Поцелуй василиска

Глава 14

Каспен не терял времени даром.

Его руки обхватили ее бедра, притягивая ее тело к себе.

В ту секунду, когда его член коснулся ее, разум Тэмми опустел. Она больше не могла думать. Все, что она могла делать, это чувствовать. Она чувствовала жар воздуха и пот на своей коже. Она почувствовала безжалостный взгляд Каспена, когда он начал входить в нее, всего на дюйм продвинувшись внутрь, прежде чем выскользнуть обратно. Даже это было слишком для Тэмми — она едва могла принять то, что он ей давал. Он снова скользнул внутрь, на этот раз продвинувшись на дюйм дальше.

Тэмми с благоговейным трепетом наблюдала за точкой их соединения. Она не могла поверить, как хорошо они выглядели вместе — как будто ее тело было его убежищем, и он наконец возвращался домой.

Они оба хотели этого. Они оба нуждались в этом.

Дыхание Каспена было прерывистым. Он изо всех сил сосредотачивался; Тэмми еще раз увидела, каких невероятных сил ему стоило сдерживаться. Она знала, что ничего так сильно он не хотел, как войти в нее. Но она также знала, что не сможет с этим справиться, и Каспен, конечно, тоже это знал. Его долгом было заботиться о ней — задавать темп и обеспечивать ее безопасность. Она верила, что он серьезно отнесется к долгу.

Они были на полпути к цели.

— Поцелуй меня, — прошептала Тэмми, отчаянно желая большего.

Каспен поцеловал ее.

Она раздвинула ноги так сильно, как только могла, напрягаясь, чтобы принять его, делая все, что в ее силах, чтобы впустить его полностью, чувствовать его так глубоко, как он хотел чувствовать ее.

Наконец-то пришло время.

Их мысли были настолько переплетены, что Тэмми не знала, был ли это ее голос или его, произнесший всего одно слово, когда он полностью погрузился в нее.

Наконец-то.

Это было завершение круга, начавшегося в ту ночь, когда он впервые приснился ей. Этому всегда было суждено закончиться здесь. Все дороги вели к нему.

Медленно, с предельной осторожностью Каспен вытащил член.

Затем он снова вошел внутрь.

Она ахнула, когда он установил ритм, обучая ее этому последнему акту, узаконивая их связь каждым уверенным толчком. Она приняла его охотно, упиваясь каждым дюймом. Она посмотрела ему в глаза — глаза, которые были чернее морского дна. Эти глаза видели столетия жизни.

Теперь они видели ее.

— Тебе хорошо? — прошепталаТэмми.

Это было единственное, что она хотела знать с того момента, как встретила его. По тому, как он обнял ее, она знала его ответ. Но вместо того, чтобы сказать это вслух, Каспен послал в сознание Тэмми ошеломляющую волну одобрения. Он проникал в нее несколькими способами, его сознание обвивалось вокруг нее, как виноградные лозы на дереве.

Тэмми. Тэмми. Тэмми.

Только ее имя. Снова и снова.

Он говорил это так, как будто никогда не мог произнести достаточно — как будто он заземлялся в этот момент, прямо там, с ней. Тэмми никогда раньше не была так обожаема. Радость Каспена передавалась от его тела к ней бесконечным потоком. Она не могла поверить, что была источником такого восторга. Он не хотел ничего и никого, кроме нее.

Все то время, пока он учил ее, как соблазнить принца, он сам учился тому, как соблазнить ее. Он знал все о ее теле; он знал, как и где ей нравится, когда к ней прикасаются, и как долго это делать.

И она тоже узнала это.

За неделю занятий Каспен научил Тэмми понимать свое тело так же, как его. Она знала, что если выгнет шею, его ноздри затрепещут, когда он вдохнет ее аромат. Она знала, что если сдавит ему горло, он сдавит ее в ответ.

Каспен. Каспен. Каспен.

Она повторила его имя, показывая ему, что его радость была взаимной — показывая ему, что они нерушимы. Каспен целовал ее, пока трахал, его язык двигался так, словно был создан для танца с ее языком. Она поняла, что он что-то скрывал от нее. Он был так хорош в сексе. Невероятно хорош. Столетия тренировок превратили его в своего рода интуитивного зверя — зверя, который точно знал, как ее трахнуть.

Он менял позы, показывая ей все, как они могли бы быть друг с другом. Сначала он сел на колени, приподняв ее бедра, чтобы видеть, как она принимает его член. Затем он вернулся к ней, закинув ее ноги себе на плечи, так что они оказались переплетенными, как кусочки головоломки. Это было невероятно интимно; они были так близко, что Тэмми могла видеть ее отражение в его зрачках. Она застонала, когда он скользнул в нее и вышел из нее, его член был невероятно твердым, а темп таким же ровным, как приливы и отливы.

