Поцелуй василиска

Глава 32

Времени оттолкнуть его не было.

Тэмми застыла, когда пальцы Лео нашли ее центр, коснувшись кончика когтя. Его брови нахмурились в замешательстве.

— Что… — начал Лео, но не закончил. Он надавил на коготь, прижимая его к ее клитору.

Вопреки ее воле, из горла Тэмми вырвался тихий стон.

Лео отстранился.

— Что за черт это, Тэмми?

— Это…

Но хорошего способа объяснить это не было. И даже если бы он был, Тэмми могла сказать по выражению лица Лео, что, хотя он, возможно, и не знал точно, для чего предназначался коготь, он знал, что это как-то связано с Каспеном. Его следующие слова подтвердили это.

— Это от него, не так ли?

Тэмми кивнула, потому что больше ничего не оставалось.

— Для чего это?

Тэмми покачала головой.

— Для чего это, Тэмми?

— Лео, пожалуйста…

Но Лео уже скользил пальцами внутри нее. Он обхватил ими изгиб когтя, прежде чем грубо выдернуть его и зажать между ними. Мгновение они оба смотрели на влагу, блестевшую в лунном свете. Необъяснимый гнев отразился на лице Лео. Он повернулся и изо всех сил швырнул коготь в темный проход лабиринта.

— Нет! — закричала Тэмми.

Но он уже повернулся к ней, его пальцы заполнили пространство, где только что был коготь, входя в нее так быстро, что ее голова откинулась назад со вздохом.

Другая рука Лео потянулась к ее горлу, его глаза сузились, когда он притянул ее лицо к своему.

— Может, он и сделал тебя мокрой, но это я заставлю тебя кончить.

Она не смогла бы протестовать, даже если бы захотела. Пальцы Лео уже скользили внутрь и наружу с опытной точностью, убеждая ее тело отказаться от контроля. Мгновение спустя он уже опустился, и Тэмми во второй раз поняла, что значит, когда принц преклоняет перед ней колени.

Тэмми застонала, когда рот Лео коснулся ее влажности, слова, которые он написал на приглашении, бешено пронеслись в ее голове: В этот раз я буду тебя мучить.

Если это была пытка, Тэмми с радостью умерла бы от нее.

Лео точно знал, что делать. Он лизал ее уверенными, целенаправленными движениями, его язык погрузился глубоко в ее центр, прежде чем прокатиться по клитору. Тэмми схватила его за волосы обеими руками, прижимая к себе так, что все, что он делал, усиливалось десятикратно, так что она не пропустила ни секунды наслаждения.

Он поглощал ее, пожирал ее, насыщался ею до тех пор, пока она не перестала думать.

— Лео, — стонала она снова и снова. — Лео.

Она понимала, что он наказывает ее — заставляет вспомнить, как хорошо он мог заставить ее чувствовать. Такова была динамика между ними, их бесконечная битва. Теперь настала очередь Лео удерживать власть, а Тэмми уступить.

Его пальцы присоединились к языку, и на мгновение Тэмми увидела звезды.

Лео был неумолим, даже когда она крепче вцепилась в его волосы — даже когда она беспомощно хныкала его имя. Каспен заводил ее уже несколько часов, она были слишком близка. Но только когда Лео внезапно прикусил зубами ее клитор, ее бедра дернулись, и она с визгом кончила, наконец выпустив сдерживаемый жар, который накапливался в ней весь день.

В ту секунду, когда она вскрикнула, Лео встал. Не говоря ни слова, он одернул ее платье и зашагал обратно в лабиринт.

— Лео, подожди. — Тэмми спрыгнула со статуи и, едва переводя дыхание, побежала за ним. — Это лабиринт. Ты не можешь просто бросить меня…

Лео резко обернулся, его глаза сверкнули в темноте.

— Я могу делать все, что мне, черт возьми, заблагорассудится, Тэмми. В конце концов, это то, что ты делаешь.

— Это несправедливо.

— Разве нет?

— Ты же знаешь, я не могу контролировать его, Лео. Он…

— Ты можешь контролировать то, что вводишь в свое тело, Тэмми.

Он снова отвернулся, и Тэмми пришлось бежать, чтобы не отстать от него.

— Неважно, что я ввожу в свое тело. Он в моем сознании. Он всегда рядом.

Лео покачал головой.

— Так больше не может продолжаться.

Наконец-то они подошли к делу: наступил момент, когда терпение Лео лопнуло.

