Поцелуй василиска

Глава 21

На одно неподвижное мгновение время остановилось.

— Это варварство, — воскликнула Тэмми.

Каспен открыл глаза. В них не было ничего, кроме раскаяния.

— Это традиция, Тэмми. Не поверишь, но часто это одно и то же.

— Не могу поверить, что ты ожидаешь, что я…

— Я и не жду, что ты что-нибудь сделаешь. — Каспен схватил ее за плечи, заставляя замолчать. Он вздохнул, опустив голову и нежно прижавшись своим лбом к ее лбу. — Выбрось это из головы. Этого не произойдет. Я никогда не попрошу тебя об этом.

К удивлению Тэмми, она почувствовала вспышку гнева.

— Почему нет? — Она выпрямилась. — Ты думаешь, я не справлюсь?

Каспен снова вздохнул.

— Тэмми. Не делай этого.

— Чего не делать?

— Не заставляй меня говорить то, что ты используешь против меня. Я не то чтобы считаю, что ты неспособна с этим справиться. Дело в том, что я бы никогда не стал подвергать тебя чему-то, чего бы не пожелал никому. Это не та традиция, частью которой я хотел бы быть.

— Тогда почему ты вообще сделал мне предложение?

Хватка Каспена усилилась.

— Я сделал тебе предложение, потому что не хочу жизнь без тебя.

Его слова остановили ее. Она тоже не хотела жить без Каспена. Но от этого то, что он сделал, ничуть не стало лучше.

Теперь настала очередь Тэмми закрыть глаза. Она все еще ощущала присутствие Каспена перед собой, горящий костер рядом с ними. Но ей потребовалось время, чтобы погрузиться глубоко в себя, прислушаться только к собственному разуму. Тэмми не могла поверить, что Каспен скрыл это от нее. И все же она понимала, почему он так поступил. Она была совершенно уверена, что еще неделю назад не смогла бы переварить эту информацию. Но теперь все изменилось. Она стала другой.

Тэмми открыла глаза.

— Если это единственный способ, которым меня могут принять, почему ты не умоляешь меня сделать это?

Каспена слегка нахмурился.

— Потому что это оскорбительно, Тэмми.

— Это традиция.

— Нахер традиции.

К ее удивлению, в его глазах пылал настоящий гнев. Каспен иногда был тверд, часто строг, но он редко использовал ненормативную лексику так акцентированно. Тэмми вспомнила их разговор о его натянутых отношениях с отцом — отношениях, которые наверняка не улучшились бы, если бы Тэмми занялась с ним сексом. Ей пришло в голову, что ритуал затронет не только ее; Каспен тоже будет страдать по-своему.

— Это предназначено для того, чтобы испытать тебя, — продолжил Каспен. — Василиски превыше всего ценят секс. Это то, как мы измеряем наши возможности, как мы определяем, кто добивается успеха, кто возвышается, кто правит. Это одновременно почитаемый и глубоко первобытный акт — тот, который, чем больше его совершаешь и чем лучше у тебя это получается, тем выше твое положение в нашем обществе. Король занимает самое высокое мужское положение. Он заслужил это положение сексом.

— Заслужил?

— Да, Тэмми. Таков путь василиска.

Тэмми была в шоке. Увидев выражение ее лица, Каспен вздохнул.

— Если король одобрит тебя, то и все остальные одобрят. Или, по крайней мере, должны. Идея в том, что если ты достойна короля, то ты достойна любого василиска.

Итак, это посвящение. Тэмми могла понять это на базовом уровне — она могла теоретически понять, как василиски хотели бы, чтобы человек доказал свое положение в их обществе.

— Но он твой отец, — прошептала она.

Каспен снова вздохнул.

— Да. Я прекрасно это понимаю. Но так делалось всегда. Я не первый сын, попавший в подобную ситуацию со своим отцом.

Тэмми покачала головой. Слов не было.

Она подумала об отношениях Лео с его отцом. Она могла только представить, что у Каспена, тоже принца, были похожие проблемы — проблемы, которые нельзя было решить одним разговором, проблемы, глубину которых она, возможно, не могла постичь.