Тэмми потеряла всякое представление о времени. В покоях Каспена не было окон, и невозможно было сказать, прошли часы или минуты. Как раз в тот момент, когда она думала, что больше не может, Каспен послал ей настойчивую волну своего желания, которое было в десять раз сильнее ее собственного. Она не могла поверить, что оказывает на него такое воздействие. Она всегда знала, что ему трудно сопротивляться ей, но теперь, когда она была в его мыслях, она точно увидела, каково ему быть с ней таким образом.

Каждый звук, который она издавала, приводил его в неистовство. Он искал удовольствия в ее удовольствии. Он так долго ждал этого, и теперь она, наконец, была там, обтягивая собой его член, полностью в его распоряжении. Он никогда не хотел отпускать ее.

В конце концов Каспен скользнул руками вверх по ее бедрам, поворачивая ее на бок. Теперь он был позади нее, раздвигая коленом ее ноги, чтобы дать пальцам доступ к клитору. Тэмми ахнула, когда он прикоснулся к ней и трахнул ее одновременно. Это было все, о чем она мечтала, и даже больше. Это был рай, простой и понятный.

Они оставались так долго — дольше, чем Тэмми считала возможным. Без сомнения, Каспен мог сказать, как сильно ей это нравилось. Ее влага была на его члене, на пальцах, на простынях. Она не смущалась; она знала, что это именно то, чего он хотел. Каждые несколько минут он подносил пальцы ко рту, чтобы попробовать ее на вкус, прежде чем прикоснуться к ней снова.

Как только она почувствовала, что ее оргазм начал нарастать, Каспен развернул ее. Они оказались лицом друг к другу на матрасе, и какое-то мгновение он просто смотрел на нее. Он не произнес ни слова — ни вслух, ни в ее мыслях. Но Тэмми видела все, что он чувствовал, так ясно, как если бы он сказал ей об этом сам. Она видела, как много весь этот вечер значил для Каспена — сколько удовольствия доставляло ему видеть ее такой: уязвимой, обнаженной, распростертой перед ним. Она была вся его.

Каспен потянулся к ней.

На этот раз все произошло быстрее, чем раньше. Тэмми едва могла дышать, но это не имело значения. Она знала, что за этим последует; она знала, что они почти на краю.

Кожа Каспена горела. Дым вернулся, запутавшись в волосах Тэмми и обжигая ее спину. Она была мокрой от пота, но это не имело значения, он тоже был мокрым.

Оставалось спросить только об одном.

Вместе?

Реакция Каспена была идеальным отражением ее реакции.

Вместе.

Нити их сознания соединились в единый поток, устремляясь к своему неизбежному завершению. Они и раньше кончали вместе, но не так — не тогда, когда он был внутри нее. Если бы у Тэмми не было того предыдущего опыта с Каспеном, она, возможно, испугалась бы того, что вот-вот должно было произойти, того, что она таким образом выставила себя напоказ перед ним. Вместо этого она почувствовала только всепоглощающую волну блаженства, когда он взял от нее то, что ему было нужно, а она взяла от него то, что нужно было ей. Это элементарная истина: она была создана для Каспена, а Каспен был создан для нее.

Тэмми.

Даже во время оргазма ее имя было для него маяком.

Каспен.

Наконец, они кончили.

Он прижал ее лицо к своему, их рты поглощали стоны друг друга. Казалось, что Тэмми высвобождает целую жизнь, пытаясь поместиться в коробку, которая была слишком мала для нее, — два десятилетия безуспешных попыток найти свое место в мире, которому было все равно, кто она такая, и который не ожидал от нее чего-то большего. Ее место было здесь. С Каспеном.

Экстраординарно.

Тэмми едва расслышала его. Она испытывала только самое сильное и обжигающее наслаждение, которое когда-либо чувствовала в своей жизни, когда распадалась на части только ради него.

После этого она познала покой.

Один взгляд на Каспена сказал ей, что он думал то же самое. Его лицо было расслабленным, выражение было самым беззаботным, какое она когда-либо видела. Он смотрел только на нее, ничто другое не привлекало его внимания. Она была для него самым важным в мире. Как и он для нее.

Тэмми провела пальцами по его волосам. Она всегда хотела это сделать.

Каспен взял ее руку в свою, перевернул и поцеловал веснушки на ее ладонях, прежде чем провести губами вверх по запястью. Он поцеловал внутреннюю сторону ее локтя, плечо, ключицу. Он опустил голову к ее груди.

— Каспен, — прошептала она, снова притягивая его лицо к своему.

— Тэмми.

— Ты делаешь это со всеми девушками?

К ее удивлению, он рассмеялся.

— Нет. — Он поцеловал ее. — Не делаю.

Она задала вопрос только наполовину всерьез. Но все равно была рада услышать такой ответ.

