ребенком она усвоила, что если хочет, чтобы что-то произошло, то она сама должна этого добиться.

Наверное, я просто родилась такой.

Он рассмеялся, и это прозвучало как звон церковных колоколов.

Тогда, если хочешь знать, именно это мне в тебе и нравится.

Тэмми не смогла сдержать улыбку. Она лежала так еще некоторое время, пока ей не стало холодно. Она медленно села, и когда Каспен не запротестовал, подползла к изголовью своей кровати. Когда Тэмми пошла положить коготь в ящик прикроватной тумбочки, она услышала:

Нет.

Она остановилась, протянув руку.

Возможно, я захочу тебя снова.

Предвкушение захлестнуло Тэмми. Она нетерпеливо просунула коготь обратно в себя. Он прошел легко; она все еще была влажной. Затем она натянула на себя одеяло и, несмотря на свое волнение, сразу же уснула.

В ту ночь Каспен овладел ею еще дважды.

В первый раз Тэмми проснулась от резкого пульсирования. Это разрушило ее мечты, немедленно воспламенив кожу. Каспен посылал импульс за импульсом с возрастающей интенсивностью, пока она не вскрикнула, крепко скрестив ноги, пальцами еще глубже вонзив коготь. Это было в равной степени волнующе и утомительно, и когда все закончилось, Тэмми была вся в поту и задыхалась.

Во второй раз все было по-другому.

Пульс был мягким и аккуратным, отдаваясь в ней так нежно, что сначала она даже не почувствовала его. Но он настойчиво подталкивал ее к пробуждению, и по мере того, как нарастала волна, Тэмми чувствовала, что ее распутывают изнутри — как будто Каспен разворачивал ее в поле солнечного света. Ее оргазм был долгим и затяжным, мягко пробежав жужжанием по краям тела, прежде чем раствориться в небытии. Когда все наконец закончилось, она услышала, как его низкий голос прошептал:

Спи, Тэмми.

Она заснула.

Тэмми проснулась от настойчивого стука матери в дверь.

— Проснись, дорогая. Здесь кое-кто хочет тебя видеть.

Тэмми застонала, протирая глаза. Был только один человек, которого она хотела увидеть, и она была совершенно уверена, что его нет на кухне. Когда она, спотыкаясь, вышла из своей спальни, веселая улыбка Габриэля озарила комнату.

— Доброе утро, солнышко.

Тэмми взглянула на свою мать, которая демонстративно стояла перед сушилкой.

— Привет, — Тэмми села рядом с ним за стол. — Что ты здесь делаешь?

— Доставляю это. — Он помахал письмом.

Тэмми узнала королевскую почтовую бумагу.

— Откуда оно у тебя?

Габриэль пожал плечами.

— Поппи собиралась доставить это. Я последовал за ней.

Тэмми улыбнулась и поцеловала его в щеку.

— Я рада, что ты это сделал.

Все смотрели, как она вскрывает письмо. Там было всего три строчки тонкого черного текста, которые она прочитала вслух:

Темперанс Вер,

Принц просит вас присутствовать в замке сегодня вечером на официальном групповом ужине.

Пожалуйста, будьте готовы к 20:00 вечера

— Что это? — Габриэль указал на оборотную сторону письма.

Тэмми перевернула письмо. Там неряшливо нацарапанными красными чернилами были еще два слова:

Мучай меня.

Голос Лео тут же прозвучал в ее голове: Очевидно, я неравнодушен к пыткам.

Очевидно, Тэмми тоже.

Габриэль выхватил письмо из ее пальцев.

— Мучай меня? — спросил он.

Тэмми вздохнула.

— Лео, — просто сказала она.

Ей стало интересно, получили ли другие девочки персонализированное дополнение к своим письмам. Почему-то она в этом сомневалась.

Последние двадцать четыре часа прошли как в тумане, и у Тэмми не было возможности подумать о том, что она подслушала в фойе в конце свидания с принцем. Но теперь все это вернулось. Она вспомнила, как Лео спорил с Максимусом, как отец отчитывал его за совершение тех же ошибок в прошлом. Была ли Эвелин той ошибкой, о которой он говорил? Тэмми ничего не знала о ней, но она знала, что Эвелин что-то значит для Лео. Могла ли Эвелин стать причиной разрыва между отцом и сыном?