Она никак не могла этого сделать, никак не могла взобраться на отца так же, как на его сына. Тэмми всегда знала, как василиски ценят секс. Но это было настолько за гранью здравомыслия, что ей было трудно переварить это.

Она посмотрела на Каспена.

— Что произойдет, если я этого не сделаю? Мы все еще сможем быть вместе?

— Мы сможем. Но…

Он запнулся. Тэмми подождала, пока он закончит.

— Мой народ не примет тебя, — наконец сказал Каспен. — Они будут считать тебя… игрушкой, — Он сделал паузу, подыскивая подходящее слово. Когда он наконец нашел его, то тихо закончил. — Они будут смотреть на тебя как на мое домашнее животное, Тэмми.

Ее захлестнула ярость. Тэмми не была ничьим животным.

— Это то будущее, которого ты хочешь для нас? — резко спросила она. — Как владелец и домашнее животное?

— Нет. — Он покачал головой. — Конечно, нет.

— Тогда как ты предлагаешь действовать дальше?

В последовавшей паузе Тэмми наблюдала, как в глазах Каспена промелькнули тысячи эмоций — сожаление, желание и озабоченность, прежде всего. Все, чего он хотел, это чтобы она была в безопасности, чтобы она плавно вписалась в его жизнь без борьбы, которая неизбежно сопровождала их отношения. Но этому не суждено было случиться. Теперь Тэмми знала правду — что ее никогда не примут, что она никогда не сможет стоять рядом с ним как равная в глазах его народа, если не совершит эту единственную непостижимую вещь.

Каспен не ответил. Вместо этого он поцеловал ее.

В его поцелуе она почувствовала все, что он не мог выразить словами. Она вспомнила те части себя, которые были подавлены и несчастны до того момента, как она встретила Каспена в пещере. Ее жизнь была пуста до Каспена. Он показал ей, что она способная, что она что-то значит. Это было откровением, в которое Тэмми теперь верила всем сердцем, и она больше не желала довольствоваться меньшим, чем заслуживала. Даже если это означало, что у нее вообще никого не будет.

Губы Каспена были нежны. Он не притянул ее ближе и не попытался раздеть. Тэмми знала, что он намеренно сдерживается, и была благодарна ему за сдержанность. Единственный прогресс, которого он добился, был внутренним; она почувствовала, как он осторожно коснулся границы их связи, как будто стучался в дверь ее разума.

Но пока она его не впустила.

Сначала она позволила поцелую углубиться, Каспен запустил руки в ее волосы и прижал ее тело к своему. Его желание было очевидным, как и ее. Но сейчас она не торопилась. Единственное, чего она хотела, это насладиться поцелуем.

Что было нетрудно сделать.

Руки Каспена обхватили ее лицо, притягивая его к своему. Его язык нежно ласкал ее, исторгая стон из ее горла. Он быстро коснулся губами ее щеки, прежде чем вернуться ко рту, проявляя к ней такую заботу и внимание, что она почувствовала себя единственной девушкой в мире.

В конце концов, она открыла свой разум.

Сначала никто из них ничего не сказал. Вместо этого Каспен обвился вокруг нее, держа ее нежно, как будто она была чем-то чрезвычайно ценным для него. И только когда Тэмми потеряла бдительность, он прошептал:

Я люблю тебя, Тэмми.

Тэмми тоже любила его. Их связь была неоспоримой; она пронизывала каждый дюйм тела Тэмми, вибрируя от головы до кончиков пальцев. Она чувствовала, как ее сопротивление ослабевает с каждым прикосновением его языка, ее желание быть с ним быстро вытесняло злость. Каспен был в ее мыслях, и она знала, что он чувствовал это. Тем не менее, он не стал заходить дальше. Вместо этого он отстранился. Они долго смотрели друг на друга, единственным звуком было потрескивание в камине.

Каспен заговорил первым.

— Прогуляешься со мной?

— Куда?

— Я должен тебе кое-что показать.

Он подождал, пока она кивнет, прежде чем взять ее за руку.