Каспен посмотрел ей в глаза, внезапно замерев.

— Я оправдал твои ожидания?

Теперь настала очередь Тэмми рассмеяться. Она не могла поверить, что он спрашивает ее об этом.

— Да, — сказала она. — И даже больше.

Он кивнул.

— В следующий раз ты кончишь дважды.

— В следующий раз?

— Я планирую проделывать это с тобой много раз, Тэмми. Если ты позволишь.

Она снова рассмеялась.

— Позволяю.

Он поцеловал ее.

Тэмми почувствовала, как его член прижался к ней. Он уже снова твердел.

— Серьезно? — спросила она.

Уголок рта Каспена дернулся.

— Таков путь василиска.

Они трахались снова и снова.

Не было ни единого момента, когда Каспен не был бы внутри нее. Ее тело было наркотиком, а он был наркоманом, получающим свою дозу. Тэмми была не лучше — она никак не могла насытиться им. Они трахались так много раз, что ей стало невыносимо больно; она не привыкла к такому количеству секса, и все ее тело начало испытывать последствия прикосновений Каспена. Ее спина болела от того, как она выгибалась дугой; горло саднило от крика; губы покрылись синяками от его укусов. Несмотря на боль, она хотела его только сильнее, и он обладал ей снова и снова, даже после того, как стало казаться, что так дальше продолжаться не может.

Наконец, она иссякла. Каждый толчок причинял боль; все ее тело ныло. Она больше не могла притворяться, что ей не больно, и боялась, что если они продолжат, у нее может начаться кровотечение.

— Мы должны остановиться, — прошептал Каспен. Его губы были у ее уха, его член все еще был внутри нее. — Я делаю тебе больно.

Тэмми не могла этого отрицать. Он был в ее сознании, и она знала, что он мог чувствовать протесты ее тела. Он медленно вышел из нее.

— Ты не устал? — спросила она, когда опустела.

Он усмехнулся.

— Нет. Ни в малейшей степени.

Она снова притянула его к себе.

— Тогда я могу попробовать…

— Тэмми. — Он сжал ее запястье. — Нет.

— Я не хочу тебя разочаровывать.

Каспен снова рассмеялся, целуя ее в шею.

— Ты никогда не смогла бы.

— Не лги.

Он покачал головой, коснувшись губами ее подбородка.

— Я не могу. Помнишь?

Она помнила, но не верила в это. Ее неуверенность была слишком глубокой, чтобы простая легенда могла ее успокоить. Она знала, что он хотел большего, и ненавидела свое тело за то, что оно отказывало ему. Тэмми снова потянулась к нему, намереваясь доставить удовольствие рукой. Он опустил ее запястье на матрас.

— Тэмми, — резко сказал он. — Прекрати.

Тэмми была на грани слез.

— Просто забери боль, — настаивала она. — Тогда мы сможем продолжить.

Каспен покачал головой.

— Это не может войти в привычку. Было бы неправильно использовать тебя таким образом.

— Тогда как же я должна тебя удовлетворить?

Он улыбнулся.

— Ты уже несколько раз удовлетворила меня сегодня вечером, Тэмми. Ты, конечно, заметила.

Она знала, что он намеренно держит все в секрете. Но Тэмми это не убедило.

— Меня для тебя недостаточно, — прошептала она.

Услышав ее слова, Каспен вздохнул. Наступила тишина, и в ней они смотрели друг на друга, дыша синхронно.

— Ты человек, Тэмми, — сказал он наконец. — Я не ожидаю ничего сверх того, чего может достичь человек.

— А если бы я не была человеком?

Каспен нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Смог бы василиск сравниться с тобой по выносливости?

Он наклонил голову. Движение было настолько отчетливым, что Тэмми почувствовала себя еще более оправданной в своем вопросе.

— Это будет зависеть от василиска, — медленно произнес он. — Мы не все одинаковы. Но да. Секс в моем истинном обличье — это…

Он не закончил предложение. Тэмми поняла, что не хочет договаривать. Ей не нужно было знать, насколько она неполноценна. Ей не нужно было слышать подтверждения того, что женщина-василиск подойдет ему гораздо лучше, чем она когда-либо. Она и так это знала.

Увидев выражение ее лица, Каспен наклонился к ней.

— Я выбрал тебя в свою постель, Тэмми. Ты думаешь, я легкомысленно отношусь к своему выбору?

Тэмми знала, что это не так. Но она также знала, что в прошлом он выбирал других, и он почти подтвердил, что они нравились ему больше.

— Я думаю, даже ты можешь ошибаться, — прошептала она.

Каспен вздохнул.

— Если мои слова не утешат тебя, то что же утешит?

