Основной закон-2

Эпилог

За столом собралась группа людей. Все, как один, в мундирах с золочёными погонами и большими звёздами. Открылась дверь, вошел Анатолий Евгеньевич Трофимов. Все встали, приветствуя куратора. Теперь уже, наверное, бывшего. Не потому бывшего, что накосячил, просто курировать стало нечего и некого. Генералы профессионально подмечали некоторую бледность кураторского лица, выступившие на лбу капли пота. Не иначе, как только что вышел из кабинета Самого. Вот уж где ни один из обладателей погон не хотел бы оказаться. По крайней мере, не сейчас.

Трофимов прошел к своему месту во главе стола. Объявил:

-Садитесь, пожалуйста.

И сел сам. Вынул из кармана платок, промокнул лоб.

- Ну что, долбодятлы, - начал он передавать адресатам недавно полученные люляки, - давайте разбираться, как так получилось, что на месте особо важного объекта теперь лишь куча обломков, ошмётки фарша и поваленный лес в радиусе, - куратор глянул в докладную записку – полусотни метров.

Взгляд Трофимова прошелся по генералам, остановился на заместителе начальника ГБ.

- Я вчера лично вам звонил и просил усилить охрану объекта. Всё объяснил на уровне детсада. Или надо было еще картинку нарисовать?

Настала очередь заместителя бледнеть и утирать пот со лба.

- Анатолий Евгеньевич, - вскочил он. – Произошел, так сказать, эксцесс исполнителя. Мой приказ был доведен до сотрудников нижнего уровня в искаженном виде. В результате посты охраны хоть и были усилены, но проникновению злоумышленников на объект не препятствовали, намереваясь перехватить их на отходе. Основная задача – получить в своё распоряжение те самые предметы из янтаря, которые, по утверждению единственного выжившего, и были целью нападения.

- А скажите мне, голубчик…

Голос куратора замерз мало не до абсолютного нуля.

- С какой стати ваше ведомство решило, что может принимать решение об изъятии каких бы то ни было артефактов из числа имущества Меркушина? Насколько мне известно, это прерогатива исключительно человека, гарантирующего выполнение сделки. А ваша задача – отгонять от объекта шпионов, диверсантов и заграничных вербовщиков. Тем не менее, в числе погибших обнаружены участники отряда ликвидации европейского союза. Даже если бы вы каким-то чудом перехватили группу профессиональных диверсантов, целителя это бы не воскресило. Можно констатировать, что ваше ведомство со своей задачей не справилось. Садитесь.

Заместитель начальника ГБ не сел – рухнул на свой стул. Формулировка «не справился с задачей» могла привести как к понижению в должности и звании, так и к отставке. А учитывая уровень допуска генерала к секретной информации, отставка будет, можно сказать, смертельно неприятной.

Взгляд Трофимова остановился на еще одном генерале ГБ.

- На каком основании было принято решение об изъятии артефактов?

Генерал поспешно вскочил:

- Товарищ Трофимов, в результате анализа открытых источников было выявлено, что объект, проходящий под условным названием «Колдун», добился возможности манипулировать неким неизвестным прежде видом энергии с помощью шаров из янтаря. Достоверно известно, что прикладывая такой шар к телу человека, страдающего ожирением в крайне тяжелой форме, он уничтожал избыточно разросшиеся ткани, при этом шар, по-видимому, являющийся накопителем упомянутой энергии, начинал светиться. В дальнейшем колдун, прикладывая заряженный таким образом накопитель к телу пострадавшего в ДТП ребенка, добился полного выздоровления мальчика, включая ушибы, повреждения внутренних органов, сотрясения головного мозга и переломы конечностей. Перечень повреждений составлен врачом-травматологом, привлечённым в качестве консультанта, на основе показанной по телевидению видеозаписи. Возможно даже, был произведён вывод ребёнка из состояния клинической смерти.