Они вместе вошли в коридор, и Тэмми тут же опустила глаза в землю.

— Куда мы направляемся?

— Терпение, Тэмми.

— Я больше не могу выносить сюрпризов, Каспен.

Он не ответил.

Они спускались все глубже и глубже под гору, проходя дверной проем за дверным проемом. Невозможно было понять, как здесь течет время, ничто не могло подсказать ей, находится ли над ними солнце или луна.

Каспен?

Он сжал ее руку.

Тэмми?

Это то место, где ты проводишь свое время?

Иногда. Я также выхожу на улицу поохотиться. Но да, я живу под горой.

Глаза Тэмми начали привыкать к кромешной тьме.

Сколько еще?

Мы близко. Я обещаю.

Верный своему слову, он остановился через несколько минут.

Они стояли у входа в огромную комнату. Огромные каменные арки изгибались над их головами, уходя в бесконечную черноту. Тэмми попыталась поднять глаза к потолку, но, даже прищурившись, не смогла его разглядеть.

— Где мы находимся?

Вместо ответа Каспен повел ее вперед.

Тэмми дрожала, когда они шли по холодному каменному полу. В отличие от покоев Каспена, которые были согреты камином и теплом его тела, здесь было холодно; она чувствовала неоспоримое притяжение смерти. Тэмми прижалась к Каспену.

— Почти пришли, Тэмми.

Она последовала его примеру, углубляясь еще глубже в темноту. Наконец, они достигли того, что казалось центром комнаты. Каспен остановился, и Тэмми тоже.

Перед ними возвышался огромный каменный монолит.

Он растворился в эфире, далеко за пределами того, что было видно ее человеческим глазам. Даже когда Тэмми вытянула шею, она не смогла разглядеть верхушку.

— Что это? — прошептала она.

Каспен сжал ее руку.

— Это памятник.

Тэмми смогла разглядеть выгравированные на камне буквы, похожие на имена. Она прищурилась, пытаясь прочесть вырезанные слова.

— Кто они такие?

Каспен не ответил, и Тэмми не настаивала. Она подошла ближе, вглядываясь в имена на большой каменной плите, все записанные с абсолютной точностью.

Вздрогнув, Тэмми разобрала единственное слово: Дракон.

— Твое гнездо… — сказала она, подходя еще ближе.

— Да.

Она разглядела другое слово: Сенека.

Гнездо Роу.

— Что с ними случилось?

— Они пропали без вести.

Тэмми нахмурилась.

— Когда?

— После войны.

— После войны?

— Да.

Тэмми обработала эту информацию. Это не имело смысла. Война закончилась; члены королевской семьи победили василисков и заключили перемирие, и с тех пор сражений не было. Она не могла себе представить, почему василиски могли пропасть.

— Куда они подевались?

Как только она задала этот вопрос, то обнаружила, что уже знает ответ.

Помоги мне.

Голос, который она слышала — бесплотная мольба, которая преследовала ее каждый раз, когда она приходила в замок, — это должен был быть василиск. Ответ Каспена подтвердил то, что она уже знала.

— Замок.

Тэмми почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Члены королевской семьи хотели, чтобы вы поверили, что после войны все стало спокойно, — продолжил Каспен низким и настойчивым голосом. — Но это не так. Мой народ пропадал без вести на протяжении веков.

— Но почему? — Тэмми запнулась. — Зачем членам королевской семьи держать василисков в замке?

— Чтобы использовать нас.

— Как?

Теперь Каспен колебался. Он повернулся к ней, его челюсть напряглась.

— Тэмми, — тихо сказал он. — Я должен спросить тебя кое о чем. И ты должна отвечать абсолютно честно.

Тэмми моргнула. Он был так серьезен — так явно обеспокоен, — что она понятия не имела, как реагировать на этот тон. Она сказала единственное, что пришло ей в голову.

— Спрашивай.

Каспен все еще колебался. Он коснулся ее талии, медленно проводя кончиками пальцев вниз по ее телу.

— Ты верна ему?