Тэмми вспомнила кое-что еще из их разговора — кое-что, от чего у нее кровь застыла в жилах от негодования:

Ты делаешь это только потому, что знаешь, что это разозлит меня.

Может быть, в этом и есть часть веселья.

Если Лео преследовал Тэмми только для того, чтобы разозлить своего отца, тогда он не уважал ее как личность. Для Тэмми это было неприемлемо. Она не была стратегом; она не позволила бы использовать себя для достижения планов принца. Не имело значения, что это давало ей преимущество в отборе. Это также низвело ее в игре Лео. И Тэмми была гораздо большим, чем это. Она была находкой, и она отказывалась, чтобы на нее смотрели иначе.

— И что? — спросил Габриэль.

Тэмми моргнула.

— Что?

— Как ты собираешься его мучать?

— Уверена, что что-нибудь придумаю.

— Тэмми, — пожурила ее мать. — Тебе следовало бы попытаться произвести на него впечатление.

— Мучая его, вот как я произвожу на него впечатление, мама. Тебе все равно не понять.

Ее мать покачала головой.

Габриэль, с другой стороны, улыбнулся шире.

— Знаешь, если он любит пытки, ты могла бы…

— Вон! — закричала ее мать.

С последней печальной усмешкой Габриэль ушел.

Тэмми выполняла свои обязанности по дому на автопилоте, думая о приглашении. Она не была удивлена, что сегодня вечером состоится совместный ужин. Осталось девять девушек, что означало, что они находятся на втором этапе процесса отбора. С этого момента мероприятия станут более интимными, чтобы каждая девушка проводила как можно больше времени с принцем. Тэмми не была уверена, что она чувствует по поводу того, чтобы проводить больше времени с Лео. Посещение мероприятия в замке означало, что она не сможет пойти в пещеры сегодня вечером. Эта мысль разочаровала ее; больше всего на свете она хотела увидеть Каспена.

Мы увидимся завтра.

Тэмми чуть не выпрыгнула из своей кожи, когда вспомнила, что теперь их сознания были связаны. Она так долго пыталась разрушить барьер между ними, что не привыкла к тому, что он был разрушен.

Надолго?

Нет.

Тэмми нахмурилась. Ей не понравилось, что он выслушал ее мысли без ее согласия.

Я не хотел обидеть тебя, Тэмми. Тебя… трудно игнорировать.

Каким-то образом она поняла, что это комплимент. Прежде чем она успела ответить, он заговорил снова.

С этого момента я буду приходить только тогда, когда ты позовешь.

Его присутствие исчезло.

Тэмми хотела позвать его, но не сделала этого. Ей и так было тяжело видеть Лео сегодня вечером. Было бы еще труднее, если бы Каспен вслушивался в каждое слово.

Посылка прибыла в семь.

Она была больше, чем та, которую Лео прислал ей в прошлый раз, и когда Тэмми открыла ее, то поняла почему. На кровать упали три платья. Одно было серебряным, от которого Тэмми сразу отказалась. Она не хотела, чтобы что-то не сочеталось с золотом ее ожерелья. Следующее платье было темно-фиолетового цвета и с таким глубоким вырезом, что Тэмми даже покраснела. Типичный Лео. Последнее, по необъяснимой причине, было скромным. Оно было черным и облегающим, с высоким воротом и длинными рукавами. Тэмми разложила платья на кровати так, чтобы видеть все три сразу.

Тэмми поняла, что Лео позволил ей самой выбирать, что он услышал ее, когда она сказала ему, что ей нравится делать свой собственный выбор. Возможно ли, что он не был свиньей, какой изображал себя? Взгляд на вырез фиолетового платья опроверг эту возможность. И все же его жест не ускользнул от внимания Тэмми.

Она рассмотрела платья. Затем обдумала просьбу Лео.

Мучай меня.

Одно дело показывать Лео все, что он хотел. И совсем другое — не показывать ему вообще ничего. Кроме того, кто она такая, чтобы отказывать принцу?

Тэмми улыбнулась и потянулась за черным платьем.