Генерал перевел дух и продолжил:

- На основании вышеизложенного было принято решение о проведении серии экспериментов с упомянутыми накопителями. В данном случае представлялась удобная возможность для получения артефактов, почему и было принято решение о задержании похитителей после совершения кражи.

Трофимов несколько секунд молчал, буравя генерала немигающим взглядом. Наконец, огласил вердикт:

- Иначе говоря, безопасность охраняемого объекта вас нисколько не волновала. Главное было – проведение экспериментов и при удаче получение в свои руки универсальной лечилки. То есть, узкие интересы своего ведомства вы поставили выше интересов государства, которые, вообще-то, должны защищать в первую очередь, в том числе и ценой своей жизни. Я не могу принимать кадровые решения по службе государственной безопасности, но представлю свои соображения о степени вашего соответствия занимаемой должности. Садитесь.

Генерал плюхнулся на своё место, обливаясь холодным потом. Как минимум, карьере пришел конец, это он понимал чётко. О том, что может быть, если выдадут по максимуму, даже не хотелось думать.

- Теперь вы.

Куратор перевёл взгляд на генерала полиции.

- Ваши люди прибыли на место происшествия в тот момент, когда всё уже закончилось.

- Э-э-э… не совсем так, товарищ Трофимов.

- Поясните, - поднял бровь опричник Самого.

- Ближе к вечеру в районное отделение полиции поступил доклад от участкового из поселка, расположенного в непосредственной близости от места жительства господина Меркушина. Участковый сообщил, что в поселке появилось большое количество посторонних, по внешним признакам, хорошо вооруженных и экипированных и просил направить в посёлок силы полиции, достаточные для обеспечения безопасности граждан.

- И что, участковый позволил шататься по посёлку вооруженным людям? – недовольно перебил генерала Трофимов.

- Нет, - возразил тот, - на виду оружия не было. Но по моторике движения, по единой форме и по некоторым другим признакам участковый сделал вывод о том, что люди обучены владению оружием, имеют специальную военную подготовку и представляют собой слаженную боевую группу.

- И он не попытался им помешать?

- Товарищ Трофимов! – возмутился генерал. – Как вы это себе представляете: участковый с табельным «макаром» и двумя магазинами против двух десятков головорезов! Да ему элементарно патронов не хватит. Но он лично доехал до Меркушина и предупредил его об опасности нападения, после чего вывез двух проживавших в доме девушек и посадил их на идущий в Москву рейсовый автобус.

- Ладно, оставим это. Что было сделано после доклада участкового?

- Начальник районного отделения доложил по инстанции и попросил санкции на отправку в посёлок усиленного наряда полиции. После согласования на уровне области разрешение было дано. Товарищ Трофимов, ребята опоздали совсем немного. Они прибыли в тот момент, когда произошел взрыв дома Меркушина. Из показаний задержанного следует, что штурмовые действия длились не более пяти минут.

- Хорошо, - хлопнул по столу куратор. – К завтрашнему дню я жду полного доклада о произошедшем. Со всеми версиями событий, всеми протоколами, всеми материалами с места происшествия кроме, разумеется, данных сложных экспертиз. Меня интересует: какие люди приходили к Меркушину, кто их послал или нанял, с какой целью. Особенно важно всё то, что касается иностранных диверсантов. Приказываю тщательно проверить: есть ли среди найденных на месте дома останков фрагменты тела Колдуна. Протоколы допроса задержанного предоставить в полном объёме. Девушек, проживавших вместе с Меркушиным, найти, опросить. Имейте в виду: именно опросить, а не допрашивать. Возможно, они имеют сведения о дальнейших планах целителя, если он, конечно, остался жив. Да, участкового представить к поощрению.

Генералы оперативно записывали в блокноты поставленные задачи. Трофимов дождался, когда они закончат, объявил:

- Все свободны. Муромцев, задержись.