— И что ты предлагаешь мне делать?

— Я предлагаю тебе не обращать на него внимания.

— Я не могу.

— Не можешь? Или просто не хочешь?

Она остановилась, внезапно почувствовав боль. Лео очень хорошо знал, как ей было тяжело, как сильно она ненавидела положение, в котором оказалась. Если бы она могла облегчить это для себя — и для него — она бы это сделала. Но ее связь с Каспеном не была чем-то, что она могла просто отключить. Да она и не хотела. Это было намного сложнее всего, что Лео мог себе представить, и не было никакого способа объяснить ему это.

— Ты сказал, что не возражаешь, — прошептала она. — Ты сказал, что возьмешь от меня все, что смогу дать.

Лео тоже остановился, его руки по бокам сжались в кулаки.

— Я знаю, что сказал, Тэмми, — прорычал он, поворачиваясь к ней лицом. — Но я хочу большего. Я хочу от тебя всего. Того, что сейчас, уже недостаточно.

— Почему? — спросила Тэмми, и сердце предательски сжалось в груди. — Что изменилось?

Он покачал головой.

— В том-то и проблема, Тэмми. Ничего не изменилось.

Она уставилась на него, на грани слез, не веря своим глазам.

Лео наклонился, и она вытянула шею, чтобы посмотреть на него.

— Я хочу тебя всю, — сказал он намеренно. — Или я вообще тебя не хочу.

Они уставились друг на друга, оба тяжело дыша. Затем Лео отвернулся снова, и Тэмми весь обратный путь по лабиринту держалась в двух шагах позади него.

Когда они добрались до замка, Лео обернулся в последний раз.

— И, отвечая на твой вопрос, — отрезал он. — Да. Ты в последней тройке. Хочешь ты этого или нет.

Он ушел, оставив Тэмми одну на краю бального зала. Намек Лео был ясен: он наказывал ее за связь с Каспеном. Он знал, что ей было трудно любить их обоих — еще труднее, когда Лео представил себя в качестве достойного варианта. Было бы жестоко устранить ее, но еще более жестоко оставить ее в отборе. Он заставит ее сделать выбор, разорвать себя надвое.

Настоящая пытка.

Тэмми нашла ближайший стакан виски и опрокинула его в себя. Ей хотелось просто уйти. Но куда? Она не могла вернуться в пещеры. Не могла вернуться домой. Там не было места для нее — не было укрытия от бури. Ее единственным выходом было взять еще виски и затеряться в толпе, затеряться среди гостей, пока в конце концов она не напьется. В какой-то момент Габриэль нашел ее, быстро поцеловав в щеку, прежде чем исчезнуть обратно на кухню, помахав забинтованной рукой. Она едва заметила его. Вместо этого Тэмми наблюдала, как несколько лакеев устанавливают подиумы в конце бального зала. Их было всего три. Тэмми помнила, когда их было одиннадцать.

Раздался резкий дзынь-дзынь-дзынь, и Тэмми, обернувшись, увидел Максимуса, постукивающего ножом по бокалу вина.

— Спасибо вам всем за то, что вы пришли сегодня, — начал он, его проницательные серые глаза оценивающе оглядывали толпу. — Моя семья благодарна вам за поддержку.

Рядом с ним Лео нахмурился.

— Не будут ли любезны пять оставшихся леди выйти вперед?

Тэмми сделала последний глоток виски, прежде чем последовать за другими девушками на подиум. Они встали гуськом, как всегда, лицом к принцу. Максимус все еще говорил.

— Моему сыну пришло время принять важное решение. Три юные леди, которых он выберет сегодня вечером, будут жить в замке до конца процесса отбора. Когда он будет готов, мой сын выберет жену.

Рядом с Тэмми выпятила грудь Вера.

Максимус продолжил.

— В следующий раз, когда мы соберемся, это будет на свадьбе.

Ужас затуманил зрение Тэмми. Виски больше не помогал.

Лео шагнул вперед, и отбор начался.

Вместо того, чтобы подходить к девушкам, как он делал это в прошлом, Лео заставил их прийти к нему. Он протянул руку девушке, сидевшей справа от Тэмми, и толпа зааплодировала, когда она вышла вперед, взяла его за руку и ступила на второй подиум. Тэмми не знала имени девушки, да ее это и не интересовало. Она знала только имя девушки, которую Лео выберет следующей.