Тэмми не знала, что на это ответить. Она не могла понять, что Каспен был доволен ею, независимо от того, что он говорил. Поэтому вместо того, чтобы что-то сказать, она поцеловала его. Вскоре Тэмми почувствовала внутри себя знакомое возбуждение, которое требовало большего. Она просунула руку Каспена себе между ног.

— Тэмми, — прошептал он ей в губы. — Я не могу продолжать говорить тебе — нет.

— Тогда не делай этого, — прошептала она в ответ, направляя его глубже. — Скажи — да.

— Тэмми, — повторил Каспен. Но он не перестал прикасаться к ней.

Он нежно исследовал ее, скользя двумя пальцами внутрь и наружу медленными, мягкими движениями. Когда он коснулся ее клитора, это было так нежно, что она вздрогнула. Его пальцы тут же отдернулись.

Она попыталась вернуть его, но он положил ладонь ей на грудь, прямо между грудей. Он надавил сильнее, и Тэмми почувствовала, как по ней пробежала прохлада. Когда он убрал ладонь, она больше не была теплой. Жар между ее ног остался, но она внезапно почувствовала безразличие, как будто больше не хотела заниматься сексом. От внезапной перемены у нее перехватило дыхание.

— Что ты только что сделал? — выдохнула она.

— Я забрал твое желание, чтобы ты больше не жаждала меня.

Тэмми в ужасе уставилась на него. Это было правдой; жгучая жажда, которая поглотила ее секунду назад, исчезла.

— Верни его обратно, — тут же сказала она.

— Тэмми, — Каспен раздраженно вздохнул. — Если я верну его, ты просто продолжишь хотеть…

— Я сказала, верни его обратно.

Он нахмурился. Она никогда раньше не разговаривала с ним таким тоном, и это было неожиданностью для них обоих.

— Я не понимаю, — медленно произнес он. — Ты сказала мне унять твою боль…

— Это другое, — Тэмми резко оборвала его. — Боль — это физическое ощущение. Желание — это эмоция. Эмоции — это часть того, кто я есть. Ты не можешь манипулировать моими чувствами. Это злоупотребление властью и предательство по отношению ко мне. Это хуже, чем то, что сделал Джонатан. — Она схватила его руку и прижала к своей груди. — Верни обратно. Прямо сейчас.

Тэмми уловила множество мыслей, проносящихся в глазах Каспена. Но в конце концов она увидела, как понимание, а затем и сожаление медленно поднялись на поверхность.

— Я не думал об этом с такой точки зрения, — тихо сказал он. Он нежно прижался к ее груди.

Тэмми снова нащупала пульсацию, и вместе с этим ее желание вернулось, такое же горячее и отчаянное, как и раньше. Но на этот раз она не отреагировала на него. Вместо этого она сбросила с себя руку Каспена и уставилась на него, ожидая, что он скажет.

Наконец, он это сделал.

— Прости меня, Тэмми. Я только хотел помочь.

— Я знаю, что ты собирался сделать, — отрезала она. — И тем самым ты унизил меня. Ты не можешь подавлять мои чувства, когда они причиняют тебе неудобство. Я никогда не буду доверять тебе, если ты снова будешь так мной управлять.

Он слушал ее молча.

— Пообещай мне, — сказала Тэмми, все еще глядя ему прямо в глаза.

— Я обещаю.

— Будь конкретен. — Теперь она сама выдвигала требования.

Каспен глубоко вздохнул, его грудь уверенно вздымалась.

— Я обещаю никогда больше не изменять твои чувства. Даю тебе слово.

Они уставились друг на друга.

— Я так зла на тебя, — наконец сказала Тэмми.

К ее удивлению, уголок рта Каспена дернулся.

— Да. Чувствую.

— Это не смешно.

— Конечно, нет, — Он придал своему лицу выражение целеустремленной серьезности. — Просто я никогда раньше не видел тебя такой сердитой. Ты сжимаешь челюсти. — Он нежно коснулся ее подбородка. — Это придает тебе вид сильной.

— Я сильная, неважно, выгляжу так или нет.

Палец Каспена скользнул вниз по ее шее. Он снова улыбнулся.

— Это я знаю.

Они долго лежали в тишине, единственным звуком было тихое потрескивание огня. Тэмми думала о том, что только что произошло. Мог ли Каспен контролировать чьи-либо эмоции или только ее? Если его сила действительно была такой безграничной, это означало, что василиски были даже сильнее, чем кто-либо думал. А учитывая, что они могли обойти зеркальную стену, никто не знал, на что они способны.

Но об этом она подумает не сегодня.

Сейчас Тэмми была в покоях Каспена, и она не хотела тратить время на размышления ни о чем другом.

В конце концов, они снова нашли дорогу друг к другу.

Тэмми провела пальцами по его коже, исследуя вершины и впадины торса. Его тело было таким непостижимо твердым. Она почти могла представить чешуйки прямо под поверхностью кожи и задавалась вопросом, увидит ли она их когда-нибудь снова.