Когда за прочими генералами закрылась дверь, Трофимов поднялся с места. Прошелся по кабинету, подошел к окну, постоял с минуту и вернулся к столу. Пригласил:

- Подсаживайся поближе, генерал-майор, поговорим по-простому, без чинов.

Дождался, когда бывший следователь закончит греметь стульями и спросил в лоб:

- Скажи, если наш колдун остался в живых, есть шанс его снова найти?

Муромцев думал пару минут, потом отрицательно покачал головой:

- Нет. Разве что по большому везению. Я прочел все те материалы, что вы мне давали. Он считает, и не без основания, что государство всё-таки не выполнило своих обещаний. И, соответственно, этот факт снимает с него все обязательства по договору.

- А если, скажем, попытаться обратиться к нему через телевидение, через интернет?

- Затруднительно. Телевизор он принципиально не смотрит. Разве что где-нибудь случайно увидит. В соцсетях аккаунта у него нет. Да и особых интересов помимо лечения не имеется. Насколько я могу судить, он уже взял для себя всё, что мог из традиционной медицины, и в состоянии сам научить наших докторов, если они согласятся учиться у двадцатидвухлетнего молодого человека. То есть прежний фокус, через учебные заведения, не прокатит. Девушку свою он вылечил и отпустил. Вторую тоже отправил, причём перевёл ей практически все свои безналичные деньги. Так что и фокус с банковскими картами не пройдёт.

- Ну, за девушкой мы присмотрим, - раздумчиво произнёс Трофимов. – По свидетельству всё того же участкового, уж больно горячо обнимались они напоследок. А что еще можешь предложить?

Муромцев еще какое-то время размышлял и, в конце концов, выдал вердикт.

- Практически, ничего. Этот парень стремительно учится на своих ошибках и дважды одну глупость не совершает. Единственно, что может его выдать, это медицинская статистика. Если где-то, в каком-нибудь месте вдруг начнут выздоравливать люди, то наверняка там либо сам Колдун, либо кто-то, обладающий схожими возможностями. Нам с вами остаётся лишь закидывать сети и ждать. Год, два, десять… Представляете, сколько может прожить человек, который не болеет? Думаю, сто двадцать, и даже сто пятьдесят лет не предел. Вполне может случиться, что лишь наши потомки вновь столкнутся с ним.

- Печально, - резюмировал Трофимов. – Что ж, будем делать то, что в наших силах и надеяться на лучшее. На удачу, в конце концов. Ты ведь, насколько я знаю, слывёшь счастливчиком. До свидания, Владислав Сергеевич.

Муромцев поднялся, пожал протянутую ему руку:

До свидания, Анатолий Евгеньевич.

***

Господин Плиев обед себе заказал из ресторана. Всё, как он любил: плавающее в жиру, с румяной поджаристой корочкой, острое настолько, чтобы во рту горело. Этот пожар ему очень нравилось гасить холодной водкой. У него и бутылочка в холодильнике уже была приготовлена. Перед обедом он полечился, прижав янтарный шарик к левому боку. Посидел так с минуту, спрятал драгоценность в сейф и решительно придвинул к себе блюдо.

Нарезал мясо широкими толстыми ломтями, налил полную рюмку беленькой. Полюбовался на стекающие по стеклу капли воды. Закинул в рот изрядную порцию, дождался, пока разгорится во рту огонь и залил его полной рюмкой холодненькой, с испотинкой, водочки. Выждал, прислушиваясь к ощущениям, и пошел метать, чередуя мясо, гарнир и выпивку. Очистил тарелку, подобрал кусочком хлеба соус и сыто выдохнул.

Острая боль резанула левый бок внезапно, когда Андрей Прокофьевич изволил блаженствовать, грузно откинувшись на диван. Плиев, скрючившись, пересиливая себя, потащился к сейфу. Превозмогая слабость, вставил в замочную скважину ключ, повернул и принялся вертеть диски замка. Выставил одну цифру, потом другую, и тут навалился ещё один приступ, сильней прежнего. Рука дёрнулась, сбивая комбинацию. Пришлось начинать всё заново.