Вера.

Губы Максимуса растянулись в улыбке, когда Вера взяла Лео за руку и поднялась на первую трибуну. Толпа зааплодировала еще громче.

Тэмми стояла между двумя последними девушками, гадая, знают ли они уже, что шанса уже не нет. Она расправила плечи. Лео даже не протянул ей руку. Он просто посмотрел ей в глаза, прежде чем мотнуть головой в сторону третьей трибуны, направляя ее, как собаку, разучивающую трюк.

Снова последняя.

Тэмми не нужно было смотреть на Максимуса, чтобы почувствовать исходящую от него ярость, когда она вышла вперед, чтобы занять свой подиум. Она стояла там гордо, как и всегда, не позволяя никому здесь заставить ее почувствовать, что она стоит меньше, чем девушки рядом с ней.

Вера прямо-таки сияла, Тэмми чувствовала ее снисходительную улыбку даже отсюда.

Лео смотрел только на нее.

В его глазах была такая ревность… Такой гнев. Время поблажек явно прошло, принц больше не давал ей передышки просто потому, что хотел ее.

Придет время, когда тебе придется выбирать.

Будущее Лео было бы проще, если бы он выбрал Веру. Она была любимицей деревни и его отца. Если Тэмми хотела, чтобы он выбрал ее — и если она хотела спасти ему жизнь, — она должна была дать ему повод сделать это.

Кто-то тронул Тэмми за руку — слуга помогал ей спуститься с подиума. Тэмми вслед за двумя другими девушками вышла из бального зала и поднялась по лестнице. Они направлялись на этаж Лео. Поднимаясь по лестнице, Тэмми узнала высокий портрет отца и сына. Когда они достигли площадки, слуга проводил каждую из девушек в их комнаты. Комната Тэмми находилась в самом конце коридора, дальше всего от комнаты Лео.

— Вам что-нибудь принести, мисс?

Тэмми моргнула. Она хотела многого: чтобы Каспен извинился, чтобы Лео понял ее обстоятельства. Но она не могла получить ни того, ни другого. Поэтому она сказала:

— Виски.

Слуга кивнул и исчез.

Тэмми стояла одна, уставившись на кровать перед собой.

Все произошло так быстро. Только что она была на балу, а теперь заперта в замке, обреченная ждать, пока кто-то другой не решит за нее ее будущее.

Она не могла этого вынести. Ей нужно было поговорить с Лео.

Тэмми открыла дверь и вышла в коридор, готовая найти его. К ее удивлению, он уже был там, прислонившись к дверному косяку соседней комнаты.

Он был не один.

Вера хихикала, прижимая груди друг к другу, пока Лео накручивал прядь ее волос на кончики пальцев точно так же, как он накручивал прядь Тэмми. Его глаза скользнули к ней. Бесконечно долгое мгновение они смотрели друг на друга. Затем Лео жестоко приподнял бровь. Его рука легла на талию Веры, увлекая ее по коридору к своей спальне. Последнее, что Тэмми увидела перед тем, как закрылась дверь, были пальцы Лео, расшнуровывающие на спине ее платье.

Ей было не привыкать к одиноким ночам, но эта была одной из худших.

Коготь исчез, затерявшись в лабиринте. Каспен совершенно отсутствовал в ее сознании, пустота была такой ослепительной и чужой, что она едва могла это выносить. Тэмми не осмеливалась связаться с ним. Она даже не знала, что скажет. Он знал, что она в замке, знал, что принц выбрал ее.

И Лео.

Тэмми никогда не забудет выражение его лица, когда он затащил Веру в свою спальню. Она продолжала представлять его длинные пальцы, расшнуровывающие платье Веры, — пальцы, которые были внутри нее всего час назад. Без сомнения, они уже занимались сексом в кровати Лео с балдахином. Вера сделала бы все, что бы он ни попросил, бесконечно стремясь угодить принцу. От этой мысли ей захотелось плакать, и она забралась в свою постель, плотнее закутавшись в непривычные одеяла. В ее комнате было холодно, но она не стала разводить огонь. Она просто смотрела в потолок, думая о том, как только сегодня утром смотрела на потолок своей детской спальни — потолок, который столько раз желала никогда больше не видеть. Теперь же не было ничего, что она хотела бы увидеть сильнее. В конце концов, принесли виски, и Тэмми выпила его одним глотком.

Когда она заснула, ее сны были холоднее льда.