Когда она коснулась его члена, он тихо зашипел.

Тэмми нежно провела пальцем по его стволу, начиная с основания и следуя по вене до самого конца. К тому времени, как она добралась до головки, он был полностью тверд.

Она придвинулась ближе к нему, втягивая в себя только кончик.

— Ты хочешь меня? — прошептала она.

— Не спрашивай меня об этом.

— Почему бы и нет?

— Потому что то, чего хочу я, и то, что нужно тебе, — это две совершенно разные вещи.

— Ты просто нужен мне.

— Тэмми. — Он покачал головой, но не оттолкнул ее.

Вместо этого Каспен перекатился на спину, притягивая ее к себе. Тэмми понимала, что она должна была взять инициативу в свои руки — что он хотел, чтобы она делала только то, что могла вынести, поскольку, будь его воля, он бы трахал ее только сильнее. Она медленно покачивала бедрами взад-вперед, оседлав его, положив ладони плашмя на его торс, скользя вверх и вниз по члену в темпе, с которым могла справиться. Ей нравилось дразнить его таким образом; было приятно что-то удерживать от Каспена, особенно когда она знала, как сильно он ее хочет.

Тэмми покачивалась на его члене, наклоняя свое тело вперед так, что ее клитор касался основания его члена. Она наблюдала за Каспеном, пока он смотрел на нее, зная, как сильно ему нравится видеть, как она кончает. Его глаза жадно перебегали с ее лица на шею и грудь. Его челюсть была напряжена от сдержанности.

Ее оргазм нарастал быстро; она вскрикнула, когда он обрушился на нее, и наклонилась, чтобы поцеловать Каспена, кончая.

Когда она это сделала, руки Каспена внезапно скользнули вниз по ее телу, схватив за бедра и притянув их к себе, чтобы он мог войти в нее снизу. Она попыталась сесть, но он прикусил ее губу, прижимая к себе и толкаясь еще быстрее. Это было почти больше, чем Тэмми могла вынести, но она закрыла глаза и позволила ему сделать это, чувствуя грубое отчаяние его напряженного тела под ней, его зубы почти прокусили ее губу, и он кончил одним сильным толчком.

Когда его голова откинулась на матрас, его глаза были дикими — темными и бездонными, как будто она смотрела в глубины нескончаемого колодца. В нем было так много желания, столько неприкрытого голода и безудержной силы, глубины которых были настолько непостижимы, что Тэмми на мгновение испугалась. Она без тени сомнения помнила, что, хотя он и носил человеческий облик, он был чудовищем. Она видела, как тьма рассеивается, как его грудь поднимается и опускается, пока он выравнивает дыхание, медленно приходя в себя.

Во что она себя втянула?

Тэмми прикоснулась пальцем к губе, и на нем появилась кровь. При виде этого Каспен сел.

— Тэмми, — сказал он, грубые следы голода все еще липли к его голосу, как смола. — Прости меня.

Это был второй раз, когда он сказал это сегодня. Тэмми не знала, что ответить. Конечно, она простила его. Отчасти ей нравилось, что она была настолько неотразима, что он не мог остановиться. Но он причинил ей боль — этого нельзя было отрицать.

Хотя какой-то части ее это понравилось.

— Я в порядке, — сказала она. То же самое она сказала после стычки с Джонатаном.

Каспен неуверенно поднес руку к ее губам. Когда он коснулся их, свет костра потускнел, и она поняла, что он исцелил ее. Но воспоминание о его укусе, скорее всего, никогда не исчезнет, и они оба знали это.

— Я… потерял себя, — тихо сказал Каспен. — Это больше никогда не повторится.

Она встретилась с ним взглядом.

— Повторится…

Она не знала как, но была уверена, что это правда. Она была человеком, а он василиском, и они искушали судьбу каждый раз, когда были вместе. Это случится снова, и она позволит этому случиться. В мире не было большей правды.

— Я… еще не привык к этому, — сказал Каспен, явно тщательно подбирая слова.

— Этому?

— Тебе.

Тэмми кивнула. Она понимала, что это было тяжело для него. Нет ничего более болезненного, чем пытаться подавить свои истинные чувства. Для василиска эти чувства, несомненно, были сильнее человеческих. Сопротивляться им, должно быть, мучительно.

— Что я могу сделать? — прошептала Тэмми.

Каспен тихо рассмеялся, качая головой.

— Ничего. Ты можешь сделать только хуже.

Она отпрянула.

— Тэмми, — сказал он, притягивая ее к себе. — Ты знаешь, что я имею в виду. Чем ближе мы становимся… Тем труднее мне это дается.

Она кивнула, на глазах у нее выступили слезы.