С горем пополам, попытки с шестой, уже почти теряя сознание от боли, Плиев сумел выцарапать из сейфа чудесный шарик. Схватил судорожно сжавшейся рукой и рухнул на пол, прижимая к боку магическое лекарство, стараясь поскорее избавиться от мучений. Так, скрюченного, с искаженным лицом, с янтарным шаром в окостеневшей руке, его и нашла обеспокоенная секретарша.

***

Лев Мартынович Комолов с утра пришел на работу бодрым, с хорошим настроением. Мимоходом сделал комплимент секретарше и прошествовал в кабинет. Начальник ЧОПа ещё не появлялся, иначе та же секретаржа ему бы доложила. Однако, операция давно должна была закончиться, и отсутствие человека напрягало.

Комолов тыкнул кнопку быстрого набора на телефонной консоли. В ответ получил долгие гудки. Стало быть, ни начальника, ни его заместителя на месте не было. В душе банкира поселилось смутное беспокойство. Он достал мобильник, нашел в адресной книге нужный номер. В ответ бездушная машина ответила: «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Лев Мартынович набрал телефон дежурного службы безопасности – и снова тишина. Это было совсем непонятно и, как и всё непонятное, пугающе. Он уже собрался нанести визит в СБ и лично разобраться с этим вопиющим безобразием, как дверь кабинета открылась и вошел человек в штатском, очень такой узнаваемый типаж в казённом костюме. От пришельца за версту несло госбезопасностью, а двое в форме и с оружием это ощущение усиливали. Из приёмной донесся крик секретарши:

- Куда вы? Туда нельзя!

Секретарша, конечно, ошибалась: этим господам всё было можно. В душе успешного состоятельного человека всё опустилось. От приподнятого настроения не осталось и следа.

- Господин Комолов? – осведомился тот, что в штатском.

- Да, а в чем, собственно, дело? – сыграл удивление банкир.

Штатский отчеканил:

- Капитан госбезопасности Тарасов. Господин Комолов, вы арестованы за организацию ограбления и убийства целителя Меркушина Валерия Григорьевича. Вот ордер, подписанный прокурором.

Где-то в приёмной охнула секретарша. «Всё», - подумал Лев Мартынович, - «через пару минут об этом будет знать половина Москвы. Банку трындец».

Штатский хищно улыбнулся и достал из кармана наручники.

- Господин Комолов, вам придётся пройти с нами.

***

Солидный господин с перстнями на пальцах, узнав о смерти своего клиента, только улыбнулся. Чтобы жить долго и счастливо, нужно не янтарь к башке прикладывать, а соблюдать предписания врачей. Конечно, Старшего с его командой жаль. Не стоили эти камешки того, чтобы четыре человека вот так вот померли. Но теперь никаких ниточек, тянущихся к нему, не осталось. А ведь Безопасность носом землю роет, трясёт Москву, как грушу. Те, кто был неосторожен, кто в адрес целителя гадости говорил, кто расправиться грозился – все они побывали в доме на Лубянке и язычки нынче засунули в потайное место. А директора телеканала и ту журналистку, что скандальный ролик сняла, и вовсе закрыли до конца следствия. Слухи ходят, что не их одних, что и поважнее этих двоих люди на кичу угодили. И, что важно, за дело. А если виновников государство найдёт, то и следствие остановится, и бизнес шустрее закрутится.

Вон как с янтарём ловко вышло. Подручные Моисея Яковлевича еле успевают эти шарики точить, и всё равно народ разбирает. За бешеные деньги с руками рвёт. Воистину, люди с ума посходили. Правду говорят: если господь захочет наказать человека, то лишит его разума. Нынче же целый народ сбрендил, куда не пойди - только о янтаре и разговоров. Нашлись писаки, накорябали статеек в жёлтые газетёнки о пользе солнечного камня. Нашлись бабки, которым янтарь так помог, что прямо все болячки как рукой сняло. А он не при делах, он лишь вовремя подсуетился и обеспечил предложение, насколько смог. Остальное люди сами сделали. Ну так кто ж им в этом разе злобный Буратин?