***

Виски не подействовало на нее благотворно.

Тэмми проснулась со стоном, массируя виски в попытке унять пульсирующую головную боль. Ее первая мысль была о Лео. Она представила, как он просыпается рядом с Верой, их обнаженные тела переплетаются, губы соприкасаются.

Этой картины было достаточно, чтобы виски пошло обратно.

Закончив в ванной, она подошла к шкафу, открыла его и обнаружила ряд платьев своего размера. Она взяла ближайшее, прежде чем положить руку на ручку двери спальни и замереть. Что дальше? Тэмми могла думать только об одном, и это, несомненно, было опасно. Но она была здесь, в замке, и использовала ситуацию в своих интересах, даже если это означало риск.

Она знала об этой части отбора еще со школы: девочкам предоставлялась полная свобода действий в замке, и они должны были проводить время с принцем, если он об этом попросит. Он спит с ними так, как посчитает нужным. Не было никаких правил относительно скорости или времени финальной части отбора: иногда девушки оставались в замке на несколько дней, иногда на месяцы. Теперь Лео был главным, и он выберет себе жену, когда будет готов.

Тэмми стояла в дверях, все еще колеблясь.

У нее не было никакого желания открывать эту дверь, если это означало увидеть Веру, выходящую из комнаты Лео, с растрепанными после секса волосами и остекленевшими глазами после ночи занятий любовью.

И все же она должна была открыть ее.

Коридор, к счастью, был пуст. Возможно, Лео еще даже не проснулся. Тэмми спустилась по лестнице на первый этаж, ее босые ноги касались позолоченных плиток фойе. Она немного постояла там, прислушиваясь к звукам замка. Из кухни донесся отдаленный взрыв смеха, и Тэмми поняла, что персонал готовит завтрак. Она на мгновение закрыла глаза, сосредоточив всю свою энергию на одном слове:

Каспен.

Он ответил немедленно.

Тэмми.

Я хочу увидеть своего отца.

Она ничего не сказала о процессе отбора, не упомянула ни о чем из того, что произошло прошлой ночью в лабиринте. Каспен почувствовал ее уклончивость, но не стал обращать на это внимания. Вместо этого он ответил:

Это плохая идея.

Почему?

Кто-нибудь может тебя увидеть.

У Тэмми были проблемы со слухом, казалось, они разговаривали через стену.

Еще рано. Вокруг никого нет.

Это небезопасно.

Я не спрашиваю разрешения, Каспен.

Он ощетинился. Какая-то маленькая часть ее наслаждалась его страданиями.

Тогда о чем ты просишь, Тэмми?

Ты знаешь, где его держат?

Нет. Не знаю.

Ты разве не спрашивал его? Или кого-нибудь из василисков, которые были здесь заключены?

Кровопускание ослабляет василисков. Они не могут использовать свой разум так, как это умеем мы.

Тэмми подумала о том, что ее разговоры с отцом всегда были краткими — максимум несколько слов, — прежде чем его голос затихал.

Прекрасно. Я спрошу его сама.

Она почувствовала его неодобрение.

Тебе нужно быть осторожной, Тэмми.

Я буду.

Ты должна…

Но его голос резко оборвался.

Каспен? Ты здесь?

Ответа не последовало.

Тэмми покачала головой, словно пытаясь прояснить мысли. Она побеспокоится об их связи позже. Каспен все равно был не тем василиском, с которым ей нужно было поговорить.

Тэмми снова сосредоточилась, ощущая чье-то присутствие поблизости. Когда она нашла его, то не стала терять времени.

Где ты?

Она стояла молча, ожидая ответа. Он ответил едва слышным шепотом.

Ниже.

Тэмми поджала губы, когда эта связь тоже исчезла. Это был их самый короткий разговор, и продолжать было особо нечего. Но нетрудно было догадаться, что означало — ниже, — Несомненно, в замке должны были быть подземелья, места, где члены королевской семьи держали предателей во время войны. И где они держали василисков после войны.

Тэмми проскользнула через замок в поисках первой лестницы, ведущей вниз. Когда она нашла ее, то быстро побежала, ступая на подушечках ног, чтобы не издать ни звука. Она уже прокручивала в уме историю на случай, если кто-нибудь ее найдет: она скажет, что искала кухню, что проголодалась после ночной попойки на балу. Это была ложь только наполовину; в животе у нее урчало, когда она спускалась по бесконечной лестнице.