— Не плачь, — прошептал он. — Мне невыносимо это видеть.

Тэмми пожала плечами, пытаясь сдержаться.

— Ты оказываешь на меня огромное влияние, — тихо сказал Каспен. — Но я не могу сдаться. Иначе… — Он замолчал, его пальцы прошлись по ее подбородку.

Она подалась навстречу его прикосновениям, наслаждаясь теплом его кожи на своей. Тэмми ничего не могла с собой поделать. Ее не волновала опасность. Она нуждалась в нем.

— Почему это происходит? — спросила она.

— Что происходит?

— Переход. Почему это происходит каждый раз, когда мы… вместе?

Каспен вздохнул, запрокинув голову к потолку.

— Это сложно, Тэмми.

— Так объясни.

Он снова вздохнул и посмотрел ей в глаза.

— Василискам и людям не суждено быть вместе. Мы ваши враги. Мы хищники. Мы предрасположены уничтожить вас — получать удовольствие от вашей боли. Когда мы вместе, я хожу по грани между тем, чтобы доставить тебе удовольствие и… причинить тебе боль. Моя человеческая форма жаждет первого. Моя истинная форма жаждет последнего.

Тэмми медленно переваривала его слова.

Как только она осознала их значение, Каспен произнес это вслух.

— Какой-то части меня нравится причинять тебе боль.

Его слова были пропитаны стыдом, и Тэмми знала, чего ему стоило произнести их. Но она поняла, что это не стало неожиданностью. Она подумала о том, как он прикусил ее губу до крови. Как он вонзился в нее даже после того, как она попыталась отстраниться. Она вспомнила необузданную темноту в его глазах, когда он кончил. Его голод.

Жажду по ней.

Каспен сказал ей, что ее тело должно испытывать только удовольствие, но никак не боль. Но что, если его удовольствие может исходить только от ее боли?

Она снова потянулась к нему.

Каспен поймал ее за запястье и осторожно скинул с себя.

— Тэмми, — сказал он. — Хватит.

Тэмми хотела возразить, но знала, что больше ничего не может сказать. Каспен тоже это знал, его разум был внутри ее, и она не могла скрыть от него свою боль. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что там не было ни гнева, ни нетерпения. Возможно, было лучше остановиться. Возможно, он больше не доверял себе рядом с ней.

Тэмми кивнула, принимая его последнюю команду.

Каспен прижался губами к ее губам и они поцеловались. Когда они больше не могли продолжать, то просто лежали так, и Каспен проводил кончиками пальцев вверх и вниз по ее телу.

— Спи, Тэмми, — прошептал василиск ей на ухо.

Она так и сделала.

Когда она проснулась, руки Каспена все еще обнимали ее.

Тэмми наблюдала за ним, пока он спал, понимая, что впервые видит его таким. Он дышал невероятно медленно. Тэмми пыталась задерживать дыхание между каждым подъемом и опусканием его плеч, но обнаружила, что у нее не получается сделать это. В выражении его лица было что-то изначально мирное — оно было полностью лишено обычной напряженности и серьезности. Он выглядел моложе, что бы это ни значило в грандиозной долгой жизни василиска. На виске у него было крошечное пятнышко крови. Без сомнения, это от того, что он прикусил ей губу.

Член Каспена был прижат к ее бедрам, уже твердый.

У этой штуки когда-нибудь бывает выходной?

Ей стало интересно.

Нет.

Тэмми чуть не выпрыгнула из своей кожи, когда Каспен открыл глаза.

— Ты мог бы предупредить девушку, прежде чем делать это, — сумела сказать она.

В ответ он поцеловал ее.

— Каспен, — пробормотала она, пока он спускался по ее шее. — Мы не можем. Мне нужно домой.

Он провел ладонью между ее ног.

— Нужно?

— Дом… я…

Но это было бесполезно. Она уже промокла и не могла притворяться, что ей не насрать на цыплят прямо сейчас.

Он скользнул головкой члена внутрь нее, затем остановился, его взгляд метнулся к ней.

— Продолжай, — предупредила Тэмми. Ей было так больно, что она понятия не имела, сможет ли вообще справиться с ним. Но она хотела, и этого должно было быть достаточно.

Каспен рассматривал ее, склонив голову набок. Какая бы внутренняя дилемма ни стояла перед ним, это явно давило на него. Но Тэмми знала, что если она подождет, он сдастся. После мгновения наблюдения за ней, глаза Каспена скользнули по ее телу. Его зрачки расширились. Затем он перекатил ее так, что они оказались лицом друг к другу на кровати, ее ноги обхватили его талию. Его член скользнул немного глубже в нее, прежде чем остановиться.

Расслабься, Тэмми. Впусти меня.