***

Настроение в посольстве Швейцарии царило траурное. Траур по бравой шестёрке спецназа, которая не вернулась с боевого задания. Траур по отношениям с огромной мощной страной, для которой Швейцария – так, плюнуть и растереть. Траур по должностям, окладам и премиям. Как посол вернулся из русского МИДа с нотой в аккуратной бордовой папочке с золочёным двуглавым орлом на лицевой стороне, так траур и начался. Сколько человек теперь пинком вышибут из Москвы? И устоят ли вообще отношения меж странами, или откатятся до консульских представительств? Всё зависит от того, насколько разозлились русские, и насколько сошли с ума в Бёрне и Брюсселе. Впору приспускать с флагштока красное полотнище с белым крестом. И добавить к нему чёрный креп. А ведь так хорошо всё начиналось!

***

- Всё запомнил? – спросил Валерик у мальчишки?

- Всё, - уверенно кивнул тот.

- Тогда вот, держи рюкзак и двигай. Дальше со мной тебе нельзя. Как охота на меня закончится, так сам приду, а до тех пор живи своим умом, учись, людям помогай, но с оглядкой. Чтобы тебе вот так же, как и мне, прятаться не пришлось. Бабушку слушайся. Она не только умная и добрая, но и мудрая. Много прожила, многое пережила. Не будешь знать, как поступать, подойди к ней. Она плохого не посоветует.

Василий закинул за плечи небольшой рюкзачок и зашагал к посёлку, а целитель глядел ему вслед, любуясь густым золотистым свечением, окутавшем худощавую фигурку.

В поселке было малолюдно: будний день, все либо на учёбе, либо на работе. Собаки, коих оказалось великое множество, на чужака голос поднимать не стали. Иные проводили до нужного дома, то и дело подсовывая кудлатую башку под руку незнакомцу, иные и вовсе поленились из двора вылезти.

Дарья Федосеевна с утра возилась в огороде. Надо грядки вскопать, надо навоз в теплице раскидать. Скоро время придёт семена сажать, а готовиться нужно уже сейчас. Кто-то подошел к калитке. Огородница с трудом разогнулась, опираясь на лопату и пошла встречать гостя.

- И кто ж ты такой – строго спросила она у мальчишки в камуфляжной форме.

- Я от постояльца вашего, поклон пришел передать, просьбу и подарок, - ответил пацан и в самом деле отвесил поясной поклон.

- Ну ладно, поклон ты передал, наказ выполнил. А какой постоялец-то, о ком речь ведёшь? – с усмешкой спросила Дарья Федосеевна.

- Тот, что внучку вылечил.

Старушка чуть не подскочила:

- Ахти ж господи! Вот радость-то! Заходи давай, не стой у плетня. Да в дом ступай, я сейчас буду, только баню затоплю. Ты ж, поди, только что из лесу, как давеча твой знакомец. Тебе, знамо дело, помыться да поесть надо. А уж после мы с тобой обстоятельно обо всём побеседуем, покуда внучка в школе.

Через два часа Василий, отмытый до скрипа и сытый до предела, полулежал на диване, блаженно отдуваясь. Дарья Федосеевна, щурясь и далеко отводя руку в сторону, читала письмо.

- Вот, значит, как, - произнесла она задумчиво, - на постой тебя определить просит. И денег, говорит, передал.

Василий развязал рюкзак и принялся выкладывать на стол тугие пачки купюр в банковской бандероли.

- Куда! – всполошилась Дарья Федосеевна. – Этакие деньжищи, да на стол! Прячь обратно в мешок. Не ровен час, увидит кто, потом не отболтаюсь.