В конце концов температура начала падать.

Она проходила мимо двери за дверью, не обращая на них внимания. Подземелья должны были находиться глубоко под замком, ниже, чем что-либо другое, далеко от того места, где слуга мог случайно наткнуться на нее. Ей казалось, что она шла целую вечность. Но затем она наткнулась на металлическую дверь.

По запаху в воздухе она сразу поняла, что прибыла на место.

Запахи смерти разложения ударили в ноздри, когда она нащупала в темноте ручку двери. Та даже не была заперта. Поблизости не было видно ни одного охранника — ни одного человека, наблюдающего за входом в длинный ряд темных, безнадежных камер. Сначала Тэмми была шокирован отсутствием охраны. Но в тот момент, когда она увидела, что находится в первой камере, она поняла, почему здесь внизу никого больше не было. Не было необходимости в охране, когда заключенные были так слабы.

Самка василиска в человеческом обличье была прикована к каменному полу. Больше в камере ничего не было, даже койки. Сложный клубок металлических проводов был приварен к пальцам василиска и уходил вверх, в отверстие в потолке. Тэмми понятия не имела, в чем заключается их функция, знала только, что они, должно быть, являются частью процесса кровопускания. Даже сейчас она могла видеть, как цвет проводов меняется с серебряного на золотой, прерывисто пульсируя, пока лицо василиска искажалось от боли. Сердце Тэмми разбилось при виде того, что с кем-то — с кем-то вроде нее — так обращаются. Это было отвратительно.

Все камеры были заполнены.

Тэмми не могла объяснить, как, но она знала, в какой камере содержится ее отец. Это было так, как будто ее тянула к нему невидимая связь, которая в первую очередь привела его в ее сознание. Тэмми проследила за их связью вдоль ряда камер, пока не дошла до самой последней, остановилась перед ней и, прищурившись, вгляделась в темноту.

Наконец-то он появился перед ней.

Даже прислонившись к грубой каменной стене, Тэмми могла разглядеть красоту своего отца. У него были широкие плечи, глаза отливали золотом. Но в отличие от сверкающей, расплавленной яркости радужки Каспена, глаза ее отца были тусклыми — почти медного цвета, — и Тэмми подумала, не было ли это следствием кровопускания. Он был высок, как и все василиски, но сгорбился под тяжестью многолетних пыток.

Ее сердце звало:

Отец.

Странно было говорить ему это слово. Тэмми ничего не помнила об этом человеке; к тому времени, когда она родилась, его уже не было. Но теперь она изучала его лицо и, несмотря на тусклое освещение, увидела их сходство. У него были такие же волосы, как у нее; сейчас они были гладкими, но Тэмми узнала те же локоны, обрамлявшие ее лицо. Его руки лежали ладонями вверх на коленях, к пальцам были приделаны серебряные проволоки. Даже в темноте Тэмми могла насчитать двадцать четыре веснушки на его ладонях. По двенадцать с каждой стороны.

Ее отец открыл глаза. Они уставились друг на друга.

Как тебя зовут, дитя мое?

Сердце Тэмми скорбно подпрыгнуло. Он даже не знал ее имени.

Темперанс.

Она не была уверена, но могла поклясться, что он улыбнулся.

Как тебя зовут?

Мать никогда не говорила ей.

Кронос.

— Кронос, — прошептала она вслух, представляя мир, в котором выросла, произнося это.

Ее отец склонил голову набок.

Тебе не следует быть здесь, Темперанс.

Она подошла ближе.

Я должна была увидеть тебя.

Это небезопасно.

Это снова был Каспен. Тэмми покачала головой, вцепившись пальцами в прутья клетки.

Я вытащу тебя отсюда. Тебе просто нужно продержаться до свадьбы.

Ее отец закрыл глаза.

Для меня слишком поздно.

Тэмми могла видеть, насколько он слаб — насколько опасно для него кровопускание.

Подожди, пожалуйста. Мне нужно знать — какому королю я не могу доверять?

Ему потребовалось много времени, чтобы ответить. Но наконец:

Нашему.

Бастиан.

Но почему?

Ее отец глубоко вздохнул, и кандалы, приковывавшие его к полу, тихо звякнули.

Превыше всего он ценит власть.

Большинство королей так делают.

Кронос покачал головой, движение явно причиняло ему боль.

Власть развращает.