Тэмми поняла, что он спрашивал о человеческом принце. Не было сомнений, что Лео забрал частичку ее сердца. Но и Каспен тоже. И так будет всегда.

— Я верна тебе.

Не «да» и не «нет». Просто констатация факта. Это было лучшее, что Тэмми могла ему сказать, и Каспен, казалось, смирился с ее ответом. Его рука крепко сжала ее, пальцы впились в ее бедра.

— Члены королевской семьи используют василисков для кровопускания.

Тэмми нахмурилась.

— Кровопускание?

— Это процесс, при котором наша кровь превращается в золото. Это, — Каспен коснулся золотого когтя у нее на шее, — частичка меня.

Понимание накрыло Тэмми подобно приливной волне. Ожерелье было не просто жестом — не простой безделушкой, символизирующей его намерения. Каспен пролил кровь за нее.

— Они охотятся на нас, Тэмми, — продолжил он, его слова были торопливыми и скупыми. — Они забирают нас в замок и потрошал, пока не останется ничего, что можно было бы выжать из нас, — Он указал на мемориал. — Там погибли сотни.

Тэмми пошатнулась от этого откровения. Было трудно осознать такую жестокость. Теперь все обрело смысл — как члены королевской семьи накопили так много золота, как они использовали свое богатство, чтобы иметь власть над любым, кто пытался им перечить, как Максимус удерживал василисков на месте. Она подумала о зубах Лео, о его заостренных резцах, оправленных в золото: символ богатства, власти, доминирования. Их клыкастая форма была ничем иным, как имитацией и насмешкой над василисками, из крови которых они были сделаны. Тэмми боролась с волной тошноты, вспомнив, как ее язык касался этих зубов прошлой ночью. Ей пришло в голову кое-что еще более ужасное.

Знал ли Лео об этой ужасной практике?

Одобрял он это так же, как его отец? Лео ненавидел василисков. Это была ненависть, сформированная годами предубеждений — ненависть, которая была необратимо глубокой. Тэмми вспомнила золотой браслет Лео: такой же, как браслет на запястье Максимуса.

Каков отец, таков и сын.

— Есть ли способ помочь им? — прошептала Тэмми. — Вытащить их?

— Да, — медленно произнес Каспен, его золотистые глаза пристально посмотрели на нее. — Но это будет… трудно.

Тэмми была уверена в этом. Не было никакого способа спасти василисков в замке без ведома членов королевской семьи об их исчезновении. Несомненно, любой план по их освобождению повлек бы за собой кровопролитие. Тэмми не хотела представлять, какая сторона пострадает больше.

— Тэмми, — пробормотал Каспен, отвлекая ее от размышлений. — Придет время, когда тебе придется выбрать.

Тэмми не хотела в это верить. Она отказывалась в это верить.

И все же где-то в глубине души она знала, что Каспен прав. Она, без сомнения, знала, что будет вынуждена выбрать чью-либо сторону — что в конце концов ее сердце неизбежно разобьется.

— Я не хочу выбирать, — прошептала она.

Каспен печально улыбнулся.

— Я знаю.

В комнате, казалось, стало холоднее.

Пальцы Тэмми коснулись маленького золотого когтя на шее. Она подумала о том, что тот сделан из Каспена — из его крови. Не было слов для того, что он сделал.

Их глаза встретились.

— Каспен, — прошептала она.

Он прижал палец к ее губам.

— Тэмми, — пробормотал он. — Оно того стоило. Ради тебя я бы отдал все. — Его руки коснулись ее лица по обе стороны. — Я люблю тебя.

Он говорил это всего несколько минут назад. Но на этот раз это была мольба, вопрос, на который только у Тэмми была ответ. Он спрашивал, была ли она на его стороне, не подлежали ли ее чувства к Лео обсуждению, выбрала бы она василисков вместо людей.

У Тэмми не было ответов ни на один из этих вопросов.

Каспен посмотрел на нее, и впервые она увидела, насколько сложной была для него их ситуация. Это было похоже на то, как Лео смотрел на нее этим утром. Оба мужчины хотели Тэмми, но был фактор, который ни один из них не мог предсказать: она. Она не хотела выбирать сторону; она не хотела выбирать. Должен был быть другой способ.