Парень пожал плечами и принялся убирать деньги. Спрятал в рюкзак последнюю пачку, затянул мешок.

- А вот это вам от дядь Валеры подарок.

Он вынул из кармана небольшую картонную коробочку и подвинул по столу к хозяйке. Та взяла, открыла: на поролоне лежал небольшой янтарный шарик в диаметре не больше двух сантиметров. В глубине янтаря как будто мерцал оранжевый огонёк.

- Дядь Валера сказал, - пояснил гость, - что вам нужно просто взять его в руку.

Дарья Федосеевна телевизор смотреть любила, и ту передачу тоже видела. Что за шарик ей в дар поднесли, поняла с одного взгляда.

- Может, лучше внучке? – полусказала-полуспросила она.

- Не, - замотал головой Василий. – Дядь Валера сказал, чтобы вам в первую очередь дать. А потом я его заново заряжу, и тогда уже можно и внучке.

Дарья Федосеевна строго посмотрела на гостя:

- Вот об этом никому ни слова. Люди всякие бывают. Ты вот с дядь Валерой своим из самой Москвы от людской зависти сбежал. А мне да Валюшке бежать некуда. Ну ладно. В руку, говоришь, взять?

Хозяйка вытряхнула шарик из коробочки на ладонь. Миг – и мерцавший внутри огонёк погас. А Дарья Федосеевна принялась недоверчиво прислушиваться к себе:

- Никогда б не поверила, коли б сама не спытала! – бормотала она. – Надо же, спина прошла, не стрельнёт, не прихватит. Э-эх!

Она молодцевато соскочила с табурета, притопнула ногой, запела сильным звучным голосом:

- Ай самолёт летит, бомбы катятся,

Бомбы катятся, а немцы прячутся!

Разулыбалась, крутнулась, как молодая. Заявила:

- Ну вот, теперича хоть бы и в клуб на танцы. А кто это там в гости пожаловал? Никак, Бульдог?

Пояснила:

- Это у нашего участкового прозвище такое. Так-то он мужчина правильный, с пониманием.

Тут же сообразила:

- Это что ж, у меня и глаза как у молодой видеть стали? Вот чудеса, так чудеса.

От калитки донёсся крик участкового:

- Федосевна-а, выдь из дому, дело до тебя имеется.

- Между прочим, Бульдог по твою душу пожаловал. Видать, соседки приметили да наябедничали. Ну да ничего, ты, главное, не бойся. Документы у тебя в порядке, оформлю на себя опеку. Да и твой дядь Валера, чую, тебя просто так не оставит. Ты только рюкзачок свой под диван пихани, да на вот, спрячь обратно.

Дарья Федосеевна стряхнула янтарный шарик с ладони обратно в коробочку, закрыла крышкой и поспешила на улицу.

***

Вера шагала по обочине дороги. Лето, лес, чистый воздух. Птички поют, бабочки летают, в тени комары покусывают, на солнце слепни норовят цапнуть. Идти было далеко, целых пять километров. В прошлый раз ей повезло, участковый подобрал. А нынче пришлось своими ногами добираться.

Вдалеке заблестела вода. Озеро. Значит, уже почти пришла. Всё-таки глупо вышло тогда, в мае. Разоралась, как идиотка, руками размахалась. А они просто прощались навсегда. Придержала бы эмоции, всё бы иначе пошло. И ведь могла бы сразу вернуться, признать себя неправой. Она ведь и в самом деле поступила по-свински. Вместо того, чтобы расспросить да всё выяснить, принялась характер показывать, нос задирать. Одно слово – дура.

Последние метры Вера почти пробежала. Выскочила из-за череды деревьев и остановилась в растерянности. На том месте, где пару месяцев назад стоял хороший двухэтажный дом за крепким забором, теперь ровным слоем были рассыпаны обломки.