Это было все, что он сказал. Тэмми подумала о том, что Бастиан уже сделал, чтобы обрести свою власть, о том, о чем он попросил Каспена. Власть развращала. Это было искушающе и жестоко. Это превращало мужчин в монстров, или, возможно, монстров в людей. Что хуже? Тэмми больше не знала.

Кронос заговорил снова.

Ты слишком долго медлишь. Уходи.

Тэмми крепче вцепилась в решетку.

Я не хочу оставлять тебя.

Уходи, дитя. И не возвращайся.

Тэмми знала, что он прав. Она и так пробыла здесь слишком долго. Лео, возможно, уже проснулся. Если он заметит ее отсутствие, это только разозлит его еще больше.

Она неохотно опустила руки, бросив последний взгляд на отца.

Я вернусь за тобой. Обещаю. Просто держись. Пожалуйста.

Он не ответил.

Больше сказать было нечего. Тэмми вышла из подземелья, пока не достигла лестницы, ведущей обратно в замок. Она поднялась по ступенькам так быстро, как только могла, и к тому времени, как добралась до первого этажа, ее икры протестующе кричали. Она как раз пересекала фойе, когда дверь гостиной открылась и появился последний человек, которого она хотела видеть.

— Темперанс, — медленно произнес Максимус, его оценивающий взгляд скользнул по ее босым ногам. — Что подняло тебя с постели в такой ранний час?

Вопрос был случайным. Подтекст — нет.

Тэмми мгновенно ощутила — Максимус понимает, что она рыскала в поисках того, что он намерен скрыть.

Когда она не ответила, король подошел ближе.

— Мой сын знает, что ты шныряешь по его дому?

В ответ Тэмми задала ему вопрос.

— Ваш сын знает, что происходит в его доме?

Максимус сделал паузу, его глаза сузились.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Ложь. Она могла иметь в виду только один секрет — одну ужасную, отвратительную вещь, которую члены королевской семьи держали при себе.

Тэмми тоже подошла ближе, вызывающе глядя на него снизу вверх, и снова спросила.

— Лео знает?

Максимус уставился на нее сверху вниз. Она почти видела, как крутятся шестеренки в его голове, решая, как реагировать.

— Он научится, когда станет королем, — сказал он сквозь стиснутые зубы.

Наконец-то Тэмми получила подтверждение невиновности Лео. Она скрестила руки на груди.

— И как, по-твоему, он отреагирует?

— Он поймет, что должен сделать все необходимое для сохранения равновесия в нашем королевстве.

— Пытки необходимы?

— Я уже говорил тебе, Темперанс, — сказал Максимус, как будто она была ребенком. — Василиски оказывают услугу. Их место ниже нас.

Когда он говорил ей эти слова много недель назад, Тэмми и не подозревала, что он имел в виду их буквально.

— Тебе не мешало бы помнить свое место, — продолжил он. — Или ты можешь обнаружить, что все решено за тебя.

Или ты можешь обнаружить, что все решено за тебя.

Тэмми вздернула подбородок.

— Я выбираю свое место. И на данный момент оно прямо здесь. В этом замке. С вашим сыном.

Ноздри Максимуса раздулись. Он наклонился, и она почувствовала запах сигар на его коже.

— Он никогда не будет твоим.

Она посмотрела прямо на него и сказала:

— Он сказал мне, что намерен жениться на мне.

Ложь далась легко, и как только она ее произнесла, по лицу Максимуса промелькнула ярость.

— Этого не случится, пока я жив.

— Ты не сможешь остановить нас.

— Так ли? — Максимус тоже наклонился. — Думаешь, ты первая недостойная девушка, в которую влюбился мой сын? Первая шлюха? У Телониуса есть свой типаж. И ты, Темперанс, в точности подходишь под него.

Ее не ранили бы мелкие оскорбления.

— Лео заслуживает того, чтобы самому выбирать свое будущее.

— Мой сын доказал, что не способен справиться с этой задачей.

Именно тогда Тэмми поняла, что их разговор гораздо глубже, чем просто ее ухаживания за принцем. Максимус имел в виду модель поведения Лео, то, как его сын последовательно предпочитал любовь долгу. Это было одно из лучших качеств Лео. Для Максимуса не могло быть ничего хуже.

— Ты ничего не можешь сделать, — отрезала Тэмми. — Он уже решил.

Максимус жестоко рассмеялся.

— Я уже исправлял ошибки моего сына раньше. Я без колебаний сделаю это снова.