Они долго стояли у мемориала. В конце концов, Тэмми снова начала бить дрожь, и они вместе пошли обратно по проходам. Когда они добрались до покоев Каспена, Тэмми откинулась на его кровать. Каспен последовал за ней, обняв ее, прежде чем устало вздохнуть у нее на плече. Тэмми знала, что он ни о чем не просил.

Она тоже.

Пальцы Каспена нежно скользнули вверх по ее спине.

— Пожалуйста, Тэмми, — прошептал он. — Скажи мне, что я тебя не потерял.

Было невозможно не заметить отчаяние в его голосе. Но на самом деле не имело значения, что чувствовал Каспен. Единственное, что имело значение, — это то, на что была готова Тэмми, как далеко она была готова зайти ради него.

— Ты не потерял меня, — прошептала она.

Каспен нежно поцеловал ее в шею. Затем в щеку. Затем в губы.

Тэмми поцеловала его в ответ, забыв обо всем, что произошло за последние двадцать четыре часа. Она забыла, как Лео появился во «Всаднике», как он пришел в ее домик, как он прикасался к ней, а она прикасалась к нему в ответ. Она существовала только в этом моменте, прямо здесь, с Каспеном.

Сначала они двигались медленно, вспоминая ощущения друг друга. Тэмми разделась сама, наслаждаясь тем, как Каспен наблюдал за ней в процессе. Он все еще сдерживался — все еще ждал разрешения двигаться дальше. Тэмми была готова.

Каспен.

Тэмми.

Прикоснись ко мне.

Каспен медленно провел пальцами вниз по ее телу, вдоль изгиба талии, прежде чем притянуть ее к себе. Тэмми раздвинула колени, и глаза Каспена тут же потемнели.

Такая красивая, Тэмми.

Ты всегда так говоришь.

Потому что это правда.

Страстное желание расцвело в ней, когда Каспен скользнул двумя пальцами глубоко в ее центр, до самых костяшек. Затем он остановился. Они оба оставались совершенно неподвижными, наблюдая друг за другом. Взгляд Каспена прошелся по ее телу с безграничным благоговением.

Ей никогда не надоест, когда на нее так смотрят.

Его пальцы уверенно двигались в ней, возбуждая каждым движением. Другой рукой он обхватил ее шею, запрокидывая ее голову назад, наклонился и поцеловал ее чуть ниже уха. Было так хорошо вот так быть связанной с ним, двигаться вместе, как будто они никогда и не расставались с самого начала. Каспен понимал ее так, как никто другой никогда не мог; ее тело было инструментом, на котором мог играть только он.

Каспен подождал, пока с нее не начнет стекать влага, прежде чем убрать пальцы. Его рука потянулась к члену, но он не вошел в нее. Вместо этого он спросил:

Можно?

Тэмми показалось важным, что он спросил. Она знала, что это был жест, способ попросить у нее прощения. Он просил разрешения трахнуть ее, умолял о привилегии быть внутри нее. Это заставляло Тэмми чувствовать себя сильной, и ей нравилось это чувство.

Да.

Даже с ее согласия Каспен продолжал двигаться медленно. Он расположился между ее ног, обхватывая ими свой торс, и посмотрел ей в глаза, когда, наконец, вошел в нее, всего на дюйм продвинув член внутрь, прежде чем выйти обратно. Тэмми застонала, когда он проделал это снова, на этот раз продвинувшись еще на дюйм дальше, удерживая себя от всего, что, она знала, он очень хотел сделать.

Еще, Каспен.

Он дал ей больше.

Они облегченно вздохнули, когда он полностью заполнил ее. Он был ее домом, а она — его. Их союз был священен. Это была чистая правда.

Тэмми подтолкнула Каспена, чтобы забраться на него сверху.