Всё. Дальше идти некуда и не к кому. Ну зачем она тогда уехала? Почему не осталась? Как плохо, как непоправимо плохо они тогда расстались! А теперь даже некому сказать «прости». Что тут произошло? Куда девались жильцы? И Валерик – он жив ли ещё?

Что-то в душе подсказывало, что да, жив. Но вдруг так же, как его подруга, про которую он рассказывал: лежит где-то в секретной лаборатории, над ним ставят бесчеловечные опыты, а он не может даже пошевелиться.

От этих мыслей на глаза девушки навернулись слезы. Они текли и текли безостановочно, и некому было уткнуться в плечо и всласть выплакаться.

За спиной послышался шум мотора. Скрипнули тормоз , хлопнула дверца. Вера обернулась. Высокий седоватый мужчина с грубым шрамом на лбу стоял и так же, как и она, смотрел на руины. Постоял так с минуту, провел пальцами по глазам. А потом вдруг подошел к Вере. Поздоровался:

- Добрый день. Усольцев Борис Фёдорович, подполковник в отставке.

- Вера Синичкина, будущий фельдшер, - отрекомендовалась Вера.

- Ну что, будем знакомы, - улыбнулся мужчина, протягивая руку.

Девушка осторожно пожала крепкую мужскую ладонь. Только вот улыбка подполковника показалась ей неестественной. Словно бы он прятал за ней какие-то другие чувства. Боль?

- Ты к целителю хотела попасть? – спросил Усольцев.

- Угу, - кивнула Вера. - Только сами видите…

-Да уж вижу. Вот и я тоже хотел попасть. И к целителю, и ещё кое к кому. Но, видимо, не судьба. И где сейчас искать - не представляю. Да и жива ли она после такого…

- Кто - она? – навострила ушки Синичкина.

- Дочь, - тяжело вздохнул подполковник. – Говорили, что видели её у целителя. Что она с ним жила, помогала. Я хотел встретиться, поглядеть на неё, поговорить, а теперь…

Вера тут же вспомнила ту девушку, с которой тогда прощался Валерик. Спросила:

- А как она выглядела?

И тут же получила подробный ответ:

- Рост выше среднего, сложение худощавое, волосы прямые светлые, глаза голубые, нос прямой, лоб высокий, губы тонкие…

- Вероника? – радостно воскликнула девушка.

- Точно, - удивлённо подтвердил Усольцев. – Ты её видела?

- Да. Я здесь была в мае, тогда всё ещё было на месте. И дом, и Валерик. А Вероника, она как раз куда-то уезжала. Они прощались, и нас участковый из посёлка довёз до автобусной остановки. А потом я поехала в Москву, а она – на местную станцию.

- Значит, жива, - облегчённо выдохнул мужчина. – По крайней мере, отсюда она успела уехать.

- А что здесь было? – тут же спросила Вера.

- Говорят, бандитский налёт. Врут, конечно, бандиты так дом разнести не смогут. Это кто-то другой сработал. Но теперь за два-то месяца ничего не осталось, никаких следов. Всё мало-мальски ценное местные растащили, до последней тряпочки. Впрочем, довольно об этом. Ты сейчас куда?

- В Москву, - вздохнула девушка. – Я теперь тоже не знаю, где искать.

- А кого ты ищешь?

- Парня своего, Валерика.

- Меркушина? – спросил подполковник.

- Да, - удивлённо ответила Вера. – Вы его знаете?

- Встречались, - опять вздохнул Усольцев, - было дело. Ну что, подвезти тебя?

- Было бы здорово, - обрадовалась Синичкина.

Уже в поселке, на автобусной остановке, она спросила из чистого любопытства:

- Скажите, а эта Вероника, она вам кто?

Усольцев пожал плечами, и, не видя причин таиться, грустно ответил:

- Дочь.

Вера посмотрела на мужчину и уверенно сказала: если жива, значит, встретитесь.