Она замерла.

Король признавал, что он сыграл свою роль в разрыве отношений Лео с Эвелин. Возможно, он заплатил ей за то, чтобы она уехала из деревни.

Возможно, хуже.

— Я не Эвелин, — тихо сказала Тэмми. — От меня будет не так-то легко избавиться.

Максимус нахмурился, и Тэмми поняла, что он был не в курсе того, что она знала о первой любви Лео.

Тэмми воспользовалась преимуществом, добивая свою мысль:

— Однажды вы пыталась контролировать его. Если вы попытаетесь сделать это снова, я настрою его против вас.

Ноздри Максимуса раздулись.

— Ты не посмеешь.

— Так ли? — отрезала Тэмми. — И с удовольствием это сделаю.

Она подошла еще ближе, и глаза Максимуса расширились, когда она закончила:

— Когда Лео выберет меня, вы будете уважать его выбор. Если вы этого не сделаете, я скажу ему, что это вы разрушили его будущее с Эвелин. И вы потеряете его навсегда.

Максимус расправил плечи.

— Мой сын все понял бы.

— Да? — Тэмми раздраженно выгнула бровь. — Ваш сын уже считает вас жестоким. Почему-то я сомневаюсь, что это улучшит его впечатление.

Максимус открыл рот, чтобы ответить, но другой голос заговорил раньше, чем он успел.

— Тэмми?

Тэмми обернулась и увидела Лео на лестнице. Беспокойство за нее омрачило его лицо.

Он подошел ближе.

— Что происходит?

— Темперанс как раз уходила, — холодно сказал Максимус. — Она заблудилась по дороге на кухню.

Взгляд Лео по-прежнему был прикован к Тэмми. Она придала своему лицу нейтральное выражение.

— Да, — сказала она, небрежно пожав плечами. — Я была голодна.

Едва заметная улыбка тронула губы Лео.

— Ты всегда голодна, — тихо сказал он.

Улыбка исчезла мгновением позже. Они все еще были в ссоре, все еще сражались. Даже общий враг в лице Максимуса не мог свести ее и Лео прямо сейчас.

Принц повернул обратно к лестнице. Не оглядываясь на Максимуса, Тэмми побежала за ним. Она только что сказала королю, что принц намерен жениться на ней. Последнее, что ей было нужно, — это чтобы тот увидел, что они почти не разговаривают.

Когда она достигла лестничной площадки, Лео остановился.

— Чего хотел мой отец?

Тэмми поджала губы.

— Он предпочел бы, чтобы я не бродила по замку.

Лео бросил на нее взгляд.

— Это предпочтение вряд ли заслуживает личного разговора. Что он на самом деле тебе сказал?

Тэмми избегала его взгляда. Она хотела рассказать ему, что его отец сделал с Эвелин. Но еще не пришло время. Лео все еще был так зол на нее. Он не был готов, и она тоже.

Тэмми попыталась перевести их разговор на то, что Лео мог переварить.

— Он думает, что я недостаточно хороша для тебя.

Выражение лица Лео почти неуловимо смягчилось.

— Что ж, — пробормотал он. — Он ошибается. — Прошло мгновение. Выражение его лица снова стало жестким. — Он разговаривал с тобой сегодня?

Тэмми знала, что он имел в виду Каспена. Она решила быть честной.

— Да.

Лео кивнул, его челюсть напряглась. Она ожидала, что он уйдет, но он остался на месте.

— И что же он сказал?

Тэмми колебалась. Она, конечно, не могла рассказать Лео о Кроносе.

— Мы в ссоре.

Лео поднял брови.

— Это правда?

— Да.

— Какого рода ссора?

Тэмми не ответила.

— Что ж, — медленно произнес Лео. — Я надеюсь, вы двое сможете помириться.

— Надеешься?

К ее удивлению, Лео глухо рассмеялся.

— Да. Надеюсь.

— Почему? Я думала, ты хочешь, чтобы мы поссорились.

Лео усмехнулся, как будто ответ был очевиден.

— Гонка, выигранная по умолчанию, не является настоящей победой, Тэмми.

— Я личность, Лео. А не приз.

Он подошел ближе, и она почувствовала его энергию.

— Я знаю, что ты личность. Личность, способная делать выбор. Я хочу, чтобы ты выбрала меня, потому что я тебе нужен, Тэмми. Не потому, что ты с ним ссоришься.

С этими словами он ушел.