Она хотела, чтобы он увидел каждый дюйм ее тела — показать ему все, на что ему требовалось разрешение. Глаза Каспена потемнели от желания, в них полностью исчезли все золотые искорки. Его кожа была горячей; это было почти невыносимо. Капли пота скатывались между грудей Тэмми, скапливаясь на торсе Каспена. Она собственнически впилась пальцами в его кожу, заявляя права на него.

Прикоснись ко мне, Каспен.

Он прикоснулся.

Он провел ладонями по ее заднице, бедрам, груди. Он провел кончиками пальцев по ее соскам, превращая их в нетерпеливые пики. Тэмми полностью отдалась этому, получая удовольствие именно так, как хотела, взяв свой оргазм в свои руки. Впервые в жизни Тэмми контролировала ситуацию. Она не могла сдержать стонов. Было так хорошо скакать на нем верхом — скользить вверх и вниз по члену, заполнять себя до краев.

Каспен просто наблюдал за ней, позволяя ей делать все, что она хотела, прикасаясь к ней, когда и где она ему говорила. Она не беспокоилась о нем; его кульминация была неизбежна точно так, как солнце встает на востоке и заходит на западе. Она заботилась только о себе, не гоняясь ни за чем, кроме собственного удовольствия, зная, что бы она ни делала, его член останется твердым под ней.

Сядь.

Каспен сел. На виске у него выступил пот. Она слизнула каплю.

Под этим углом ее клитор был возбужден почти до предела, и она двигала бедрами так быстро, как только могла, чтобы усилить ощущение. Каспен держался за нее так, словно от этого зависела его жизнь. И, возможно, так оно и было. Возможно, учитывая, с чем они столкнулись, все, что у них действительно было, — это они друг у друга. Возможно, это было единственное, что имело значение — эта мимолетная минута, этот космический момент единения, который мог быть отнят в любую секунду. Тэмми хотела его только сильнее, только глубже. Если бы она могла разрезать себя и обвиться вокруг него, она бы это сделала. И она знала, что Каспен сделал бы то же самое.

Дым поднимался от его плеч и обвивал ее шею.

Еще.

Каспен покачал головой.

Не искушай меня.

Тэмми прижалась к нему.

Еще, Каспен.

Он не мог устоять перед ней. Она знала это так же хорошо, как и он.

Его глаза были черными, кожа обжигала. Дым сгустился, когда низкое шипение наполнило комнату. Каспен был близко. Она чувствовала это в каждом толчке, в каждом вздохе. Его плечи были напряжены под ее руками. Даже Каспен не мог устоять перед волной удовольствия. В тот момент, когда начался ее оргазм, наступил и его.

Тэмми.

Ее губы были на его шее.

Тэмми. Тэмми. Тэмми.

Они двигались в ритме ее имени, вместе падая за край.

Тэмми.

Не раздумывая, она укусила его.

Вместо того, чтобы отстраниться, Каспен только притянул ее ближе.

Я твой, Тэмми.

Она посасывала его шею, натягивая зубами теплую ткань кожи, пока не почувствовала, как та рвется, пока не почувствовала потрясающий металлический привкус крови Каспена. Горячая влага хлынула в ее рот волной желания, когда она взяла то, что он уже давал ей добровольно. Тэмми хотела пометить его, причинить тень той боли, которую он причинил ей. Пальцы Каспена сжали ее голову, прижимая к себе. Он отдался ей так же, как она отдалась ему — так же, как любой любовник отдал бы власть возлюбленной. Когда Тэмми отпустила его, она триумфально откинула голову назад. Каспен поцеловал ее в шею.

Маленькая гадюка.

Потом они лежали вместе, ее голова была у него на груди. Тэмми провела пальцами по его шее. Рана уже зажила.

— Я увижу тебя завтра? — прошептала она в его кожу, запоминая его вкус.

Он мягко вздохнул, притягивая ее ближе.

— Боюсь, что нет. У меня есть дела, которыми нужно заняться.

Снова о таинственных «делах». Тэмми не стала утруждать себя расспросами. На данный момент она даже не хотела знать, что это.

— А как насчет следующего дня?

— Передача Короны.

— И что?