Но она не могла расслабиться. Ничто в происходящем не расслабляло. Тэмми чувствовала себя дикой и возбужденной, как будто ее нужно было трахнуть сильно, как можно быстрее, прежде чем Каспен откажется от нее. Но один взгляд на него сказал ей, что он не сдастся в ближайшее время. Он выглядел совершенно спокойным, его руки сомкнулись вокруг нее. Он удерживал ее на месте, вводя свой член на полдюйма за раз. Но даже это было для нее чересчур.

Я не могу расслабиться.

Да, ты можешь. Откройся для меня.

Мне слишком больно. А ты слишком большой.

Проблема только в твоей голове. Тебе нужно расслабиться.

Я не могу.

Тэмми. Я не собираюсь насильно входить в тебя. Ты должна впустить меня. Покажи, что можешь взять меня.

Она застонала. Его взгляд был невыносимо твердым.

Твоя киска насквозь мокрая, Тэмми. Дай мне почувствовать, какая ты влажная.

Разве ты не можешь просто почувствовать это снаружи?

Он притянул ее ближе. Вошел еще на полдюйма. Она извивалась, но его руки только крепче сжались.

Возьми мой член, Тэмми. Я знаю, ты можешь это сделать.

Ей нравилось, когда он говорил с ней. От этого она становилась еще влажнее.

Говори еще что-нибудь в этом роде.

Рука Каспена схватила ее за горло, заставляя поднять голову так, что ей пришлось посмотреть ему в глаза.

Я знаю, ты хочешь мой член, Тэмми. Ты проснулась, желая этого, и сейчас хочешь еще больше. Я точно знаю, насколько ты влажная для меня. Твоя киска моя. Так отдай ее мне.

Она закрыла глаза, но он не перестал говорить.

Отдай мне то, что принадлежит мне, Тэмми. Я знаю, ты этого хочешь. Я знаю, ты хочешь, чтобы мой член полностью вошел в тебя.

Вошел дюйм.

Впусти меня, чтобы я мог заставить тебя кончить. И как только ты кончишь, я вылижу тебя дочиста, а потом заставлю кончить снова. Впусти меня, Тэмми.

Еще дюйм.

Впусти.

Меня.

Сейчас.

Ее глаза распахнулись.

Вот и все.

Они оба застонали, когда последние несколько дюймов скользнули внутрь, полностью заполняя ее. На мгновение ни один из них не пошевелился, оба были опьянены чувствами другого. Затем Каспен полностью вышел и врезался обратно в нее, одновременно перекатывая ее на спину, так что она оказалась распростертой под ним. Тэмми взвизгнула от боли и удовольствия в равной степени, ее ногти впились в его плечи, когда он толкался снова и снова, равномерное чмок-чмок-чмок-чмок его члена идеально гармонировало с ее стонами.

Ее первый оргазм возник из ниоткуда, так внезапно, что Тэмми ахнула не столько от удивления, сколько от удовольствия. Она выгнулась и встретилась с твердой неумолимостью его члена. Верный своему слову, в ту секунду, когда она кончила, Каспен отстранился, опустив рот между ее ног и облизывая ее до тех пор, пока не проглотил все до последней капли ее влаги. Затем он притянул ее бедра к своим и снова скользнул в нее. Она становилась с ним единым целым, их тела подстраивались друг под друга, как волны под песок.

— Еще, — взмолилась она.

Каспен отстранился, и на мгновение она испугалась, что он недоволен.

Затем его руки схватили ее, подняли и развернули так, что она оказалась на коленях лицом к матрасу. Тэмми вскрикнула, когда его член снова вошел в нее. Каспен застонал, и она поняла, что он уже не сможет остановиться. Он толкался все сильнее и сильнее, его бедра так быстро ударялись о ее задницу, что она едва могла это выносить. Но она не осмелилась попросить его замедлиться — знала, что он не смог бы этого сделать, даже если бы попытался. Как раз в тот момент, когда она собиралась кончить, Каспен наклонился, схватил ее за шею и рывком поднял так, что ее спина оказалась прижатой к его груди.

От внезапной перемены положения у нее перехватило дыхание.

— Каспен, — выдохнула она. — Я была так близка…

— Я знаю. — Он сильнее сжал горло, поворачивая ее голову к себе, и раздвинул ее ноги коленями, другой рукой ритмично поглаживая пальцами клитор. — Я хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь.

— Ты каждый раз видишь мое лицо.

— И этого недостаточно.

Он все еще входил в нее, не давая ей передышки, никогда не останавливаясь. Его пальцы сжались вокруг ее шеи. Она едва могла дышать.

Отпусти себя, Тэмми.

Ее глаза крепко зажмурились, когда она сдалась его хватке, позволив ему подтолкнуть ее прямо в забытье. Когда маятник освобождения начал раскачиваться, шипение Каспена наполнило покои. Толчки Каспена ускорились, когда его оргазм присоединился к ее, и Тэмми почувствовала, как их общая влага начала стекать по ее бедрам. Они соприкоснулись.