— Итак, — он снова вздохнул. — Тебя ждут на церемонии.

В конкурсе осталось пять девушек. Следующий отбор должен был состояться на балу, после чего последние три оставались в замке до тех пор, пока принц не выберет себе жену. Тэмми и представить себе не могла, что зайдет так далеко.

Тэмми попыталась поцеловать его. Это казалось лучше, чем разговаривать.

К ее удивлению, Каспен не клюнул на наживку. Он удержал ее, глядя прямо в глаза.

— Тэмми. Я знаю, что человеческий принц любит тебя.

Теперь настала очередь Тэмми вздохнуть.

— Он сам не знает, чего хочет.

Это тоже было правдой. Лео все еще был влюблен в Эвелин. В результате он был непредсказуемым — управляемым эмоциями и склонным к опасной спонтанности. Он был обычным человеком и всегда им будет.

— Он хочет тебя.

Тэмми снова вздохнула.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Каспен притянул ее еще ближе.

— Я бы хотел, чтобы ты вспомнила, кому ты принадлежишь.

— Никогда не смогу забыть, — прошептала Тэмми. Она хотела снова заняться сексом. Но все еще оставались вопросы, на которые требовались ответы, вопросы, которые терзали ее душу с ни с чем не сравнимой настойчивостью. — Ты так и не сказал мне, кого ты крестовал.

Каспен внезапно замер. Его темные глаза встретились с ее.

— Это было сделано намеренно.

— Я знаю. Но ты должен мне сказать.

— Почему?

— Потому что тебе надоело хранить от меня секреты. И твое прошлое имеет значение.

Каспен наблюдал за ней с тем же глубоким взглядом, к которому она привыкла. Было так легко потеряться в его глазах, забыть, о чем она спрашивала.

— Это не должно иметь значения, — сказал он.

— Но это имеет значение. — Тэмми нежно положила руку ему на грудь. — Каспен, — прошептала она. — Расскажи мне.

Их тела были прижаты друг к другу. Между ними не было пространства — негде спрятаться.

В конце концов Каспен заговорил.

— У драконов были трудности с сенеками на протяжении веков, задолго до войны с людьми.

Тэмми хранила молчание, дыша с ним в унисон.

— Оба гнезда боролись за власть. Временами битвв становилась жестокой, — Каспен сделал паузу. — Мой отец, — медленно произнес он, — превыше всего ценит власть. Ради нее он готов пожертвовать чем угодно.

Тэмми подумала о том, что отец Каспена был настоящим Змеиным королем. Она могла только представить, чего стоило получить и сохранить такой титул.

— Правда? — спросила она.

Взгляд Каспена метнулся к ней.

— Что?

— Он готов пожертвовать чем угодно ради власти?

Каспен притянул ее ближе, как будто боялся, что она может ускользнуть.

— Забудь.

По какой-то причине Тэмми похолодела.

— Каспен, — прошептала она. — Расскажи мне, что случилось.

— Это несложно, — тихо сказал он. — Мой отец хотел занять трон. На пути стоял еще один василиск. Мой отец попросил меня крестовать его, и я так и сделал.

— Кто?

Его губы сжались в тонкую линию.

— Отец Роу.

Тэмми с совершенной ясностью вспомнила разговор в бальном зале:

Скажи еще одно слово, и ты присоединишься к своему отцу.

Она вспомнила, с какой ненавистью Роу смотрел на Каспена — как он назвал его предателем. Каспен убил себе подобных. Он одолел еще одного василиска и в процессе нажил врагов. Тэмми не могла понять, почему отец просит о подобном своего сына.

— Зачем ты это сделал?

Каспен вздохнул.

— Нет предела тому, что я готов сделать для тех, кого люблю.

Тэмми не могла не провести параллель в их ситуациях. Оказавшись перед невозможным выбором, Каспен выбрал более трудный путь — путь с последствиями. Теперь, столкнувшись с перспективой проведения ритуала, Тэмми почувствовала похожее притяжение. Она нежно прижалась губами к его губам.

Также не было предела тому, что она могла сделать для тех, кого любила.