В конце концов, его толчки замедлились, затем вовсе прекратились.

Каспен переместил свой вес назад, выходя из нее. Его рука скользнула между ее ног, собирая сперму и последствия ее оргазма в ладони. У Тэмми перехватило дыхание, когда она поняла, что он делает. Он накрыл свою руку другой ладонью, и, как и в прошлый раз, огонь полностью потускнел, прежде чем внезапно вспыхнуть с новой силой. В его руке оказался еще один коготь.

На этот раз он был сделан из двух светящихся веществ.

Тэмми удивленно посмотрела на него. Это была самая красивая вещь, которую она когда-либо видела. Два мерцающих завитка соединились, образуя единый коготь. Лучшие части, соединенные в одном предмете. Когда Каспен протянул его ей, она покачала головой.

— Я хочу, чтобы ты это сделал.

Его губы дрогнули.

Затем он притянул ее к себе на колени, так что она оказалась верхом на нем. Медленно, не сводя с нее глаз, он скользнул более толстым концом когтя внутрь нее. Она стояла ровно, держась за его плечи, пока он полностью вводил это. Когда предмет был полностью вставлен, Каспен обнял ее, уткнувшись головой в ее шею и вдыхая ее аромат.

— Останься со мной сегодня, — пробормотал он в ее волосы.

Тэмми улыбнулась.

— Я не могу. Мне нужно вернуться домой. Фестиваль начинается сегодня вечером.

При ее словах Каспен напрягся.

Слишком поздно Тэмми осознала, что она сказала. Фестиваль был способом отметить поражение василисков. Это была не та тема, которую ей следовало поднимать в его присутствии.

— Прости, — быстро сказала она. — Я не думала…

Остановись.

Он мысленно произнес это слово, и она тут же застыла.

Я не считаю тебя ответственной за грехи твоих предков.

Тэмми не знала, как реагировать. Каспен, возможно, и не считает ее ответственной, но вытащить ее из прошлого было невозможно. Она была здесь только потому, что василиски предназначались для обучения будущей жены принца. Их отношения были продуктом грехов ее предков.

— Фестиваль в любом случае дурацкий, — пробормотала она.

Каспен поцеловал ее в ключицу.

— Так оно и есть.

Он, как всегда, проводил ее до начала тропы. Когда он поцеловал ее на прощание, его руки в последний раз скользнули по ее телу, как будто он хотел запомнить его.

Затем он исчез.

Остаток пути домой Тэмми прошел в каком-то оцепенении. Ей было так больно, что двигаться приходилось чрезвычайно медленно, и к тому времени, как она добралась до своего дома, солнце стояло прямо над ней.

— Опять ушла, Тэмми? — спросила ее мать, как только она вошла. — Я же говорила тебе, что этот мальчик — плохая идея.

Тэмми потребовалось немало времени, чтобы понять, что она имеет в виду Габриэля.

— Прости, мама.

Не было смысла объяснять, где она была на самом деле. Если ее мать думала, что она пила с Габриэлем, это, бесспорно, было лучше, чем правда.

— Ты выглядишь ужасно. Помойся, а потом я хочу, чтобы ты вышла в сад.

У Тэмми едва хватило сил кивнуть.

Она вымыла посуду. Затем провела долгий, жестокий день в саду. Позднеосеннее солнце палило на нее безжалостной дымкой, и если бы не импульсы, которые Каспен посылал ей когтем, она сомневалась, что пережила бы этот день. Все, о чем она могла думать, это заняться с ним сексом. Если бы она могла вернуться в пещеру, чтобы трахнуть его снова, она бы это сделала.

Темперанс.

Его это позабавило. Она была беспокойна.

Наконец наступила ночь, и пришло время праздника.

Тэмми и ее мать направились в сторону деревни, где, как и ожидалось, все собрались на площади. Но вместо хриплых звуков фестиваля стояла только тишина, изредка нарушаемая приглушенным шепотом.

Тэмми нахмурилась и повернулась к матери.

— Почему все такие тихие?

Ее мать пожала плечами.

Тэмми заметила розовую ленту Веры в первых рядах толпы и протолкалась к ней.

— Что происходит? — спросила Тэмми, когда она подошла к ней.

Но Вера только покачала головой. Одна рука была крепко зажата у рта, а другая указывала прямо перед собой.

Наконец, Тэмми увидела то, на что смотрели все.

Там, посреди площади, стояли две каменные статуи. Они сгорбились на булыжниках, съежившись, подняв руки над головами, словно в попытке защититься. Ободранные ленты засохшей крови покрывали землю вокруг них.

Желудок Тэмми заледенел, она сразу узнала их лица.

Джонатан и Кристофер.